1. «Милая, как жили мы убого…»
Милая, как жили мы убого
В доме деревянном на ветру!
Печка черная монашкой строгой
Остывала, догорев, к утру.
К жизни возвращали мы монашку,
Углем напитав ее с трудом,
Душу открывали нараспашку,
Грелись и слезами и огнем.
Милая, за что такая участь,
Ссылка — как предательский капкан?
И годами жили, жили, мучаясь.
А долину покрывал туман…
Это все напомнил старый чайник —
Вынула его из сундука:
Прошлого свидетель он случайный,
Трогала его твоя рука
Маленькая, бедная, сухая
От монашки черной, от воды.
— Память, память, горькая, святая.
Не стереть глубокие следы.
Журнал «Современник». Торонто. 1964. № 9
2. «На вокзале в черном ты сидела…»
На вокзале в черном ты сидела
И покорно ожидала встречи.
Серо-тусклый опускался вечер,
Только звездочка одна горела.
Поезд мчится, тень кидая косо,
В небе ласточек несется стая,
Паровоз, протяжный вопль бросая,
Распускает дымчатые косы.
Это — призрак. Я гонюсь за тенью.
Всюду тени тенью окружают.
Чья-то здесь накидка кружевная,
Где-то обманувшее волненье.
3. «Зажги огонь. Ты здесь?..»
Зажги огонь. Ты здесь?
Пошевелись, вздохни
И кофточку повесь.
Уйдут, уходят дни,
А ночь пришла опять:
— «Ты здесь, ты для меня» —
Мне некому сказать —
Ни вздоха, ни огня.