Мулла исчез. - Камень, брошенный в окошко. - Ночное совещание. - Чудеса начнутся послезавтра.
Мы расстались с Бостаном у самых дверей НКВД.
Нам обоим хотелось подумать о только что слышанном. Я пошел к учителю Харасанову. Я не собирался, конечно, ему ничего рассказывать, но просто хотел поговорить с ним о чудесах и послушать, что он мне скажет.
Однако Харасанова не было дома. Я решил пойти побродить и, дойдя до угла, вспомнил свою слежку за слепым корзинщиком МамеДом. Вот здесь я стоял, прижавшись к стене, и слушал его бормотанье. Здесь я потерял его из виду. А вот дом муллы и калитка, в которую убежал козел. За оградой слышался возмущенный голос Харасанова.
- Я завтра уезжаю в дом отдыха, - гремел он, - и я должен перед отъездом его повидать!
Женщина отвечала ему настойчиво, но негромко:
- Мулла болен. Посты и молитвы истощили его. Он лежит и не может никого принять.
- Хорошо!- гремел Харасанов.-Тогда скажите ему вот что: если он не зарежет своего козла, который портит жизнь всем честным людям, то я завтра же пойду в горсовет жаловаться на него (не На козла, а на муллу). Он сегодня опять боднул (козел, а не мулла) одного мальчика из второго «Б» класса и двух девочек из первого «А». Я пожалуюсь на муллу Баширову, и Баширов велит зарезать его (не муллу, а козла). Так и передайте мулле и скажите, что это сказал учитель физики Харасанов.
Калитка хлопнула, и разъяренный учитель оказался передо мной.
- Это ты? - спросил он. - Что ты тут делаешь?
- Гуляю, - ответил я. Харасанов неодобрительно, покачал головой, но в это время его окликнули. С чемоданом в руке по улице шел Юсуф, бывший ученик Харасанова, теперь студент университета в Москве.
- Здравствуйте, учитель! - закричал он.- Как дела? Что это вы к мулле в гости собрались?
Он, видимо, приехал домой на каникулы И был в прекраснейшем настроении.
- Да, к мулле, - сказал учитель, - он снова сегодня боднул двух девочек из первого класса «А». То есть, конечно, не он сам, а его козел.
- Не застанете, - сказал Юсуф. - Я видел его сегодня на станции. Он садился в поезд.
- В поезд? - удивился учитель. - Странно. Ты уверен в этом?
- Совершенно уверен, - сказал студент. - Ну, простите, тороплюсь домой.
Он помахал рукой и ушел, насвистывая песенку и весело оглядываясь вокруг. Харасанов стоял, наморщив лоб.
- Странно, - сказал он, - очень странно.
Видя, что он сейчас не в настроении разговаривать, я попрощался с ним.
- До свиданья, - оказал он мне, - мы с тобой не увидимся целый месяц. Отдел народного образования посылает меня в дом отдыха. По дороге туда я заеду посмотреть Мертвый город. И крепость Ибрагим-хана. На уроках истории вам, конечно, рассказывали об этой крепости.
По совести говоря, я не был уверен, действительно ли рассказывали о ней на уроках истории, так как я ничего не помнил об этом. Поэтому я замял разговор и ушел, объяснив, Что тороплюсь домой.
Я еще долго бродил по улицам, толкался в толпе на базаре и, зайдя в городской сад, плутал в недавно посаженной бамбуковой роще. На базаре возле лавок стояли приехавшие из деревень крестьяне и говорили, что хлопок в этом году хороший и винограду много. Потом один из них сказал: «Сколько лет прожили без Мехди - и ничего, все хорошо». Остальные засмеялись, и мне показалось, что им стало неловко. Мимоходом я заглянул во двор мечети, которую давно уже посещали одни старики. Сегодня здесь было народу больше, чем обыкновенно. Старые люди, сидя на корточках, крутили концы бород, качали головами и говорили о чем-то длинно и монотонно, как любят говорить иные старики. Я обратил внимание на нищего, сидевшего в углу двора. Сколько я себя помню, он здесь сидел всегда, и я слышал от старожилов, что задолго до того, как я появился на свет, он уже сидел, так же скрестив ноги и бормоча молитвы. Обыкновенно на него обращали мало внимания, но сегодня он, видимо, знал интересные вещи. Он рассказывал их на ухо то одному, то другому. Выслушав его и омыв у фонтана лицо и руки, люди собирались кучками и беседовали, качая головами и крутя пальцами концы бород.
