Весь газетный материал (т. е. все то, что печатается в газете) может быть разделен на две части: материал первого рода содержит осведомление читателя о том, что совершилось за день в нашей стране и за границей; этот осведомительный материал называется информационным. Весь прочий материал содержит различного рода рассуждения о том, что произошло, о том, что следует делать, на что следует обратить внимание, и так далее; этот материал носит название статейного, хотя бы кое-что в нем и было написано в форме заметки.
Информационный материал, или просто информация, делится, в свою очередь, на отделы. В одном отделе дается информация о политических событиях в СССР и за границей, например, о смерти Керзона, об ультиматуме Франции, посланном германскому правительству, о происшедших в Саратове выборах в городской совет и тому подобное. В другом отделе сообщается о разных событиях в производстве, о том, что такой-то завод довел выработку до довоенного уровня, что скоро поступают на рынок новым способом выделанные ткани и прочее. В третьем отделе сообщается о разных событиях из рабочей жизни, в четвертом — из крестьянской жизни, в пятом — о разных происшествиях в разных городах; в шестом — о разных происшествиях в том городе, где издается газета, — этот, очень важный для газеты, особенно для провинциальной или стенной, отдел, называется хроникой; в седьмом отделе сообщается о том, что делается в театральном мире или в среде писателей и т. д.
Материал всех этих отделов пишется обычно в форме заметок, и журналист, поставляющий такой материал, называется репортером, а поставляющий хронику — хроникером.
От репортерских заметок требуется чрезвычайная краткость и точность. Размер заметки — три-четыре строки, не больше десяти. Вот образец репортерской заметки:
ВОЛОГДА, 18 мая. Заканчиваются работы по установке телефонной линии между Вологдой и Архангельском. Открытие линии состоится в ближайшие дни.
Вот еще:
ХАРЬКОВ. 19 мая. Заработная плата рабочим и служащим Донугля за апрель выплачена полностью в сроки, обусловленные коллективным договором. Зарплата выдавалась исключительно наличными деньгами.
Мы видим, что в этих заметках нет ни одного лишнего слова. Нелепо было бы к первой заметке прибавить сообщение: «Главный инженер очень рад», потому что радость или печаль главного инженера не представляет никакого общественного интереса. Нелепо было бы во второй заметке сообщить еще, что «Казначейские знаки были совершенно новенькие», потому что новизна или подержанность денежных знаков в данном случае не имеет никакого значения. Но если бы зарплата выдавалась, исключительно рваными бумажками, которые ни в одной лавке никто не хотел бы принимать, и рабочие были бы этим недовольны, то возможна была бы особая заметка:
«НАРКОМФИН, ОБРАТИ ВНИМАНИЕ. На предприятиях таких-то выдают зарплату такими рваными бумажками, что их нигде не берут. Рабочие волнуются. Надо это устранить».
Из приведенных примеров видно, что каждая репортерская заметка говорит только об одном факте, об одном явлении и сообщает о нем только самую суть, то, что представляет общественный интерес, а обо всем прочем, имеющем малое касательство к сути дела, умалчивает. Вот образец того, что иногда представляет собою заметка, сданная неопытным репортером, и что из нее делают в редакции газеты после обработки:
САРАТОВ, 3 мая. Как известно, беспризорных детей, не знающих отца и матери, очень много на волжских пристанях, как и во всех больших городах. Эти дети, не имея надзора, и добывая хлеб нищенством и кражами, пристают к пассажирам и часто утаскивают у них поклажу. Вчера ими был обокраден артельщик Западного банка, у которого похищен портфель с тридцатью тысячами рублей. К счастью, похитители задержаны и оказались беспризорными».
Заметка появляется в таком виде:
«КРУПНАЯ КРАЖА. САРАТОВ 3 мая. Вчера у артельщика Западного банка похищен на пристани портфель с тридцатью тысячами рублей. Похитители задержаны и оказались беспризорными детьми».
Мы видим, что заметка сократилась втрое. Из первоначального материала взят самый главный факт, — факт кражи, — и затем указаны похитители, чтобы лишний раз подчеркнуть необходимость борьбы с беспризорностью. Все то, что репортер говорил об изобилии беспризорных детей на волжских пристанях, все эти ненужные повторения «не знающие отца и матери», «занимаются нищенством и кражами, пристают к пассажирам и крадут» — все это отброшено, как давно известное и как не уясняющее ничего из самого главного факта.
