Митя, шустрый белоголовый паренёк, безобидно прозванный сверстниками Седышом, всегда в курсе всех колхозных дел. Почему так? Да живёт он недалеко от большого пятистенного дома, что над прудом, где помещается правление.
Народ заходит в правление в течение всего дня, а в обед — тем более, когда можно застать председателя Михаила Васильевича.
В открытое окно Митя слышит телефонные звонки и бесперебойный разговор: «Алло!.. алло!..» А вечером, разыскав ребят у речки, передаёт:
— Эх, вот чего я знаю! Завтра пчёл повезут в поле на гречку. Велели Павлу Фёдоровичу, а он спрашивает: «Сколько семей?» А ему говорят: «Вывози хоть всю пасеку. Чем больше, тем лучше». Он говорит: «Нет, могу десять-двенадцать семей, у меня и здесь взяток неплохой». А бригадир тётя Даша с ним поругалась: «Мало двенадцать семей. Давай двадцать, а то тридцать».
— Зачем же это пчёл вывозить в поле? В яблоневом саду им лучше, — недоуменно поглядев на Митю, сказал один из мальчиков.
— Ты не знаешь зачем? Для взятка, вот зачем! Гречка знаешь как зацвела! Сколь мёду на ней! Только собирай.
— Полно тебе хвастать-то! Не для этого пчёл вывозят в поле, — сдвинув светлые брови, сказал Павлик. — Вывозят для того, чтобы они опылили гречку. Сам говоришь: тётя Даша требует.
Тут ребята заспорили: одни доказывали, что пчёл вывозят на время цветения гречи для взятка мёда, другие — чтобы пчёлы, перелетая с одного цветка на другой, лучше опылили гречку.
— Ты, Седыш, слышал звон, да не знаешь, где он. Мёд собирать пчёлы везде могут, цветов — пропасть, — заявил Павлик и даже отвернулся, давая понять, что спорить больше не о чем.
— Спросите Павла Фёдоровича, спросите! Он скажет то же, что и я говорю.
— Павел Фёдорович скажет другое, — не оборачиваясь, сказал Павлик.
— Нет, скажет: для сбора мёда!
— Нет, для опыления!
— Нет, для сбора!
У самой воды, на горячем песке, вытянувшись лежал рыженький Бублик. Услышав спор, он вскочил и с визгом залаял.
— Возьми их, Бублик! — крикнул один из мальчиков, указывая на главных спорщиков — Митю и Павлика.
И в самом деле, кто же из них прав: зачем вывозят пчёл на зацветшую гречку? Какая нелёгкая работа для Павла Фёдоровича, потерявшего ногу на войне! Ведь вывозить-то их нужно ночью, по холодку, а то они кусаются.
* * *
На другой день всей ватагой ребята прибежали в поле. В поле привольно! Кувыркайся себе, прыгай через каждый куст. Кругом цветы, медовый запах. А то нанесёт волну запаха, как от мятного пряника. Солнце так и припекает, щедро разливая позолоту на густые травы, на придорожные заросли, в которых вьют гнёзда пуночки величиной с воробья.
У самого леса, на одной из прогалин, ребята увидели выставленные ульи. Пчелиные домики со своей пасеки они узнали бы из тысячи.
— А вот он и Павел Фёдорович! — крикнул кто-то из малышей.
И верно: прихрамывая, ходил тут пчеловод. Из-под халата у него виднелись брюки военного образца. На голове — сетка.
— Спросим его? — предложил Митя.
— Всё равно твоя не возьмёт, — небрежно заметил Павлик.
Тут ребята увидели бригадира тётю Дашу. Она пробиралась вдоль полос к Павлу Фёдоровичу. На плечах её лежала лёгкая косынка. Она посматривала по сторонам. Куда ни глянет, кругом белый гречневый цвет.
Эх, сейчас бы ветерка — разнёс бы пыльцу с цветка на цветок! А его нет и нет. Не надо было сеять гречку близко к перелеску, лучше бы посеять её на взгорье, где дуют ветры. Понадеялись на пчёл, а что они сделают на таком огромном поле?
Так, наверно, думала тётя Даша, приближаясь к лесной полянке, где стояли пчелиные ульи. Остановилась, подсчитала пчелиные домики.
— Не вижу я твоих пчёл на цвету, Павел Фёдорович. Тебе велели двадцать ульев выставить, а ты сколько привёз? — спросила она.
— Не кричи и близко не подходи: пчёлы сегодня сердитые, — ответил Павел Фёдорович. — Вот они облетают все полосы, оглядятся, пообвыкнут и примутся за привычное им дело…
— Ты меня не уговаривай, не увещай! Тебе двадцать ульев велено вывезти. Выполняй распоряжение председателя Михаила Васильевича!
— Сам знаю, что делаю, — добродушно сказал Павел Фёдорович. — Мне ли мёд не нужен? Вот ночью ещё привезу десять ульев, а там, может быть, и ещё…
Отсиживаясь в кустах, ребята слушали разговор между бригадиром и пчеловодом. И когда Павел Фёдорович сказал: мёд нужен, Седыш, торжествуя, подпрыгнул и показал «нос» своим противникам:
— Понятно, для чего пчёл выставили? На чьей стороне правда? На моей!
Но разговор между бригадиром и пчеловодом не кончился.
— Соберём: плохой урожай гречи — ты будешь виноват: пчёлы не справились с опылением.