По городу шли слухи. Еще ничего не зная, не услышав ни одной фразы, подтверждавшей мои подозрения, я чувствовал в воздухе беспокойство, и тихий вечер, монотонное журчанье воды в арыках, неподвижность запыленной листвы на деревьях внушали мне страх и горестные предчувствия.
Я пришел домой уже поздно, но у нас еще горел свет. У матери сидели женщины, соседки по дому и подруги из прачечной. Еще за дверью я слышал оживленный разговор. Женщины говорили, перебивая друг друга, спорили и волновались. Однако, когда я вошел, все замолчали и сделали вид, что заняты пряжей. Отчим сидел наклонившись и забивал гвозди в сапог. Мать собрала мне ужин, я ел жирный плов, а женщины пряли и вполголоса разговаривали. После всех пережитых сегодня страхов мне особенно было приятно смотреть на мирную и простую жизнь, на ремесленника, склонившегося над рабочим столом, на женщин, отдыхавших от дневной работы. Лампа с металлическим колпаком освещала молоток в руке моего отчима, обрезки кожи, дратву и гвозди на столе.
Усталость разливалась по моему телу, глаза слипались.
Все пережитое за день стало казаться далеким, давним. Я не прислушивался к разговору и только тогда, когда заговорила мать, я обратил внимание на ее слова.
- Он ведь такой хороший человек, - сказала она, - такой добрый, такой веселый, такой работящий. Он не показывает этого, но я знаю, он очень мучается оттого, что не слышит и не говорит. Это было б такое счастье, такое счастье…
Она всхлипнула и замолчала. Женщины работали молча, как будто бы не слышали слов моей матери, а она рукавом незаметно вытерла слезы и оглянулась на отчима. Я тоже посмотрел на него. Я увидел его согнутую спину, и мне стало как-то неприятно: вот сидит человек и о чем-то думает, что-то делает, а другие говорят о нем здесь же, как будто его и нет.
- Мама, - сказал я, - уж не надеешься ли ты, что этот обманщик, О котором сегодня, говорят в городе, придет и вылечит Сулеймана?
- Глупости, глупости, - ответила мать и взглянула на меня смущенными, виноватыми глазами.
Но тут вмешалась Баш, толстая и сварливая вдова банщика, жившая по соседству.
- Да чего ты его боишься? - почти закричала она. - Мал еще он такие вещи решать. Лучше бы шел спать, чем разговоры слушать.
Я хорошо понимал свою мать. За последние годы она отказалась от многих смешных предрассудков. Она, верившая когда-то каждой басне, каждому вздорному слуху, сама смеялась теперь над собственным легковерием и любила слушать рассказы о том, как ученые поднимают урожай и какие чудесные изобретают самолеты. Только огромная жалость к своему несчастному мужу могла заставить ее поверить слухам о появлении Мехди. Она верила им и не верила. Из-за этих колебаний ей было стыдно даже меня, мальчика, собственного ее сына.
- Знаешь, Гамид,-сказала она робко,-он, говорят, поднимает на ноги очень тяжело больных, и его даже многие доктора признают.
Про докторов она, конечно, выдумала тут же, чтобы хоть немного оправдаться передо мной. Но я был настроен непримиримо к этим басням.
- Глупости, - сказал я, - обыкновенный жулик с майдана, и мне даже говорили, что он украл в прошлом году у одного колхозника сапоги.
Это я тоже соврал, чтобы убедить мать.
- Да, да, конечно, - сказала она, - наверное, жулик. Ну, иди спать. Устал ведь, наверное.
В другое время я бы еще поспорил, но сейчас глаза у меня слипались, и я, попрощавшись со всеми, ушел в заднюю комнату, разделся, лег и сразу уснул.
Что-то больно кольнуло меня в щеку, и я проснулся. Со сна, не разобрав, в чем дело, я повернулся на другой бок и собирался снова заснуть, как вдруг меня еще больнее ударило в затылок. Я окончательно проснулся, привстал и при лунном свете увидел на подушке камешек.
- Сюда, сюда, - услышал я напряженный шепот и поднял глаза. В открытой форточке торчала лохматая голова Бостана.