И начинающему репортеру следует, написав заметку, тщательно всмотреться, что является в ней главным сообщением, и постараться все прочее из заметки выбросить, вычеркнуть.
Особым видом информации являются отчеты. Отчет представляет собою обширную заметку, от двадцати до ста и более строк и излагает целую цепь фактов. Например, происходит Съезд Советов. Репортер дает отчет о первом дне, об открытии Съезда. Он должен описать вид здания и зала, где происходит заседание, упомянуть об общем впечатлении, которое производят съехавшиеся делегаты, о том, как входит на трибуну председатель; он должен записать и передать хотя бы в сжатом виде, речь председателя, упомянуть о приветствиях, сказать, кто избран в президиум Съезда, и так далее, шаг за шагом, изложить главнейшее и интереснейшее из того, что было, — так, чтобы читатель ясно себе все это представил.
Отчеты даются о съездах, конференциях, о каких-нибудь обширных работах, об открытии памятников, о трудах по налаживанию производства на данной фабрике, о пожарах, о наводнениях и тому подобное. Отчет, в сущности, представляет собою целую цепь заметок, только связанных общим предметом. Пишется он с тою же краткостью и скупостью на слова, с какою пишутся простые репортерские заметки.
Статейный материал — особого рода, и требует бо́льшего труда для своего написания, бо́льших знаний, более искусного пера.
В статьях автор говорит уже не о самом факте, а по поводу факта, говорит от себя, следовательно, располагает запасом мыслей, определенной идеей, которую проводит, имеет определенное задание воздействовать на читателя в том или другом направлении. Статейный материал делится, в свою очередь, на ряд видов. Обыкновенно номер газеты начинается статьей, говорящей о каком-нибудь особенно важном событии данного дня. Те события, которые, в данное время особенно интересуют читателя, называются злободневными. И первая статья в газете говорит о самом злободневном событии, объясняя его смысл, значение, задачи, которые вытекают из данного события для страны и тому подобное.
Иногда в номере газеты бывает две передовые статьи; вторая носит название «подпередовой»; тогда передовая говорит о событиях внутренних, а подпередовая — о событиях иностранных, или наоборот, смотря по степени важности событий. Передовая и подпередовая, обычно, не имеют подписи автора; считается, что в этих статьях изложен взгляд самой редакции.
Статьи прочие чрезвычайно разнообразны по содержанию: в них говорится и о промышленности, и о торговле, и о народном просвещении, и о банковской политике, и о достижениях науки и техники, и так далее, — бесполезно было бы перечислять все возможные темы.
Особый вид статей представляют собою фельетоны, бытовые очерки, корреспонденции.
Фельетоны преследуют те же цели, что и всякая другая статья, но представляет собою не строгое рассуждение о каком либо вопросе, а свободную, непринужденную беседу автора с читателем, беседу, в которой есть место и шутке, и остроумным сравнениям, и проявлению чувства, и так далее. Так называемый маленький фельетон обыкновенно имеет целью насмешить читателя или высмеять какое-либо отрицательное общественное явление, или отрицательное лицо.
Бытовой очерк является уже почти рассказом, с той только разницей, что в рассказе может говориться о вымышленных событиях и людях, — в бытовом же очерке рассказывается лишь о том, что есть в действительности, например, о жизни в горных деревнях Кавказа, о том, как живут рыбаки на Мурмане или шахтеры в Донбассе, о жизни больших городов Европы, и так далее.
Корреспонденция есть статья, говорящая о любом событии, присланная сотрудником газеты с места события. Например, произошло землетрясение: сотрудник газеты, поехавший на место события, или человек, постоянно живущий там и являющийся сотрудником газеты, сообщает оттуда обо всех подробностях события. Или рабочий какого-либо завода, являющийся рабкором, время от времени присылает в газету сообщения о жизни на заводе, О работе по ликвидации неграмотности, о клубных работах, об антирелигиозной работе и проч. Содержание корреспонденций чрезвычайно разнообразно. Корреспонденция может быть и статьей, и отчетом, и бытовым очерком; может писаться сухо, как статья, или непринужденно, как фельетон. От корреспонденции требуется непосредственная, наглядная осведомленность автора и точность, жизненная правдивость подробностей.
