Владимира умеренность. Владимир после смерти отца своего хотя киевлянами прошен был принять престол, но рассудив, что ему то весьма многотрудно будет мимо более старших Святополка и Святославичей принять, поскольку те по старшинству отцов их имеют причину того требовать, и войны междоусобной миновать не сможет, послал ко Святополку Изяславичу в Туров объявить о смерти отца своего и чтобы он, как старейший в братии, придя, престол русский принял; а сам поехал в Чернигов. Ростислав Всеволодич возвратился в Переяславль на свой удел.
По прошествии седмицы Пасхи, в воскресенье Антипасхи, апреля 24-го, прибыл в Киев Святополк Изяславич. И встретили его за градом все киевские вельможи со множеством народа, а у ворот во граде епископ юриевский Марин с игуменами и попами со святым крестом, и приняли его с великою радостию. Он же войшел по обычаю в церковь, потом в дом великого князя, и принял престол отца своего и деда с миром.
Половцев послы о мире. Святополка неистовство. Война половцев. Торческ в осаде. Совет молодых вредный. Распря князей. Скупость Святополка. Триполь гр. Стугна р. Бой половцев. Русские побеждены. Братолюбие Владимира. Умер Ростислав Всеволодич. Половцы, услышав, что Всеволод умер, а Святополк престол принял, пришли немедленно к Переяславлю с немалым войском и послали ко Святополку послов для подтверждения мира. Святополк же, не учинив совета со старейшими вельможами и не обменявшись известиями с племянниками, учинил совет с пришедшими с ним. И по совету оных, не ведающих обо всем, а кроме того своею гордостию и скупостию, презрев силу половцев, велел послов оных, как пленников взяв, заключить в темницы. Половцы, уведав о том, стали пределы русские всюду воевать и, придя с большим войском, обступили Торческий град (308). Святополк, слышав то, велел немедленно войска собрать, хотел на них идти. Но вельможи благоразумные советовали ему, чтоб один не ходил на них и не вдавался в великий страх, представляя ему, что войско, которое он в готовности имеет, весьма против такого множества половцев недостаточно. Но он отвечал им: «Я имею своих отроков 800, которые могут им противиться». В чем, несмышленые, с ним согласны будучи, советовали, чтоб шел, не боясь. Но киевские вельможи все против того были, а советовали, чтоб послать и дарами довольными их примирить, поскольку подлинно известно было, что их не меньше 8000, а Русская земля от войны оскудела. Ежели же, конечно, воевать хочет, то надлежит послать ко Владимиру просить, чтобы сам в помощь пришел или войско прислал. И едва склонили Святополка, что, послушав их, послал ко Владимиру просить, чтоб ему помощь учинил. Владимир же, собрав войско, послал наперед себя к Киеву; послал же в Переяславль к брату Ростиславу, велел ему идти в помощь ко Святополку. И вскоре сам, приехав к Киеву, переправился чрез Днепр, и совокупились у монастыря святого Михаила на Выдобычи. Тогда Владимир порицал Святополка за то, что он поймал и обесчестил послов половецких, не советуясь с ним и с прочими братьями, а также со старейшими вельможами киевскими, о чем была у них распря великая, особенно оттого, что Святополк гордостию уничижал Владимира и прочих племянников, а половцы между тем всюду разоряли. Вельможи киевские, видя то и опасаясь, чтоб та вражда не расширилась, стали обоих увещевать, дабы, оставив сию распрю, шли на неприятелей и, оборонив отечество, потом между собою в своих обидах разобрались. «Того ради нужно ныне на неприятелей идти, которые, если не захотят без войны мириться, можете совокупно войском удержать и землю от разорения охранить». По сему представлению Владимир крепко налегал советом, чтоб, послав к ним, склонить к миру. Но Святополк, жалея дары по обычаю им давать, стоял на том, что прежде войском надо постараться их отогнать, а потом о мире говорить. И едва Владимир на то согласился, на этом, пресекши споры, друг другу клятву учинили и, крестным целованием утвердив, пошли с войсками к Триполю. И когда пришли к реке Стугне, князь великий Святополк призвал Владимира, Ростислава и всех знатнейших воевод на совет, представляя им, что он намерен идти чрез реку, чтобы тем половцев более в страх привести и не давать им вида, что, боясь их, чрез реку не смеют русские перейти. Владимир, выслушав оное, говорил, что половцев войско много больше, нежели их русское, и из-за того лучше стоять в безопасном месте за рекою и стараться умирить половцев; при том обещал Святополку в убытках помощь учинить. С сим Владимировым советом все благоразумные вельможи согласны были, но некоторые киевляне и все Святополковы вельможи не хотели мира и сказали по слову Святополкову: «Мы лучше хотим биться, того ради пойдем за реку». Что Святополку приятно было слышать. И вскоре перешел чрез реку, которая тогда разлилась, и переход был весьма труден. Однако ж и Владимир последовал со своими полками, и стали близь реки: Святополк на правом крыле, а слева Владимир, в средине между ними Ростислав. И, так устроясь, перешли вал мая 26-го, в день Вознесения Господня. И в тот же день половцы со всею их силою пришли, имея впереди стрельцов устроенных. Князи же русские стали между валами. А половцы, подняв стяги свои, сначала наступать стали на Святополка и после недолгого сражения полк его смяли. И хотя Святополк со своими долго держался, но когда киевляне все, не стерпев нападения и не оказав надлежащего сопротивления, побежали, за ними и Святополк принужден был бежать. Между тем Владимир и Ростислав, жестоко с половцами бившись, уже одолевали и далеко отогнали; но после разбития Святополка все половцы на Владимира наступать стали, и был некоторое время прежестокий бой. Но Владимир с Ростиславом, видя что такому великому множеству противиться невозможно, велел помалу к реке Стугне отступать. И стали насколько удобно переправляться, не допуская половцам пехоту разорвать. Ростислав же, въехав в реку на коне, быстротою воды сбит был с коня и стал утопать пред очами братьев. Владимир тотчас сам въехал в реку и хотел подхватить брата своего, но быстротою воды и теснотою коней смялся конь его, и едва сам не утонул. Ростислав, сын Всеволодов, утонул, Владимир же, перейдя Стугну с оставшимся войском своим, но многие его вельможи и воеводы с лучшими воинами побиты и пленены были, немедля пошел за Днепр, оставив нескольких искать тело брата своего. И перейдя на ту сторону Днепра, плакал неутешно по брату своему, не меньше же печалился о столь великом несчастии своем и с великою печалию возвратился в Чернигов. Святополк же с бою ушел в Триполь и тут пробыл до вечера, а ночью прибежал в Киев. Половцы, хотя, бившись со Владимиром, весьма много своих потеряли, но тем еще более рассвирепели, а русские полки видя побежденными, разошлись по земле, пленя и разоряя всюду без сопротивления, а другие возвратились добывать Торческ.
Посланные же от Владимира едва тело Ростислава могли сыскать и принесли в Киев, где встретила тело мать его с великим плачем, и все киевляне плакали о нем из-за юности его. Также встретили епископов со священниками и монахами, проводили оное в церковь святой Софии и погребли с обычным пением во оной возле гробов отца его и деда.
Торческ в осаде. Воду отъяли у граждан. Половцы к Киеву. Хитрость военная. Русские побеждены. Половцы крепко доставали Торческий град, но их торки, сильно противясь, не подпускали близко ко граду и, выходя из града, многих половцев побивали. Половцы, видя, что силою не взять, умыслили воду, текущую возле града, перекопать, что с великим трудом и потерей многих людей учинили и, пересыпав реку, пустили лугом не близко от града. Тогда люди во граде стали жаждою изнемогать и, посовещавшись, послали ко Святополку просить о помощи. Святополк же послал к ним 500 человек и запасов довольно, но оные множеством половцев не пропущены и едва сами без беды смогли возвратиться. Половцы, держа в осаде град 9 седмиц, разделились надвое: половина или меньше остались город доставать, а большая часть пошли к Киеву для пленения сел, и, придя, стали между Киевом и Вышгородом. Святополк, собрав снова войска сколько мог, не желая мириться, как ему еще прилежно советовали, пошел сам из Киева июля 23 дня, думая, что у половцев невеликое войско. И, придя, жестокое на оных нападение учинил. Половцы же, видя Святополка храбро наступающем, учинили хитрость, велели с обоих сторон войска своего на несколько отступить, якобы побежали. А Святополк, не дознавшись о коварстве том, велел за бегущими гнаться. Но как только войска русские разделились, половцы, увидев то, снова все совокупясь, со всею силою напав на Святополка, немедленно в смятение привели, множество от войск его побили и попленили. И сия беда более была, нежели у Триполя; едва сам Святополк с остальными в Киев смог уйти. На следующее же утро после сего несчастия, в день святых мучеников Бориса и Глеба, июля 24 дня, был в Киеве и по всей Руси вместо празднования плач великий.
Торческ взят. Окончание Несторово. Половцы, получив победу, возвратились снова к Торческому и, крепче обступив, оный стали доставать. Торчане же, изнемогши от голода, принуждены были отдаться в плен. А половцы, взяв град, сожгли, людей всех разделили между собой и возвратились со множеством плена в свои жилища. Было же сие за премногие грехи наши, как и я грешный много и часто Бога грехами моими прогневляю; но по милости своей, Господи, спаси нас, поскольку ты один безгрешный, сильный, милостивый и дивный во святых твоих, и тебе слава и честь со всеми святыми да будет во веки веков. Аминь (309).
Умер Ростислав Мстиславич. Октября 1-го преставился Ростислав, сын Мстиславов, внук Изяслава Ярославича, и положен в церкви святой Богородицы десятинной.
6602 (1094). Женился Святополк II. Святополк, видя от половцев великое земли своей разорение и что силою с оными сделать ничего не может, особенно же, что Владимир и другие князи, озлобленные им, помогать ему не хотели, одумался после великого вреда, послушав советующих ему вельмож, учинил с половцами мир. Но чтоб оный от великой его скупости не дорого купить, взял половецкого знатного князя Тугоркана дочь себе в жены, и тем их умирил.
Война междоусобная. Владимир II из Чернигова. Олег в Чернигове. Половцы помощные разоряют. Олег Святославич тмутараканский, хотя давно завидовал Владимиру о владении Черниговым, но не смел против него дерзнуть. Уведав же, что Владимир у Триполя лучших своих воинов погубил, собрав войско и множество половцев наняв, пришел к Чернигову и обступил град. Владимир же, не имея войска в готовности, не мог противиться, учинил с Олегом мир, уступил ему Чернигов, сам перешел в Переяславль на княжество отцово, а Олег вошел в Чернигов, во град отца своего. Половцы же, озлобясь, что им из-за мира пленить области не допущено, стали сами около Чернигова разорять. И Олег не мог им того возбранить, поскольку сам их на пленение христиан привел. И сие третий раз навело язычников на Русскую землю, и множество христиан погублено и в плен по иным землям растащено. Боже, отпусти ему грех сей по милости твоей.
Саранча. Умер Стефан еп. владимирский. В том же году пришла саранча на Русскую землю августа 26-го и поела всю траву и много жит по полям, чего прежде не слыхано было, что ныне видели очи наши (310). В сем же году апреля 27 дня преставился епископ владимирский Стефан, бывший прежде игуменом Печерского монастыря.
6603 (1095). Половцы в Грецию и погибли. Половцы, собравшись во множестве, с князем их Девгеневичем пошли в Грецию и большое разорение учинили. Царь же, победив их, пленил самого Девгеневича и ослепил, а прочие побиты и пленены, мало из них назад возвратилось (311).
Итляр кн. Китан кн. Половцы к Переяславлю. Славата. Ратибор. Итляр убит. Другие половцы, Итляр и Китан, пришли к Переяславлю для требования даров от Владимира, чтоб его пределы не воевать. Владимир же договорился с ними дать залоги, до тех пор пока он со Святополком о том не согласится и с ними договор не учинит. Из-за чего от Владимира дан половцам сын его Святослав. А от половцев пришел во град сам князь их Итляр с лучшими людьми, Китан же с войском стал пред градом между валами. В то же время приехал из Киева Славата от Святополка ко Владимиру для некоего дела. И оный Славата, уведав, что Итляр во граде стоит в доме у Ратибора, тотчас склонил Ратибора советовать Владимиру, чтоб Итляра с товарищами, а если можно и Китана, побить. И, придя, стал Славата Владимиру о том представлять. Но Владимир им отказал, что он не может против закона Божия и своей чести клятву нарушить; также неудобно ему за убиение Итляра отдать на равное убийство сына своего, что в залоге. На оное отвечали ему: «Поскольку половцы всегда клятву дают, что им Русской земли не вредить, а взяв за то дары, снова придя, землю разоряют, людей пленят, кровь христианскую проливают не переставая, извиняясь только тем, что не они сами, но их братья или дети то учинили, того ради и тебе таким клятвопреступникам клятву преступить греха нет. Да сие же тебя не касается, что мы учиним, если только нам не воспретишь. О сыне же не имей печали, мы потрудимся его сей ночью от половцев возвратить. Ты же видишь, что сих злодеев Бог к тебе в руки привел, не следует их отпускать». Владимир же сказал им: «Вы можете делать, как хотите, но я не хочу ни ради чего, дав единожды клятву, преступать ее и век о том сожалеть». Они же, пойдя от Владимира, послали вечером в станы половецкие Славату с несколькими торками, которые придя, словно к мирным, ибо половцы ничего не опасались и Святослава не стерегли, оного похитили и Славата в ту ночь привез во град. И так как Славата усмотрел половцев Китана со всеми без опаски и без стражи спящими, собрав несколько войска, пришел пред светом в станы их и всех их побил, лишь без нескольких, которые бегом спаслись. Сие учинилось с субботы на воскресенье. Итляр, будучи во граде, ничего о том не ведал и вечером поздно с прибывшими с ним пил и веселился в доме Ратибора. Утро же рано в заутрени Ратибор несколько товарищей своих, вооружив, приготовил и велел избу, где Итляр будет обедать, истопить тепло. Владимир, уведав, что половцы, за градом стоявшие, все побиты, как только рассветать стало, послал служителя своего Байдука, велел знатнейших Итляровых товарищей звать к себе опохмелиться, но чтоб прежде у Ратибора позавтракали. И Байдук, придя, им повеленное от князя объявил. Итляр же сказал: «Я сам со всеми немедленно буду». И слыша, что у Ратибора в избе тепло и завтрак приготовлен, пошли во оную. И как только в избу собрались, тотчас их всех заперли. Тогда Олбяг, сын Ратиборов, взойдя на избу, поднял с товарищами несколько потолочин и начали в них из луков стрелять. Сначала Итляра застрелил Олбяг в самое сердце, затем и прочих всех побили, не оставив ни одного живым. И так сии злодеи испустили коварный дух их февраля 20 в неделю Сыропустную.
Союз против половцев. Олега Святославича коварство. Война на половцев. Половцы побеждены. Распря с Олегом черниговским. Славата прислан был от Святополка ко Владимиру просить, чтоб ему помог половцам отмстить кровь людей его и пролитие крови христианской, но чтоб для лучшего успеха самим идти, а к тому пригласить Олега черниговского и других князей. Владимир же отвечал: «Если Олег с нами пойдет, то довольно войска имеем и без опасения можем идти». На этом Святополк со Владимиром, согласясь, послали к Олегу в Чернигов просить его, чтоб, собрав войско, шел с ними на половцев. На что Олег обещал вскоре к ним с войском быть, как только они со своими войсками выступят. Но сие с хитростью отвечал, ибо он по своему злостному нраву думал, что Святополк за изгнание отца его от отца Олегова и за убийство его, а Владимир за собственное изгнание из Чернигова мстить будут, хотя они о том и не думали, и весьма их боялся и не верил, а к тому по ненасытному властолюбию рад был бы их погубить и пределами их обладать, и потому ни сам не пошел, ни войска не послал. Святополк же и Владимир, собрав войска свои, уведав Олегово мнение, положась на милость Божию, не ожидая его, пошли в поле на станы половецкие. И, дойдя, оных вскоре разбили, множество людей, скота, верблюдов и коней, пленив, привели в дома свои. Видя же Олегово коварство, имели причину на него озлобиться и послали к нему с выговором таким: «Ты ведаешь и видишь, насколько половцы Русскую землю разорили и непрестанно разоряют, людей побивают и в плен отводят, за что мы, желая им мстить, в согласие пришли на них идти с войсками и за то им отмстить, а русских от плена освободить, к чему тебя, как брата, просили, и ты нам лукаво обещал идти с нами, когда мы пойдем. И мы, надеясь на милость Божию, ходили, половцев победили и со множеством плена возвратились. А ты ни сам не пошел, ни войска не послал, думая, если нам несчастие приключится, нас наших владений лишить. Но не по твоему хотению учинилось. Ныне же ты имеешь у себя Итлярова сына. Если ты верен и доброжелателен отечеству твоему Русской земле более, нежели половцам, то отдай его нам или сам вели убить». Но Олег не послушал их, и стала между ними распря великая.
