Фрейленъ Хазенклеверъ (по документамъ она значилась въ дѣвицахъ) представляла изъ себя такую курьезную фигуру и такъ комично произносила русскія слова, что будь Нина иначе настроена, она врядъ ли бы удержалась отъ смѣха. Но теперь ее поразило одно -- таинственное слово «фитъ», значеніе котораго она рѣшительно не могла постигнуть.
-- Что это «фитъ» -- тревожно спрашивала она Ольгу.
Та, между тѣмъ, ужъ нашлась.
-- Хорошо, скажите ему, чтобъ онъ подождалъ, я сейчасъ къ вамъ выйду,-- торопливо проговорила она.
-- Gut... aber bitte поскорѣе,-- отвѣтила Генріетта Богдановна:-- онъ такой груби, горди мужикъ, и мене всегда сердце стучалъ, когда онъ говорилъ!
Она ушла.
-- Да что жъ это такое «фитъ»?-- повторила Нина сбой вопросъ.
-- Вашъ видъ ему нуженъ для прописки,-- объяснила Ольга.
Бѣдная маленькая княжна ничего не поняла и въ этой правильной русской фразѣ.
-- Какъ видъ? мой видъ? и для... прописки?
-- Ну да, теперь такія строгости, вотъ вы одну ночь переночевали, и ужъ сейчасъ требуютъ видъ на жительство. Объ этомъ вы вѣрно и не подумали... Какіе-нибудь документы есть съ вами?
-- Со мною только два моихъ выигрышныхъ билета, а больше никакихъ документовъ у меня нѣтъ... Про какіе документы вы говорите?-- все больше удивляясь и ужъ начиная чего-то бояться, сказала княжна.
Ольга развела руками.
-- Что-жъ мы теперь будемъ дѣлать?-- почти трагически воскликнула она.-- И какъ это мнѣ не пришло въ голову сразу спросить васъ! Поймите -- безъ законнаго документа, бумаги, ну, паспорта, вы не можете жить ни у меня, и нигдѣ!
Нина начинала соображать.
-- Понимаю,-- проговорила она:-- требуютъ моего, паспорта, но, вѣдь, паспорты бываютъ только у прислуги, и потомъ вотъ когда ѣдутъ за-границу, такъ получаютъ такія маленькія зелененькія книжки, и ихъ смотрятъ на границѣ.
Ольга нетерпѣливо пожала плечами.
-- Вы совсѣмъ малый ребенокъ,-- строго скачала она:-- вотъ плоды великосвѣтскаго воспитанія! Вы не имѣете понятія о самыхъ простыхъ вещахъ. Однако, старшій дворникъ ждетъ, и съ этимъ шутить нельзя... Могутъ быть большія непріятности... Кончится еще тѣмъ, что васъ попросятъ въ полицію и съ жандармомъ вернуть къ папашѣ и мамашѣ!
Нина сама чувствовала себя совсѣмъ глупой и безпомощной. Но вдругъ счастливая мысль пришла ей въ голову. Она вынула свой кошелекъ и подала Ольгѣ нѣсколько рублей.
-- Милочка, ради Бога, вотъ... дайте ему это и попросите его оставить насъ въ покоѣ... Можетъ быть онъ согласится...
-- Попробую.. Только это и остается.
Ольга ушла, а маленькая княжна стала тревожно дожидаться ея возвращенія. Наконецъ, дверь отворилась. По лицу Ольги было видно, что все благополучно.
-- Онъ взялъ,-- объявила она:-- и обѣщалъ ждать три дня, вотъ все, чего я добилась. Я наврала ему жестоко; но это не суть важно. Значитъ, пока вы можете успокоиться... Однако, нашъ поступокъ -- подкупъ человѣка и отвращеніе его отъ исполненія обязанностей,-- нельзя назвать похвальнымъ! Или вы объ этомъ другого мнѣнія, Нина?
Княжна ничего не отвѣтила. Она совсѣмъ даже не разслышала послѣднихъ словъ Ольги. Она сидѣла на диванчикѣ, въ ямкѣ возлѣ выскочившей пружины. Въ мысляхъ у нея было смутно, въ сердцѣ тяжко, и хотѣлось ей опять бѣжать, бѣжать подальше отъ всего, что она узнала и. увидѣла, но куда бѣжать, она ужъ не знала.