Так как работа рабкора в центральной или губернской газете протекает, главным образом, в виде присылки заметок и корреспонденций, то и мы рассмотрим способы писания именно этого материала. Но предварительно следует на живом примере разобрать, как вообще пишется статья, какие в ней имеются части как начинается она и как кончается. Рассмотрим статью Ленина:
О ХАРАКТЕРЕ НАШИХ ГАЗЕТ. Чрезмерно уделяется место политической агитации на старые темы, — политической трескотне. Непомерно мало места уделяется строительству новой жизни, — фактам и фактам на этот счет. Почему бы вместо 200–400 строк не говорить в 20–40 строках о таких простых, общеизвестных, ясных, усвоенных уже в значительной степени массой явлениях, как подлое предательство меньшевиков, лакеев буржуазии, как англояпонское нашествие ради восстановления священных прав капитала, как лясканье зубами американских миллиардеров против Германии и т. д., и т. п. Говорить об этом надо, каждый новый факт в этой области отмечать надо, но не статьи писать, не рассуждения повторять, а в нескольких строках, в «телеграфном стиле» клеймить новые проявления старой, уже Известной, уже оцененной политики. Буржуазная пресса в «доброе старое буржуазное время» не касалась «святого святых»— внутреннего положения дел на частных фабриках, в частных хозяйствах. Этот обычай отвечал интересам буржуазии. От него нам надо радикально отделаться. Мы от него не отделались. Тип газет у нас еще не меняется так, как должен бы он меняться в обществе, переходящем от капитализма к социализму. Поменьше политики. Политика «прояснена» полностью и сведена на борьбу двух лагерей: восставшего пролетариата и кучки рабовладельцев-капиталистов (с их сворой вплоть до меньшевиков и пр.). Об этой политике можно, повторяю, и должно говорить совсем коротко. Побольше экономики. Но экономики не в смысле «общих» рассуждений ученых обзоров интеллигентских планов и т. п. дребедени, которая, к сожалению, слишком часто является именно дребеденью. Нет, экономика нужна нам в смысле собирания, тщательной проверки и изучения фактов действительного строительства новой жизни. Есть ли на деле успехи крупных фабрик, земледельческих коммун, комитетов бедноты, местных Совнархозов в строительстве новой экономики? Каковы именно эти успехи? Доказаны ли они? Нет ли тут побасенок, хвастовства, интеллигентских обещаний («налаживается», «составлен план», «пускаем в ход силы», «теперь ручаемся», «улучшение несомненно» и т. п. шарлатанские планы, на которые «мы» такие мастера)? Чем достигнуты успехи? Как их сделать более широкими? Черная доска отсталых фабрик, после национализации оставшихся образцом разброда, распада, грязи, хулиганства, тунеядства, где она? Ее нет. А такие фабрики есть. Мы не умеем выполнять своего долга, не ведя войны против этих «хранителей традиций капитализма». Мы не коммунисты, а тряпичники, пока мы м о л ч а т е р п и м т а к и е ф а б р и к и. Мы не умеем вести к л а с с о в о й б о р ь б ы в г а з е т а х так, как ее вела буржуазия. Припомните, как великолепно травила она в прессе ее классовых врагов, как издевалась над ними, как позорила их, как сживала их со света. А мы? Разве классовая борьба в эпоху перехода от капитализма к социализму не состоит в том, чтобы охранять интересы рабочего класса от тех горсток, групп, слоев рабочих, которые упорно держатся традиций, привычек капитализма и продолжают смотреть на Советское государство по прежнему: дать «ему» работы поменьше и похуже, — содрать с «него» денег по больше? Разве мало таких мерзавцев, хотя бы среди наборщиков С о в е т с к и х т и п о г р а ф и й, среди сормовских и путиловских рабочих и т. д.? Сколько из них мы поймали, сколько изобличили, сколько пригвоздили к позорному столбу? Печать об этом молчит. А если пишет, то по казенному, по чиновничьи, не как революционная печать, не как органы диктатуры класса, доказывающего своими делами, что сопротивление капиталистов и хранящих капиталистические привычки тунеядцев будет сломлено железной рукой. То же с войной. Травим ли мы трусливых полководцев и разинь, очернили ли мы перед Россией полки, никуда не годные? «Поймали» ли мы достаточное количество худых образцов, которых надо бы с наибольшим шумом удалить, из армии за негодность, за халатность, за опоздание и т. п.? У нас нет деловой, беспощадной, истинно-революционной войны с конкретными носителями зла. У нас мало воспитания м а с с на ж и в ы х к о н к р е т н ы х п р и м е р а х и образцах из всех областей жизни, а это — главная задача прессы во время перехода от капитализма к коммунизму. У нас мало внимания, огласки общественной критики, т р а в л и н е г о д н о г о, призывая учиться у хорошего. Поменьше политической трескотни. Поменьше интеллигентских рассуждений. Поближе к жизни . Побольше внимания к тому как рабочая и крестьянская масса на деле строит нечто новое в своей будничной работе. Побольше проверки того, насколько коммунистично это новое. В. Ленин ["Правда", № 220, 20 сент. 1918 г., Собр. соч., т. XV].