Корсуняне, напав, русские корабли разбили и многое богатство забрали, о чем Святополк и Владимир посылали к царю Алексию просить и к корсунянам, но не получили достойного награждения. Из-за чего Владимир с Давидом Игоревичем и Ярославом Ярополчичем, имеющим войсками Святополковы, к тому взяв торков и казаров, пошли на Корсунь. И сошедшись с войсками корсунскими, у града их Кафы победли. После чего корсуняне, заплатив все убытки Владимиру, мир испросили. И Владимир возвратился с честию и богатством великим (312).
Ефрем митр. В то же лето пришел из Константинополя Ефрем митрополит, бывший епископ переяславский, муж ученый и великий рачитель о церкви, поучал людей весьма часто.
Мстислав I в Ростове. Владимир представлял Святополку, что Олег с братьями, видя землю Ростовскую и Суздальскую без князя, много от оной забирают и, надеясь на силу свою, их уничтожают. Того ради рассудили Владимиру послать в Ростов и Суздаль сына Мстислава из Смоленска на княжение, а Изяслава послал Владимир в Смоленск с надежными вельможами.
Умер Герман еп. Новгорода. Герман, епископ новгородский, поехал в Киев и тут преставился при митрополите Ефреме.
Война половцев. Юриев опустошен. Святополч гр. Половцы во множестве пришли к Юрьеву и стояли около оного лето, все разоряя. Святополк же, послав, умирил их. Но они, взяв дары, отступив в поле и собравшись с другими князями их, по обычаю их снова пришли на Русь. Юриевцы же боясь, чтоб не быть плененным, оставив град Юриев, вышли в Киев и в другие грады. Святополк же велел для них построить новый град на Вятичеве холме и назвал оный во свое имя Святополч (313), где епископу Марину с юрьевцами, засаковцами и прочих городов выбежавшими велел во оном поселиться. А половцы, придя к Юриеву, оный пустой сожгли.
Давид Святославич в Смоленск. Мстислав Великий в Новгороде. Новгородцев клятва Владимиру. Брак Мстислава с Крестиною. Изяслав Владимирович в Муроме. Давид Святославич хотя был князь кроткий, милостивый и справедливый, но не мог новгородцам из-за их непостоянства во всем угодить, потому выехал в Смоленск и тут остался на княжении, а Изяслава сына Владимирова выслал. Новгородцы же послали ко Владимиру просить, чтоб им дал сына своего Мстислава из Ростова. Владимир же, согласясь со Святополком, поехал сам в Новгород и Мстиславу из Ростова велел туда ехать. И как прибыли, Владимир отдал новгородцам Мстислава с тяжкою клятвою, что им иного князя не призывать, но содержать его в чести до кончины его, на чем все новгородцы Владимиру и на все его племя после него крест целовали. И Владимир, женив Мстислава на Крестине, дочери посадника, сам возвратился в Переяславль, а к Изяславу сыну послал, чтоб он ехал в Муром на княжество Давидово, Давиду же Смоленск оставил в покое. Но Давид, уведав, что Владимир в Новгород проихал и сына своего там хочет посадить, оставив Смоленск, поехал снова в Новгород. А новгородцы, уведав, что он идет, а у них уже был Мстислав, послали ему сказать, чтоб он не ходил к ним, поскольку они князя имеют. Он же, слышав то, возвратился к Смоленску. Изяслав сын Владимиров пришел к Мурому, и муромцы, слыша, что князь их Давид взял у Изяслава Смоленск, приняли Изяслава с честию. Он же посадника Олегова, бывшего в Муроме и противящегося ему, велел поймать и посадить в заключение.
Саранча. Августа 28 пришла на Русскую землю второй раз саранча и покрыла землю всю. И было страшно видеть множество ее, ибо шли к полуночной стране, поедая траву и жито всюду.
6604 (1096). Поставлен в Новгород епископ Никита митрополитом Ефремом.
Созывание на съезд Олега. Олега гордость. Льстецов хвала во вред. Войны объявление Олегу. Война на Олега черниговского. Стародуб. Примет или шанцы. Святополк и Владимир послали к Олегу звать его в Киев на съезд, а при том написали ему: «Поскольку ты с братьями, более всех князей о владениях с прочими князями вражду имея, приводите половцев и землю Русскую разоряете и опустошаете, не известив об обиде своей старейшего, того ради мы рассудили за благо, съехавшись всем к Киеву и собрав духовных и мирских старейшин, дать им все те распри рассмотреть и мнение их представить. Того ради зовем тебя, чтоб сказал нам, придя, есть ли от кого тебе какая обида, а также и прочие братья объявили (314). И потом сами рассмотрим и вражды прекратим, чтобы могли мы, в согласии и любви будучи, совокупно и единодушно землю Русскую от иноплеменников оборонять». Олег же, приняв безумное рассуждение и возгордевшись, отвечал: «Непристойно, чтоб меня митрополит с епископами или рабы наши судили, чего никогда не бывало; а если кому на меня жалоба, то пусть бы сам со мною известиями обменялся и в обиде разобрался». И потому не пошел к старшему своему брату, послушав злых советников и льстецов, которые его выхваляли и более всех князей мудрейшего и сильнейшего поставляли. И он, в гордости своей сей лести не разумея, принимал за истину и всех уничижал. Святополк же и Владимир, снова к нему написав, послали: «Ты ныне ни на половцев не ходил, ни к нам на (сьем) съезд для распорядка о владениях и пресечения междоусобной вражды не едешь. Того ради мы признаем, что ты на нас зло умышляешь, а язычникам половцам помогать хочешь, чего мы терпеть не можем, но должны для покою отечества такое зло силою предупредить». И вскоре, собрав войска, пошли к Чернигову Святополк, князь великий, Владимир Всеволодич, Давид Игоревич и Ярослав сын Ярополков, племянник Святополков. Олег, уведав то, оставив в Чернигове воеводу с войском, сам ушел в Стародуб мая 3-го в субботу. Святополк пришел к Чернигову и, слыша, что Олег ушел, не обступая града, пошел со всем войском к Стародубу. И, застав его во граде, крепко обступили и велели ко граду со всех сторон приступать. И так вот бились каждый день со многим кровопролитием, поскольку Олег оборонялся с крайнею возможностию. И хотя некоторые советовали учинить ко граду приметы из дерева и зажечь, что и Святополк хотел учинить, но Владимир тому воспротивился, что могут тем более невинных погубить. Однако ж примет для страха учинили. И продолжилась осада сия 33 дня. Граждане же и войско, видя себе великое утеснение, от чего весьма изнемогли, и крайнюю от примет погибель пред очами их, просили Олега, чтоб умирился со Святополком и прочими князями. Он же едва могши гордость и злобу свою смирить, послал к Святополку просить о прощении и мире, на что Святополк ему ответствовал, чтоб он, выйдя из града, сам его и прочих князей просил, а при том обнадежил его, что ему никакого вреда учинено не будет. Из-за чего он вышел с несколькими вельможами и, придя к Святополку, где были и прочие князи, просил о прощении, обещав Святополку всегда быть послушным. И, так учинив мир, велели ему идти к брату Давиду в Смоленск, и чтоб оба они пришли к Киеву на съезд для разбирания распрей, поскольку Киев есть престол отцов и дедов наших, главнейший град во всей Руси, там достойно съезжаться к великому князю и пред ним суды и правосудие во враждах и обидах между князями отправлять. И уложили между собою Чернигов дать Давиду Святославичу, Олегу из-за его беспокойств – Муром, Ярославу и Святославу братьям – Северу и Тмутаракань, Изяслава из Мурома посадить снова в Смоленске. Но сего Олегу до съезда не объявили. Олег же, обещав все то исполнить, учинил клятву и крест целовал, после чего разошлись каждый в свое владение.
Война половцев. Бонак кн. Заруб. Половцы побеждены. В то же время пришел князь половецкий Бонак с войском к Киеву и разорял около Киева, сожгли на Берестовом дом великого князя. Другой князь их Куря пришел к Переяславлю и Устие сжег мая 24-го. Святополк и Владимир, уведав о приходе половцев, не распуская войск, пошли наскоро, а половцы, уведав о князях русских, немедленно ушли. Но вскоре потом Тугоркан, князь половецкий, тесть Святополков, придя к Переяславлю мая 31, стал около града. Переяславцы, запершись во граде, крепко оборонялись, а в Киев ко Владимиру послали наскоро с известием. Потому Святополк и Владимир, имея войска в готовности, немедленно пришли по сей стороне Днепра против Переяславля к засеке (315), где так тихо через Днепр переправились, что половцы не ведали о том. И, выстроив полки, июля 19 на рассвете пошли к городу. Граждане же, видя их, вышли навстречу с великою радостию. Половцы стояли тогда за Трубежем и, уведав о приходе князей, устроясь, ожидали на себя. Святополк же и Владимир, не останавливаясь у града, пошли прямо чрез Трубеж к половцам. И Владимир после перехода хотел выстроить полки. Но войска, как только половцев увидели, не ожидая построения, бросились, как львы свирепые на ловлю, и тотчас, смяв половцев, обратили в бегство и, гнавшись за ними, рубили, кололи и убивали без милосердия и пощады, не брав в плен, кроме знатных. Многие тогда знатные их, особенно князь Тугоркан, как главный предводитель, с сыном и другие знатные князи побиты, а несколько молодых князей в плен взято. И гнавшись за ними весь день, ночью снова собрались. На следующее утро после боя, осматривая тела, нашли Тугоркана и сына его между побитыми, которого Святополк, взяв, как тестя и врага своего, привез к Киеву и велел закопать с сыном у Берестового, которое они сожгли, меж дорогами, которые одна в Берестовое, а другая идет в монастырь, и высыпал над ними могилу немалую.
Пришли половцы к Киеву. Печерский монастырь сожжен. В тот же месяц в пяток на 1-м часу дня пришел снова Бонак безбожный к Киеву внезапно. И лишь чуть во град не въехали, но дома на песку близ града зажгли и, поворотив, пришли к монастырю Печерскому, а другие Степаничью деревню и Германичью зажгли. Когда они пришли к монастырю, мы тогда после заутрени в келиях спали. Оные же, обступив, закричали и поставили 2 стяга пред воротами, что мы видя, побежали в западные врата за монастырь, а другие поднялись в палаты. Беззаконные же сыновья, высекши врата монастырские, вошли в монастырь и бросились по кельям, высекая двери, и выносили все из келий, где что нашли, на двор монастыря. А также выломав двери у церкви святой Богородицы и войдя в притвор преподобного Феодосия, иконы все покололи, собрали и пожгли. Тут несколько черноризцев побили. Тогда же зажгли красный двор, построенный благоверным князем великим Всеволодом на холму, который есть над Выдобочью. И все сие окаянные разграбили и огню предали.
Ятверская пустыня. 4 рода половцев. Моав праотец. Аммон праотец. Хвалисов и болгар потомки. Исмаилов род. Басня о заключенных в горах. Печора данники Новгорода. Лукоморье. Горы до небес. Заключенные в горах. Врата медные. Сигклит. Сей безбожный и нечестивый народ пришел от пустыни Ятверской, между востоком и севером лежащей. Их колен числом 4, а именно: торкмены, печенеги, торки и половцы, или куманы. Мефодий же (Патарский) свидетельствует о них, говоря, что 8 колен их изгибли, когда Гидеон их посек, а сии четыре остались. Иные же сказывают их потомками Аммона или сынами Моава, но это неправильно, ибо сыновья Моава это хвалисы, а сыновья Аммона – болгары по Волге. Сарацины же указываются от Исмаила, и сами от Сары прозвались саракины. Сами же хвалисы и болгары от дочерей Лотовых, зачавших от отца своего. Измаилов же род колен 12, от которых сии четыре рода (316), а восемь колен заклепаны Александром Великим в горах, которые изойдут при кончине мира. Я здесь хочу сказать, что слышал четыре года назад будучи в Новгороде. Сказывал мне Юрата Тогорович новгородец, что посылал он служителя своего с торгом в Печору (317), которые дань дают Новгороду. Когда оный служитель там был у югров, югры же по языку немцы, соседствуют с полуночи с самоядью, на восток печору имеют, оные югры сказывали ему дивное дело, которое ныне узнали, а прежде никогда не слыхали (318). Три года назад, де, дошли мы до гор, идучи на восток к Лукоморью (319), которых высота до небес. В горах тех слышали крик великий и стук, слышно, что секут и ломают гору ту, хотят просечь сквозь. И уже в горе той просечено окно малое, сквозь которое люди тамошние говорят, только языка их никто не разумеет, но, показывая железо руками, изъявляют желание их, что они того требуют. И если кто им дает нож или секиру, за что они подают не скудно кожами зверей. Путь же до гор тех весьма трудный, леса превеликие, рвы глубокие, летом болота, а зимою снега великие делают непроходимым, и из-за того прежде не проходили. Я же отвечал на сие Юрате: «Сии люди заключены Александром, царем македонским. Как сказал о них Мефодий Патарский, Александр загнал их в полуночные страны из-за нечистоты их между гор великих, и тогда горы за ними соступились на 12 локтей. Александр же сделал между оными врата медные и помазал их сигклитом, чтобы не могли ни огнем, ни железом оные открыть. Но в последние времена выйдут сии люди язычники сквозь горы» (320). Но возвратимся к тому, о чем прежде речь имели.
Война Олега Святославича на Изяслава. Торопец. Представление Изяславу. Умер Изяслав Владимирович. Лесня р. Олег, князь черниговский, выйдя из Стародуба, пошел в Смоленск по обещанию данному, чтоб вместе с братом Давидом придти на съезд. Но тогда Давида в Смоленске не было, был в Торопце, а смоленчане, ведая его коварства, не пустили во град. Он же пошел в Рязань (321) и, недолго медля в оном, забыв обещание и клятву, данную Святополку, не хотел того исполнить, а кроме того умыслил зло. Получив войска от брата, пошел к Мурому на Изяслава Владимировича. Изяслав, уведав о том, что Олег на него идет, послал за войсками в Ростов, Суздаль и на Белоозеро и собрал войско немало. Олег, уведав, что Изяслав войска собрал и хочет противиться, послал к Изяславу говорить: «Сия область есть моя отеческая, и я хочу в ней пребывать и с отцом твоим о владениях распорядок учинить. А ты пойди с миром в область отца твоего, ибо отец твой изгнал меня из Чернигова, владения отца моего, а ты не хочешь мне в моем владении места дать». Но Изяслав, не приняв во внимание разницы между собою, что он еще никакого боя не видал, и Олегом, который не преставая воевал и воевод мужей искусных и храбрых имел, к тому же Изяславовы муромцы весьма ненадежны были, а он единственную надежду свою имел на многочисленность неискусного своего войска, и не принял требования Олегова, а послушав совета льстецов своих, вознамерился противиться. Олег, услышав Изяславов отказ, надеясь на свою правду, ибо в сем деле прав был, пошел прямо к Мурому, расположив и вооружив полки свои. Также Изяслав расположил полки свои пред градом. И как только Олег наступил, учинился между ними жестокий бой. И уже Изяславовы начали было осиливать, но Изяслав, как человек молодой, не осмотрясь, въехал с малым числом людей в полки Олеговы, где обступлен был и убит сентября 6-го дня. А войско Изяслава, увидев князя своего убитым, оставив бой, побежали одни чрез реку Лесню, другие во град. После чего Олег въехал во град, и приняли его муромцы с честию. Изяслава же взяв, погребли тело его в монастыре святого Спаса, а оттуда после Мстислав, брат его, перенес в Новгород и положил в церкви святой Софии на левой стороне.
