СНОВА шоссе. Асфальтовая лента с каменными бортиками тянулась вдоль канала, искусственная прямизна которого приятно гармонировала с окружающими зелеными холмами. Иногда был виден белоснежный теплоход, пробиравшийся меж зеленых берегов, его мачта соперничала с растущими вокруг молодыми елями.
«Куда же ехать? Что делать? Может быть заявить в милицию?» — размышляла Зоя. Но достаточны ли для этого основания? В конце концов у Боброва, как выяснилось сегодня выходной день и он мог просто забыть о нем, назначая Зое встречу. Непростительно конечно, но ведь человеческая память иногда дает осечку. Это не автомат системы Боброва а более тонкое и сложное устройство. Но нет. Бобров не полагается только на свою память, у него есть секретарь который напоминает ему обо всем. И несуществующий секретарь просил обождать Зою, уверяя, что инженер вот-вот явится, а вместо него прикатила эта пустая машина.
Определенно в мире механизмов, которыми окружил себя Бобров, был какой то изъян. Во-первых, машина не доложила зачем она прибыла на дачу. Зоя не заметила даже как нелепо ее требование: ведь обычно вещи, находящиеся в пользовании человека, никогда не докладывают о себе. Но от вещей, которые находились у Боброва, она ожидала иного. Во-вторых, неизвестно — может быть Бобров как раз сейчас входит к себе в дачу. Она ищет пропавшего Боброва, он ищет пропавшую машину — и это может продолжаться целый день.
Не успела Зоя это подумать, как услышала позади себя громкий голос. Это был голос… Зои!
— Передайте, пожалуйста, Боброву, — слушала она с изумлением свой собственный голос — что я, Зоя Виноградова взяла его машину и… разыскиваю его… потому что…
Голос смущенно замолк. Это был тот самый момент, когда брови диспетчера по станции задрожали от удивления и Зоя смущенно бросила трубку. Вот и щелчок от брошенной трубки.
После короткой паузы голос сзади снова заговорил. Но это был уже не голос Зои.
— Боброва! — внушительным басом бросил кто-то — Это ты Андрей? Нет на даче? Вот странно! Что передать? Передайте, что звонил Ставрогин. Мы же собирались ехать на Голубое озеро. Что же он, забыл?
Возмущенно щелкнул рычаг.
— Андрей Николаевич, — послышался женский голос — Нет его? Передайте что звонили из института. Сегодня на заводе «Самоходный комбайн» — пуск третьего автоматического цеха.
Aга, так механический секретарь на даче докладывает о всех телефонных звонках, происходящих в отсутствие Боброва, прямо сюда в этот кабинет на колесах. Зоя оглянулась. Тут только она заметила сбоку заднего сиденья обыкновенный телефонный аппарат, висящий на стенке. Очевидно, по этому аппарату можно позвонить и на дачу Боброву, и в любое место. Это сразу облегчает положение. Рядом с аппаратом белела кнопка. «Вероятно, нажатием кнопки вызывается доклад секретаря — подумала Зоя — а время от времени и в экстренных случаях секретарь докладывает сам. А может быть, эта кнопка еще для чего нибудь.»
В этот момент телефон зазвонил. Да он звонил как самый обыкновенный комнатный аппарат — мелодичным приятным звоном.
Зоя хотела остановить машину, чтобы снять трубку. Но тут взгляд ее упал на кнопку с надписью «микрофон» на пульте водителя.
Она нажала кнопку. От пульта от делилось и стало приближаться к ее губам то, что она раньше принимала за украшение: овальная кремовая шишечка из пластмассы, усеянная множеством дырок. Шишечка держалась на легком изящном кронштейне в виде раздвижной гармоники.
— Слушаю — сказала Зоя в микрофон.
Она ожидала услышать голос Боброва. Но сзади из громкоговорителя, скрытого где-то в потолке машины, послышался старческий голос с покряхтыванием и остановками из-за отдышки.
— Мне нужен Бобров. Я звонил к нему на дачу, — мне сказали что его нет. Говорит академик Митрофанов
— Боброва нет. Извините, товарищ академик! Но как только он отыщется… Я хочу сказать, что как только он… Ему немедленно будет передано и он…
Зоя путалась и умолкла. Академик покряхтел еще немного и повысил трубку.
Из всего этого вытекало, что Боброва ищут по разным вопросам разные люди и что его отсутствие вряд ли можно уже считать нормальным.
И Зоя приняла твердое решение сообщить о случившемся. Теперь оснований было, пожалуй, достаточно.
Зеленый лимузин взлетел на пригорок. Открывался вид на большой город с высокими зданиями среди которых выделялось несколько небоскребов.
С правой стороны шоссе, где несколько павильонов из нержавеющей стали и мрамора обозначали конечные остановки троллейбусов, автобусов и метро, виднелось огромное сооружение из серого бетона. Длинные корпуса с плоско-овальными крышами иокнами, огромными как в старинных киностудиях, были обнесены серым же бетонным забором.
Рядом с заводом на большом участке, залитом асфальтом и разграфленном белыми линиями, стояло тысячи полторы автомобилей, на которых служащие и рабочие приехали на работу. И завод, и площадка, и вся прилегающая местность с павильонами метро и автобусных и троллейбусных станций были обсажены молодыми деревьями и шпалерами цветущего кустарника, среди которых виднелись пятна газонов и клумб.
«Самоходный комбайн» — объявляли выпуклые матовые золотые буквы, прикрепленные прямо к бетону. Под ними виднелась золотая же марка завода: комбайн о развевающимся знаменем из красной эмали.
На этом заводе работали родители Зои. Она придержала машину. «Посоветоваться с отцом?» — подумала девушка. «Ну конечно же, — чуть не воскликнула она, — ведь это здесь сегодня пускается третий цех—автомат. Может быть, и Бобров окажется тут? Что может заставить его забыть о выходном дне и тысяче обещаний, как не такая вещь?»
— Куда? — спросил дежурный в окошечке, куда Зоя протянула свое удостоверение.
— В третий цех!
Дежурный взглянул искоса на Зою, подумав: «Опоздала, девушка… Где же ты пропадала с утра?», но ничего не сказал.