Жестокие гонения на свободу совести в Германии начались в первые же дни после захвата власти фашистами. Особенно усилились они за последнее время.
Чем объяснить то, что Гитлер и его приспешники преследуют верующих? Дело здесь не в религиозных убеждениях, а в политических расчетах и планах фашистов.
В Германии, в старых ее границах, было 20 миллионов католиков и 40 миллионов протестантов. Большим политическим влиянием пользовалась тогда католическая партия «центра». Она объединяла людей по религиозному признаку, в ее рядах были и крупнейшие фабриканты, и помещики, и духовенство, и многие представители мелкой буржуазии, и часть рабочих-католиков. В 1918 г., после поражения Германии в первой империалистической войне, «центр» (вместе с социал-демократией) стал правящей партией. Князья церкви, которые руководили этой партией, больше всего на свете боялись революции. Поэтому политика «центра» была враждебна интересам рабочего класса и трудящихся. Те трудящиеся, которые состояли в партии «центра», были обмануты ее воротилами и не отличались классовой сознательностью.
Почти семьдесят лет существовала в Германии католическая партия и все это время служила господствующим классам. Ей удалось завербовать миллионы людей в разные католические организации. Например, в католических профсоюзах Германии было полтора миллиона членов, почти столько же членов имели особые организации католической молодежи. Существовало, кроме того, много женских, детских, спортивных, благотворительных и других массовых католических организаций. «Центр» имел большое влияние не только на них, но и на государственных чиновников.
Рост революционного движения в послевоенной Европе и усиление империалистических тенденций среди властителей Германии, побежденной в 1918 г., привели наиболее реакционные круги немецкой буржуазии к мысли о том, что «центр» и социал-демократия уже не смогут обуздывать и обманывать народные массы, что нужна новая, открыто террористическая буржуазная партия. Тут и пригодился Гитлер, который организовал фашистскую партию из всякого сброда.
Захватив в 1933 г. власть в Германии, фашисты стали громить все массовые нефашистские организации, в том числе и католические. Ведь гитлеровцы боятся масс, боятся того, что всякая массовая организация, созданная не по фашистской указке, даже религиозная организация, может стать объединением враждебных фашизму сил. Кроме того, фашистские главари, разумеется, хотели захватить в свои руки весь государственный аппарат, на который они смотрели прежде всего как на доходное место. Но в государственном аппарате сидели старые чиновники, многие из них состояли в католической партии «центра». Чтобы устранить конкурентов, фашистам надо было ликвидировать влияние «центра» (и социал-демократии) на государственный аппарат.
Вместе с другими политическими партиями в 1933 г. была разогнана партия «центра». Ее руководители — священник Каас, Брюнинг и другие — вскоре очутились в эмиграции. Затем, фашисты распустили христианские профсоюзы, началось закрытие католических юношеских организаций и всех вообще религиозных объединении кроме церковных приходов. Гитлеровские разбойники стали единственными хозяевами в стране.
Роспуск «центра» был жестоким ударом для католической церкви, которая благодаря этой партии раньше играла большую политическую роль в стране. Князьям церкви под давлением гитлеровского террора пришлось уступить, но глухая, скрытая борьба продолжалась.
Были и другие причины, по которым фашисты оказались не в ладах с христианскими церквами. Христианство, освящая неравенство на земле, проповедуя смирение и покорность «властям предержащим», в то же время утверждает, что все люди равны перед богом. Оно обращается с проповедью не только к представителям белой расы, но и к неграм, китайцам, индусам и другим народам, обещая всем равную награду за «праведную жизнь» на земле. Такая религия неприемлема для фашизма.
Гитлеровцы разработали свою «идеологию», если вообще можно называть идеологией то, что проповедуют разбойники с большой дороги. Главный смысл их поучений в том, что немцы-де — «избранный» народ и что они созданы самим богом для господства над всем миром, для того, чтобы обратить прочие народы в своих рабов.
Христианство неприемлемо для фашизма еще и потому, что оно сложилось на основе иудейской религии и многое у нее заимствовало. Христос, по учению христиан, был евреем. Десять заповедей, в которых изложены основы ветхозаветной морали («не убий», «не укради» и др.), перешли в христианство из иудейской религии. Погромщики-фашисты не могут, конечно, примириться с такой религией. Им нужен особый, фашистский бог, который вдохновлял бы на разбой, на убийства. Дальше мы увидим, что они такого бога нашли.
Вражда между фашизмом и христианством в гитлеровской Германии началась не сразу. Больше того, реакционные епископы христианских церквей Германии в свое время помогли Гитлеру установить его диктатуру. Они боялись революции, боялись возраставшего влияния коммунистической партии на рабочий класс и надеялись, что гитлеровцы сумеют справиться с революционной грозой. Первые послания германских епископов, выпущенные после того, как установилась диктатура фашистов, были полны благодарности Гитлеру за разгром коммунистических организаций. Многие католические священники быстро усвоили фашистскую фразеологию о мнимых расовых преимуществах немцев перед другими народами. На германское духовенство сильно влиял и римский папа, который требовал, чтобы оно поддерживало Гитлера.
Гитлеровцы сумели воспользоваться этой поддержкой. В то же время они громили католические организации, преследовали верующих и тех священников, которые были противниками фашистского режима.
