Римъ и Венеція не давали покою Гарибальди. Онъ постоянно напоминалъ Виктору Эммануилу, что его долгъ уничтожитъ свѣтскую власть папы и перенести въ Римъ столицу объединенной Италіи, Италія безъ Рима -- не была цѣльною. Король просилъ его подождать. Когда же, потерявши терпѣніе, Гарибальди съ новымъ отрядомъ добровольцевъ рѣшилъ самъ итти на Римъ, Викторъ Эммануилъ, напуганный австрійскимъ императоромъ и разными монахами, выслалъ свое войско противъ того самого Гарибальди, который своею кровью создалъ ему цѣлое королевство. Королевское войско встрѣтило добровольцевъ при Аспромонте. Съ обѣихъ сторонъ началась перестрѣлка. Гарибальди выѣхалъ прямо передъ войскомъ, чтобъ приказать перестать стрѣлять; но чуть онъ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ, какъ упалъ раненый. Въ ту-же минуту къ нему бросились солдаты и офицеры изъ обѣихъ армій. Всѣмъ казалось чѣмъ то ужаснымъ, невѣроятнымъ: Гарибальди раненъ итальянскими солдатами, Гарибальди взятъ въ плѣнъ кѣмъ же? войскомъ того самого Виктора Эммануила, котораго онъ такъ любилъ.
Раненый Гарибальди лежалъ въ крѣпости, къ нему не допускали никого изъ его друзей. Онъ сильно страдалъ отъ ранъ: ихъ было двѣ, одна въ лѣвомъ бедрѣ, другая въ щиколкѣ правой ноги. Доктора уже хотѣли отрѣзать ногу, на нашъ знаменитый русскій хирургъ Пироговъ воспротивился этому и искусно вынулъ пулю изъ ноги. Какъ только Гарибальди поправился, ему позволено было вернуться домой, на Капреру. Но Италія не могла простить никогда своему королю ужасной раны при Аспромонте и плѣна любимаго героя. Между тѣмъ впереди Гарибальди ожидали новыя несчастья.
Около этого времени Гарибальди задумалъ повидаться съ Мадцини. Великій итальянецъ все еще казался опаснымъ королю, ему запрещено было жить въ Италіи и онъ нашелъ пріютъ въ Лондонѣ. Чуть узнали въ Лондонѣ, что Гарибальди хочетъ туда пріѣхать, какъ начали готовить ему самую торжественную встрѣчу. Важнѣйшіе сановники, рабочіе, горожане -- всѣ изгнанники старались высказать ему свой восторгъ, окружить его царскими почестями. Холодные жители страны тумановъ и дождей англичане привѣтствовали освободителя Италіи самыми горячими рѣчами, въ честь его устраивавались обѣды, вечера, въ его распоряженіе отдавались дворцы лордовъ. Все это путешествіе Гарибальди было сплошнымъ праздникомъ и торжествомъ единенія и дружбы такихъ различныхъ народовъ, какъ итальянцы и англичане.
Въ 1866 г. Пруссія объявила войну Австріи. Италія рѣшилась воспользоваться этой минутой и освободить Венецію отъ австрійскаго владычества. Гарибальди былъ немедленно позванъ королемъ принять начальство надъ арміей. Онъ занялъ уже весь Тироль, мечтая, такимъ образомъ, возвратить Италіи не только Венецію, но и все сѣверное побережье Адріатическаго моря, населенное итальянцами. Онъ, какъ всегда, одерживалъ надъ австрійскими войсками одну побѣду за другой. Но среди этихъ кровопролитныхъ битвъ онъ вдругъ получилъ приказъ уйти изъ Тироля, такъ какъ король подписалъ перемиріе съ австрійскимъ императоромъ. Гарибальди отъ досады даже сломалъ свою шпагу, но долженъ былъ повиноваться. Венеція, однако, была освобождена и присоединилась къ единой Италіи. Оставалось присоединить къ ней и древній вѣчный городъ -- Римъ. Но король медлилъ и строго запрещалъ Гарибальди всякія попытки къ его захвату. Теперь за островомъ Капрерой постоянно наблюдалъ стоящій въ виду его военный корабль. Но Гарибальди не могъ успокоиться, пока не закончится полное объединеніе дорогой его сердцу родины. Друзья собирали по всей Италіи добровольцевъ; когда ихъ отрядъ составился, Гарибальди съ опасностью жизни бѣжалъ съ своего острова. Онъ вышелъ изъ дому ночью, одинъ сѣлъ въ крошечную старую лодку. Лодка текла, онъ разложилъ на дно свой плащъ, легъ на дно и тихо, незамѣтно поплылъ къ одному островку, гдѣ жила знакомая ему англичанка. Никто его не замѣтилъ съ военнаго парохода. Онъ ночевалъ у