Олег грады разоряет. Олега властолюбие. Мстислава объявление новгородцам. Война на Олега. Кимера. Медведица р. Городище. Олега робость. Суздаль сожжен. Олег, победив Изяслава, пленил всех изяславовых оставшихся в Муроме вельмож и служителей ростовцев, суздальцев и белозерцев (322), и, не довольствуясь тем, немедленно пошел в землю Суздальскую, и, взяв град Суздаль и другие, пограбил, жителей лучших, забрав, вывез в свои грады Тмутаракань и Муром. Потом пришел к Ростову, и ростовцы, убоявшись, покорились ему, не противясь. Так овладел Олег всею землей Польской и Ростовской, и посадил по городам своих наместников, и дань велел собирать на себя. Уведал о том Мстислав в Новгороде, послал к Олегу говорить, чтоб он оставил его владение в покое, возвратился в свою вотчину в Муром, обещав ему при том послать к отцу своему и просить его о примирении, говоря ему: «Хотя ты брата моего убил, оное есть нам тяжко, но рассудив, что то между воюющими часто случается, цари и князи с честию умирают, уже сему жалостию и мщением не помочь и его не воскресить. Потому нет иного и лучшего способа, как, оставив войну, быть в покое и, забыв вражду, иметь братскую любовь, довольствуясь каждый своим уделом». Но Олег, обнадеявшись на свою первую удачу, предложения Мстислава не принял, а скорее вознамерился и Мстислава изгнать из Новгорода, чтобы самому обладать. И вскоре брата своего Ярослава вверх по Волге в область Новгородскую наперед с войском послал, сам остался в Ростове, собирая многочисленные войска, и, выступив в поле, стал пред градом. Мстислав, познав намерение Олегово, созвав знатнейших новгородцев, объявил им все, рассуждая, что если Олега столь властолюбивого и свирепого допустить в Новгород, то уже они, конечно, принуждены будут, потеряв свои прежние вольности, поступать по его одному хотению, и требовал на то их совета, говоря: «Если они силою не хотят Олега упредить и ему помощь учинить, то он принужден, не ожидая Олега ближе, их оставить и с честию к отцу отъехать». Новгородцы, учинив великий совет, объявили речь Мстиславову всенародно, где без всякого прекословия все согласились собрать войско, так много сколько возможно, идти и силою выгнать Олега из владения Владимира и его детей. Которое со всею ревностию, как могли поспешая, собирали. И наперед с полком отправили Добрыню Рагуиловича, который, придя к Волге, немедленно переловил Олеговых, собирающих дань в Кимере и по другим местам. Ярослав Святославич стоял тогда с войском на Медведице (323) с передовым полком и, уведав, что войско Мстислава приблизилось и данников их переловили, убоявшись, возвратился к брату Олегу и сказал ему, что Мстислав идет с великим войском. Затем снова пришли к Олегу с известием, что Мстиславовы передовые на Городище стражу Олегову побили и пленили. Олег, не ожидая Мстислава ближе, ведая, что ростовцы Мстиславу помогать будут, возвратился к Ростову. Мстислав, придя к Волге, уведал, что Олег, не дойдя Городища, поворотился к Ростову, пошел наскоро за ним, опасаясь, чтоб он Ростов не разорил. Но Олег, боясь у Ростова ожидать, пошел к Суздалю и, уведав, что Мстислав прямо за ним чрез леса идет, велел Суздаль сжечь. И сгорел град весь, осталась только церковь святого Димитрия, которую создал Ефрем митрополит, и двор Печерского монастыря. Сам же ушел к Мурому. Мстислав, видя Олега бегущим, придя в Суздаль и не желая более войско трудить, остановился и послал к Олегу снова говорить о мире, приказав ему так: «Я пред тобою младший, потому не хочу, за смерть брата моего и за все твои тяжкие обиды отцу моему и нам мстя, на тебя, как старшего для меня, руку поднять, ни тебя твоего наследия лишить. Но тебе должно признать свою неправду и послать к отцу моему о мире, а людей наших, которых ты по городам нашим забрал, отпустить. Тогда я тебя во всем надлежащем послушен буду».
Олегово коварство. Вячеслав Владимирович. Бой. Сулага р. Олег побежден. Олег, показав себя довольным сим предложением, послал ко Мстиславу лестно договариваться о мире, желая его в безопасливую неосторожность обнадеживанием недоконченного мира привести и, внезапно учинив нападение, разбить, для чего при присланном от Мстислава приказал войска свои распустить. Мстислав, понадеясь на присылку и обещание Олегово, что хочет к отцу его Владимиру о мире послать, а между тем не воевать, распустил войско по селам; ввиду скудости кормов только малое число при себе оставил. Но вскоре после того, в субботу первой седмицы поста, сидел Мстислав за столом на обеде и веселился с вельможами своими, и тогда прибежали к нему с известием, что Олег с войском идет к Суздалю и уже на Клязьму пришел. Мстислав ужаснулся весьма сему и не хотел верить, чтоб князь и его ближний родственник так бессовестно дерзнул с ним поступить и тем себе и своим наследникам вечное порицание и от всех ненависть навлечь. Все же вельможи его так устрашились, что не знали, что делать. Но Бог ведал, как благочестивых от обмана спасти, ибо Мстислав хотя молод, но острого ума и скорого рассуждения был, немедленно велел собраться всем бывшим при нем и наскоро послал по селам, чтоб к нему поспешали. К тому же, более его ожиданий, войска, стоявшие на пути к Мурому, уведав, немедленно к Суздалю приспели. Между тем Олег, придя близь Суздаля, сам остановился у Клязьмы, а к Суздалю послал передовых, надеясь, что Мстислав, уведав о нем, побежит. Но ко Мстиславу в тот день к вечеру немало, а поутру в воскресенье Феодорово едва не все новгородцы, ростовцы и белозерцы собрались, с которыми Мстислав, выступив, стал пред градом. И Олег, придя близко, видя полки Мстислава выстроенные, удивился и не осмелился в тот день наступить, и стояли весь день, друг на друга не наступая. И так стояли 4 дня, ибо в понедельник получил Мстислав известие, что отец его послал к нему в помощь сына своего Вячеслава с войском и с половцами, которого он ожидая, на Олега не наступал, а имел с ним умышленно о мире пересылку. В четверток же второй седмицы Вячеслав пришел ко Мстиславу так осторожно, что Олег о том не ведал, а готовил между тем войска. И дождавшись в пяток весьма рано, Олег, выстроив полки свои, тихо на рассвете вооружась, пошел на Мстислава, ожидая его застать не готовым. Но Мстислав сам хотел его упредить и до света свои полки выстроил так: справа поставил пехоту новгородскую, поручив воеводе Владимиру половцев, которого звали Куман, мужу храброму и в воинстве весьма искусному; в средине сам стал с ростовцами и суздальцами; налево от поля – Вячеслав со всею конницею и с половцами. И как сошлись, Владимиров Куман завел пехоту свою сбоку Олегу и захватил все высокое место, стал непрестанно на пехоту Олегову стрелять, отчего оная тотчас стала мяться и назад уступать. Олег, видя сие, пришел в великий страх и не мог полки свои выстроить, как надлежало, но принужден был в бой вступить так, как уже было выстроено, не успев с левой его стороны конницу направо перевести, которая осталась без действа из-за занятия пехотою Мстислава горы. Сам Олег стал в средине против Мстислава, а Ярослав против Вячеслава. Мстислав же перешкл пожарище, где слободы были пожжены, а новгородцы и конница, спешась, приступили к реке Сулаге. И был бой пресильный. Но вскоре Мстислав начал Олега одолевать, разбил голову пехоты его и, войдя в средину, разделил войско Олегово надвое. Тогда Владимиров Куман, отбив конницу Олегову, стал заходить в тыл пехоте Олеговой, что увидев, Олег побежал. Но Мстислав, сбив пехоту, помог Вячеславу конницу сбить, отчего все побежали. Мстислав же не велел за бегущими гнаться и, более не побивая, оружие отбирать, только знатнейших брать в плен.
Рязань. Мстислав в Рязани. Рязань оставлена. Олег, уйдя в Муром, оставил тут брата Ярослава, а сам с малым числом людей пошел в Рязань. Мстислав, рассудив, что неудобно ему Олега оставить, не принудив к миру, немедля выбрав из войска своего, пошел к Мурому, ожидая тут Олега застать. Но, придя, уведал, что Олег ушел в Рязань. Он же, учинив с Ярославом мир, людей своих Ростовской и Суздальской областей, бывших в плене в Муроме, освободил, и, тело брата Изяслава вынув, отправил в Новгород, и, взяв от Ярослава клятву, пошел к Рязани по Оке. Олег, услышав про Мстислава приближение, оставив Рязань, ушел в поле. Мстислав же, учинив с рязанцами мир и освободив своих пленников, тут остановился, а к Олегу послал говорить, чтоб он не бегал никуда и не искал защиты у язычников половцев, но возвратился бы и послал к братьям своим с просьбой о мире, которые не лишат его достойного владения в Русской земле; при том обещал ему послать от себя к отцу своему с просьбою о нем. Олег, видя себя не в состоянии противиться и Мстислава к нему великодушие, что он, имея все его владение в руках своих, не мстит за обиды над подданными и не грабит их, как сам он делал со Мстиславовыми Суздальской и Ростовской областями, и все оное неправое отринул и захваченное вернул Мстиславу, которое он забрал, княгиню же его и детей в чести содержал и с любовию принимал, как обещал Мстиславу исполнить. И, утвердясь крестным целованием, возвратился в Рязань, а Мстислав возвратился к Суздалю и в Новгород с великою честию и славою, а кроме того к неописуемой радости новгородцев.
Умер Ефрем митр. Никифор митр. Преставился Ефрем, митрополит русский. На его место князь великий избрал Никифора, епископа полоцкого, и повелел его поставить епископом русским.
6605 (1097). Сейм на Любиче. Речь Святополка. Разделение государства. Изяславовым детям. Великому князю. Святославовым детям. Владимиру. Давиду Игоревичу. Ростиславичам. Теребовль. Князь великий, получив известие о примирении Олега, по совету со Владимиром звал на съезд к Киеву всех князей для разбирания дел земских, на который съехались к Любечу Давид Святославич черниговский и брат его Олег тмутараканский, Владимир Всеволодич переяславский, Давид Игоревич, Василько Ростиславич перемышльский, правнук Ярославов. И когда съехались князья, объявил Святополк им в шатре своем: «Братья и сыновья любезные, ведаете и видите, какое есть нестроение в Русской земле между нами, внуками и правнуками Ярослава, что, поссорясь о малой части владения, не прося о справедливости у старейшего, сами управы оружием чините, друг друга разоряете и побиваете. А половцы, общие неприятели, видя такое нестроение, еще более радуются и, нападая всюду, отечество наше разоряют, людей побивают и в плен отводят, отчего уже многие места запустели. А вы, не имея прежних доходов, хотите отнятием неправо у других имение себе присовокупить. Того ради просил я вас, чтоб, съехавшись, рассмотрели, кто чем неправо обижен и что следует возвратить, чтобы всякий своим пределом был доволен. Против же общих неприятелей должны мы так согласны быть, чтоб единодушно всем пределы каждого от нападения иноплеменников защищать и оборонять и ни малейшего разорения не допускать». Потому, советуясь, положили каждому своим отеческим владеть и не преступать, а именно: Святополку с племянниками, как сыну и внукам Изяславовым, – Туров, Слуцк, Пинск и все города до Буга по той стороне Припети, а как великому князю – Киев со всею областию, что к оному принадлежит, до реки Горыни, и Новгород Великий к Киеву, Святославовым сынам – предел отца их Чернигов с Северою, Вятичи, Муром и Тмутаракань; Владимиру – удел отца его всю Белую Русь, Ростов, Смоленск и Суздаль; Давиду сыну Игореву – Владимир и Луцк по Горынь, а Владимировым внукам Ростиславичевым – все Червенские города, Червень, Перемышль, Теребовль и прочие. И, так положив, все клятвою утвердили на том, если кто на кого восстанет, на того быть всем совокупно, пока обиженный оборонен, а обидчик усмирен не будет. Потом все с любовию и радостию разъехались каждый во свое владение. И была радость и тишина во всей Руси.
