Гость
— Сам, мне нужна новая записная книжка. Делать набег на белых не стоит, потому что там этого добра не найдешь. Но, может быть, твой отец купит мне новую книжку, когда поедет в город. Не пойти ли мне для мирных переговоров с ним?
Сам не сразу ответил, а обернулся в сторону тропинки, прислушался и сказал:
— Вот он, легок на помине.
С появлением Рафтена Ян и Гай притихли и отошли в сторону. Только Сам в полной боевой татуировке держатся совершенно непринужденно.
— Я хотел посмотреть, не больны ли вы, — сказал он.
— Может, ты оставишь нас здесь, пока мы не заболеем? — шутливо опросил Сам и, не дожидаясь ответа, продолжал: — Скажи папа, здесь уж давно нет оленей?
— Лет двадцать.
— А ну-ка, посмотри, — шепнул Дятел.
Рафтен оглянулся и даже затрепетал, так как чучело, наполовину скрытое в зелени, было похоже на настоящего оленя.
— Не хотите ли выстрелить? — предложил Ян.
Рафтен взял натянутый лук и стрелу, но выстрелил так неудачно, что сейчас же вернул его со словами:
— Нет, я уж удовольствуюсь ружьем!
Затем он спросил:
— Старый Калеб сюда приходит?
— О, да! Он у нас часто бывает.
— Кажется, он вас больше любит, чем меня.
— Папа, расскажи нам, почему ты знаешь, что Калеб в тебя стрелял?
— Доказательств я не имею, но в тот самый день мы поссорились в городе после мены лошадьми. Калеб поклялся отомстить мне и ушел. Его пасынок, Дик Пог, присутствовал при этом и слышал его слова. Ночью, когда я возвращался домой, в меня выстрелили из-за кустов, а на следующий день недалеко от того места мы нашли кисет Калеба, и несколько писем. Вот все, что я знаю, и больше мне ничего не нужно. Пог недостойно поступил с ним насчет фермы, но это уж не мое дело. Вероятно, старику придется скоро выбраться оттуда.
— Он, кажется, большой добряк, — сказал Ян.
— Ах, он ужасно вспыльчив, и когда напьется, то на все способен. В другое время он ничего себе.
— Что ж там вышло с фермой? — спросил Сам. — Разве она не принадлежит ему?
— Теперь вряд ли. Впрочем, я наверное не знаю, хотя кое-что слышал. Конечно, Сарианна не то, что родная дочь, но других родственников у него нет. Дик когда-то служил у меня батраком. Язык у него ужасный, а работал он хорошо. Этот Дик женился, на Сарианне и убедил старика сделать им дарственную запись на ферму с тем, что он будет жить с ними до конца дней своих. Однако, получив ферму в собственность, Дик, очевидно, хотел отделаться от Калеба. Первое недоразумение возникло в прошлом году из-за старого пса Турка. Они не хотели его держать и говорили, что он пугает кур и задирает овец. Это возможно. Я подозреваю, что он у меня загрыз ягненка, и если бы я был совершенно уверен в этом, то заплатил бы десять долларов, чтоб его убили. Калеб не согласился расстаться с собакой и перебрался в хижину у ручья, на другом конце своей землицы. Дело пошло немного лучше. Дик и Сарианна на время оставили его в покое и даже посылали ему муку и всякую провизию, да люди говорят, что они хотят окончательно выжить старика и прогнать его по-добру, по-здорову. Я сам этого не знаю и не вмешиваюсь, хотя Калеб думает, что я восстановляю Дика против него… Как идут заметки? — спросил Рафтен, увидев записную книжку в руках Яна.
— Вот кстати вы напомнили мне, — ответил Ян. — Скажите, пожалуйста, что это такое?
Он показал срисованный им отпечаток копыта. Рафтен посмотрел с интересом.
— Гм! Не знаю. Похоже на след большого оленя, но вряд ли это возможно. Олени здесь уже перевелись.
— Слушай, папа, — настаивал Сам. — Ведь тебе было бы тяжело, если бы тебя на старости лет обобрали и выгнали?
— Конечно, но, прогадав при мене лошадей, я не пошел бы стрелять в человека. Если б я сердился на него, я б его побил, может быть, получил бы сдачи, и все обошлось бы добром. Однако довольно, переменим разговор.
— Не можете ли вы купить, мне новую записную книжку, когда поедете в город? Я дал бы вам денег, но не знаю, сколько она будет стоить, — сказал Ян, тревожась в душе о том, чтобы цена ее не превысила пяти или, в крайнем случае, десяти центов, составлявших весь его капитал.
— Я исполню твое поручение, но тебе не нужно ждать, пока я поеду в город. В Белом поселении есть новенькая записная книжка, которую ты можешь получить даром.
— Знаете, м-р Рафтен, — вмешался Гай, — я лучше всех стреляю в оленя!
Сам и Ян переглянулись, посмотрели на Гая, сделали какие-то таинственные знаки, схватили каждый по ножу и ринулись на Третьего Вождя. Тот спрятался за спину Рафтена и стал по обыкновению кричать:
— Отстань! Отстань!
Рафтен прищурился.
— А я думал, что у вас мирное племя.
— Мы подавляем преступление, — объяснил его сын.
— Скажите, чтоб он отстал, — хныкал Гай.
— Мы тебя отпустим на этот раз, если найдешь сурка. Уж два дня у нас не было никаких сражений.
— Хорошо.
Гай убежал и через несколько минут вернулся назад, делая какие-то знаки. Мальчики достали свое оружие, но, опасаясь обмана, держались в отдалении. Гай кинулся за своим луком и стрелами с поспешностью, которая не оставляла никаких сомнений. Тогда мальчики отправились в поле. Рафтен тоже присоединился к ним, спросив предварительно, может ли он их сопровождать.
Старый седой сурок грыз пучок клевера. Мальчики осторожно пробрались вдоль изгороди и потом поползли по траве, как настоящие индейцы. Сурок приподнялся, насторожился и опять улегся. Тогда они поползли дальше и остановились шагах в сорока. Сурок, очевидно, что-то чуял. Поэтому Сам сказал:
— Как только он примется есть, мы все сразу выстрелим.
Едва лишь сурок повернулся серой спиной, как мальчики приподнялись и выстрелили. Стрелы жужжали вокруг него, но все пролетели мимо, и он юркнул в нору раньше, чем мальчики приготовились ко второму залпу.
— Эй, Ветка, отчего ж ты не попал?
— В другой раз наверняка попаду.
Когда они возвратились к Рафтену, он их высмеял:
— Ах вы, несчастные охотники! Вы пропали бы с голоду, если бы поблизости не было Белого поселения. Если бы вы были настоящими индейцами, то просидели бы всю ночь у норы, пока сурок не вышел бы утром. Когда вы с ним покончите, то у меня на лугу есть другой, за которого вы можете приняться.
С этими словами он ушел. Сам крикнул ему вслед:
— Папа, где же записная книжка для Яна? Вероятно, она ему скоро понадобится.
— Я оставлю ее на кровати.
Он так и сделал, а Ян и Сам достали ее чрез окно расщепленной палкой.
