Командный пункт 2-го батальона стрелкового полка, на участок которого прибыл истребительный отряд, помещался на Красной горке в неглубоком погребке с крутым кирпичным сводом. Командир батальона капитан Быстров вышел навстречу истребителям. Это был человек лет тридцати пяти, невысокий, быстрый в движениях. Густая рыжеватая щетина пробивалась на его впалых щеках. Щуря воспаленные от недосыпания и полутьмы блиндажа глаза, он оглядел прибывших.
Большинство бойцов сводного истребительного отряда не имело обмундирования. Лишь стальные каски да кожаные ремни с патронными подсумками, надетые поверх шинелей, пальто и ватников, придавали им некоторое воинское единообразие.
— Здорово, орлы! — приветствовал истребителей капитан Быстров.
Казалось, он был разочарован их видом.
Стоявший рядом с ним батальонный комиссар Сергеев, рослый, ладно сложенный человек, со знаками отличия старшего политрука, добродушно усмехнулся и сказал:
— Судить об этих орлах будем по их делам, капитан!..
Грачев доложил о прибытии отряда и о боевой задаче, поставленной перед истребителями.
— Знаю, знаю, — сказал капитан Быстров и провел рукой по лицу, словно пытаясь согнать с него усталость.
Грачев и Куцыгин вместе с ним опустились в блиндаж.
— Ваше задание придется пока отставить, — объявил Быстров. — Обстановка изменилась. Ночью немцы подбросили свежие части автоматчиков и кое-где нас потеснили. Придется сперва выправлять положение…
Запищал зуммер полевого телефона.
— Товарищ комбат! Вас вызывает «одиннадцатый», — позвал телефонист.
Быстров взял трубку.
— Да, прибыли, — сказал он.
Слушал, хмурясь и покусывая губы.
— Есть. Будет исполнено, товарищ «одиннадцатый».
Он повернулся к Грачеву и Куцыгину.
— По распоряжению командира полка ваш истребительный отряд совместно с моим батальоном примет участие в атаке. Приказ согласован с Воронежским комитетом обороны. Скоро начнется артиллерийская подготовка. Сигнал к общей атаке — две зеленых ракеты…
Пока Грачев уточнял подробности нового задания, истребители отдыхали, расположившись небольшими группами под заборами, на крылечках и завалинках домов.
Коля Лонгинов и еще несколько бойцов обступили снайпера узбека. Снайпер был веселый парень. Шутил, смеялся, показывал свежие зарубки на прикладе своей винтовки, Восемь зарубок — счет убитых им фашистов за два дня боев на Чижовке.
За домом, во дворе которого находился командный пункт батальона, сгрудилась кучка ребят-подростков и девушек в возрасте шестнадцати-семнадцати лет. Их было человек десять, Они присоединились к истребителям перед переправой. Были без оружия. Держались вместе. Не шумели.
К ним подошел Анатолий Иванович Красотченко.
— Здорово, молодежь! — сказал он.
— Здравствуйте, — дружно, по-военному ответили ребята.
— Воронежские?
— Воронежские, товарищ командир! — ответил невысокий щупленький парнишка, лет тринадцати, одетый в широкий, с чужого плеча, ватный пиджак, — Все из Коминтерновского района.
Он был курнос, веснушчат, без шапки. Непослушные вихры задорно торчали в разные стороны. Держался уверенно, независимо и, видимо, несмотря на свой маленький рост, был за вожака.
— Как тебя зовут? — спросил его Красотченко.
— Юрий.
— Ты что же, Юра, воевать, вижу, собрался?
— Точно, — сказал Юра.
— А оружие где твое?
Юра переглянулся с красивым голубоглазым пареньком, стоявшим рядом с ним.
— Военная тайна, товарищ командир. Сказал бы, да начштаба мой не разрешает.
— Так у тебя и начштаба есть?
— А как же. Моего начштаба, как Чапаева, Василием Ивановичем зовут.
Вася был ростом чуть повыше Юры, тоненький и хрупкий, лицом похожий на девочку. Встретившись глазами с Красотченко, он вдруг покраснел и, чтобы скрыть свое смущение, сказал с нарочитой небрежностью в голосе:
— Я думаю, Юра, здесь свои…
Юра вытащил из глубокого кармана пиджака коробок спичек.
— Действует бесшумно и безотказно, товарищ командир. Раз-два — и ваших нет… Был у фашистов склад — и нет склада.
— Да ты, оказывается, отчаянный парень, — сказал несколько озадаченный Красотченко.
— Он уже три раза в тыл к немцам ходил, — объявил Вася, довольный произведенным впечатлением.
— Юрка наш к правительственной награде представлен, — с гордостью добавила одна из девушек.
Ребята сообщили Красотченко, что они не первый раз на передовой. Им уже доводилось помогать нашим бойцам, выполняя обязанности проводников, разведчиков и связных. Все они еще недавно учились в воронежских школах. Родители их или погибли во время бомбежек, или были угнаны на фашистскую каторгу в Германию.
— Скоро в атаку, товарищ командир? — задорно спросил Юра.
— Ишь ты, какой быстрый! — ответил Красотченко, соображая, как использовать ребят, по возможности не подвергая их опасности.
— Таисия Елизаровна! — подозвал он сестру Соколову, уже хлопотавшую над устройством медпункта. — Вот тебе помощники. Используй их на все сто!..