700 миллионов километров
Имеретинский проснулся и открыл глаза.
Комната была залита ярким, белым светом: все в ней искрилось и горело. Вместе с тем в вагоне было так жарко, что изобретатель задыхался, и крупные капли пота выступили у него на лбу. Когда глаза его привыкли к свету, он увидел, что лучи проникают через верхнее окно.
— Что случилось? — пробормотал Имеретинский удивленно, — откуда это освещение?
Он взглянул наружу: прямо над головой сияло Солнце.
"Значит, аппарат перевернулся, — подумал он, — но по какой причине?"
Изобретатель немедленно разбудил Добровольского и Флигенфенгера и показал им, в чем дело. Все обливались потом в тропической жаре.
"Надо освежить вагон", — с этими словами изобретатель открыл кран от жидкого кислорода. Температура сразу упала, и путешественники облегченно вздохнули. Наташа услыхала шум и также поднялась наверх.
— Что случилось? — спросила она испуганно.
— Меня душил какой-то кошмар, — ответил Имеретинский, — во сне я закричал и от этого проснулся. В комнате было страшно жарко и в верхнем окне сияло Солнце. Смотрите: вот оно!
Огненное светило горело на черном небе, обливая вагон своими жгучими лучами.
— Аппарат, очевидно, повернулся по неизвестной причине.
— Может быть, мы вошли в сферу притяжения Юпитера?
— Пойдемте вниз, взглянуть на него, — предложил Флигенфенгер.
Путешественники перешли в нижнюю комнату. Наташа отдернула занавеску окна. У всех вырвался крик крайнего удивления: внизу тоже сияло Солнце!
Лучи обоих светил перекрещивались и смешивались, играя на блестящем зеркале и на стенах вагона.
Некоторое время все молчали, не будучи в состояли собраться с мыслями. Два солнца! — это действительно могло сбить с толку,
— А где же Юпитер? — промолвила Наташа.
Этот вопрос сразу уяснил все для Имеретинского и Добровольского. Они поняли, что видят перед собой именно Юпитер. На таком близком расстоянии, которого достиг "Победитель Пространства", эта планета приняла совершенно иной вид. Она казалась настоящим солнцем.
— Теперь также вполне понятны те электрические явления, которые нас поражали и мучили вчера, — сказал астроном. — Электричество на Юпитере, очевидно, высокого напряжения, и окружающее пространство представляет собою сильное электромагнитное поле.
Вскоре тревожная ночь принесла путешественникам еще один сюрприз.
— Который час? — спросил Флигенфенгер, — я окончательно потерял счет времени.
Остановившиеся накануне вечером хронометры теперь опять шли, но конечно успели теперь сильно отстать. Желая узнать час по пройденному расстоянию, Имеретинский подошел к весам и велосиметру.
— Господа, — воскликнул он, — мы почти остановились: аппарат двигается со скоростью всего одного километра в секунду!
У пассажиров сжалось сердце: неужели они так и останутся в межпланетном пространстве, навеки неподвижно повиснув между двумя солнцами? Но никто не высказал вслух этой тревожной мысли.
— Не испортился ли велосиметр? — спросил Добровольский.
Изобретатель поднялся наверх; второй велосиметр показывал тоже самое. Между тем движение аппарата заметно замедлялось; через десять минут он совершенно остановился. Дело принимало плохой оборот.
— Отчего мы стоим? — спросил Добровольский,
— Да, отчего? — поддержали его зоолог и Наташа.
Изобретатель улыбнулся их недогадливости.
— Неужели вы не понимаете? Для меня все ясно: лучевое давление Солнца и Юпитера уравновешиваются взаимно. "Победитель Пространства" находится под действием двух равных противоположных сил; они уничтожают друг друга.
— Что нас в таком случае ожидает? — спросили остальные встревоженно.
— Не знаю, — ответил Имеретинский, — наше положение надо обсудить.
Постепенно выяснилось сдедующее:
Аппарат остановился в 2 часа 55 минут ночи на расстоянии 60 миллионов километров от Юпитера и 711 миллионов килом. от Солнца.