Посмотрим на внешний вид этой статьи; ее величина не много более ста газетных строк (в газетной строке помещается 35–40 букв, считая все запятые и точки и пропуски между словами, равные каждый одной букве). Мы видим, что некоторые строки статьи печатаются, начинаясь немного правее, Чем все прочие; такие отступающие вправо строки называются красными; а все количество строк, заключенное между, одной и другой красной строкой, называется абзацем. Таким образом, статья разделяется на абзацы, и в каждом абзаце высказывается законченная мысль. Статья имеет заглавие и подпись, фамилию автора. В заглавии этой статьи указано просто, о чем в статье говорится; вообще же, заглавия статей могут быть самыми разнообразными: в них может заключаться основная мысль статьи, например: «Побольше деловитости»; «Надо обратить внимание на транспорт»; «Долой тиранию капиталистов»; или указывается смысл того события, о котором идет речь, например: «Германские рабочие одумались»; «Идейный разброд в лагере контрреволюции», и так далее. Затем мы видим в данной статье, что некоторые слова и фразы напечатаны с более редкой расстановкой букв, чем прочие, например, в шестом абзаце. Такая редкая расстановка называется разрядкой. Иногда, вместо разрядки, некоторые слова и фразы печатаются другим шрифтом, чем прочие; такое выделение называется курсивом. Разрядка и курсив применяются тогда, когда надо обратить внимание читателя на важное по смыслу слово или фразу. В рукописи соответственные места просто подчеркиваются. Некоторые слова и фразы взяты в кавычки, заключены в знаки: «». В кавычки берутся приводимые чужие слова, также названия сочинений, названия фабрик, кораблей, аэропланов и тому подобное; наконец, в кавычки берутся слова, употребляемые с насмешкой в обратном смысле: например, говоря о людях, выставляющих себя честными, но являющихся продажными, пишут: эти «честные» люди. Затем в статье имеются сокращения: вместо «тому подобное», «и так далее», «то-есть», пишется «и т. п.», «и т. д.», «т.-е.».
О чем говорится в данной статье? «О характере наших газет». То, о чем в статье говорится, называется темой статьи. Что же говорится по поводу этой темы? То, что наши газеты отстают от жизни, не переменили свой облик, как следовало. То, что говорится по поводу данной темы, основная мысль, вытекающая из темы, называется идеей статьи. В данном случае идея двойная: первая говорит о том, каковы наши газеты, вытекает прямо из темы; вторая говорит о том, какими должны быть наши газеты, — то-есть вытекает из первой идеи и из общего понимания задач газеты.
Посмотрим, как построена статья, как в ней развернуты обе идеи. В первом абзаце с чрезвычайной краткостью сразу указаны недостатки газет: слишком много того-то, слишком мало того-то; первая идея излагается сразу. Во втором и третьем абзаце дается развитие этой идеи, обеих ее частей; указывается желательное направление газет, излагается в общем виде вторая идея: если слишком много политики, — сократить ее; если слишком мало, как в буржуазных газетах, откликов на строительство хозяйства, — умножить эти отклики. В четвертом абзаце снова кратко излагается одна часть второй идеи: поменьше политики. В пятом — излагается вторая часть второй идеи: побольше экономики. Но так как эта часть может быть недостаточно хорошо понятой, из-за новизны предмета, то Ленин посвящает ее развитию и объяснению пятый, шестой, седьмой и восьмой абзац. В пятом говорится о необходимости отмечать успехи в строительстве хозяйства и уметь отделять действительные успехи от дутых. В шестом говорится о необходимости борьбы с разлагающими началами, травли всех, кто стоит поперек дороги. В седьмом дается ответ на возможное возражение: «а разве об этом не пишется?» — «пишется, но плохо, вяло, без должного внимания». В восьмом указывается на необходимость освещения недостатков и промахов в другой важной тогда (в 18 году) области, — в области военной борьбы. В девятом, последнем, абзаце подводится итог всей второй идее, даются лозунги, главный из которых выделен курсивом: «поближе к жизни». Мы можем начертить план этой статьи:
Тема. — Дана в заглавии.