Между тѣмъ Ольга Травникова говорила и говорила. Ей, очевидно, пріятно было найти слушательницу, не знакомую еще съ неприглядной стороной жизни», какъ она выражалась. Она, можетъ быть, также чувствовала потребность въ участіи. поглядѣвъ ее хорошенько, Нина замѣтила въ ней большую перемѣну. Это ужъ не была прежняя свѣжая дѣвушка, выдержавшая учебныя занятія безъ всякаго ущерба для своего здоровья. Лицо ея осунулось, какъ послѣ долгой болѣзни, щеки поблѣднѣли, наивные и удивленные каріе глаза обвились темноватой тѣнью.
И вотъ она передавала Нинѣ разныя исторіи о своихъ подругахъ и знакомыхъ, и во всѣхъ этихъ исторіяхъ, несмотря на очевидное различіе характеровъ дѣйствующихъ лицъ и подробностей, чувствовалось поразительное, роковое однообразіе.
Тотъ же самый припѣвъ возвращался постоянно. Деньги, деньги и деньги. Нужда, нужда и нужда. Отсутствіе работы, сопряженное съ нищетой, отчаяніемъ, болѣзнью и всякими бѣдами. Найденная работа -- непосильная, плохо оплачиваемая, едва хватающая на удовлетвореніе самыхъ первыхъ потребностей, а въ результатѣ такой непосильной работы опять разстроенные нервы, болѣзнь, отчаяніе и бѣды. Отъ начала и до конца -- непрестанная, подавляющая все остальное, погоня за кускомъ хлѣба, за работой. А цѣлъ, конечная цѣль этого чрезмѣрнаго, губящаго и тѣло и душу напряженія -- ея не было видно. Какая-то безсрочная каторга...
Нина слушала съ возраставшимъ ужасомъ. Она забыла ужъ о себѣ, о своихъ бѣдахъ и слушала. Ея чуткое сердце и ясная мысль охватывала сразу всю эту мрачную, безнадежную картину, понятную Ольгѣ только въ подробностяхъ.
Такіе разговоры продолжались и до обѣда, и послѣ обѣда, изготовленнаго Генріеттой Богдановной, восторженно поданнаго Сашей и показавшагося Нинѣ хоть и страннымъ, но очень вкуснымъ.
Наконецъ, она не выдержала.
-- Довольно, довольно Ольга!-- почти закричала она.-- Это все то же, все то же и ничего новаго, ничего болѣе ужаснаго быть не можетъ! Я не понимаю, какъ можете вы разсказывать эти вещи такъ спокойно, съ такимъ видомъ, какъ будто такъ оно и должно быть, какъ будто это... естественно!
-- А что-жъ мнѣ, плакать что ли? Такъ, вѣдь, слезъ не хватитъ,-- разсудительнымъ тономъ отвѣтила Ольга:-- факты всесильны и, разъ они существуютъ, значитъ, они естественны...
-- Какъ естественны!-- будто маленькая красивая птичка хорохорилась Нина, сверкая синими глазками.-- Развѣ это естественно оставлять такое множество молодыхъ людей и дѣвушекъ, которые надрываются и чуть не умираютъ съ голоду! Развѣ это естественно -- давать имъ образованіе и потомъ бросать ихъ да произволъ судьбы? Надо, чтобы всѣ, всѣми силами, нашли корень зла, боролись съ такимъ ужаснымъ зломъ, побѣдили его и уничтожили!,
-- Бороться со зломъ, противиться всему злому -- нельзя. Непротивленіе злу или злому -- это первая заповѣдь нашего великаго учителя,-- объяснила Ольга.
Нина разсердилась.
-- Я съ ученіемъ графа Толстого незнакома,-- сказала она:-- если вы увѣрены, что онъ запрещаетъ вамъ бороться противъ зла -- тѣмъ хуже для него и для васъ... Я знаю, что христіанамъ запрещено мстить врагамъ, что добродѣтельный человѣкъ обязанъ даже совсѣмъ смириться предъ своими врагами и за нихъ молиться. Только изъ этого вовсе не слѣдуетъ, что надо терпѣть зло и, видя его, бездѣйствовать... Люди тонутъ, а я должна спокойно идти мимо; человѣка рѣжутъ, а я должна идти мимо, не постаравшись отнять ножъ у того, кто рѣжетъ! По вашему такъ выходитъ!.. Ахъ, какъ мило! Зачѣмъ же вы мнѣ говорили о любви къ ближнему, о служеніи, человѣчеству? Какъ же это ты будете служить человѣчеству съ вашимъ непротивленіемъ всму злому? Вы будете служить только себѣ, своему безсердечію, лѣни, эгоизму!
