Голубые люди
Уламры и ва пересекли страну, где осень была почти такой же теплой, как лето. Затем они углубились в густой бор. Дремучая чаща была перевита лианами, преграждена плотной стеной колючек, сквозь которые ва прорубали дорогу кремневыми ножами.
Женщина-вождь дала понять Нао, что ва покинут уламров, как только выведут их за пределы бора, так как земли, лежащие дальше, не знакомы им. Они знали только, что впереди находится равнина, а за ней гора, разделенная надвое ущельем.
Женщина-вождь сказала, что ни на равнине, ни в окрестностях горы людей нет, но в лесу живет несколько племен. Она попыталась описать их Нао.
Уламр понял, что это великаны с широкой грудью и мощными руками; они не разводят Огня и не знают членораздельной речи.
В конце утомительного дневного перехода лес стал редеть. Деревья росли не так густо; в просветах между ними извивались тропинки, проложенные животными; кое-где встречались поляны. Насекомые, гады, звери, птицы стали попадаться все чаще и чаще, и суровое молчание уступило место голосам вечно юной, напряженной жизни.
* * *
К вечеру женщина-вождь молча ткнула пальцем в направлении группы фиговых деревьев. Нао увидел там какое-то голубоватое тело. Приглядевшись, он узнал человека. Вспомнив рыжих карликов, Нао задрожал от ненависти и тревоги.
Голубой человек заметил пришельцев и мгновенно скрылся.
Племя ва остановилось и сбилось в тесную кучку. Старейший из воинов племени заговорил.
Он рассказал о чудовищной силе голубых людей, о страшных приступах ярости, овладевающих ими, когда чужеземцы осмеливаются появиться вблизи их становища или следуют по одной с ними дороге. Он добавил, что голубые люди не выносят шума и криков.
— Отцы наших отцов, — закончил он, — мирно жили по соседству с ними. Они уступали в лесу дорогу голубым людям, и те никогда не нападали на них.
Женщина-вождь кивнула головой в знак согласия и подняла кверху свой жезл. Все племя, свернув в сторону, последовало за ней по тропинке, вьющейся среди смоковниц, и вскоре вышло на широкую Поляну, видимо, недавно выжженную упавшей молнией: пепел сгоревших деревьев еще не был развеян ветром.
Очутившись здесь, Нао сразу заметил в тени фигового дерева человека, обросшего голубоватой шерстью. Приглядевшись внимательней, в полумраке чащи Нао увидел еще двух голубых людей. Он не успел обратить на это внимание своих спутников, как ветви кустарника раздвинулись и на поляну выскочило какое-то сильное и гибкое существо. Появление его было таким внезапным, что уламры не могли даже отдать себе отчета, как это существо передвигалось: по-звериному — на четырех ногах, или по-людски — на двух. Казалось, голубой человек присел на корточки; задние конечности его вытянулись по земле, а передние опирались на низко нависшую над землей древесную ветвь. Лицо у него было огромное; челюсти — как у гиены; глаза круглые и блестящие, как у волка; череп длинный и приплюснутый, почти без лба; грудь мощная, как у льва, но более широкая. Густая шерсть с голубоватым отливом покрывала все его тело. Только по форме груди и по плечам Нао признал в этом существе человека; голова его скорее напоминала медведя или буйвола, а четырех рук Нао вообще не видел ни у одного животного.
Окинув столпившихся на поляне людей недоверчивым и гневным взглядом, голубой человек встал на задние руки и издал глухой крик.
Тотчас же на поляну из-за деревьев высыпали еще несколько голубых людей. Здесь были трое мужчин, двенадцать женщин и несколько детей.
Один из мужчин выделялся своим огромным ростом. Его толстые, как стволы деревьев, руки могли без труда задушить тигра и опрокинуть бизона.
Голубые люди не имели никакого оружия. Только двое-трое из них держали в руках свежесорванные ветви с еще не опавшей листвой.