1-й абз. — Две части первой идеи: слишком много одного, слишком мало другого.
2-й абз. — Первая часть второй идеи: если слишком много одного, — уменьшить.
3-й абз. — Вторая часть второй идеи: если слишком мало другого, — прибавить.
4-й абз. — Краткое повторение первой части второй идеи.
5-й абз. — Повторение второй части второй идеи. Развитие ее; выделять успехи, отделяя действительные от дутых.
6-й абз. — Продолжение развития: бороться с промахами и виновниками неуспехов.
7-й абз. — Отвод возможного возражения.
8-й абз. — Продолжение развития: борьба с разгильдяйством не на хозяйственном, а на военном фронте.
9-й абз. — Подведение итогов. Повторение второй идеи в кратком виде, после того, как она получила свое развитие и освещение в предыдущих абзацах.
Мы видим в построении этой статьи чрезвычайную стройность. Статья начинается изложением первой идеи: газеты у нас такие-то, заканчивается повторением второй идеи: газеты должны стать такими-то. Внутри статьи, в изложении второй части второй идеи, — что должно быть в газетах, — дано расчленение на два отдела: фронт внутренний, хозяйственный, и фронт внешний, военный; мысли о первом фронте опять-таки членятся на две части: 1) надо выявлять успехи и 2) надо бороться с промахами. Мысли о военном фронте не членятся на две части, — несомненно потому, что в газетах о военных успехах говорилось достаточно. Спрашивается, почему вводный абзац, в котором дается ответ на возможное возражение, помещен седьмым, а не, скажем, третьим, после того, как во втором сказано о внимании к хозяйственным вопросам? Потому, что в этом месте такой отвод возражения был бы слишком общим, неясным, из-за неразвитости идеи.
Из разбора этой статьи мы можем вывести некоторые общие правила, которыми следует руководствоваться журналисту. В статье, прежде всего, должна быть отчетливая тема, совершенно ясно продуманная, со вполне отчетливо поставленными границами; нелепо было бы разобранную нами статью, например, строить с рассуждением о происхождении газет вообще, об организации редакции, о способах распространения; все эти вопросы, каждый в отдельности, могли бы быть темами особых статей. Затем, для статьи обязательна ясная идея; получился бы из рассмотренной статьи вздор, если бы в ней говорилось о газетных шрифтах, о том, что газеты есть большие и маленькие, и так далее; при таком построении никак нельзя было бы уловить идею, нельзя было бы понять, что речь идет о содержании газет и о соответствии этого содержания потребностям жизни. Затем идея должна быть развита, доказана. Возражения, которые можно сделать против тех или других мыслей, должны быть учтены, и на них должен иметься ответ; нельзя «изрекать» свои мысли, надо их защищать и доказывать.
В построении статьи возможны, конечно, самые различные пути. Можно начинать с изложения побочных мыслей, и только в конце дать их общий итог, выразить идею; можно сначала изложить идею, затем дать ее доказательства; при таком строении, хорошо, как это сделано у Ленина, в конце статьи по вторить идею в виде кратких, лозунгообразных фраз, — тогда она, опираясь на предыдущее развитие, станет особенно ясной. Для начинающего журналиста следует, изучая статьи мастеров газетного слова, всматриваться в то, какая в статье тема, какая идея, как расчленено развитие этой идеи, с чего начинается статья, чем кончается.
В старинных руководствах для писателей имелись особые правила для построения статей, называвшихся тогда «рассуждениями». Эти правила, «хрии», в общем, приложимы и в настоящее время, только не следует думать, что все части такой хрии обязательны, и что обязателен и порядок частей. Приведем одну из хрий; согласно ей, статья должна расчленятся так:
1) Предложение или мысль [по нашему — тема];
2) Пояснение или пополнение [разъяснение темы, указание ее границ];
3) Утверждение [высказывание и доказательство идеи];
4) Противное [возможные возражения и отвод их];
5) Подобие, сравнение [указание сходных явлений, или подтверждение идеи на подобных явлениях, относительно которых идеи признаны всеми];
6) Свидетельство [ссылка на видного ученого или писателя, или политического деятеля, который держится сходных взглядов];
7) Повторение главной мысли с приложением [повторение основной идеи с указанием необходимых задач и действий].