Как я задержал «американского полковника»
Мои сношения с американской разведкой начались в первых числах апреля 1917 года.
Это было на пассажирском вокзале в Гавре. В то время американская контрразведка с ее системой контршпионажа делала во Франции первые шаги. Поэтому британская контрразведка прикрепила к американцам отборных работников, которые должны были помогать американцам до тех пор, пока они окончательно не освоятся и не начнут оперативную работу.
Американцы скоро овладели приемами контршпионажа благодаря своему прямолинейному и практическому деловому подходу. Я имею очень высокое мнение об американских методах разведки. Мне нравилась их четкая система организации арестов. Американцы всегда показывали себя хладнокровными, ловкими и точными работниками.
Как участник игры человеческих интриг, где чередуются удачи и неудачи, лучшим агентом или разведчиком мира, я считаю, является француз. Его темперамент при пытливом, склонном к исследованию уме очень приспособлен к такого рода деятельности. Французы в высшей степени обладают даром воображения.
Американец, может быть, склонен к чрезмерной доверчивости.
Англичанин недостаточно доверчив. Однако как союзники они все вместе работали хорошо, как я в этом убедился, выполняя разнообразные поручения.
Возвращаюсь к своему рассказу.
Пятичасовой скорый поезд ожидал в Гавре морских пассажиров из Англии, чтобы повезти их через Париж в разные страны мира.
Повсюду ощущалась кипучая деятельность американцев.
Всюду сновали американцы — штатские, офицеры и солдаты. Многие из них получили краткосрочный отпуск в Париж и в другие местности. Согласно новому правилу, действовавшему в американской армии, военные в форме имели право ехать по железной дороге, если у них был ордер на железнодорожную воинскую поездку. Американские граждане в штатском имели, конечно, паспорта.
У контрольного барьера давка была неимоверная. Мои французские и бельгийские коллеги были завалены работой по проверке паспортов, которые им были вручены беспокойными и крикливыми пассажирами, громко протестовавшими против задержки и нетерпеливо ожидавшими получения билетов.
Я заметил, как один из французских агентов взял американский паспорт у одного высокого стройного военного, одетого в форму полковника американской пехоты.
По правилам, французский сыщик не должен был допрашивать британских и американских подданных, если имелись агенты английской или американской контрразведок. Но мы часто заменяли друг друга при большом наплыве народа. Надо было работать быстро. Я всегда считал, что был недостаток бдительности и настороженности в работе по проверке паспортов. Крупные персоны не любят, когда их заставляют ждать.
Как бы то ни было, но мне показалось, что офицер, предъявивший паспорт вместо ордера на воинский проезд, вообще не имеет такого ордера. Принятие решительных мер противоречило существовавшим правилам. К счастью, сотрудник английской контрразведки пришел мне на помощь. Я попросил его заменить меня на проверке паспортов, а сам пошел разыскивать американского офицера.
Нелегко искать определенного человека в длинном поезде, битком набитом штатскими пассажирами, сухопутными и морскими офицерами всех категорий и всех чинов, где носильщики толкаются и пробивают себе дорогу по узкому коридору. Я имел в своем распоряжении только семь минут, чтобы разыскать нужного мне человека. И я его нашел. Он сидел в вагоне-ресторане в обществе других офицеров за стаканом чая. Мне оставалось три минуты. Положение было щекотливое. Я был в штатском, и мне надо было обратиться к американским офицерам в форме. Но необходимо было принять решение.
— Господа, — сказал я, — мне очень неприятно вас беспокоить. Я сержант британской контрразведки. Я отвечаю перед американской военной контрразведкой за правильность документов всех военных, проходящих через штатский проверочный барьер этого вокзала. Будьте добры предъявить свои ордера на воинский проезд.
Американские офицеры, может быть, и обиделись, но все же очень охотно показали требуемые документы.
Оставалось две минуты. А подозрительный американец, как видно, старался выиграть время. Он заявил, что его ордер находится в чемодане. Этого одного было достаточно для того, чтобы усилить мои подозрения.
— Я очень огорчен, но я должен его видеть.
Американец возражал. Я побежал к ближайшей двери.
Начальник станции, держа в руке часы, собирался подать главному проводнику поезда сигнал об отъезде. Мой французский коллега быстро подошел ко мне.
— Задержи поезд, я проверяю одного, подозрительного, — крикнул я из дверей.