- Скорей выходи, - сердито прошептал он, - полчаса бужу, не могу добудиться.
- Ладно, сейчас, - ответил я тоже топотом. Лохматая голова исчезла. Я сел на кровати и огляделся. Луна освещала комнату. На широкой кровати, раскинувшись, спал отчим. Он глубоко и ровно дышал. Мать лежала рядом. Выражение растерянности, смущения, неуверенности, которые я видел на ее липе вечером, не сошло даже во сне. Одеваясь, я думал: зачем вызывает меня Бостан в такое неурочное время? Застегнув последнюю пуговицу, я на цыпочках подошел к окну, открыл его и вылез наружу.
Бостан ожидал меня не один. Рядом с ним стоял незнакомый мне мальчишка, босой и без шапки, испачканный сажей, как будто он ночевал в угольном ящике. Бостан кивнул на него головой и сказал:
- Это Митька.
Мы поздоровались.
- Я встретил его на вокзале, - продолжал Бостан, - он собирался съездить в Москву, но согласился подождать следующего поезда.
Я с уважением посмотрел на мальчика, обладавшего такими широкими возможностями передвижения. Мальчик стоял с ленивым и независимым видом и ковырял землю большим пальцем ноги. Бостан сказал:
- Он был в Мертвом городе и видел Мехди.
Я ахнул.
- Значит, он действительно существует, этот Мехди?
- Пришел человек, - сказал мальчишка.- О нем говорят, что он может делать чудеса. Народ собирается кругом. Все хотят на него смотреть.
- Ты скажи ему, кто этот человек, - вмешался Бостан. Мальчик спокойно ответил:
- Ваш мулла.
Мы с Бостаном переглянулись.
- Как ты считаешь, - сказал Бостан, - надо, чтобы он сам рассказал об этом Чернокову? А то Черноков не поверит.
- Отпустите меня, ребята, - сказал мальчишка. -На скорый я уже опоздал. Мне хоть бы на почтовый попасть.
Не понимаю тебя, рассердился Бостан, - тут важное дело. Большие люди с тобой разговаривать будут, а ты на поезд спешишь. Дурак, честное слово.
- Он нам не нужен, - решительно сказал я. - Пусть едет.
Бостан с сомнением посмотрел на меня.
- Ладно, - сказал он, - проваливай.
Мальчишка ушел. Мы проводили его глазами, а потом, не сговариваясь, побежали к НКВД, чтобы сейчас же все рассказать Чернокову.
Конечно, в НКВД нас не пустили. Бостан ругался и требовал Чернокова, но нам объяснили, что сейчас уже три часа ночи, Черноков давно ушел домой и все люди спят. Бостан обещал куда-то пожаловаться и грозил, что всем попадет по первое число, так как мы пришли сообщить очень важные вещи. Тогда нам предложили пройти к дежурному, но Бостан пожал плечами и возразил, что он привык разговаривать с самим Черноковым и что до какого-то дежурного ему дела нет. С этим мы и ушли.
- Наверное, Чернокова действительно нет, - сказал Бостан, когда мы вышли на улицу. - Пойдем к нему домой.
Мы долго ломились в запертую калитку и еще дольше .ругались с заспанным дворником, который не хотел нас пропустить. Бостан грозил и на него пожаловаться, но дворник захлопнул перед нами калитку. Мы спрятались за утлом и подождали, пока он, зевая и ругаясь, ушел спать. Тогда мы перелезли через ворота и поднялись по темной лестнице. Мы звонили, стучали и били ногами в дверь. В квартире Чернокова никто не отзывался.
- Надо идти к Баширову, - сказал наконец Бостан, - он живет этажом ниже.
На стук из квартиры Баширова вышла старушка и сказала,- что Баширова дома нет. Больше всего нас удивило, что она не ругалась и даже посоветовала зайти утром пораньше. Мы снова перелезли через ворота и остановились, чтобы подумать.
- Может быть, он в Совете? - сказал Бостан, и мы побежали в горсовет.
Баширов был здесь. Сторож пропустил нас к нему без возражений. В большом кабинете горела настольная лампа. Баширов расхаживал по комнате, маленький, коренастый, размахивал здоровой рукой и говорил. Еще несколько человек сидело вокруг и среди них Фейсалов, как всегда, надутый и важный.