Какие можно было отсюда сделать выводы? Что могли предпринять путешественники, чтобы выйти из опасного положения? Наташа предложила следующий план: повернуть зеркало ребром к Солнцу и Юпитеру. Когда прекратится влияние лучевого давления обоих светил, и аппарат начнет падать на Юпитер. Тогда он достаточно приблизится к планете, его не трудно будет направить на Ганимед.
Но этот проект был неприемлем по двум причинам: во первых, на Ганимеде, на расстоянии всего миллиона километров от Юпитера, пассажиры неизбежно погибли бы, благодаря сильной теплоте, излучаемой планетой; во-вторых, вычисления показывают, что точка равновесия для силы тяготения между Солнцем и Юпитером находится на расстоянии 23 милл. килом. от последнего. Поэтому аппарат станет падать не на Юпитер, а на Солнце.
— Чего же лучше, — воскликнул Флигенфенгер, — мы, таким образом, достигнем Земли!
— Да, приблизительно через два года: ибо Юпитер, остановившись на своей орбите, упал бы на Солнце лишь через 765 дней! — возразил Добровольский. — А запасов у нас осталось на 40 дней.
Было предложено еще несколько планов, но все после критики оказывались несостоятельными. В конце концов решили пока что оставить аппарат неподвижным между двумя главными светилами солнечной системы,
Так прошло 27-е октября.
Путешественники тщетно ломали себе головы над вопросом, как выйти из затруднения, как заставить аппарат лететь к Солнцу с достаточной быстротой? Всем было ясно, что долго оставаться в таком неопределенном положении нельзя, ибо провианта и кислорода осталось уже ненадолго.
Больше всех мучился Имеретинский. Он считал себя ответственным за судьбу экспедиции, так как это именно он вовлек своих спутников в рискованное путешествие. Поэтому он прилагал все усилия своего изобретательного ума, чтобы найти какой-нибудь выход их создавшегося положения. Целые часы сидел он неподвижно и строил тысячи проектов, но не мог остановиться ни на одном, как на действительно подходящем. Остальные пассажиры в большей или меньшей степени переживали тоже самое.
Прошел еще один день и настала ночь на 29-е октября.
Путешественники не спали, тревожные мысли гнали сон от их глаз; но все лежали неподвижно и в вагоне было тихо, как в гробу. Вдруг радостный крик изобретателя переполошил всех.
— Ура, я нашел, нашел! — воскликнул Имеретинский.
У спутников его мелькнула мысль, что голова ученого не выдержала напряженной работы, и он помешался. Действительно на то было похоже. Куда девались его обычная сдержанность и хладнокровие! Он отчаянно тормошил астронома и кричал:
— Борис Геннадиевич, вставайте; я нашел, мы спасены!
— Успокойтесь, ради Бога, и объясните, в чем дело, — отозвался Добровольский.
— Да, да; в двух словах: Юпитер и Солнце действуют на аппарат с одинаковой силой; но ведь лучи от планеты падают не на отражающую поверхность, а на раму зеркала, которая слабее отражает свет. Следовательно, если мы повернем зеркало полированными листами к Юпитеру, то его влияние увеличится и давление лучей его быстро понесет нас к Солнцу.
Говоря это изобретатель подошел к рычагам и, повернув зеркало, стал следить за показаниями велосиметра. Через несколько минут аппарат летел от Юпитера с полной скоростью по 250 килом. в сек. Тогда Имеретинский поставил рефлектор ребром к обоим светилам, и предоставил инерции и силе солнечного тяготения нести "Победителя".
Экспедиция была спасена. Гений ее молодого вождя еще раз нашел выход из, казалось, безвыходного положения. Уныние сменилось радостью, и путешественники горячо поздравляли и благодарили Имеретинского.
Когда все немного успокоились, изобретатель задал один вопрос, весьма естественный, но о котором забыли в первую минуту.
— Куда же мы направим свой полет?
— Конечно на Землю, — сказал благоразумный астроном.
— А почему бы не на Марс? Он ближе, — возразила Наташа.
— Или на Венеру, — предложил зоолог.
— О Марсе не может быть и речи, — справедливо указал Имеретинский. — Клуб послал нас на Венеру, и мы должны или ехать туда или предварительно вернуться на Землю, чтобы починить аппарат и запастись вновь провиантом.
— Сколько времени потребуется на путь до Венеры? — спросил Флигенфенгер.