Помогая гитлеровцам захватить власть, чтобы удушить революционное движение, епископы не рассчитывали, что сами они очутятся под фашистским сапогом, и были жестоко разочарованы, когда Гитлер лишил католическую церковь Германии политической власти. Однако повести открыто борьбу за свои былые привилегии церковники не решались.
Едва захватив власть, гитлеровцы начали расправу со своими политическими врагами, а таких оказалось очень много. Массовые расстрелы, избиения, грабежи, еврейские погромы, сожжение миллионов книг, наглое попрание элементарнейших человеческих прав грязным фашистским сапогом — все это восстановило против Гитлера новые массы людей, даже тех, которые прежде верили его лживым обещаниям служить интересам народа.
Среди этих людей было немало верующих — католиков и протестантов, состоявших в церковных общинах. Естественно, что люди, состоявшие раньше в католических профсоюзах и прочих религиозных массовых организациях, по-прежнему тяготели к церкви, даже больше прежнего, ибо после того, как гитлеровцы разогнали эти профсоюзы, оказалось, что во всей Германии нет никаких легальных нефашистских организаций кроме церковных приходов. Верующие понесли в церковь свое разочарование в фашистском режиме. Священники, которые приветствовали захват Гитлером власти, потеряли свой авторитет в глазах масс.
Среди верующих, даже политически неразвитых, отсталых было много людей, горячо ненавидевших гнусный фашистский режим. Если бы они понимали свои классовые интересы, они пошли бы в свое время за коммунистами, которые указывают правильный путь борьбы за освобождение трудящихся. Но для верующих авторитет священника был сильнее. Теперь духовенству пришлось считаться с тем, что верующие ожидали от церкви сочувствия их антифашистским настроениям, ожидали выступлений в защиту человеческих прав, грубо нарушенных фашистскими варварами. Если бы церковь не откликнулась начато, массы верующих трудящихся разочаровались бы в ней, отошли бы от нее. Поэтому руководители германских церквей были вынуждены прислушаться к настроениям и требованиям масс и поискать такой формы протеста, чтобы и народ удовлетворить, и фашистов не слишком обидеть.
Нужно, впрочем, тут же сказать, что и среди католического и, еще больше, среди протестантского духовенства (особенно низшего, приходского) с самого начала нашлось известное число мужественных людей, которые решились выступить против фашистского террора не из соображений узко церковной политики, а из сочувствия к порабощенному фашистами народу.
Форма таких выступлений была довольно мирная: священники в весьма умеренных выражениях говорили в проповедях об очередных фашистских бесчинствах по отношению к церкви, публично сожалели о том, что Гитлер нарушил свое обещание не вмешиваться в церковные дела и оставить неприкосновенными массовые организации церквей. Но сколько бы ни смягчали проповедники свои речи, на фашистов они действовали, как раскаленное железо. Подосланные полицией хулиганы устраивали в церквах скандалы, свистели во время проповедей, выкрикивали фашистские лозунги, старались вызвать верующих на драку. Если священник казался явным «крамольником», его без церемоний хватали и увозили в полицейский застенок.
Прихожане, наблюдавшие все это, еще больше объединялись вокруг церкви.
Массы снизу оказывали давление на церковь и заставляли ее в той или иной форме протестовать против: гитлеровского террора. Это не входило в расчеты церковных руководителей, которые надеялись на мир с Гитлером, даже ценой больших потерь для церкви. Но и епископам пришлось считаться с настроениями верующих. Отношения церкви с фашизмом становились все более напряженными, и гитлеровские бандиты перешли к нападкам даже на высшее духовенство.
Все это следует иметь в виду, говоря о религиозных гонениях в Германии. Нужно помнить, что церковные организации вступили в конфликт с фашистами под давлением народных масс, а вовсе не потому, что князья церкви осуждают фашизм. Это свидетельствует о том, насколько сильны в Германии антифашистские настроения в народе.
Германские фашисты непрочь были бы наладить мирные отношения с церковными организациями. Гитлер был бы рад не раздражать церковь, пользующуюся в стране большим влиянием на массы. Сам он не раз подчеркивал, что остается «добрым католиком» (этим он хотел приобрести доверие верующих Германии и других стран, где распространен католицизм). В программе фашистской партии специально говорится, что она поддерживает христианскую религию. В своих речах Гитлер нередко вопит, как кликуша: «С нами бог!». Но одно дело — желание жить в мире, а другое — невозможность мира. Епископы хотят пользоваться авторитетом у масс и потому вынуждены считаться с их настроениями, подлаживаться к ним.
Но массы ненавидят фашизм, и церковники вынуждены, хотя весьма робко и осторожно, выступать против «крайностей» фашизма, против бесчинств в церквах и издевательств над верующими, которые совершают фашистские головорезы. Фашисты, не допускающие ни свободы мысли, ни свободы слова, требующие слепой собачьей покорности своему «фюреру», приходят в неистовство даже от весьма робких церковных проповедей с протестами против насилий над свободой совести.
Разумеется, с каждым днем ненависть германского народа к фашизму не слабеет, а усиливается. Не прекращаются и раздоры между гитлеровцами и епископами.