Тем временем другие американские офицеры, видя мое затруднительное положение, пришли мне на помощь. Они привели «подозрительного» в коридор. У него был только американский штатский паспорт. Я ему тут же приказал выйти из поезда, схватил у него кобуру и вытащил оттуда его автоматический револьвер. Фотография на паспорте была переклеена. Я заметил, что она поддельная. Он остался со мною, а поезд умчался в Париж.
Теперь положение оставалось не менее щекотливым. В присутствии многих людей, я, английский сержант в штатской форме, снял с поезда полковника американской армии. Ко мне прибежали два французских сыщика из парижской тайной полиции. Я узнал, что этот офицер является одним из заключенных лагеря для пленных германских офицеров.
— Ты хорошо поработал, — крикнули они мне, видя мою «добычу».
«Американский полковник» был военнопленный офицер прусской кавалерии, живший в Англии до войны.
Он убежал в тот же день в 3 часа пополудни. Похищенная американская форма и знание английского языка оказали ему большие услуги. Но его соучастники забыли одну важную мелочь: его проездные документы. Сфабриковать проездной ордер было так же легко, как подделать украденный паспорт, даже легче. Но беглец полагал, что высокое положение американского полковника позволит ему обойтись без этой бумажки.
Трудно сказать, каковы были его планы. Может быть, он направлялся через Женеву в Германию, а возможно, собирался совершить поездку к американским линиям и общим расположениям союзных войск. В этом случае его деятельность была бы определенно опасна для дела союзников. Словом, его побег мог принести большие неприятности.
Как бы там ни было, но поимка «американского полковника» позволила раскрыть хитроумный заговор в лагере для германских пленных офицеров. Три недели спустя я оказал французской контрразведке помощь в раскрытии этого заговора. Я выполнял роль машиниста крана на набережной и находился среди большого количества германских офицеров и гражданского населения. Здесь я пережил интересное приключение.
Во время войны английский король совершил несколько поездок во Францию, для того чтобы посетить главные штабы, больницы и поля битвы. Излишне указывать, что эти поездки были источником сильных беспокойств для генерального штаба, ответственного за безопасность короля. Были приняты все меры предосторожности для охраны. Злой рок захотел, чтобы в течение этих поездок почти везде возникали неприятные инциденты.
Один заговор, составленный с целью убить короля, был раскрыт как раз вовремя. Король должен был посетить некоторые больницы и произвести смотр нескольким дивизиям, недавно прибывшим во Францию. Неприятель получил очень точные сведения относительно передвижения союзных войск по соседству с тем местом, где должен был состояться королевский смотр.
Были приняты специальные меры к тому, чтобы обнаружить источник утечки информации. По поручению начальника контрразведки, я отправился в предполагаемый район действий немецкого агента и произвел некоторые самостоятельные исследования. В частности, мне пришлось узнать, что одна фламандка живет шире, чем должны позволить тяжелые условия в зоне военных действий. Я поручил одному из своих лучших помощников наблюдать за нею. После сумерек он заметил, что фламандка покинула свой домик и по тропинке направилась к разрушенному замку. Женщина вошла в замок, агент за ней. Он имел под рукой двух помощников. Как только старушка вышла из замка, агент ее арестовал. В сопровождении одного помощника он пошел вверх по лестнице, ведущей к продырявленной снарядами башенке. Дважды он слышал крик совы, но не обратил на это никакого, внимания. Мой помощник находила, на расстоянии семи футов от верха, когда вдруг раздался зловещий треск, все озарилось пламенем, и он инстинктивно присел. Перед собой он увидел пару ног, за которые ухватился. Вдруг что-то грохнуло. Нападавший на него человек свалился с лестницы, послышался стон.
Мой помощник зажег спичку и увидел, что у его ног без сознания лежал молодой коренастый человек, истекавший кровью, которая струилась из раны на голове. Агент несколько раз позвал по имени своего товарища, но не получил ответа. Тогда он зажег вторую спичку и при ее свете заметил другое тело. Это был его товарищ. Он был мертв — пуля пронзила ему грудь.
Незнакомец, лежавший без сознания, был обыскан: у него на шее нашли матрикул одного германского пехотного полка, служивший доказательством того, что это был переодетый разведчик. Обыск, произведенный на верхней башне, обнаружил радиоустановку, а при шпионе нашли карту передвижений короля на ближайшие три дня.
По решению военно-полевого суда шпион был расстрелян.