Клевета на Василька. Рудица. Предосторожность презрена. Ужас на злодейство. Василько пойман. Совет о Васильке. Правосудие вельмож. Святополк возвратился в Киев и с ним Давид Игоревич с честию и радостию для всех. Но один диавол печален от любви братьев был. И вошел сатана в сердца неких злых мужей. Оные начали Давиду Игоревичу клеветать, якобы Владимир Всеволодич в согласие вошел с Васильком Ростиславичем на Святополка и Давида, изгнать обоих из их владений. Давид же, поскольку был человек нетвердый и скорее сам ко вражде охоту имея, легко сие за истину принял и начал Святополку на Василька наговаривать, смущая такими словами, якобы Васильковым научением убит брат Святополков Ярополк (324), а ныне, договорившись со Владимиром, хотят нас обоих владений отеческих лишить. И для того нужно нам помыслить, как бы себя охранить и не допустить до такого неожиданного несчастия. Святополк не поверил сему и сказал Давиду: «Брат, может ли сие правда быть или клевета, злодеями вымышленная, не знаю, и невозможно сему легко поверить, ибо без беды видимой начать никому явно неудобно, как ты в памяти еще недавно учиненную от всех князей клятву имеешь. И ежели ты по злобе и зависти на Василька говоришь, Бог защитит неповинного, а смирит клеветника». Чем Давид устыдясь перестал говорить. Но Святополк, так как был человек робкий и слабоверный, сам смялся в своих мыслях и, вспомнив убийство брата, великою жалостию воскорбил, пришел в великий страх и стал рассуждать, что если сие правда, то нам потребно ранее успеть. И тем самым утвердил клевету Давидову как истину. И так как против Владимира из-за силы его и любви в народе ничего начать не смели, то стали советоваться о Васильке, как бы его привести в неспособность к такому предприятию. Ни Василько же, ни Владимир о том ничего не ведали. Давид, видя Святополка в смятении, еще более стал Святополка подстрекать, чтобы Василька, призвав в Киев, поймать, рассуждая: «Если Василька не поймаешь, то не удержишься ни ты в Киеве, ни я во Владимире». Святополк, послушав, согласился на поимку неповинного Василька. И вскоре после того, ноября 4-го дня, по несчастию Василько, задержавшись у Давида Святославича в Чернигове, приехал к Киеву и переправился чрез Днепр на Выдобычи, пошел молиться в монастырь святого Михаила, а обоз свой поставил на Рудице и на вечер возвратился в обоз. Святополк и Давид, уведав, что Василько приехал и стоит на Рудице, поутру рано послали Василька звать, чтоб ради именин Святополковых не уезжал, а был бы к нему на обед. Василько, хотя ни о каком злом о себе приключении не мыслил, ни даже о коварстве Давида не ведал, но имея домашнюю нужду, желая к дому поспешить, отказался и просил Святополка чрез посланного своего, чтоб сие из-за его крайней нужды не принял за неприязнь. Тогда Давид прислал к Васильку своего служителя просить, чтоб он не ослушался воли Святополка и был бы на обед, представляя ему, что Давид сам с ним поедет. Но Василько снова невозможностью медлить отговорился. Давид сие правое Васильково отрицание принял за наибольшее утверждение клеветы своей, говорил Святополку: «Ныне довольно можешь видеть и увериться, что Василько, будучи у тебя под руками, как мало тебя почитает. А если он будет в своем владении, то увидишь тогда сам и узнаешь, не изгонит ли тебя из Киева или не отнимет ли твоих городов Турова с другими, в чем меня вспомнишь, да поздно, когда уже помощи учинить себе не возможешь. Того ради, призвав его ныне, поймай и отдай мне». Святополк не знал сам, что делать, а на совет созвать и вернейших своих спросить опасался, чтоб то Васильку не открылось. Послушав Давида, послал еще за Васильком, велел ему говорить: «Если он не может именин моих дожидаться, то б приехал сегодня на малое время». Якобы хочет с ним говорить и вместе с Давидом посоветоваться о нужном деле. Василько, думая, что то правда, обещал немедленно к нему быть и, сев на коней с немногими служителями, поехал к Киеву. И как только приблизился ко граду, встретил его один из придворных его и сказывал, что он уведал от верных людей, что Святополк с Давидом согласились его поймать, и прилежно его просил, чтоб он в Киев не ездил, а ехал как можно скорее в безопасное место. Василько, приняв сие за неосновательное, сказал: «Как могут меня поймать без всякой причины, когда учинили клятву все с твердым обещанием на том, что если кто на кого восстанет без вины, на того стороне будет клятва, и все должны обиженного защищать и оборонять. Святополк же есть старший из всех и должен других от злодеяний воздерживать. Как, учинив такое зло, может других в преступлении клятвы и оскорблении неповинного брата судить и наказывать». Так рассудив и перекрестясь, сказал: «Будет воля Божия со мною», поехал прямо в дом к Святополку. Святополк, встретив его по обычаю, ввел в светлицу свою, вскоре же пришел к ним Давид. И стал Святополк просить Василька, чтобы побыл у него 2 дня до его именин (8-го ноября). Василько на оное отвечал: «Я бы весьма рад для вас то учинить и никак бы не ослушался повеления твоего, если б не была мне крайняя нужда поспешить к дому, и не могу медлить. Того ради и обоз мой наперед отпустил, и прошу из-за сей моей неудобности не иметь на меня гнева». Тогда Давид сидел, словно немой, ничего не говорил. Святополк, видя, что Василько его правильно об увольнении просит и не зная от смятения, что с ним говорить или советовать, просил его, чтоб у него только позавтракал. На что ему Василько обещал, потому Святополк сказал Васильку, чтоб с Давидом посидел недолго, а он прикажет скорее завтрак приготовить, и вышел вон. Василько, оставшись с Давидом, начал говорить о езде вместе, но Давид от смятения в совести не мог с ним разговаривать и сидел, словно глух и нем, ибо ужасное коварство и злость боролись в сердце его. Желание, чтоб погублением Василька себе владение его приобрести, было корнем злонамерения, но с другой стороны боялся от сродников, а более всех от Владимира, мщения; и не знал, что делать, это и Василька привело во удивление о Давиде. Давид же, посидев немного и видя, что приуготовленные служители к поимке Василька готовы стоят, спросил их: «Где брат Святополк?». Оные сказали, что стоит на сенях. Тогда Давид сказал Васильку: «Я пойду призову Святополка». И как только Давид вышел, тотчас оные приготовленные служители, заперши двери, Василька взяв, сковали в две оковы и, оставив при нем стражей, содержали, а служителей его всех посажали в темницы. Сие учинилось 5-го ноября. И так держали Василька весь тот день и ночь до утра. И хотя он прилежно просил, чтоб Святополк, придя к нему, объявил вину его, но Давид весьма то предостерегал и не допустил Святополка с Васильком говорить. 6-го дня рано созвал Святополк на совет знатнейших вельмож и объявил им, что ему Давид на Василька сказывал, якобы он «велел убить брата моего Ярополка и ныне вошел в согласие со Владимиром, хотят меня изгнать из Киева и лишить отеческого престола». Вельможи, выслушав речь Святополкову, отвечали: «Тебе, князь, должно себя и свою честь охранять, но с довольным испытанием истины. Если сыщется, что Давид подлинно правду сказывает, то надлежит с Васильком поступить, как со злодеем, и он примет наказание по делам своим. Если же сие клевета Давидова на Василька неповинная, то Давид равное должен терпеть и пред Богом ответ даст. А пока совершенно не исследовано и правда не сыскана будет, надлежит обоих удержать и, немедленно дав знать прочим князям, созвать их для суда, чтоб, оное рассмотрев, виновному наказание положили». Тогда же, уведав, игумены пришли ко Святополку просить о Васильке, чтоб его освободил, представляя ему слова Господни, что не по достоинству будет гневаться напрасно на брата своего, при том извиняли его многими обстоятельствами. И Святополк хотел по совету вельмож и просьбе игуменов учинить, но злоковарный Давид снова смял ум Святополков и советовал ему, если не хочет Василька умертвить, то б ослепил, а если сам и ослепить боится, то б отдал ему. Если же сего не учинит, а отпустит или его будет в Киеве содержать, то б ведал, что ему Василько не лучшей невольник будет, как отцу его Всеслав. И споров вели о том немало. Наконец Святополк, обезумев, презрев советы мудрых вельмож, отдал Василька Давиду, что Бог потом отмстил на самом и на сынах его.
Евнух. Василько ослеплен. Воздвиженский гр. Давид владение Васильково взял. Давид, взяв Василька с превеликою радостию, и той же ночью с достаточным количеством проводников тайно отправил к Белгороду, где, привезши, посадили его в избу пустую, чтоб никто не уведал. Василько, видя торчина, острящего нож, дознался, что хотят его заколоть или ослепить, стал молиться к Богу с великими слезами, говоря псалом: «Услышь, Господи, правду мою». И вскоре вошли служители Святополковы и Давидовы Сновид Изятевич, конюший Святополков, и Дмитрий, конюший Давидов, расстелили на земли ковер, взяв Василька, хотели положить. Но он им так воспротивился, что все трое не могли его повалить, и если бы мог нож или дубину достать, то б он мог освободиться. Из-за того призвали еще двух человек и едва смогли его на ковер положить. Но видя, что удержать его не могут, сняв доску, положили на грудь ему, и на концах оной сели Сновид и Дмитрий. Но когда он тех с себя сбросил, тогда, еще доску взяв, положили, и сели четыре человека, чем ему едва грудь не разломили. Тогда торчин, евнух Святополков, именем Бердий, приступив с ножом (325), хотел вынуть око, но, промахнувшись, порезал лицо и потом, удержав голову Василькову крепко, вынул очи его. От этого великого давления, а кроме того от многого истечения крови, Василько так ослабел, что был бесчувствен, словно мертв. Оные же мучители, положив его на телегу, повезли ко Владимиру и, переехав мост у Воздвижения, стали на двор к попу, где сняли с него кровавую сорочку и оную дали попадье вымыть, а чистую велели надеть. Попадья же весьма плакала о нем с великим рыданием, от которого Василько очнувшись спросил, где он есть. На что ему отвечали, что во граде Воздвиженском. Потом попросил воды, и попадья подала ему пить. И, ощутив на себе белую сорочку, он понял, что с него кровавую сняли, сказал: «Хотя я знаю, что все есть вещь тленная и одежда на суде пред Богом не явится, но одна душа нетленна, однако ж я бы рад во оной жизнь мою скончать и во гроб лечь». Приставники не долго дав ему отдыхать, несмотря на то, что путь тогда был ему тяжел и груда великая, положив его на телегу, не имея ни малого о нем сожаления, повезли наспех и в шестой день после ослепления его едва живого привезли во Владимир. Тогда же приехал и Давид с радостию великою, как охотник, поймав некоего дивного зверя, велел его посадить во дворе Вакхове, приставив 30 человек стеречь и двух служителей своих, Улана и Колчу. Потом вскоре Давид, собрав войска, пошел во владение Васильково и овладел Теребовлем и другими некими градами Васильковыми, которые брат его Володарь оборонить не мог.
Владимир просит об управе. Согласие на Святополка. Не судят не вопросив. Князей судить на сейме. Святополка оправдание. Возражение послов. Владимир Всеволодич, уведав клевету на себя неповинную и что по оной Василько ослеплен, ужаснувшись, плакал горько о несчастии таком, какого никогда в Русской земле не бывало, и рассуждал, что если сему злу дать вкорениться, то бесконечно большее зло и всего государства разорение последует. Того ради послал от себя к Давиду и Олегу Святославичам, написав им так: «Вы, надеюсь, прежде меня известились, что Святополк и Давид с Васильком учинили. По единой зависти, чтобы отеческого его владения лишить, поймав неповинного и не объявив нам, братии своей, как то должно было, ослепили. И сие если мы ныне упустим, то может, как и первый Святополк, польститься и других братьев губить, а неприятели общие половцы будут радоваться и в несогласии нашем землю Русскую разорять. А поскольку мы на сейме у Любеча положили, если кто на кого безвинно восстанет, то всем вместе невинного оборонять, а винного наказать и усмирить, чтоб другой на такое зло дерзнуть не смел, того ради вам о сем сообщаю, чтобы вы сему злу вкорениться, и большему злу произойти, и братьев побивать не допустили. И если ваша на то воля есть, то вы пойдите к Городцу, а я с моим войском немедленно туда пойду». Давид и Олег, слышав о таком злоприключении, весьма опечалились и, ведая на себя Святополкову тайную злобу, более других зла от него, особенно когда он со Владимиром был в согласии, опасались. И так как они готовились идти на половцев, то войска имели в готовности, из-за того, немедленно собравшись, пошли прямо к Киеву, где Владимир ожидал их день, стоя в бору против Киева. И, съехавшись, учинили совет, при котором Олег, властолюбием разжигаясь, советовал и усиленно домогался, чтоб идти прямо к Киеву Святополка поймать или изгнать, надеясь себе по старейшинству, а не достоинству престол получить. Но Давид Святославич был в согласии со Владимиром, чтоб, не начиная войны, сначала послать к Святополку и взять от него ответ, для чего то учинил, представляя, что, не спросив человека, осудить и наказать, поскольку против закона Божия, невозможно. И, так согласясь, послали вельмож своих ко Святополку с таким объявлением: «Поскольку ты ослеплением брата нашего Василька учинил такое зло, какого никогда в Русской земле не бывало, и воздвигнул вражду между нами, преступив клятву к нам всем данную, ныне мы, опасаясь, чтоб ты большего зла учинить не дерзнул, пришли мстить кровь неповинную брата нашего и твои злые на нас замыслы предотвратить. Но не желая, не ведая причины того, начинать, послали взять от тебя известие, чего ради ты оное зло учинил. Ибо, если б он в чем тебя обидел, надлежало тебе по учиненной твоей ко всем нам клятве объявить нам, братии твоей, а не самому судить и казнить, и мы бы, обличив его вину, по законам отцов наших учинили и как должно за такую вину наказали». Святополк, выслушав оное, не хотел покориться и прощения просить, но готовил войска и намеривался против них идти, ответствовал им: «Давид Игоревич сказал мне, что Василько брата моего Ярополка убил, и меня хочет убить или изгнать, и владение мое, Туров, Пинск, Брест и по Горыню, отнять, и в том в согласие вошел со Владимиром, и крест на том целовали, что Владимиру, взяв Киев, овладеть. И посему кто мне запретил себя охранять и злодея своего смирить? Да Василька я не слепил, но Давид увез его к себе и там учинил, что хотел». На оное послы говорили ему: «Мы о сем, чтоб его Давид ослепил, не ведаем, а ведаем то, что в Киеве в твоем доме пойман и в твоем городе твоими служители ослеплен. А кто им велел, если их на суд пред князями отдашь, тогда истинная явится». И, сие сказав, послы возвратились, не имея от него никакого более ответа.
Киевлянам объявление. Давид с братьями, получив сей ответ, положили на следующее утро идти к Киеву на Святополка и послали киевлянам объявить, если не хотят заодно со Святополком разорение терпеть, то б за него, как клятвы преступника и нарушителя законов отеческих, не вступались.
Святополка робость. Анна княг. Всеволода. Никифор митр. Святополк, уведав, что князи уже идут, а на киевлян надеяться не мог, так как нелюбим ими был, так убоялся, что хотел уйти из Киева. Но киевляне его не пустили и объявили ему: «Поскольку ты сам винен пред братиею, то если уйдешь, больший себе вред и земле Русской, а кроме того нам неповинным разорение учинишь. Того ради оставь высокоумие твое и проси у братьев прощения». И так рассудив, просили княгиню Анну Всеволодову и с нею митрополита Никифора (326) отправиться ко Владимиру, говоря: «Молимся тебе, князь, и братии твоей, ведаем довольно, что Святополк пред всеми вами, братиею своею, погрешил, но ныне он просит прощения, обещая то, что ему возможно, по воле вашей учинить. А мы просим за него и за себя, чтобы войны не начинали и разорение сему престольному отцов ваших и дедов граду не учинили, а вашим неприятелем иноверным радоваться вашим междоусобием причины не дали. Ежели же войну начнете, то все ваши неприятели, восстав, придут на вас и возьмут землю вашу, которую деды и отцы ваши трудом великим и храбростию приобрели и устроили». Княгиня Анна и митрополит, придя, объявленную Владимиру и всем князям просьбу Святополка и киевлян объявили, а при том от себя о братолюбии и о хранении государства пространно увещевали и за Святополка просили. Владимир, выслушав, прослезился и говорил: «Правда, что отцы и деды наши землю Русскую охраняли, умножали и обустраивали, а мы хотим оную разорять, поскольку Святополк с Давидом начали такое зло делать, чего никогда в Руси не бывало, и если ныне их не смирить, то следует опасаться большего зла. Того ради нас неволя и обязанность брать на себя опасность влечет к войне, и невозможно без надлежащего учреждения так просто сего оставить». Но после многих рассуждений с Давидом и Олегом Владимир склонился на просьбу мачехину, так как ее чести ради отца своего почитал, как мать, а также и просьбу митрополита, почитая чин святительский, не ослушавшись, обещали им мир учинить, если Святополк противиться их правильному требованию не будет.
Святополка робость. Мир Святополка с князями. Союз против Давида. Княгиня и митрополит, получив сию отповедь от князей, возвратились в Киев и объявили все Святополку и знатнейшим вельможам. Святополк же был в великом страхе, опасаясь более всех Владимира, как ему Давид вкоренил, и хотя княгиня, митрополит и бывшие с ним вельможи уверяли, что Владимир более прочих о нем сожалеет и о мире старается, но он не мог им от страха великого верить. Однако ж все вельможи согласились мир учинить и с тем ко Владимиру послали, чтоб прислали послов для учинения договора. Потому князи послали послов своих в Киев, и оные после многих прений учинили договор на том, что Святополку идти самому на Давида, как смутителя, и его, поймав, отдать князям под суд или, изгнав из Владимира, Василька освободить и область его со всеми убытки возвратить. И, оное утвердив с обоих сторон клятвою, разошлись.
