Всем давно известно, что Травка — это мальчик. Однажды он пропал и чуть было не потерялся совсем. Однако, все обошлось благополучно. Правда, он пропадал целый день и целую ночь, но утром все-таки нашелся. И сразу побежал в детский сад.
В детском саду ребята ничего не знали о том, что случилось с Травкой. А когда он рассказал, как ему пришлось поездить на настоящем паровозе и как он ночевал в трамвайном вагоне, им всем тоже захотелось поездить.
Ну, что же, и поездят когда-нибудь. Каждый вырастет и сам может сделаться даже машинистом. А ночевать в трамвае — не обязательно.
Травка пришел из детского сада не поздно. Папа еще не вернулся домой. Мама одна была дома. Оказывается, она чуть не заболела, когда Травка пропал. Так она беспокоилась за своего сына. Травке пришлось рассказывать маме все по порядку. И про рыжего дядю, и про Солнечку, и про уборщицу Марью Петровну. А мама рассказала, как они с папой его разыскивали. Потом пришел папа.
— Папа, — сказал Травка, — а все-таки хорошо, что я потерялся теперь. Теперь есть телеграф, телефон, газеты выходят каждый день, и все умеют читать. Вот бы меня и разыскали. А вдруг бы я потерялся сто лет назад? Ведь тогда ничего этого не было. Вы, наверное, меня совсем не нашли бы тогда. И я бы вас тоже никогда не увидел.
Мама промолчала. Она вспомнила прошлый день и прошлую ночь. Она смотрела на Травку и только улыбалась. А папа сказал:
— Нет, Травка. Сто лет тому назад все получилось бы очень просто: мы взяли бы охотничью собаку и живо отыскали бы тебя по следам. Все равно ты не мог уйти далеко. А вот если ты потеряешься лет через пятьдесят или даже через двадцать пять лет, тогда другое дело.
— Ну, через двадцать пять лет я буду совсем большой. Меня не нужно будет и разыскивать. Я сам найдусь.
На этом совсем было окончился разговор. Но папа вдруг улыбнулся и молча стал смотреть в окно.
Травке показалось, что папа смеется над ним или вспомнил что-нибудь очень интересное и смешное. Он хотел спросить, почему папа улыбается, но папа заговорил сам.
— Это верно, сынок. Ты будешь большой, — я совсем старый, и наша мама тоже будет старушкой. Но может случиться, что будет жить тогда в Москве, в Петровском парке, другой мальчик. А звать его будут, как тебя, — Травкой. Но только он будет чуть-чуть поумнее тебя.
Травка хотел уже обидеться, но догадался, что это шутка. А обижаться на шутку ни к чему. Тем более, что папа уселся поудобнее и начал:
— Слушай, я расскажу тебе один день новой Травкиной жизни.