Добровольский быстро сосчитал.
— До нее сейчас около 650 милл. килом.; мы пройдем это расстояние в тридцать дней.
— А припасов у нас?
— На 40 дней, если соблюдать крайнюю экономию.
— Так за чем же дело стало; не будем еще раз откладывать и летим прямо на Венеру.
Несмотря на то, что спуститься сначала на Землю было, очевидно, благоразумнее, предложение зоолога приняли единогласно. Слишком сильно было желание путешественников попасть наконец на другую планету; они уже довольно ждали этой счастливой минуты.
Имеретинский, соответственно такому решению, несколько изменил путь аппарата и направил его правее Солнца, туда, где Венера будет через 30 дней.
Путешествие продолжалось без особых приключений. Экспедиция в обратном порядке проходила области солнечной системы. Благодаря тому, что путь аппарата лежал правее (относительно направления движения к Солнцу), предыдущего полета он опять проходил мимо планет, которые путешественники уже видели раньше.
10-го ноября миновали орбиту Цереры; однако этот крупный астероид остался вправо на расстоянии 25 милл. килом. и найти его среди других планеток оказалось невозможным. 11-го и 12-го аппарат проходил главное скопление и пассажиры имели возможность вторично любоваться прекрасной картиной этой части солнечной системы. 14-го прошли первое скучение и орбиту Весты; последняя была в 20 милл. килом. и конечно на ней не удалось различить никаких подробностей.
Через 3 дня "Победитель" вышел из кольца астероидов, а 1-го путешественники вновь вступили в область Марса. Но ближе всего планета была на другой день; ее отделяло 5 милл. килом., и астрономические трубы экспедиции давали хорошую картину общего строения поверхности.
Странно, что Добровольский не обратил внимания на чрезмерную близость Марса. Если бы астроном произвел точное вычисление, то увидел, что экспедиция держась прежнего направления к Венере, должна была пересечь орбиту Марса на расстоянии 15, а не 5 милл. килом. Но Добровольский этого не заметил и, забыв про всякие расчеты, с увлечением вторично наблюдал интересную планету.
"Победитель Пространства" пролетел уже три четверти своего пути. До Венеры оставалось не более 150 милл. килом. Все это время небо представляло более оригинальную картину, чем когда-либо. На нем господствовали два солнца, хотя Юпитер, благодаря огромному расстоянию, стал во много раз слабее; из звезд выделялись своей яркостью Марс, Венера и Земля. Блеск последних все возрастал, и они скоро затмили своего красного соперника.
23-го ноября аппарат должен был пересекать орбиту Земли, но к этому времени неправильность его пути совершенно выяснилась и путешественники заметили, что летят вовсе не на Венеру. "Победитель" находился от Солнца гораздо дальше земной орбиты, и, главное, он направлялся не к Венере, а прямо к Земле. Это открытие произвело полный переполох между пассажирами. Они не знали, радоваться им или жалеть о неожиданном изменении маршрута.
Чем было вызвано искривление пути, сказать трудно. Вероятно тут действовало много причин. Во первых, по странной случайности большинство самых крупных астероидов осталось с правой стороны аппарата, Марс также был справа: наконец, солнечные лучи падали слева — все эти причины могли вызвать искривление пути вправо, что и произошло в действительности. Могли, конечно, повлиять еще и другие неизвестные причины.
Как бы то ни было путешественники вполне примирились с мыслью, что им опять не удастся попасть на Венеру; в глубине души они даже радовались скорому свиданию с друзьями и родственниками.
24-го и 25-го аппарат продолжал нестись прямо к Земле, а 26-го в 5 часов вечера он должен был нагнать ее. Пассажиры с утра стали готовиться к опасному моменту. Земля быстро увеличивалась в размерах и на ее диске развертывалась знакомая картина материков и морей. Луна приближалась к последней четверти и осталась далеко вправо.
В 4 часа дня сделали последние приготовления: повернув зеркало косо к Солнцу, замедлили полет аппарата и завинтили все окна, кроме нижнего; так как вагончик постепенно поворачивался нижней стороной к Земле и из этого окна было удобнее всего следить за положением "Победителя"; однако без трех минут пять закрыли и последнее окно; в это время уже видны были клубящиеся облака земной атмосферы. В пять часов две минуты аппарат вступил в верхние слои атмосферы; движение моментально затормозилось, а вагон нагрелся от трения о воздух. Пассажиры от толчка упали на пол и Имеретинский еле-еле успел открыть кран от жидкого кислорода. Без этой предосторожности путешественники легко могли бы задохнуться от сильного жара.