Надзирание училищ. Давида коварство. Сильвестр в пересылке к Васильку. Всеволодский гр. Шепол. Васильковы замыслы. Давида непостоянство. Венгры в помощь. Бужеск. Давида робость. Володаря храбрость. Василько освобожден. Василько содержан был во Владимире в том же доме, как я прежде сказал, и крепко его стерегли, не допуская к нему никого, чтоб не мог он ни о чем уведать или с князями сношение иметь. И когда приблизился пост великий, случилось мне быть тогда во Владимире смотрения ради училищ и наставления учителей. Князь Давид Игоревич, уведав, что князи, совокупясь, Святополка к миру принудили и все на него согласились, пришел в великий страх и стал думать, как бы с Васильком помириться и Владимира не лишиться. В одну ночь прислал за мной князь Давид, и когда я к нему пришел, сидел он в совете с боярами своими и объявил мне: «Сей ночью приказывал ко мне Василько чрез Улана и Колчу так: ныне слышу, что Владимир и Святополк идут на Давида, ежели бы Давид послушал меня и позволил мне послать ко Владимиру моего человека, то ведаю и надеюсь твердо, что Владимир просьбу мою не презрит и не пойдет на пролитие крови, но, умирясь по правости, возвратится. И хотя я прихода их не страшусь, но для целости и покоя Русской земле не отказываюсь мир учинить. Того ради пойди ты к Васильку с сими моими людьми и скажи ему, если он хочет людей своих послать ко Владимиру и его, смирив, возвратит, то я обещаю дать Васильку город, который ему люб, Всеволодск, Шепол или Перемышль». С сим приказом пришел я к Васильку и объявил ему весь приказ Давидов. Василько, выслушав, отвечал мне: «Дивлюсь, что Давид мне так странное приказывает, ибо я к нему с такими речами не посылал и оным его людям не говаривал, да и говорить мне невозможно, поскольку я о том, где Святополк и Владимир и что делают или делать хотят, ничего не ведаю и ведать не могу. И однако ж, слыша ныне, если то так есть, то надеюсь, если пошлю ко Владимиру просить, чтобы ради меня крови христианской не проливали, может, меня послушает и мир справедливый учинит. Но более дивлюсь, что Давид дает мне из моих городов любой выбирать, а прочими моими, Теребовлем с другими, хочет сам неправо владеть, которые нам с братом Володарем издавна даны и на съезде в Любиче всеми князями оставлено и клятвою утверждено». После сего, помолчав немного, сказал мне: «Пойди и скажи Давиду, чтоб прислал ко мне Кулмея, оного я хочу послать ко Владимиру». И я, придя, сказал, но Давид не послушал его и послал меня снова к Васильку сказать, якобы Кулмея во Владимире нет. Как я сие, придя, Васильку объявил, то он, не отвечав мне на то, молвил: «Посиди со мною немного». И велел служителю, бывшему при нем, выйти вон. Когда мы были с ним наедине, начал он говорить: «Я слышал от служителей Давидовых, что он хочет меня отдать полякам. Явно он мало кровию моею насытился и сим более хочет мне зло учинить, ибо ежели полякам отдаст, которым за их неправды и обиды много я зла учинил и еще хотел, за их обиды к Русской земле мстя, более учинить, о чем они довольно ведают, за что они, конечно, мстить мне не оставят. Я не боюсь смерти, поскольку всякому за отечество умереть мне честно и нестрашно, но скорее вечной похвалы достойно. Противно же тому братоубийство есть мерзость пред Богом и людьми, и мстится на самих и чадах их. Но сие оставив, скажу тебе истину о себе, что сие зло навел на меня Господь за мое высокоумие и высокомерие, ибо когда я уведал, что берендичи, торки и печенеги идут ко мне добровольно служить, помыслил в себе просить братию моих, Святополка, Владимира и Давида, чтобы дали мне войска их. С оными, выбрав молодых и крепких людей, намерен был, во-первых, идти на Польшу для отмщения учиненных ими обид Русской земле и убавить силы их, чтоб впредь не могли вредить. Если бы Бог мне помог их к тому привести, тогда хотел воевать на болгар дунайских и, побрав от них людей, земли мои населить. И если бы Бог то допустил, то оставалось усмирить и обессилить половцев, и тем отовсюду покой Русской земле приобрести или голову свою за отечество положить. А иного на братию мою никакого помысла в сердце моем никогда не имел. И за такое мое высокомерие всевышний Бог меня смирил и дал образ будущим векам, о чем прежде сказал: „Всякий вознесшийся смирится“». После сего Василько, выпросив у Давида, служителя своего послал к Святополку и Владимиру с просьбою, чтобы за него крови христианской не проливали, объявив им, что он с Давидом договор и мир учинить намерен. Святополк и Владимир, услышав, что Василько с Давидом мирится, и видя, что путь был весьма труден, не ожидая мира, возвратились. Давид же, видя что оные возвратились, забыл данное с тяжкою клятвою Васильку обещание, вместо свободы его и возвращения городов весною пред праздником Пасхи вознамерился остальные грады Васильковы и брата его Володаря отнять, пошел с войском. Володарь Ростиславич, уведав о том, немедленно собрал войска сколько мог, к тому призвал венгров и вышел против Давида, которого встретил у Бужеска. Давид же, насколько был злостию и коварством преисполнен, настолько в смелостью и храбростью в войне скуден был, убоявшись Володаря, заперся в Бужске и вместо того, чтоб войско в поле ободрять, запертием оного привел в страх и трепет, а Володаря, имеющего гораздо меньшее войско, тем еще более ободрил, ибо он, уведав о том, немедленно придя, Бужеск обступил так, что не пускал никого ни в град, ни из града. И послал к Давиду говорить так: «Ты прежде учинил великое зло; и, не имея в сердце страха Божия, ни стыда пред людьми, не только о том безумстве твоем не сожалеешь и не каешься, но еще намеривался большее зло учинить. Но Бог тебя наказывает, и ты ныне от рук моих не избежишь. И если не покаешься и не будешь просить прощения, то ведай, что учиню с тобою не как с князем и братом, но как с сущим злодеем и клятвопреступником». Давид, будучи в страхе великом и не зная что отвечать, стал вину класть на Святополка, говоря: «Брата твоего поймал не я, но Святополк в Киеве и ослепил в Белеграде, не в моих, но в его городах, и его люди то учинили. А я, как сам был в его руках, не смел его не слушать, боясь, чтобы и мне того же не учинил. Того ради принужден я был совету его пристать». Володарь ответствовал присланным Давидовым: «Бог тому есть свидетель, кто из вас винен, и не оставит злодейства сего, по правости судеб его, без отмщения. А ныне я ничего более не требую, только ты отпусти брата моего, возврати города взятые. И так учиню с тобою мир». Давид, слыша такую неожиданную Володареву отповедь, весьма обрадовался и немедленно послал за Васильком, которого вскоре, приведши, освободил, обещав при том все города их немедленно возвратить. И, так учинив мир, разошлись, Василько остался в Теребовле, а Володарь возвратился в Перемышль.
Давид, придя во Владимир, снова забыл недавно учиненную клятву свою. Не желая городов остальных возвратить, говорил, якобы ему Василько, будучи во Владимире, оные уступил. И так продолжилось.
Война червенских с Давидом. Давида робость. Всеволодск разорен. Объявление владимирцам. Владимирцев смятение. Злодеям воздаяние. Как настала весна, Володарь и Василько, видя Давидово такое непостоянство, собрав войска, пошли на Давида и послали просить Владимира о помощи, объявив ему все Давидовы коварства. Давид не умедлил войско собрать и с великим великолепием пошел против Володаря и Василька ко Всеволодску. Но когда Ростиславичи приблизились, Давид, не смея с ними в поле биться, возвратился во Владимир и заперся с войском, надеясь на крепость стен. А Ростиславичи, придя ко Всеволодску, оный немедленно приступом взяли и зажгли град, а людей, за их измену, Василько велел всех посечь. И учинил мщение на людях неповинных. Потом немедля пришли ко Владимиру и, обступив град кругом, послали гражданам объявить, что они не пришли на град, ни на жителей, но на врага своего Давида и его злых советников Тюрюка, Лазаря и Василя, которые подстрекали Давида и привели на зло, которых слушая, он Василька ослепил и города их отобрал, а потом, примирясь и клятвою утвердив, оные по их же злому совету отдать не восхотел. Ежели владимирцы за них хотят биться, то пусть ведают, что до тех пор стараться будут, пока совершенно свою обиду не отмстят. «Если же не хотите с нечестивыми вместе терпеть и погибнуть, то выдайте тех злодеев Тюрюка с товарищами, после чего дадим граду сему мир». Граждане, слышав сие нетяжкое и более правое Васильково требование, учинили (вече) общенародный совет и послали Давиду говорить: «Князь, поскольку Василько и Володарь требуют тех злодеев, которые тебя на зло привели, Тюрюка, Лазаря и Василя, и без того, не взяв града, отступить не хотят, того ради мы просим, чтоб оных им вы отдали и мир учинили, ибо мы за них биться и умирать не будем, а хотим только за одного тебя биться. Ежели же сих не хочешь отдать, то отворим врата градские, а ты о себе промышляй, как от беды спастись можешь, ибо нам есть необходимая нужда то учинить, чтобы за оных нам неповинным всем не погибнуть». Давид весьма сим требованием оскорбился и, долго плакав, велел оным тайно уехать, а присланным сказал, что их здесь нет, посланы в Луцк. Народ же рассвирепевший, придя к дому княжьему, кричали, чтоб, конечно, отдал, если сам за их зло терпеть не хочет. Давид, видя то, что народ утолить невозможно, послал немедленно за оными и, приведши, отдал Василя, Тюрюка и Лазаря народу, а оные, взяв, сослали их связанных к Васильку и Володарю. И в тот же день в воскресенье учинили мир. На следующее утро в понедельник Ростиславичи, поставив высокую виселицу пред градом, повесили злодеев тех за ноги и велели расстрелять. Сим учинили Давиду второе мщение, и сами возвратились. А после отхода их Давид велел оных повешенных снять и погрести.
6606 (1098). Съезд Владислава со Святополком. Святополк, хотя прежде обещал князям изгнать Давида, а скорее желая Владимир достать сыну своему, но пока Давид был в состоянии противиться и Василько был в заключении, не смел дерзнуть, уведав же, что Давид Ростиславичами побежден, вскоре с войском пошел в Бересть, чтобы поблизости с поляками на Давида совокупясь идти. Но Давид, уведав о том, ушел в Польшу ко Владиславу просить у него помощи. Поляки, как обычно, взяв дары многие и 50 гривен злата от Давида, обещали ему войска дать, но после сказали, что зовет Владислава Святополк к Берести на съезд, чтоб Давид с ним шел, а он обещал их помирить. Давид весьма сей превратности поляков удивился, но ввиду нужды поехал с Владиславом к Берести. И когда пришли, тогда Святополк стоял во граде, а Владиславу с поляками велел стать по реке Бугу. Наутро приехал Владислав во град со многими вельможами. И послал Святополк его встретить сына своего у рундука, а сам принял его среди храмины и учинил пир великий для него. Наутро звал Владислав Святополка к себе на обед. И когда Святополк к нему со всеми вельможами приехал чрез реку Буг, Владислав встретил его на берегу Буга со всеми вельможами, и веселились весь день. К вечеру проводил Владислав Святополка снова до берега реки Буга. И потом имели для договоров о своих делах съезды частые, а более было о сватанье дочери Святополковой за сына Владиславова Болеслава. И так как оба были еще дети, того ради отложили брак на 5 лет. При том поляки, забыв про многое имение, взятое от Давида, обещали Святополку на Давида помогать и от Владимира изгнать, а если он уйдет в Польшу, то его не принимать и, поймав, отдать Святополку. На чем утвердясь клятвою со Святополком, Владислав объявил Давиду, якобы он не смог Святополка к миру склонить и чтобы он немедленно ехал домой и готовился против Святополка. И хотя они ныне не могут ему войска дать, но как только крайняя его нужда потребует, немедленно войска обещали в помощь Давиду прислать. Так Давид, потеряв имение многое, ни с чем возвратился во Владимир. А Святополк, учинив совет, послал наперед часть войск своих к Пинску, а сам, придя в Дорогобуж, тут дождавшись войск своих, пошел ко Владимиру.
Святополк у Владимира. Червень гр. Давид в Червень. Святополк Владимир взял. Давид, не имея ни столько войска, ни смелости, чтоб противиться в поле Святополку, заперся во граде, надеясь от поляков по обещанию их помощь получить, как ему Владислав со всеми вельможами с клятвою обещали. А Святополк, обступив Владимир, 7 седмиц жестоко добывал. Наконец увидел Давид, что поляками обманут и ниоткуда помощи получить не может, а люди во Владимире от тесноты и недостатка терпели великую нужду, вельможи же советами непрестанно понуждали его к миру, и начал чрез посланных своих просить Святополка о мире, чтоб его из Владимира выпустил и дал ему Червень. Святополк хотя несколько противился Давиду Червень оставить, но после многих просьб на том согласились и, учинив мир между собою, утвердили клятвою по обычаю с крестным целованием. Потому Давид, выйдя из града, с княгинею, детьми его, служителями и со всем имением поехал в Червень. А Святополк в великую субботу въехал во Владимир и принят гражданами с великою встречею.
Давид в Польшу. Давид, придя в Червень, видя себя на так малом уделе, был весьма прискорбен и, еще надеясь на польское обещание, не рассудив коварства их, что они рады, всегда русских князей видя во вражде, обогатиться, умыслил, усмотрев Святополка в неосторожности, изгнать из Владимира. И для того снова поехал в Польшу ко Владиславу.
Война Святополка на Ростиславичей. Ростиславичей оправдание. Рожне поле. Битва. Святополк побежден. Святополк, изгнав и умирив Давида, не довольствуясь тем, вздумал на Ростиславичей воевать и их области отеческой лишить, мысля, что сие легко может учинить. Забыв данное с клятвою братьям своим обещание, послал им объявить, что Владимир и вся Червенская земля область отца его и брата Ярополка, чтоб они, оставив себе Перемышль, до тех пор пока другое владение не получат, все города Червенские ему отдали без войны. На что Володарь и Василько, не оробев пред ним, отвечали ему так: «Дед наш Владимир был старейший брат отцу твоему, а отец наш старейший тебе. И после смерти деда нашего Владимира отец твой с братиею Святославом и Всеволодом дали отцу нашему Владимир со всею Червенскою землею, а себе взяли другие уделы, более, нежели отцу нашему дали, и утвердили клятвою, как мы имеем отца вашего грамоты. После смерти отца нашего мы хотя малы остались, но отец твой и Святослав, помня свою к отцу нашему клятву, Владимира у нас не отнимали. Но как отец ваш умер, то брат твой Ярополк, преступив отцово клятвенное обещание и стрыя своего Всеволода увещание, нас Владимира лишил, и мы уже довольны были тем, что нам тогда дали и брат твой клятвою утвердил. Мы более того от тебя не требуем, а когда ты своим недоволен и хочешь нас отцовского владения лишить, то оставляем на суд Божий, кому он хочет, тому даст. И мы тебе не дадим ни села, но просим покорно, помня клятвенное обещание отца своего и свою на съезде данную клятву, оставить нас в покое, так как мы тебя ничем не оскорбили и всегда тебя почитаем, как старейшего, что всегда обещаем сохранить». Святополк не умилился на сию их просьбу, но, более взъярясь, пошел на них с войском. Ростиславичи, ведая его неутолимую злобу, собрали все свое войско и сошлись на поле Рожне, где оба войсками, выстроясь, пошли друг против друга. Василько, так как сам биться не мог, оставив оружие, взяв крест в руку и возвысив оный, едучи пред войском, говорил: «Святополк сей крест мне целовал, обещав нас охранять и любить, но, забыв то, сначала лишил меня зрения очей моих, а ныне хочешь меня лишить жизни. Сей да будет судия между нами». Сим Василько так свое войско ободрил и укрепил, что все желали за них помереть или победить. И так пошли на бой. Началась битва жестокая, падали храбрые с обеих сторон, лилась кровь по долинам. Но Володарь, несмотря на множество войск Святополковых, храбро наступал и своею храбростию войска свои укреплял, а Василько, ездя по полкам, всех к храбрости со слезами и просьбою увещевал и ободрял, чем вскоре привели войско Святополково в смятение. Святополк, увидев, что Володарь уже въехал в средину войска его, убоявшись, побежал. А Володарь и Василько, разбив войско его, остановились на месте, не велели гнать за бегущими, говоря: «Мы не пришли чужие земли разорять и людей побивать, но себя и свои земли оборонить. И так как нам Бог в том помощь свою явил, то не хотим за границу ногою на чужую землю переступить».
Мстиславец. Ярославец. Ярослав Ярополчич. Святоша Давидович. Венгерский король на червенских. Святополк ушел во Владимир и с ним два сына его, рожденные от наложницы, Мстиславец и Ярославец, да Ярослав Ярополчич, племянник его, и Святоша, сын Давида Святославича, и оставшиеся войска его. Но недолго быв тут, оставив во Владимире Мстиславца, а Ярославца послал к венграм просить от зятя своего помощи, сам возвратился в Киев. Ярославец, выпросив у Коломана, короля венгерского, войско, с которым были 2 епископа, пошел чрез горы в земли Ростиславичей. Володарь, уведав о том, укрепил Перемышль и сам готовился к обороне со всею прилежностию.
Мстислав Владимирович заложил в Новгороде на городище церковь Благовещения святой Богородицы.