Один из голубых людей приблизился к ва и уламрам, в то время как все остальные нестройно кричали. Он бил себя кулаком в грудь, и белые клыки его сверкали за полуоткрытыми вздрагивающими губами. По знаку женщины-вождя ва отступили, не спеша и без единого звука. Зная повадки голубых людей с давних пор, они избегали лишних движений и остерегались всякого шума. Нао последовал примеру ва, всецело полагаясь на их опытность. Но Нам и Гав, стоявшие впереди, растерялись и на секунду замешкались, а когда они решились последовать за Нао, дорога уже была преграждена рассеявшимися по поляне голубыми людьми.
Гав кинулся в лесную чащу. Нам побежал по поляне. В два прыжка одна из женщин догнала его и преградила ему дорогу. Он кинулся в сторону, поскользнулся и упал.
Нам не успел даже взяться за оружие, как две огромные руки схватили его и подняли на воздух. Чудовищная тяжесть давила на его плечи, парализуя движения, и он вдруг почувствовал себя таким же беззащитным и слабым, как сайга в лапах тигра.
Он видел, что Нао далеко и не успеет притти к нему на помощь, и, понимая безнадежность всяких попыток сопротивления, покорно ожидал смерти.
Нао не мог равнодушно смотреть, как убивают его спутника. Схватив палицу и копье, он хотел броситься на голубого человека, но женщина-вождь удержала его за руку.
— Стой! — сказала она.
И она объяснила Нао, что, прежде чем он подоспеет на помощь, голубой человек убьет Нама.
Нао колебался между желанием заступиться за товарища и опасением только ускорить этим его конец.
Голубой человек держал тело юноши на весу и, скрежеща зубами, выбирал, о какое дерево раздробить ему череп… Но вдруг он опустил глаза на неподвижное тело, лежавшее в его руках, и выражение лица его смягчилось. Он бережно опустил юношу на землю.
Если бы Нам хоть чем-нибудь проявил испуг или попытался бежать, грозные руки снова схватили бы его. Но Нам понимал это и лежал, как труп.
Все племя голубых людей — мужчины, женщины и дети — собралось вокруг Нама. Они смутно чувствовали, что Нам похож на них. У кзамов и рыжих карликов это сходство только усилило бы жажду убийства, но ум голубых людей еще не пробудился, они никогда не охотились и не воевали, питались растительной пищей и не имели врагов. Инстинктивно они ненавидели хищников, которые пожирали раненых и детей; временами чувство соперничества толкало на драку самцов, но они никогда не убивали травоядных животных.
Распростертое на земле тело Нама смущало и тревожило голубых людей; но, с другой стороны, полная неподвижность юноши обезоруживала их. Они во всем следовали примеру только одного, превосходство которого признавали даже самые сильные из них. Он вел за собой все племя, выбирая дорогу и места для привалов. Так как он пощадил Нама, ни один из голубых людей не осмелился ударить или укусить юношу. И чем дольше они смотрели на него, тем меньше у них было желания убить его. Нам был вне опасности.
Пожалуй, теперь он мог бы следовать за племенем голубых людей и даже жить с ними.
Нам сознавал, что опасность миновала, так же отчетливо, как прежде чувствовал неизбежность гибели. Он тихонько приподнялся с земли и остановился выжидая. Голубые люди еще некоторое время следили за ним с затаенным недоверием. Потом одна из женщин, соблазненная свежим побегом куста, сорвала его и стала медленно обгладывать. Другая последовала ее примеру и начала выкапывать коренья. Вскоре все племя забыло о Наме.
Юноша был свободен. Он медленно пошел к Нао, который, не отрывая взора, следил за голубыми людьми, бродившими по поляне в поисках пищи.
Нам еще весь дрожал от пережитого волнения. Он рад был бы истребить всех голубых людей. Но Нао не испытывал ненависти к этим странным существам. Он восхищался их мощью, не уступающей мощи серого медведя, и думал, что, если бы голубые люди захотели, они без труда могли бы уничтожить и ва, и кзамов, и рыжих карликов, и уламров…