Прошло еще около минуты. Все ждали толчка при падении на Землю. Но ничего подобного не произошло; вагон, казалось, повис в воздухе. Подождали еще немного: все оставалось спокойным. Крайне удивленные пассажиры осторожно открыли окно: аппарат опять летел в эфирном пространстве, а Земля лежала далеко внизу, — гораздо дальше, чем несколько минут тому назад. Аппарат, очевидно, только зацепил верхние слои атмосферы и продолжал путь в прежнем направлении.
В первую минуту все растерялись, но потом, когда справились по весам и велосиметру, то увидели, что положение вовсе не опасно: "Победитель пространства", задев атмосферу, описал дугу и теперь мчался со скоростью 150 килом. в секунду прямо к Венере.
— Перед нами опять стоить вопрос, куда лететь? — сказал Имеретинский. — Мы можем при помощи лучевого давления остановить аппарат и вернуться на Землю или продолжать путь на Венеру, которой мы достигнем через З 1/2 дня.
Решение было очевидно заранее; члены первой небесной экспедиции не любили откладывать дело в долгий ящик: путешествие продолжалось.
Нельзя было не удивляться мужеству и энергии этих пионеров науки; усталые от борьбы и, казалось, разбитые врагами, они переносили тысячи опасностей и не раз смотрели в глаза смерти. И вот, желая честно исполнить возложенное на них поручение, жертвуя всем ради интересов науки, они добровольно лишают себя заслуженного отдыха и идут навстречу новым трудам и лишениям, быть может еще более тяжелым, чем уже перенесенные.
Через 3 1/2 дня они спустятся на Венеру. Что их ждет в этом таинственном месте? Какие чудеса и красоты, но также какие опасности таит оно в себе? На этом сосредоточились все мысли путешественников после того, как они миновали пределы Земли. Прежде всего им необходимо было решить, с которой стороны планеты, на какую часть ее поверхности направить аппарат? Вопрос обсудили и пришли к заключению, что для его разрешения надо вполне достоверно определить период обращения Венеры вокруг оси.
Благодаря близости к ней, а также другим благоприятным условиям, это удалось сравнительно легко. Имеретинский производил измерения при помощи спектроскопа. Добровольский непосредственно следил за движением пятна, которое он заметил на поверхности планеты. Результаты оказались вполне однородными: Венера совершала оборот вокруг оси за 23 часа, 57 минут, 36 секунд, т. е. почти тожественный с Землей и именно такой, какой был установлен для нее астрономом Филлигером.
Вековой спор был разрешен в смысле, наиболее благоприятном для экспедиции.
Если бы сутки на Венере сильно отличались от земных, это, по всей вероятности, так изменило бы ее условия, что она явилась бы безусловно необитаемой для человека. Наоборот, при сутках в 21 час, путешественники имели полное право рассчитывать на подходящие для нашей организации условия.
Принимая во внимание полученный результат, Имеретинский решил спуститься в западном полушарии, т. е. как раз с той стороны, с которой аппарат нагонял планету. Благодаря этому относительная скорость падения будет не так велика, и это ослабит удар.
— В атмосфере, — заключил изобретатель, — зеркало послужит нам парашютом, и я надеюсь, что мы вполне благополучно достигнем поверхности Венеры.
— Вы еще не сказали, — спросила Наташа, — под какой широтой мы постараемся высадиться?
— Я думаю, что осторожнее всего выбрать 60-ый или 80-ый градус широты северного полушария, так как там сейчас должна быть осень или уже зима; но зима на Венере вероятно мало отличается от нашего лета, наоборот лето Венеры было бы для нас пожалуй слишком жарким.
20-го ноября путешественники с самого утра были в сильном волнении. По расчетам Добровольского, аппарат 30-го, в 4 часа 20 мин. утра, должен нагнать Венеру. Следовательно, до этого момента оставалось меньше суток. Уже 70 дней, как они покинули Землю и с космической скоростью носились в межпланетном пространстве, за это время они пролетели свыше 1200 милл. килом., что составляет в 30 раз больше, чем между Венерой и Землей.
