Желябов узнал, что царь убит и Рысаков арестован.
Желябов написал прокурору письмо:
«Если новый государь намерен казнить Рысакова, было бы несправедливостью сохранить жизнь мне, много раз покушавшемуся на жизнь Александра II и не принявшему деятельного участия в убийстве лишь по глупой случайности. Я требую приобщения себя к делу 1 марта и, если нужно, доставлю уличающие меня разоблачения. Прошу дать ход моему заявлению.
Андрей Желябов. 2 марта 1881 г.
Дом предварительного заключения.
P. S. Меня беспокоит опасение, что правительство вопреки справедливости, укрепит корону нового царя только трупом юного героя, отстранив меня, ветерана революции. Только трусостью правительства можно было бы объяснить одну виселицу, а не две…»
А тот, кого считал Желябов юным героем, девятнадцатилетний Рысаков, в это время говорил, всхлипывая, прокурору:
— Я не виноват, я не знал, что делал. Меня подговорил Желябов. Не губите меня, я всю жизнь буду служить вам, выдавая революционеров.
Толстое, бледное лицо Рысакова еще больше опухло от слез. Он мотал головой в смертельной тоске, и его длинные жирные волосы упали ему на глаза.
— Успокойтесь, юноша, — сказал прокурор подавая ему стакан воды — суд примет во внимание ваше раскаянье. Расскажите все что вы знаете.
— Я не знаю фамилий остальных метальщиков, — начал, всхлипывая, Рысаков, — но я знаю дом, откуда я получил бомбу. Этот дом на Тележной улице… И еще я знаю, что из лавки Кобозева сделан подкоп.