Мы были с Казей и Сусловскими на выставке.
Перед моею картиной постоянно толпа.
При нашем входе все начинают шептаться, причём больше смотрят не на картину и не на меня, а на Казю. Я заметил, что она была несказанно довольна общим вниманием, но не ставил ей этого в вину. Вот это нехорошо, что она назвала картину Святецкого «неприличной». Сусловский заявил, что она предвосхитила его мысль, но я пришёл в бешенство: неужели у Кази такое воззрение на искусство?
Со злостью я простился с ними тотчас же, и под предлогом, что мне нужно видеться с Остшиньским, я действительно пошёл к нему, но за тем, чтоб утащить его обедать.
Перевод Вукола Михайловича Лаврова