«Что же касается молока приснодевы, — говорит Жан Кальвин, — то не стоит перечислять тех мест, где оно имеется; при том мы никогда бы не кончили с этим, ибо нет такого городишки и такого захудалого монастыря, мужского или женского, где бы не показывали этого молока в большем или меньшим количестве. Не то, чтобы показывающие стыдились похвалиться целыми горшками его, а просто вследствие того соображения, что их ложь будет более прикрыта, если у них будет его лишь столько, сколько поместится в стеклянном или хрустальном сосуде для показывания, чтобы нельзя было присматриваться поближе. Во всяком случае, будь святая дева коровой и будь она тельной всю свою жизнь, большого труда стоило бы ей дать такое количество молока».
Предпослав часть этой выдержки из Кальвина, Планси перечисляет лишь наиболее известные места, где существует культ молока приснодевы, и оговаривается, что список его далеко не полон.
Так, по его словам, в Генуе показывали довольной большой сосуд с молоком Марии, при чем последнему приписывали ряд целебных свойств. Другую склянку с молоком ее показывают в Риме, в церкви св. Николая-в-темнице; третью — там же, в церкви св. Марии-ин-Капителли; четвертую — там же, в церкви св. Марии-дель-Пополо; пятую— в Венеции, в соборе св. Марка, где молоко это дают кормилицам! Шестую — у целестинцев, в Авиньоне; седьмую — в Падуе, в церкви св. Антония; восьмую — в кафедральном соборе г. Тулона; девятую — в Берре, в Провансе; десятую — в Шелле: одиннадцатую — в св. Капелле Парижа; двенадцатую — в Гиманаресе, в Португалии; тринадцатую, с небольшим количеством молока, — в Э, в Провансе; четырнадцатую — в Шартре; пятнадцатую тоже в Шартре.
Об этой склянке с молоком в Шартре рассказывают такую историю: сорок четвертый епископ этого города, Фульберт, однажды чувствовал, что как будто огонь жжет его язык. И вот ему явилась приснодева, велела открыть рот и пальцами выдавила из своих грудей целую «волну» превосходного молока, каковое исцелило его язык и сделало даже более здоровым, чем он был раньше.
При этом на щеках Фульберта остались капли молока, их собрали в склянку; так появилось это «сокровище» Шартра.
Шестнадцатую склянку с молоком показывали в аббатстве Эврони утверждали, что молоко это Мария пролила во время бегства в Египет. Эта реликвия была приобретена во время крестовых походов и обогатила монастырь, имевший более сорока тысяч ливров ежегодного дохода (ливр=25 копеек).
Семнадцатую склянку почитали в церкви св. Людовика, в Неаполе, при чем молоко в ней, якобы, делалось жидким во все богородничные праздники, а в остальное время года оставалось творогом.
Иначе происходило дело с восемнадцатою склянкой, в аббатстве Руаймон, где молоко приснодевы весь год оставалось жидким, а на богородничные праздники превращалось в творог.
Но это еще не все.
В двухстах шагах от Вифлеема до сих пор еще существует пещера, цель многих паломничеств. В этой пещере, говорят, богоматерь при кормлении младенца Иисуса пролила несколько капель молока на камень, который от этого сделался мягким и белым. Женщины, у коих не хватает молока в грудях, приходят в пещеру, скребут тот камень, а порошок пьют в вино или отваре, отчего у них, будто бы, тотчас прибывает молоко. Утверждают, что даже, если мужчина почему-либо выпьет этой смеси, у него сосцы разбухнут от молока.
Исследователь Мели, разбирая вопрос о реликвиях молока приснодевы и отмечая приписываемое последнему чудесное свойство увеличивать молоко у кормилиц, доказывает что мы, в большинстве случаев, имеем здесь дело с особым камнем, каковой при растворе дает молочного цвета и вкуса жидкость.
Он же, указав уже отмеченную нами склянку с молоком Марии в Неаполе, называет еще одну (по нашему счету — девятнадцатую), в храме св. Радегонды, в Реймсе, при чем говорит, что такие «молочные» реликвии приснодевы хранятся еще в шестидесяти восьми церквах.
Такое количество мест и склянок с молоком Марии. — а они здесь, конечно, учтены далеко не все, — заставляет думать, вместе с Кальвином, что рясники, действительно, представляли себе богоматерь вроде молочной и дойной коровы. Подобные реликвии хранились или показывались и у нас, на Руси, напр., в некоторых церквах существовали, а, может быть, и теперь существуют иконы, в кои было заделано или вложено это «молоко». Некоторое количество его хранилось также в церк. — археологич. хранилище, при Московском дворце в XVII в.