6607 (1099). Коломан I венгерский к Перемышлю. Вагр р. Бонак князь половецкий. Половцы в помощь. Ворожба половцев. Басня. Волков предсказание. Алтуноп. Бой с венграми. Хитрость военная. Победа над венграми. Епископы полководцы. Свойство с венграми. Давид Игоревич, возвратясь из Польши без всякой пользы, рассудил с Ростиславичами иметь союз и для того немедленно поехал в Перемышль, где принят был с любовию. И вместе рассуждали о защищении себя от венгров, для чего по представлению Давидову согласились призвать в помощь половцев. Давид, оставив жену свою у брата ее Володаря, немедленно поехал к половцам. В то время Ярославец с королем Коломаном венгерским пришли к Перемышлю и обступили град оный; король с обозом своим стал по реке Вагру, а Володарь затворился в городе. Давид Игоревич по счастию на пути встретил Бонака, князя половецкого, идущего по просьбе посланных от Святополка в 8000 человек. Давид недолго Бонака просил, поскольку половцы ведали о том, что от венгров довольное богатство достать могут, легко их уговорил и с ним к Перемышлю возвратился. Приблизившись же, стоя на ночлеге, в полуночи вышел Бонак один из войска и начал выть волчьим голосом, на что отозвался ему один волк, потом начали многие волки выть. Бонак же, возвратясь, объявил Давиду, что предстоит ему венгров победить (327). Наутро рано Бонак, разделив свое войско натрое, две части оставил в засаде с Давидом, а с третьею частию пошел сам прямо на венгров и впереди себя послал Алтунопа в 50 человеках для добычи языков и чтоб войско венгерское прилежно рассмотрел. Алтуноп, придя к войску венгерскому, выстрелив однократно, поворотился к Бонаку. И Бонак, приблизившись к полкам венгерским, жестокое нападение учинил. Но после малого сражения стал от венгров, якобы из-за силы их, отступать. А венгры смело на него наступали и, думая, что Бонак бежит, желая его охватить, расстроив полки, за ним погнались. И когда миновали засаду, тогда оные напали в тыл венграм. Венгры же, видя сие, хотели, снова построясь, возвращать, но половцы не допустили им исправиться, пресекая путь отовсюду, кололи и рубили. В то время Володарь, познав, что Давид с половцами пришел, вскоре из града изойдя, напал на станы королевские. От чего все венгры в смятении великом, оставив весь обоз, побежали, и за ними Давид с Бонаком гнались 2 дня. Множество венгров побили и пленили, много же их в реках Сане и Вагре потонуло. Тут убили двух венгерских епископов, одного, именуемого Куман. Король же едва сам спасся и с малым числом возвратился домой. Сказывают, что тут венгров пропало до 40000 человек. И рады были князи, победив венгров, воздали хвалу Господу Богу. Ростиславичи же весьма благодарили Давида за привод половцев, ибо прежде прихода Давидова из Польши Володарь не хотел половцев против христиан призвать, но имел намерение, заперши грады, оборонять. А Коломана, многократно к нему посылая, просил о примирении, говоря: «Ты нам как ближний (328) свойственник, и так как мы тебе обиды не учинили, должен нам благодеяние изъявить. Но ты в неправде помогаешь Святополку, который, обещав нам с клятвою мир содержать и от обидящих защищать, ныне без всякой нашей к нему вины хочет наше родительское и от всех князей утвержденное владение отнять». И Коломан хотел мир учинить. Но Святополк не хотел без лишения их всех владений примириться (329), из-за чего Володарь принужден был призвать нечестивых половцев в помощь.
Сутень гр. Выгошев гр. Умер Мстиславец. Воевод благорассудность. Святоши превратность. Давид Игоревич побежден. Мстислав внук Игорев. Половцы в помощь. Святоше отмщение. Давид Игоревич Владимир взял. После победы над венграми князи, одарив, половцев с честию отпустили. Святополк же, уведав о сем, быв во Владимире, оставил сынов своих, сам ушел в Киев. Давид Игоревич, не упуская случая к пользе своей, взяв войска Ростиславичей, немедленно, грады Червень и Сутень взяв, пришел ко Владимиру. Тогда Ярославец сын Святополков уехал в Польшу, а Мстиславец сел в осаде с бывшими при нем берестьянами, пинчанами и выгошевцами. Давид, обступив град, часто приступал. И дружно все приступили войска его ко стрельницам, и был бой с обоих сторон крепкий, ибо летели стрелы с обоих сторон, как дождь. Мстиславец Святополчич, желая стрельнуть сквозь ограждение, внезапно ударен был от Давидовых сквозь доску стрелою под пазуху, от чего того ж 12 июля в ночи умер. Воеводы, опасаясь, чтобы люди, уведав, града не отдали, таили смерть его три дня, а в четвертый день на вечер объявили народу с таким изъяснением: «Хотя князь наш убит, но нам град отдать невозможно, поскольку Святополк поставит сие в измену и, придя с войском, будет казнить». Того ради испросили у Давида свободный пропуск и послали ко Святополку сказать, что сын его убит, а люди во граде от голода изнемогают, «ежели не пришлешь войск, то принуждены от нестерпения голода, а не от неверности к нему отдаться Давиду». Святополк, слышав сие, весьма печален был, насколько от смерти сына своего, настолько боясь потерять область Владимирскую. И вскоре послал воеводу своего Путяту с войсками, а при том просил князя Николу Святошу, бывшего в Луцке, чтоб помог град очистить. Тогда были у Святоши присланные послы от Давида Игоревича для договора и союза на Святополка. Но Святоша, союза со Давидом учинить не хотя, обещал ему, и крестным целованием утвердились, что он будет непричастным к войне, а когда Святополк на Давида пойдет, дать ему знать и его остеречь. Но как только Путята в Луцк прибыл и Святополкову просьбу и обещание ему объявил, тогда Святоша, забыв свое крестное целование и честное княжеское слово, велел послов Давидовых, поймав, в заточение посадить. И вскоре, совокупясь с Путятею, пошел с войском на Давида и пришел ко Владимиру августа 5-го дня в полдень. Давид, понадеясь на Святошино обещание и ожидая от Святополка о примирении ответа, обложил град так неосторожно, что, ниоткуда не опасаясь нападения, стражей не имел, и в то самое время войско все было не в готовности, и сам спал. Святоша, неожиданно напавши на Давида, начал побивать; а также сидевшие во граде, выйдя, напали. Давид, видев сие, едва сам с племянником его Мстиславом и несколькими от его войск мог бегом спастись; прочие же войска Давидовы, оставив все, разбежались, кто куда мог. А Святоша, разбив, вошел во Владимир с радостию великою и, оставив тут наместника Святополкова Василя, сам возвратился в Луцк. Давид, весьма оскорбясь сим крестопреступным Святоши коварством, не желая оставить без отмщения, поехал к половцам. И сыскав снова Бонака, князя половецкого, с ним договорясь, немедленно пришел к Луцку и осадил Святошу так крепко, что Святоша, видя свое изнеможение, а кроме того ведая, что лутчане, его за учиненное клятвопреступление ненавидя, хотели без его совета град отдать, принужден просить мира. Давид же его отпустил к отцу его в Чернигов, а сам, Луцк взяв, пошел ко Владимиру. Тогда посадник Святополков, оставив град, ушел, а Давид въехал во Владимир, вотчину свою. И так прекратилась война между ними. На другой же год звал Святополк князей к Киеву для суда и правосудия, о чем после скажу.
Городец возобновлен. В том же году августа 18 Владимир Всеволодич построил на Ветре Городец, который прежде половцы сожгли, и населил.
6608 (1100). Мстислав, внук Игорев, на разбой. Июня 10-го Мстислав, племянник Давида Игоревича, ушел на море для перехвата купцов.
Съезд на Вятичеве. Речь Владимира. Ковер вместо стульев. Совет на конях. Объявление вины Давиду. Бужеск. Острог. Дубна. Черторыйск гр. Ростиславичи не приняли определения. Давид Игоревич к Бужску. Дорогобуж. Ярославец кн. владимирский. В то же лето Святополк, не желая более со Давидом воевать, созвал князей на совет. И съехались на Вятичево июня 30 Владимир Всеволодич, Давид и Олег Святославичи, Володарь Ростиславич прислал послов с жалобою, а июля 2-го приехал к ним Давид Игоревич. И учинили совет о пресечении междоусобия, произошедшего от Давида. Потом Давид Игоревич, придя в шатер, где все князи сидели на ковре, и по обыкновенном поздравлении посажен был на том же ковре. Но видя, что ему никто о причине съезда ничего не говорит, спрашивал их: «Почто меня призвали? Если какое до меня кому дело, объявите мне, я готов вам ответ дать». На оное отвечал ему Владимир: «Ты к нам присылал говорить, что ты обижен от Святополка и чтоб мы, съехавшись, рассмотрели, для чего ты обещался сам к нам приехать. И мы по долгу братскому, желая видеть тишину и мир во братии и согласно Русскую землю от иноплеменников оборонять, по желанию твоему съехались. Ты же, придя, сидишь со братиею на одном ковре, а о своей обиде ничего не объявляешь, и мы тебе объявлять причины не имели». Давид, выслушав оное, а ведая свою неправду и опасаясь от Святополка пред всеми обличения, ничего отвечать не мог. Тогда князи все, выйдя из шатра, сели на коней (330) и, разделясь, каждый князь стал отдельно со своими вельможами рассуждать. Давид же Игоревич сидел отдельно от всех, так как его судили и к себе не допускали. И, рассудив, съехались все, положили Давида вывести из Владимира и дать ему Бужеск, с чем к нему послали от Святополка Путяту, от Владимира Оргоста и Ратибора, от Святославичей Торчина. И оные, придя, Давиду объявили так: «Повелели тебе братия объявить, поскольку ты всеял тяжкую вражду в Русской земле, вкинул меч между братиею и тем множество крови неповинной пролил, того ради недостойно тебе дать Владимир, но дает тебе Святополк от себя вместо оного Бужеск, Острог, Дубну и Черторыйск (331), Владимир от любви братской из-за твоих убытков – 200 гривен серебра, Давид и Олег – 200 гривен, и сим должен ты доволен быть и в покое жить, если не хочешь всего лишиться». Потом послали к Володарю и Васильку Ростиславичам послов своих с присланными, велели объявить им, что князи на совете уложили дать Володарю Перемышль с принадлежащею областию, «а брата Василька возьми к себе, и более не требуйте; если же ты Василька брата при себе держать не хочешь, то отпусти Василька в Киев, где он достойное пропитание получит; а взятых в плен холопов и простолюдинов владимирских всех освободите, поскольку Владимир дали сыну Святополка Ярославцу». Но Ростиславичи не послушали и повеления исполнить не восхотели. А Давид Игоревич сел в Бужске, к которому Святополк прибавил ему Дорогобуж, где он и умер. А Владимир град отдал Святополк сыну своему Ярославцу, рожденному от наложницы (332).
Землетрясение. Звезда с хвостом. В этот же год было в Киеве и Владимире землетрясение, едва церкви устояли, а вреда много учинилось, кресты с церквей попадали. А зимою видели на севере звезду с хвостом великим протяженным, к западу протяжен, вверх поднятый и был черен (333).
6609 (1101). Умер Всеслав полоцкий. Преставился Всеслав Брячиславич, князь полоцкий, апреля 14 дня и погребен в Полоцке.
Церковь смоленская. В том же году мая 3-го дня князь Владимир Всеволодич заложил в Смоленске церковь соборную каменную во имя пресвятой Богородицы.
Междоусобие. Ярослав Ярополчич воюет на дядю. В том же году Ярослав Ярополчич, внук Изяслава 1-го, князь берестский, начал войну против стрыя своего Святополка. Святополк же, взяв войска, вскоре пошел на него и, осадив его в Берести, поймав, привел скованного в Киев. Но из-за многих просьб митрополита и прочих Святополк, взяв от него клятву у раки св. мучеников Бориса и Глеба, освободил.
Съезд на Золотичи. Саков урочище. Мир с половцами. В то же лето князь великий Святополк созвал князей Владимира, Давида, Олега и Ярослава с братиею на Золотичи, куда приехали послы от всех князей половецких, для постановления мира со всеми князями русскими. Святополк же, посоветовавшись со братиею, ответствовал послам, чтоб князи их сами съехались к Сакову, что они вскоре учинили. И после многих разговоров, примирясь, сентября дня дали между собою залоги из знатных людей и разъехались.
6610 (1102). Ярослав брестский снова ушел и пойман. Ярослав Ярополчич, будучи в Киеве на свободе и во всяком довольствии у стрыя своего, но возмутясь мыслями, ушел из Киева октября в день. Но в исходе того года Ярославец, сын Святополков, заманив его, снова поймал на реке Нуре и привел в Киев декабря 20, где он был снова окован и в темнице крепко содержан.
Святополк требует Новгород. Новгородцы воспротивились Святополку. Новгородцев упрямство. Святополк великий князь по древнему обычаю требовал неотступно себе Новгород Великий, где сын Владимиров Мстислав с великим удовольствием новгородцев владел. И хотя новгородцы не хотели никого из князей, кроме Мстислава, однако ж Владимир, послав, призвал сына к себе, объявив новгородцам, что Новгород Святополку, как старейшему, принадлежит и он посадит у них сына своего, а Мстиславу быть во Владимире. Новгородцы же послали со Мстиславом знатных мужей просить Святополка и Владимира, чтобы им Мстислава возвратили. И Владимир послал Мстислава в Киев с послом своим, велел сказать Святополку, что Мстислав из Новгорода приехал и велел бы его проводить во Владимир, а сына своего отпустил с новгородцами. За что Святополк Владимиру, благодаря, сказал, что он так учинит, и новгородцам объявил. Они же прилежно его просили, чтобы Мстислава им оставил, но видя его несклонность, объявили Святополку так: «Прислали нас от всего Новгорода и сначала велели вас просить, а при том донести, что всенародно не хотят слышать, чтоб сын твой нами владел. И из-за того, если его пошлешь, то не только не пустят, но опасно, чтоб чернь, возмутясь, коего зла над ним не учинили, а кроме того памятуя, что ты посажен был отцом твоим у нас и без всякой причины ушел, полюбив Владимир больше, нежели Новгород. Мстислава же нам Всеволод дал младенцем, и мы его воспитали и всему, что для князя потребно, обучили, и все его правлением и всеми поступками довольны». И хотя Святополк угрозами и обещаниями трудился новгородцев уговорить, однако ж они никак не склонились, и принужден был оставить на их волю, что они снова со Мстиславом к великому новгородцев удовольствию возвратились.
Северное сияние. В том же году было знамение великое, длилось три ночи января от 29, будто бы пожарное зарево появилось по всему небу (334).
Умер Владислав польский. Умер Ярослав Ярополчич. Юрий Ярославич брестский. В том же году преставился Владислав, князь польский. Также умер в заточении Ярослав Ярополчич августа 11 дня, а после него остался сын его Юрий.
Круг коло солнца и луны. Февраля 5-го было затмение луны, а 7-го числа было знамение в солнце, видимы были около него 3 дуги хребтами к себе (335).
Брак Сбиславы Святополковны за польского. В том же году отпущена Сбислава, дочь Святополкова, за Болеслава, князя польского (336).
Родился Андрей Владимирович. Поход на ятвяг. Борисов построен. В том же году родился у Владимира сын Андрей. Борис Всеславич полоцкий ходил на ятвягов и, победив их, возвратясь, поставил град Борисов во свое имя и людьми населил.