Тут Павлик стал доказывать, что всё-таки он прав, он выиграл пари: пчёл вывезли для опыления цвета.
Из кустов ребята внимательно наблюдали за тётей Дашей: очень она смело подошла к ульям да ещё размахивает руками — вот ужалит её пчела!.. Так и случилось: тётя Даша вскрикнула, закрыла лицо косынкой и побежала прочь.
* * *
Куда могла деться тётя Даша? Должно быть, её сильно искусали пчёлы.
Ребята хотели бы подойти поближе к Павлу Фёдоровичу да поговорить с ним, расспросить его. Но пчёлы на новом месте кружились у своих домушек, сердито жужжали. Незнакомая обстановка их пугала. Жили они, жили в саду, собирали мёд с вишен да яблонь, со смородины да с малины и вдруг за одну ночь очутились где-то в поле, среди моря белых цветов.
В перелеске усиленно залаял Бублик на какого-то зверя. Он лаял отрывисто, нервно. Ребята побежали туда. Но оказалось — ничего интересного: нашёл пёс ёжика, только и всего. Ёжик фыркнул, и Бублик сразу поджал хвост, недовольно закрутил носом.
Ребята снова вышли на поле, но уже с другого конца. Здесь они опять увидели беспокойную тётю Дашу. А с нею пришли женщины и девушки из огородной бригады, принесли с собой верёвки. Пришёл сюда и дед Прохор.
— Приступайте, — сказала бригадир.
Женщины размотали верёвки на всю ширину загона, на верёвку навязали лент да тряпочек разных и ту самую верёвку потянули за собой вдоль полос по головкам расцветшей гречки. Пошли женщины и девушки пара за парой, а тётя Даша поучала, где и как нужно переходить с одной борозды на другую, как ступать ногами, чтобы не подминать стебли.
— Что это они? — удивлённо спросил Павлик.
— А я знаю, а я знаю! — поспешил отозваться Митя.
— Знаешь, так скажи.
— Измеряют поле с гречкой.
— Эк, хватил! — засмеялся Павлик.
— Ну, ты скажи вернее. Скажи!
Опять заспорили.
Тётя Даша позвала ребят поближе, пристально посмотрела на их босые загорелые ноги.
— Кашу гречневую любите? — спросила она.
Ребята недоуменно переглянулись: что это она такие вопросы задаёт?
— Если с маслом или с молоком, так вкусно, — серьёзно сказал самый маленький.
Тётя Даша рассмеялась; рассмеялись и ребята.
— Это, мальчики, мы опыляем гречку, — сказала она. — Нравится вам такая работа?
— Нравится! — хором ответили ребята. — А нам можно попробовать?
Правая щека и бровь у тёти Даши припухли, однако она не жаловалась, была весёлая, довольная. Дала мальчикам верёвки, указала, кому какой загон обойти. Освободила от этой работы деда:
— Ты, Прохор Саввич, ступаешь, как медведь, ниву заминаешь. То ли дело ребята! Ноги у них пряменькие да молоденькие, а бегают как проворно!
Ребята уж не такие простачки — понимали: бригадир хвалит их да подбадривает, чтобы они охотнее брались за дело, лучше работали. Думала, если их не похвалить, работать не будут.
Но ребята не из тех, чтобы на похвалу набиваться. Они понимали: таскать верёвку по головкам расцветшей гречки лучше их никто не сможет. А насчёт гречневой каши — гречневую кашу они тоже любят.
Шныряли ребята по бороздам, волоча за собой верёвку, весело покрикивали, подбадривая один другого: кто из них проворнее, кто придёт первым на концы полос. Бригадиру оставалось только наблюдать да указывать: по какому гребню пройтись один раз, а по какому дважды.
— Не пора ли вам отдохнуть? — спросила тётя Даша ребят.
— Нет! Мы не устали!
Какой же отдых!.. А тут ещё появилась целая компания девочек. Собирали они цветы для школьною гербария, и им тоже захотелось побегать с верёвкой по полю.
Митя Седыш тянет верёвку за один конец, а Павлик — за другой.
— А ты ещё спорил! — сказал Павлик. — Я сразу сказал: для опыления.
А Митя Седыш ему своё:
— Это для опыления, а пчёл вывезли для сбора мёда.
Так бы они и спорили до завтра, а может быть, и до послезавтра, да приехал сюда в поле председатель Михаил Васильевич. Он привязал осёдланную лошадь к одиноко стоявшей у дороги берёзе и на ходу стал набивать табаком трубку.
Увидав его, тётя Даша похвалилась:
— Какие у меня помощники-то!.. А ну-ка, мальчики, пробегите ещё разок да пригните растеньица в другую сторону. Туда-сюда, туда-сюда, вот и подружится цветок с цветком.
Председатель тоже похвалил ребят. Узнав, о чём они спорят, заодно и спор их разрешил.
— Пчёл мы вывезли сюда собрать мёду побольше, — сказал он, посмотрев на Павлика. — А когда пчёлы перелетают с цветка на цветок, греча лучше опыляется, — посмотрел он и на Митю Седыша. — Значит, то и другое хорошо.
— А зачем тогда мы тянем по головкам цветов верёвку?
— Одно другому не мешает. Хорошо гречка опылится — урожайнее будет, — ответил Михаил Васильевич, щуря от солнца глаза и попыхивая трубкой.