Прочитывая свои заметки, Наташа сказала:
— Вот уж, действительно, нет худа без добра: если бы мы не подверглись нападению, то не совершили бы нашего замечательного путешествия и не видели бы всех чудес солнечной системы. И однако это удлинило нашу экспедицию всего на 21 день; мы должны были приехать 9-го, а приедем 30-го ноября.
— Да, — поддержал ее Добровольский, — это произошло благодаря тому, что мы пользовались не медленным действием силы тяготения, а быстрой световой волной. Она дала нам возможность наглядно изучить почти всю астрономию. Мы видели Луну, Марс, комету, малые планеты, Юпитер и, наконец, Венеру; мы наблюдали их так близко, как это до сих пор никому не удавалось.
— Я твердо верю, — сказал Флигенфенгер, — что мы вскоре побываем и в более отдаленных областях солнечной системы, там, где совершают свой долгий путь Сатурн, Уран и Нептун.
29-го ноября был день итогов. Путешественники спешно заканчивали свои дневники и приводили их в порядок. Они осмотрели также все предметы, которые могли понадобиться на Венере: оружие, научные инструменты и прочее.
Между тем с правой стороны Солнца постепенно вырастало новое светило; оно уже не походило на обыкновенную звезду и сияло на небе небольшим ярким полудиском. Венера была так прекрасна, что имела полное право называться лучезарной. К вечеру до нее оставалось всего 3 милл. килом. Весы Гольцева свидетельствовали, что аппарат гораздо ближе к Солнцу, чем Земля. Велосиметр показывал скорость 160 килом. в сек.; приращение ее объяснялось солнечным тяготением.
Настала последняя ночь, которую путешественникам предстояло провести в небесном пространстве. Завтра, 30-го ноября, рано утром по земному счету, они ступят в почву нового мира.
— Мы спускаемся на западное полушарие, — сказал изобретатель, — поэтому мы увидим вечер, первый настоящий вечер с тех пор, как мы покинули Землю.
Несмотря на протесты Наташи и зоолога, он настоял, чтобы все немного отдохнули. Это было безусловно необходимо: мало ли что могло ждать их на поверхности Венеры. Какие опасности таила эта молодая планета, где жизнь должна быть такой бурной и интенсивной; какие стихийные катастрофы или неведомые чудовища подстерегали там путешественников? Но они думали не о том; воображение их не останавливалось на опасностях; забыли они также, что еще раньше их, вероятно, прилетели на Венеру те неведомые враги, которые преследовали их на Земле и даже в глубине пространства. Пассажиры мечтали о чудных красотах юного, полного жизни мира, о его могучих реках и водопадах, о синих бурных морях, о бесконечных зеленых лесах, о прекрасных птицах, о грациозных насекомых и бесчисленных стадах животных; наконец они надеялись и там найти какое-нибудь разумное, мыслящее существо.
В 2 часа утра все были на ногах. Уложили последние вещи, так чтобы они не разбились при падении; закрыли окна верхней комнаты, бросив прощальный взгляд на пламенный Юпитер, это уменьшенное подобие Солнца, и на красную звезду Марса, и затем перешли вниз. В нижнее окно виден был быстро выраставший диск Венеры, на который с волнением смотрели пассажиры вагона. В 3 часа Имеретинский повернул зеркало и замедлил ход аппарата. Теперь он несся прямо вдоль орбиты Венеры, постепенно нагоняя ее. В 4 часа планета закрывала почти полнеба. В атмосфере ее клубилась сплошная пелена облаков, скрывая поверхность от глаз путешественников. Изобретатель еще раз замедлил движение аппарата, и вот он тихо и плавно вступил в атмосферу северного полушария на границе освещенного полудиска.
Густой туман окутал вагончик. Пассажиры его поспешно завинтили рамы окон и легли на пол на тюфяки.
Падение аппарата постепенно ускорялось, несмотря на задерживающее влияние зеркала. Вместе с тем, благодаря трению о воздух, повышалась температура.
Через несколько секунд вагон вздрогнул от сильного толчка. "Победитель Пространства" достиг Венеры.