6611 (1103). Съезд на Долобске. Рассуждение о войне. Олег черниговский от войны отказался. Давид Всеславич. Всеслав Ярополчич. Война на половцев. Торчи. Хортич остров. Сутень. Уруссоба кн. Старых совет к миру. Молодых крайняя дерзость. Антуноп кн. убит. Ярополк Владимирович половцев победил. Победа над половцами. Арасланоп кн. убит. Кочий кн. Китаноп кн. Куман кн. Пукитан кн. Асуп кн. Куркач кн. Ченегреп кн. Сурбар кн. Веледуз кн. Вероломства наказание. Торки. Вложил Бог Святополку и Владимиру мысль благую в сердце, съехались на Долобске для совета о войне на половцев, чтоб идти совокупно. И после съезда сели Святополк со своими вельможами, а Владимир со своими, каждый в своем шатре, и тогда Святополковы советники рассуждали поход отложить до осени, когда жито убрано будет, представляя, что весною крестьяне лишатся пашни и в том будут не без убытка. Но Владимир весьма сие за нерассудное принял, говорил: «Лучше ли то, что мы, жалея крестьян, половцев допустим на нас воевать, которые, придя, пахарей с женами, детьми, конями и скотом поберут и уведут, что почитай каждый год делают, смотря, где люд оплошнее и более о своем домашнем, нежели о защищении общем прилежат, от чего каждогодно все более опустошают. Ныне же надо идти, хотя несколько пашен будет и не пахано, но когда неприятелям страх учиним и их от набегов удержим, то, конечно, оставшиеся вдвое более в безопасности попашут и плодов соберут. А если Бог нам поможет их победить, то они и долго набеги чинить и разорять не дерзнут. Да и условия для нас весною лучше, потому что наши кони кормлены, а половецкие еще оправиться и так служить, как наши, не могут». И после многих прений согласились на совете Владимирове и повелели немедленно войскам собираться. Послали же к черниговским к Олегу и Давиду звать с собою. И Давид, послушав их, вскоре собравшись, к ним пошел; а Олег отказался, сказав, якобы болен. После сего соглашения вскоре Владимир пошел наперед к Переяславлю, за ним Святополк со своим войском и с ним Давид Святославич, затем Давид Всеславич полоцкий, Мстислав, внук Игорев, Всеслав Ярополчич, племянник Святополков, Ярополк Владимирович со смоленчанами. И пошли сами конями, а пехоту и груз водою до порогов отпустили. И стали в торчах у Хортича острова (337), где, покинув ладьи и оставив у них стражу, сами пошли в степь, в 4 день пришли на Сутень. Половцы, уведав, что русские на них идут, думали, что делать, и на их совет съехались многие их князи. Между всеми Уруссоба, князь половецкий, видя своих коней не в состоянии, советовал послать послов и стараться о мире. Но младшие князи воспротивились и с поношением говорили ему: «Ты боишься русских, а мы не боимся и смело на них пойдем. И вместо того, чтобы нам их одаривать и мир покупать, сами можем от них довольно получить». Так согласясь, пошли навстречу русским, а впереди послали славного их князя Антунопа. А русские же послали Ярополка Владимировича в передовых. И оные встретились, и Ярополк на рассвете так половцев разгромил, что Антуноп со всеми его людьми был побит и едва один смог спастись. Сим русские войска еще более ободрились, а половцы, не ведая погибели своих, шли прямо на полки русские. И сошедшись неожиданно апреля 4-го на рассвете на месте том, где первые половцы побиты были, тотчас с жестокостью бой начали, и едва русские смогли полки выстроить. Но уведали половцы про падение Антунопа, убоясь, вскоре побежали. А русские, напав на бегущих, как не противящихся, кололи, рубили и пленили, до тех пор пока это удобно было. На сем бою убито половецких князей 20, между которыми знатнейшие: Уруссоба, Арасланоп, Кочий, Китаноп, Куман, Пукитан, Асуп, Куркач, Ченегреп, Сурбар и пр., а Веледуза взяли (338). Русских же весьма мало побито, и то не из знатных. После собрания же войск Святополк повелел привести плененного князя половецкого Веледуза и стали ему их неправды и вероломства выговаривать. Он же, возлагая вину на других, просил, чтоб его на откуп отпустить, давая довольно злата, серебра, коней и скота, а при том обещаясь с клятвою никогда на русских до смерти своей не воевать. Святополк же послал его ко Владимиру, требуя его совета. Но Владимир сказал Веледузу: «Вы, многократно клявшись, никогда обещания не сохраняли, но всегда, нападая, людей пленили и убивали. Ныне же взятое от нас хочешь нам давать и впредь снова возвращать». Веледуз же, себя извиняя, клал вину на молодых, но Владимир ему возразил: «Если бы вы не научали и не позволяли, то молодые сами не могли плутать. Но вы их научали и что пограбят делили, чрез то многи крови русской пролито, а ныне ты своею должен заплатить». И, посоветовавшись со Святополком, велел его рассечь на члены и разметать по полю. После сего, собравшись, все князи воздали хвалу и благодарение Господу Богу, сказав: «Сей день, который сотворил Господь, возрадуемся и возвеселимся в оный, поскольку избавил нас Господь от врагов наших и, покорив врагов под ноги наши, сокрушил главы змиевы, и припасов дал нам до сытости». Ибо взяли тогда множество коней, скота и верблюдов, а кроме того станы их с женами, детьми и множеством пленников. А также и торки, бывшие у них, во множестве с домами и скотом пришли и русских пленников с собою привели. Князи же, недолго медля, со всем богатством и победоносною славою по домам возвратились.
Саранча. В том же году августа 1-го пришла великая саранча и многий вред в полях учинила (339).
Того ж месяца 18-го Святополк построил Юрьев град на Остри, который прежде половцы сожгли.
Ярослав рязанский от мордвы побежден. Ярослав Святославич рязанский ходил на мордву и марта 4 дня после великого боя побежден был от противников.
6612 (1104). Брак Марии Владимировны с Леоном греческим. Июля в 20 день Мария, дочь Владимирова, отпущена в Цареград в супружество за царевича Леона, сына Алексиева (340).
Предслава Святополковна за венгерского. В то же лето августа 21 дня отпущена Предслава, дочь Святополкова, за королевича венгерского (341).
Поход на Глеба минского. Давид Всеславич. На исходе ж лета послал Святополк на Глеба Всеславича минского войска свои, а также Владимир сына своего Ярополка, а Олег сам пошел, взяв с собою Давида Всеславича. Но, ничего знатного не учинив, возвратились.
Родился Брячислав Святополкович. Родился у Святополка сын, и наречен Брячислав.
Крест в солнце. В сем же году было знамение на небе, окружилось солнце светлым кругом, и в средине оного виден был крест, а посреди креста солнце, вне круга дуга рогами к северу. И точно так же видно было и в луне, и длилось три дня, февраля 4-го, 5 и 6-го чисел, каждый день в солнце, а ночь в луне (342).
6613 (1105). Микифор митр. Амфилофий, кн. владимирский. Лазарь, еп. переяславский. Мина, еп. полоцкий. Декабря 21 дня пришел в Русь из Цареграда митрополит Микифор и 27 августа поставил Амфилофия епископом во Владимир, ноября 12 – Лазаря в Переяславль, декабря 18 – Мину в Полоцк.
Умер Вячеслав Ярополчич. Декабря 16 преставился князь Вячеслав Ярополчич.
Комета. В то же лето явилась комета с хвостом и видна была в течение целого месяца (343).
Война половцев. Бонак кн. Зимою пришел Бонак, князь половецкий, с войском к Зарубу на торков и берендеев и много зла учинил.
6614 (1106). Зарецк. Половцы побеждены. Половцы, придя во множестве, воевали около Зарецка. Святополк же послал на них Яна Иванка Захариича, который, догнав их, многих побил и пленников своих возвратил, а их в Киев привел.
Святоша постригся. В том же году февраля 17 князь Никола Святоша, сын Давида Святославича черниговского, постригся в Печерском монастыре.
Ян старец блаженный. В том же году преставился благочестивый старец Ян, прожив 90 лет, храня закон Божий, будучи не худшим в добродетелях прежних святых отцов. От него же много слов, памяти достойных, слышано и вписано в летописи сей (344).
Евпраксия Всеволодична пострижена. Декабря 6-го пострижена была Евпраксия, дочь Всеволода Ярославича.
Затмение солнца. В тот же год было затмение солнца, мало его осталось.
Война на зимеголов. Полоцкие побеждены от зимеголов. Всеславичи, князи полоцкие, ходили войною на зимеголов. Но зимеголы (345), собравшись во множестве, неожиданно на неосторожных полотчан из лесов напав, победили, так что полотчан до 9000 пропало.
Половцы от болгар побеждены. В сем же году ходили половцы к Дунаю на болгар и так побеждены, что их мало возвратилось.
6615 (1107). Бонак кн. Шурукан кн. Война половцев. Победа над половцами. Таз кн. половецкий. Сугр. кн пленен. Шурукан кн. Бонак, князь половецкий, придя к Переяславлю, коней отогнав, ушел, но вскоре, снова с Шуруканом старым придя, стали около Лубна. Святополк же собрал князей с войсками, Владимира переяславского, Олега черниговского, Вячеслава и Ярополка Владимировичей из Смоленска, и пошли к Лубну. И перейдя Сулу реку августа 12 дня в 6-й час дня (346), не медля на неустроенных половцев всеми полками напали. И после жестокого, но недолгого боя половцы, так и не смогши к бою устроиться, побежали, захватив коней, а многие, и коней не успев взять, бежали пешком. Святополк же со старейшими князями, отправив налегке воинов за половцами в погоню, сами с полками шли помалу и множество половцев избивали и пленили, и гнали их до Хороля. На сем бою убили половецкого князя Таза, Бонакова брата, да пленили Сугра с братом, а Шурукан едва ушел, оставив весь их обоз русским в добыток. Святополк же со всеми князями, воздав Богу благодарение, возвратился с победою и добычею немалою. И пришел Святополк августа 15, в день Успения Богородицы, в Печерский монастырь к заутрене. И была в Киеве о сей победе радость великая.
Владимира мудрое рассуждение. Свойство с половцами. Брак Юрия. Брак Святослава Олеговича. Владимир, как человек мудрейший и храбрейший из всех князей, советовал, чтоб, не взирая на сию победу, искать способа, чрез который бы совершенный мир и покой с половцами утвердить. И положил с Олегом женить по сыну на княжнах половецких, чрез что надеялись не только их к любви, но к принятию закона христианского и градскому спокойному житию склонить. Что за благо приняв, тотчас чрез послов согласились. И половецкие князи обещали к Хоролю с их домами придти. Владимир же, Давид и Олег с великим убранством приехали на назначенное место. И, утвердив договоры, взял Владимир за сына своего Юрия Аепину дочь, Осенева внука, а Олег за сына своего Святослава – дочь Аепы, Григренева сына. И, совершив брак января 12 с великим удовольствием обоих сторон, разъехались.
Землетрясение. В том же году февраля 5-го в вечернюю зарю было землетрясение.
Умерла Владимира княгиня. Мая 7 преставилась княгиня Владимира Всеволодича.
Умерла Изяслава I княгиня. Января 4 преставилась княгиня Изяслава, мать великого князя Святополка.
6616 (1108). Июля 11 Святополк князь великий заложил церковь святого Михаила златоверхую (347). В Печерском монастыре трапезницу, заложенную Глебом Святославичем, в этом году закончили при игумене Феоктисте.
Наводнение. В этот же год была вода великая в Днепре, Десне и Припети, какой давно не бывало и не помнят.
Феодосий печерский во святые причтен. В том же году князь великий Святополк Михаил по совету с братьями и митрополитом Феодосия, игумена печерского, написали в синодик (348), о чем митрополит писал ко всем епископам. И все приняли с радостию, ведая его богоугодное житие и добродетели. С тех пор поминают его во всех (соборах) церквах.
Умерла Ирина, дочь Всеволода. Июля 20-го преставилась Ирина, дочь Всеволода.
В сем же году закончен в Печерском монастыре верх на церкви святой Богородицы, заложенной Стефаном игуменом.
Умер Никита, еп. новгородский. Иоанн, еп. новгородский. Января 30 преставился Никита, епископ новгородский, а на его место посвящен Иоанн (349).
Июля 10-го в том же году начали расписывать церковь святой Софии в Новгороде.
6617 (1109). Умерла Евпраксия Всеволодовна. Июля 10-го преставилась Евпраксия, дочь Всеволода Ярославича, быв монахинею.
Война на половцев. Победа над половцами. В том же году воевода Владимиров Димитрий Воронич ходил с войском к реке Донцу на половцев и 1-го февраля, победив половцев, станы их с женами, детьми и скотом обобрав, возвратился.
6618 (1110). Война на половцев. Воинь. Война половцев. Тучин гр. Поскольку половцев ничем успокоить и от набегов унять не удавалось, того ради Святополк со Владимиром и Давидом, согласясь, весною пошли на них, но, дойдя до Воиня, из-за великой стужи и падежа конского принуждены возвратиться. Вскоре же после того половцы, собравшись множеством, пришли неожиданно около Переяславля и по Семи, у Тучина множество полона набрав, возвратились.
Знамение северное сияние. Сильвестр о себе. В том же году февраля 11 дня в 1-м часу ночи видно было знамение в Печерском монастыре: сначала был гром и молния, потом явился столп огненный от земли до неба и осветил монастырь, что с великим ужасом все видели. И я многогрешный Сильвестр, игумен монастыря святого Михаила, видев, написал в книги сей летописания, надеясь милость принять от Господа, при владении великого князя Владимира, ибо был тогда игуменом св. Михаила (350).
6619 (1111). Сейм на Долобске. Союз на половцев. Война на половцев. Альта р. Хорол р. Псел р. Ворскла р. Голтва р. Донец р. Шурукан гр. Сугров гр. Донец р. Увещание войска. Распорядок полков. Лозон к бою. Победа над половцами. Сальница р. Мудрое толкование. Храбрость Владимира. Победа над половцами у р. Сальницы. Объявление соседям о победе. Владимир, видя от половцев частые набеги и разорения, желая им отмстить и пленников русских освободить, послал ко Святополку просить, чтоб в начале года, весною собрав князей, сам шел, о чем Святополк обещал вскоре совет учинить. Но Владимир, не упуская времени, сам в Киев поехал. И, съехавшись на Долобске, после довольных рассуждений положили идти зимою, и с тем послали в Чернигов к Давиду объявить. Это он приняв за благо, послал братьям и племянникам своим сказать, чтоб готовились. Так, собрав войска, вскоре пошли Святополк с сыном Ярославцем, Владимир со своими четырьмя сыновьями, Вячеславом, Ярополком, Андреем и Юрием, Давид Святославич со своими сыновьями и племянниками. И собрались в пяток второй седмицы Великого поста на Альте, и в тот же день пошли. В субботу пришли на Хорол, тут из-за малости снегов и облегчения обоза сани оставили. В неделю третью пришли на Псел и оттуда к Ворскле, а перейдя Ворсклу, стали на реке Голтве. И тут дождавшись остальных войск, в среду четвертой седмицы, отправив кресту святому поклонение, пошли в путь. И, чрез многие реки переправясь, во вторник шестой седмицы пришли к Донцу. Тут облеклись в брони и, полки расположив, пошли далее. Ввечеру же пришли ко граду Шурукану (351) и послали граждан спросить, хотят ли противиться или будут милости просить и град отворят, чтобы от них ни один не погиб. Граждане же, вынеся хлеб, рыбу и мед, просили князей о милости, чтоб град их не разорять. И взяв от них откуп, князи только одну ночь пребывали, наутро в среду пришли к Сугрову граду и так же наперед к ним объявить послали. Но сии не захотели покориться, надеясь на крепость града и множество людей, гордый ответ прислали. Князи же, обступив отовсюду, вскоре град зажгли, а людей, мало пленив, побили. В четверток пришли к реке Донцу (352), где в пяток 24 марта, собравшись, половцы во множестве близ полков русских явились. Князи же, усмотрев их идущих, вскоре выступили против них. И увещав все войско, чтоб храбрость свою явили, ведая, что в случае несчастия возвратиться будет уже неудобно, и целовав друг друга, каждый князь пошел во свое место: Святополк со своими полками в средине, Владимир с детьми справа, а черниговские с прочими слева. И так, призвав Бога в помощь, все единогласно сказали: «Господь помощник нам», и начали бой. И была битва жестокая некоторое время, бились оба крепко, один другого прилежал тут или в ином месте разорвать. И благодатию Божиею начали русские одолевать, что половцы видя, побежали; а русские, еще крепче нападая, побивали, в плен же весьма мало брали. И кончился этот бой ночью. Наутро в субботу Лазареву и Благовещения Богородицы князи совокупно праздновали, воздавая хвалу Господу Богу, даровавшему им над врагом победу. И пребывали на том месте два дня, субботу и воскресенье, готовясь к жесточайшему делу, ведая, что половцы из-за Дона многие переправились и еще собираются. В понедельник страстной седмицы 27 марта дошли до реки Сальницы и узрели половцев в великом множестве, словно лес стоящих против них. И вскоре половцы стали обходить русские полки, чтобы со всех сторон нападение учинить. Но русские князи, не дав им времени, выстроенными полками сами вскоре пошли против них. И сначала сошелся с ними Владимир на правой руке. Тогда взошла от правой стороны с запада туча темная и был гром страшный. Владимир же, видя своих во ужасе, тотчас правое крыло свое к неприятелю поворотил, отойдя к полю, чтоб погода была с тылу полкам. И ехал по полкам, увещевал всех, чтоб, видя половцев множество, не боялись, но скорее, надеясь на милость Божию, храбро наступали, ведая, что сей гром и буря с тылу знак нам явной победы (353). И так ободрив, кликнул на противника. И начали с обоих сторон многие падать, что долгое время жестоко продолжалось. И уже князям русским от множества половцев все прибывающих был страх великий, поскольку люди и кони русские стали ослабевать; все, ездя по полкам, усердно просили и своими примерами, выезжая м сеча половцев, своих ободряли, хотя туча темна была и гром страшный слышали, но храбро на противников нападали и весьма утомлялись. Владимир, видя полки Святополковы во утомлении и уже в смятении, боясь, что больше ослабеют, взяв сынов своих и несколько от своих войск, въехал в средину половцев пред полками Святополковыми, вопия гласом великим: «Кто Бог более великий, чем Бог наш». Поручив прежде свои полки сыну Ярополку, сам жестоко начал противников побивать, что видя, прочие Святополковы и из его полка все бросились за ним. И начали пехоту половецкую саблями словно траву косить, и тем самым, разделив их, привели в смятение, от которого половцы побежали. А русские, догоняя, убивали и пленили. Там было половцев более 10000 побито, а несколько тысяч пленных в Русь приведено, коней же и скота бесчисленное множество войску отдано. А князи себе ничего не брали, но, радуясь такой победе над противником, какой никогда не бывало, послали о сем объявить царю греческому, а также и венгерскому, польскому, чешскому и другим, возвещая им явленную благодать божескую, при том же послали по несколько пленников во изъявление любви. В Руси же во всей повелели по церквам воздать Богу благодарение. И было радость великая всем слышавшим величие Божие.