англичанки и за другое утро съ помощью друзей уже плылъ къ берегамъ Италіи. Но его постигла неудача: французы явились на помощь папскимъ войскамъ, итальянское правительство требовало, чтобъ Гарибальди отступилъ отъ Рима, и онъ вынужденъ былъ согласиться. И только что онъ вышелъ изъ Папской области на итальянскую землю, его арестовали по приказанію королевскаго правительства. Гарибальди не хотѣлъ вѣрить, что это дѣлается по приказанію Виктора Эммануила, и сталъ сопротивляться. Тогда совершилось нѣчто совершенно недостойное: старика Гарибальди, обожаемаго всѣмъ итальянскимъ народомъ, полицейскіе повалили на землю и силою, на рукахъ, отнесли въ вагонъ желѣзной дороги, чтобъ отвезти въ крѣпость около города Спеціи. Арестовавшіе Гарибальди всячески старались, чтобъ въ Спеціи никто нз зналъ, въ какомъ видѣ въѣзжаетъ въ городъ знаменитый освободитель Италіи. Но это имъ не удалось, жители уже знали обо всемъ еще до прихода поѣзда. Несмотря на ночное время, громадная толпа окружала вокзалъ; стража была отброшена, лошади изъ экипажа выпряжены, люди впряглись сами въ него и съ криками: да здравствуетъ Гарибальди! толпа повезла своего героя въ лучшую гостинницу города, гдѣ для подкрѣпленія страдальца былъ приготовленъ прекрасный ужинъ и постель. Гарибальди проспалъ до разсвѣта. На разсвѣтѣ же, пользуясь тѣмъ, что толпа народа разошлась, офицеры, сопровождавшіе Гарибальди, тайно увезли его въ крѣпость, гдѣ и продержали подъ арестомъ почти цѣлый мѣсяцъ. Вся Италія, вся Европа была возмущена такой несправедливой грубостью съ человѣкомъ, всю жизнь служившемъ родинѣ.
Прямо изъ крѣпости Гарибальди вернулся на свой островъ. Въ его кроткой незлобивой душѣ никогда не поднималось чувство ожесточенія противъ людей, какъ бы они ни оскорбляли его. Но на душѣ его было иное горе: онъ не видѣлъ возможности закончить полное объединеніе родины, вся Папская область оставалась среди Италіи какъ островъ, гдѣ царилъ произволъ папы. И не было силы избавить Романію отъ этого произвола и соединить ее съ остальной Италіей. Однако, ни горе, ни раны, ни старость не сдѣлали Гарибальди равнодушнымъ къ несчастью близкихъ: въ 1871 г. Пруссія объявила войну Франціи. Франція не смогла выдержать борьбу съ такимъ сильнымъ врагомъ, какъ вся Германія; у нее не было ни хорошихъ генераловъ, ни честныхъ управителей. Прусскія войска брали одну французскую крѣпость за другой, голодные плохо одѣтые французскіе солдаты съ отчаяніемъ отступали. Тогда французскій народъ рѣшился низложить императора и провозгласить республику (народное правленіе), чтобы общими силами спасти родную страну. Чуть Гарибальди узналъ о несчастномъ положеніи Франціи, онъ немедленно отправился въ ряды ея войска, помочь ей своими военными знаніями. Всѣ старыя обиды были забыты. Великодушный, добрый старикъ простилъ и свои раны, полученныя тогда по наущенью французскаго императора, простилъ и то, что французы отняли его родной городъ Ниццу. Теперь онъ первый протянулъ французамъ руку и оставался въ ихъ войскѣ, пока они не подписали мирнаго договора съ Германіей. Теперь мента Гарибальди, наконецъ, осуществилась, Наполеона не было больше во главѣ французскаго управленія и король Викторъ Эммануилъ занялъ Римъ своими войсками. Свѣтская власть папы кончилась, онъ долженъ былъ уступить свой дворецъ королю единой Италіи. Съ этихъ поръ, папа остался главою католической церкви, но въ дѣла управленія ни Италіи, ни Римской области вмѣшиваться не можетъ. Велика была радость старика Гарибальди: исполнилась мечта всей его жизни: единая, независимая Италія имѣла свою столицу -- древній Римъ.
Въ 1874 г. римляне выбрали Гарибальди депутатомъ (представителемъ) въ парламентъ. Толпа встрѣтила его на вокзалѣ и также какъ недавно въ Спеціи везла великаго арестанта, такъ теперь ввозила его какъ настоящаго народнаго героя въ тотъ самый городъ, за освобожденіе котораго онъ столько выстрадалъ.