Ольга спуталась въ мысляхъ и не знала, что отвѣтить на это. Она знала одно -- великій учитель сказалъ: «не противься злу», знала, что тутъ же, въ скобкахъ, какъ позднѣйшее разъясненіе или поправка, стоитъ «злому».
Но она вспомнила очень важное.
-- Все это не то, не то!-- спѣша заговорила она.-- Нельзя остановить гніенія, а все ваше общество, съ его законами, устройствомъ, съ его наукой, искусствами -- гніетъ, а потому надо спасаться отъ заразы, и уйти, оздоровить себя, чтобы не погибнуть безполезно...
Въ передней раздался самый безцеремонный оглушительный звонокъ.
-- Евгеній! Онъ всегда такъ звонитъ!-- воскликнула Ольга, не договоривъ своей фразы, и побѣжала къ двери.
Нина ушла въ спальню. Она слышала мужскіе шаги, потомъ разговоръ вполголоса. Черезъ минуту показалась Ольга и шепнула ей:
-- Это онъ, пойдемте, я васъ познакомлю... я его предупредила, сказала все, что надо... онъ очень, очень радъ познакомиться съ вами...
Длинный, сухой молодой человѣкъ, съ бѣлокурыми кудряшками, рыжеватою бородкой, большимъ носомъ и блѣдными, нервно моргающими глазами, неловко поднялся съ диванчика. Онъ быль одѣтъ въ старую суконную блузу, стянутую у таліи широкимъ кожанымъ поясомъ.
-- Вотъ мой женихъ,-- съ нѣкоторымъ смущеніемъ произнесла Ольга.
Нина улыбнулась и пожала его длинную руку. Она почему-то представляла его себѣ очень красивымъ, а потому онъ въ первую минуту показался ей не только дурнымъ, но и комичнымъ, такъ что она совсѣмъ изумилась выбору Ольги.
-- А мы все споримъ,-- сказала она, подсаживаясь къ окну у письменнаго столика.
-- Да, да,-- встрепенувшись, перебила Ольга:-- придите мнѣ на помощь, Евгеній! Докажите ей, что необходимо уйти изъ гніющаго общества и оздоровить себя!
Евгеній Вейсъ исподлобья пристально посмотрѣлъ на Нину, усѣлся на диванчикѣ (это было его обычное мѣсто) и, закуривая папиросу, началъ очень внушительнымъ тономъ.
-- Неужели это еще надо доказывать? Вся современная цивилизація безполезна, всѣ науки и искусства тоже, потому что не могутъ принести человѣчеству никакой дѣйствительной пользы, все общество разложилось и гніетъ въ порокахъ, преступленіяхъ, лжи, фальши и стадной тупости. Вокругъ насъ не люди, а звѣри, звѣри! Мы сами ужъ стали обростать звѣриной шерстью. А потому мы скорѣе должны вернуть себѣ человѣческій образъ. Я вотъ теперь очень занятъ большой повѣстью «Смыслъ жизни». Хоть романы и повѣсти, и всякая, такъ называемая, беллетристика, всякое искусство -- сущій вздоръ, но я въ своей повѣсти развиваю очень важныя мысли. Мои мысли послужатъ дальнѣйшимъ развитіемъ ученія Льва Николаевича. Я только принялъ, сойдясь въ этомъ съ этимъ великимъ учителемъ, форму повѣсти, какъ болѣе для всѣхъ доступную. Согласитесь, что такую работу нельзя покинуть, что ее необходимо кончить, какъ можно лучше и скорѣе!
Вейсъ вопросительно глядѣлъ на Нину.
Она, въ нѣкоторомъ смущеніи, кивнула головой.
-- Такъ вотъ я и кончу, а когда кончу, тогда и уйду.
-- Куда уйдете?-- спросила она.
-- Свезу «Смыслъ жизни» Льву Николаевичу... Онъ, я увѣренъ, вполнѣ одобритъ... Потомъ, получивъ его учительское благословеніе, я и уйду въ деревню... У меня ужъ есть на примѣтѣ такое мѣстечко. Буду жить въ маленькой хаткѣ, по-крестьянски, буду заниматься портняжнымъ ремесломъ, шить мужичкамъ жилетки... теперь, вѣдь вы знаете, оки, поверхъ рубахи, все жилетки носятъ... такъ вотъ я и стану шить жилетки и наниматься на полевыя работы...