- Бостан? - удивился Баширов. - Тебя опять куда-нибудь не пустили?
Бостан покачал головой.
- Мы с важными новостями, - сказал он и сел на стул, тяжело дыша. Я думаю, что дышал он так для важности, чтобы вое видели, как он, еле живой, все-таки принес важные вести.
- Какие новости в такое время, - хмурясь сказал Баширов, - спать надо, ребята, а не играть в разведку.
Можно было подумать, что Бостан не слышал его. Спокойно он вынул из кармана сложенный вчетверо носовой платок (недавнее нововведение в его туалете), отер лоб и снова спрятал в карман.
- Ну, - нетерпеливо сказал Баширов, - в чем дело?
- Мы наконец узнали, - неторопливо заговорил Бостан,- кто такой этот Мехди, о котором болтают в городе.
После этой фразы я заметил, что отношение к нам изменилось, и никого уже не удивляло, что мы не спим в такое позднее время. Тогда я, осмелев, отошел от двери и уселся рядом с Бостаном.
- Так, - сказал Баширов, - ну и кто же он?
- Он сейчас в Мертвом городе, - медленно произнес Бостан, стараясь продлить удовольствие.
- Это мы знаем, - нетерпеливо сказал Баширов.
- К нему собирается народ, - продолжал Бостан. - Говорят, что он будет излечивать все болезни.
- Ну, хорошо, а кто же он такой? - спросил Баширов. Тут я, боясь, чтобы Бостан меня не опередил, сказал:
- Это мулла из нашей мечети. Вчера он уехал в Мертвый город и объявил себя Мехди,.
Бостан возмущенно посмотрел на меня. Он был очень зол на то, что самую интересную новость сообщил я, а не он. Но я считал, . что. раз мы пришли вместе, что-нибудь должно было прийтись и на мою долю. А новость была, в самом деле, интересная. Баширов так и застыл «а месте, а Фейсалов громко присвистнул.
- Мулла - дурак, - сказал Баширов. - Конечно, он пешка в этой игре.
Баширов снова заходил по комнате от дивана к окну и от окна к дивану. Наступило молчание. Мы сидели притихшие, боясь, чтобы о нас не вспомнили и не послали домой. Но, кажется, всем было не до нас.
- Арестовать его, негодяя! - сказал неожиданно Фейсалов, но Баширов посмотрел на него невидящими глазами, и он замолчал. Снова стало тихо, и были слышны только мерные шаги Баширова от окна к дивану и от дивана к окну.
- Даже странно, - вдруг заговорил он, - на что он рассчитывает, этот мулла, и его друзья? Ну, я понимаю, раньше каждый, кому не лень, чудеса совершал. Как-то даже в голову не приходило, что, может быть, это обман. Выроет человек яму в собственном доме, сядет в нее и скажет: не вылезу отсюда. Вот и готов святой. Уже несут больных. Пятеро умрут - не беда. Шестой выздоровеет - чудо. Меня самого таскали к такому лекарю еще мальчишкой. Грязный, лохматый был старик. Я его до смерти боялся. Но теперь на что они рассчитывают? Распустят слухи. Многие придут не потому, что верят, а так, из любопытства. Так ведь чудеса же придется показывать, раз пообещали. А народ у нас к чудесам привычный. Его врачи лечат, в лабораториях анализы делают, ему чудо подавай настоящее, чтобы действительно слепой прозрел или немой заговорил. Симулянты? Расчет может быть на симулянтов? Но ведь это не трудно разоблачить. Узнать, откуда человек, где жил. Найти свидетелей. Здорово, Черноков!
Мы обернулись. В дверях стоял Черноков. Видно было, что он очень устал. Он поздоровался и, увидя нас, чуть-чуть улыбнулся уголком, рта. Он закурил, сел и с наслаждением вытянул ноги.
- Послезавтра начнутся чудеса,- сказал он.-Мулла будет исцелять калек. Он уже сейчас постится в палатке, окруженный толпой. С гор все время прибывают кочевники, и толпа растет. Пока все сделано довольно чисто. Ты поедешь посмотреть, Баширов?
Баширов подошел к вешалке и снял с нее кепку.
- Да, - сказал он. - Мы все поедем посмотреть. А теперь спать. Идите домой, ребята, у нас будет хлопотливый день.