Умерла Анна кнг. В том же году октября 7 дня преставилась княгиня Всеволода Анна, мачеха Владимирова, а мать Ростиславова, и положена была в монастыре св. Андрея.
Умер Иоанн, еп. черниговский. Умер Иоанн, епископ черниговский.
Пожары. В том же году погорели в Киеве Подолие, Чернигов, Смоленск и Новгород.
6620 (1112). Ятвяги побеждены. Жестокосердия ятвягов. Брак Ярославца. Ярославец сын Святополков ходил второй раз на ятвягов. И, победив их, многих побил, но пленников мало достал, поскольку никто жив даться не хотел, а в лесах за ними русские гнаться не смели (354). Возвратясь же с войны, послал в Новгород ко Мстиславу Владимировичу, прося у него дочь себе в супружество, которую привели в Киев июня 29. И был брак со многим веселием.
Брак Софии Владимировны. В том же году Владимир отдал дочь свою Софию в супружество за королевича венгерского.
Умер Давид Игоревич. Мая 13 дня преставился князь Давид Игоревич.
Умерла Анка Всеволодична. Ноября 6 преставилась Анка, дочь Всеволода, и положена в церкви св. Андрея, которую сама создавала, и тут постриглась, и жила здесь во всяком благочестии и воздержании (355).
Феоктист, еп. черниговский. Святокрадство нерассудное. Января 12 Феоктист, игумен печерский, поставлен в епископы Чернигову. Его же князь Давид и народ с радостию приняли, особенно же, что пред ним бывший епископ, 25 лет болезнуя, не мог служить и церковию управлять (356). Печерские же монахи, собравшись, избрали себе игумена Прохора Попина и объявили митрополиту, которого тот благословил февраля 9-го дня (357). В то же лето женил Владимир сына Романа на дочери Володаря Ростиславича.
6621 (1113). Затмение солнца. Суеверие. Смерть Святополка. Марта 19 в час дня было затмение солнца, помрачились без мала не все, только осталось как луна новая, рогами книзу, предзнаменуя смерть великого князя Святополка. Ибо когда приспел праздник Пасхи, был князь великий совсем здрав, но вскоре после праздника заболел и преставился в Вышгороде апреля в 16, прожив лет 54 (358). Тогда, возложив его на сани, привезли в Киев, а народ весь, встретив его за градом, провожал с великим плачем и жалостию, так утеснялся ко гробу, что едва удобно было провести. Княгиня же его раздала после него многое имение нищим и по церквам, какой великой милостыни никто не давал.
Состояние Святополка. Сей князь великий был ростом высок, сух, волосы красноваты и прямы, борода долгая, зрение острое. Читал много книг и весьма хорошую память имел, ибо за многие годы бывшее мог сказать, словно читал написанное. Из-за болезней же мало ел и весьма редко и то по нужде для других упивался. К войне не был охотник, и хотя легко сердился, но быстро и забывал про то. При том был весьма сребролюбив и скуп, из-за чего жидам многие пред христианами вольности дал, через что многие христиане торга и ремесел лишились. Наложницу свою взял в жены и так ее любил, что без слез на малое время разлучаться не мог, и, много ее слушая, от князей терпел поношение, а часто и вред с сожалением. И ежели бы Владимир его не охранял, то б давно Киева Святославичами лишен был.
Избрание князя великого. После смерти его киевляне, сошедшись к церкви святой Софии, учинили совет об избрании на великое княжение, на котором без всякого спора все согласно избрали Владимира Всеволодича (359).
ПРИМЕЧАНИЯ
308. Выше упоминает града Песочен, Переволоку и Устие, а здесь Торческ и реку Стугну, которые уже мало известны. Песочен, по-видимому, то, что ныне именуется местечко Пещано близ Днепра на реке Супое; Переволока – ныне Переволочна при устье Ворсклы, а Устие при Суле, ныне Чигирим дуброва, или устье Псола, Кременчук; Торческ на реке Роси, может, ныне Корсунь, или Белая Церковь, поскольку торки в тех местах жили и многие грады имели; река же Стугна у Триполя впадает в Днепр.
309. Здесь, видится, окончание Несторово, а затем следует дополнение Сильвестрово; ибо хотя в сие время Нестор не мог старее 54 лет быть, как н. 259 показано, что он пришел в 1056 году, а в Патерике написано, что прожил лет довольно и в старости скончался; но, может, он после сего упражнялся над житием преподобных иноков печерских. Далее ж из обстоятельств видно, что сказание Сильвестрово, н. …
310. Сия саранча была так примечательна, что западные и греки не умолчали. Готфрид в Хронике, на стр. 528 в 1096 говорит: «Прежде, нежели герцог Годофред в Палестину пошел, великая саранча от востока пришла». О сем смотри …
311. Имгоф в Исторической сале, части II, в житии Иоанна II императора, пишет: «Он же имел счастие против татар, амаксобиев или пацинаков именованных. Когда оные с великим войском чрез Дунай нападение в Фракию учинили, то он, выйдя с войском, сделал вид, якобы дарами умирить их намерен; и так их тем в мнение о безопасности привел, а усмотрев их оплошных, ночью на сонных нападение учинил, в котором едва не всех побил и пленил, и мало их в дома возвратилось». Готфрид в Хронике сие пропустил и о делах сего Иоанна не писал; в Лексиконе историческом вместо татар скифы именованы, и сие правее; года же и авторов, от кого взяли, никоторый не объявил, но года того императора с русским согласны.
312. Сей поход Владимиров и поединок с генуэзским генералом, от которого Владимир Мономахом проименовался, в некоторых Степенных и у Стрыковского описаны; в манускриптах же Нестеровых, кроме Симонова, бывшего у Волынского, даже похода не упомянуто.
313. Вятичев, или Витичев, град был на западной стороне Днепра ниже Триполя, как в Большом чертеже, н. 132; Порфирогенит именует его Витезевий, гл. 16, н. 53.
314. Сие сказание Никон патриарх неправильно ко утверждению власти духовной над государями употребил, на что ему тогда же довольно возражено, что сие тогдашнее наречение пред епископами не значит, как судьями, но при епископах и боярах, хотя Олег и то за обиду почел, чтоб они при том присутствовали; хотя его ответ не правый, ибо такие дела наилучше чрез поверенных, нежели самим государям, разбирать. Но то ясно, что они как поверенные к разобранию беспристрастному ссор определены были, а не судьями над государями.
315. Заруб и засека едино; думаю, что Птоломей сие Азарум и Зарум именовал, гл. 15, н. 65, в Большем чертеже, н. 133, гора Зарубная именована.
316. Здесь писатель сказывает болгар и хвалисов по Волге двух родов от единого Лота; но удивительно, что половцев Сильвестр указывает рода Симова, а оных рода Иафетова, и сие смятение о всех сарматах у многих писателей является, что иногда их от Иафета, иногда от Сима производят, гл. 5. Что же здесь половцев команами именует, оное правильно, смотри н. 265, но неправильно их причисляет к татарам и торкам; ибо половцы были рода сарматского, как Карпеин и Рубрик уверяют; торки же по сути турки, н. 268. После же Симон торков, или торкменов, с татарами за один род указывает. А поскольку половцы прежде жили в горах Кауказских, то, видится, и река Кума, а также и народ кумыки, имя куманов хранят.
317. Здесь говорит о дани с Печеры реки, которая из Пермии в Северное море течет, и по оной народ жил сарматы, как и до сих пор их под именем самояди еще довольно; а когда сей народ новгородцами покорен стал, неизвестно; и весьма дивно, как они в такие далекие и болотные, едва с нуждою проходные места с войсками зашли; думаю, оные походы в тех, что на емь упоминаемы, были, и потом с юграми воевали, и дань сия более от югров и пермов, хотя и после несколько раз дань печерскую упоминают.
318. Заключение в горах некоторого народа, басня, думаю, произошла от построения Дербента и Кавказской стены, построенной для пресечения набегов от степных народов, и оные вратами железными и медными именуют, н. 238. Таковые в разных местах находятся, как о стене, во Фракии греками построенной, гл. 4, и стена Китайская и наши засеки. Здесь же точно сказывает о горах Поясных к Сибири, к чему Дербент примешал и Александра Великого, который не только в Сибири, но и у Дербента не был, и Дербент прежде него построен. О заключении народов у разных писателей в разных местах находится, что Абулгази о татарах в горах Буганских сказал. Страленберг оное старался разными баснями подтвердить.
319. Лукоморье есть у русских древнее имя, значит приморское место, как здесь именует самоядов меж Печерой и Обью, которое Избрант на ландкарте своей возле Оби положил; а также на Белом море лопари лукоморские у Колы (Кольского полуострова) на западной стороне и еще при Черном море, где половцы жили, лукоморье.
320. Мефодий, епископ патарский, Евбулос[37], или разумный, назван; его житие в Прологе, июня 20, кратко положено, замучен в 330-м. Он написал многие книги, о которых Епифаний и Фотий объявили, но многие из них погибли, остальные Комбефи и Аллацием собраны и напечатаны, но из тех некоторые за подложные почитаются. О заключении народов и пророчестве о татарах ссылается на него Карпеин, арт. 5, но как именно он написал, не знаю. Царевич грузинский Бакар сказывал, что они все книги сего Мефодия на их языке имеют, и о сем предвещании, но не согласно с сим сказывал.
321. У Стрыковского и в Ростовском списке здесь вместо Тмутаракани Рязань впервые упомянута, а затем Тмутаракань мало где воспоминаем, но кем оный опустошен, а сей построен, того не находится. Смотри н. 227.
322. Сие снова первое, что Белоозеро присовокуплено тогда к княжению Ростовскому, и до конца так пребыло, гл. 44.
323. Кимера, ныне Кимра, есть село великое на Волге, ниже Дубны, которое, видится, древнее имя кимров, или цымбров, сохраняет. Недалеко от оного немалый древний вал видим, а вниз по Волге так называемые городища или опустевшие города, ныне села известные: одно называется Городок, выше Медведицы на правой стороне Волги от Кимры 5 верст; другое – Городище, ближе оного на левой стороне Волги, выше Углича 10 или 15 верст; и еще к Твери по Волге несколько запустелых древних городищ находится, о которых никакого известия от древности не имеем. Удивительно, что ни о каком городе в тех местах не упоминается, явно, что задолго до Нестора опустели. Река Медведица, ниже Кимры тридцать верст, течет в Волгу с северной стороны. О кимрах смотри гл. 24.
324. Об убийстве Ярополка выше, н. 296, показано, причина же убийства оного на Василька положена потому, что Изяслав I, отец Ярополков, отняв у них Владимир, отдал Ярополку и что убийца к ним в Перемышль ушел, о котором ни выдачи Святополку, ни казни его не показано.
325. Евнух слово греческое, означает спальник, немецкое камергер, в нашей Библии кое-где каженик, в ином месте евнух, иногда же скопец, как Матфей, гл. 19, ст. 12. Сие оскопление в древности употребляли ради множества жен, и оных употребляли спальниками или ближними в комнате служителями для безопасности, как то и ныне у многоженных народов употребляемо, что, может, и в христианстве у нас осталось, или только название одно употребляли.
326. Сие в Никоновском летописце переправлено и написано: «Когда Святополк хотел бежать, митрополит Никифор сказал Святополку: покайся, что зло сотворил, и молись в мире быть со братиею, и если Бог хочет, да иду к братии твоей о мире и о любви, и Анна, княгиня Всеволода, давно трудится со мною. И пошли митрополит и княгиня». Но сие во всех летописцах так, как здесь положено, что княгиню и с нею митрополита послал к Всеволоду; княгиня же Всеволода, Владимирова мачеха, чья дочь и когда обручена, неизвестно, н. 279, но по-видимому в 1069-м, ибо в 67-м умерла первая княгиня, а в 1070-м родился от нее Ростислав.
327. Волхование, или чародейство, и познание будущего чрез голоса зверей и птиц есть весьма древнее языческое баснословие во всех народах, особенно у римлян чин авгуров, или птицегадателей, в великом был почтении, который великими доходами и властию был снабжен. Из-за того императоры оный себе присвоить старались и имели. Но еще того суесловцам мало казалось, чтоб голоса зверей и птиц знать, но сказывали, якобы люди в зверей и птиц превращались, гл. 12, н. 50. Хотя никто благоразумный сему верить не может, но мудрые полководцы часто такими предвещаниями войска ободряли, к храбрости побуждали и победы одерживали, как то же о Владимире II, н. 353, показано.
328. В Венгерской истории Дилиха в 1062-м и 1095-м Гейс король ходил на руссов и поляков за то, что они хуннерам помогали, и принудил их просить мира. 1107-го Коломан, чтоб в Сирию не идти, оборотился на руссов без всякой причины; и хотя плач и просьба королевы русской Ланки грубость его на милосердие обратить не могла, но вступились хуннеры из сожаления об обиде жены оной и так на венгров напали, что Коломан едва с малым числом людей сам ушел; при этом многих знатных и несколько епископов побили, многие же, разбежавшись по лесам, от великого голода подошвы от обуви ели. Сие хотя в летах разнится, но в деле с русскою историею согласно, а кроме того у Дилиха хронология не весьма порядочна, хуннерами же половцев именуют, смотри н. 265, Стрыковский согласно с русскою о сей победе венгров написал, только обстоятельства некоторые прибавляет, что венгров 4000 на поле избито, и тут убиты два епископа венгерские, Коман и Лаврентий, остальных же, гнав, два дня побивали и едва кто возвратился. Королеву же Ланку, явно Анку, или Анну галицкую, мать Володаря и Василька, как прежде дочь Всеволода Анну именует.
329. Гейс, король венгерский, был женат на дочери князя Изяслава, от которой родился сей Коломан, как и Кромер сказывает.
330. На многих местах показывается, что князи съезды свои о распрях в поле имели, может, для безопасности, и когда что нужное к заключению, то на конях, и этот обычай у поляков и до сих пор сохраняется, и зовут конный сейм; но поскольку при том сенаторы от беспорядков не без опасности, то, кроме избрания королей, у них давно не случалось.
331. Все сии города на Волыни, и до сих пор княжение Острожское за Любомирскими. Стрыковский сказывает, якобы сии до сих пор от Давида по наследию мужской и женской линии идут. Черторыйск в Полесье, или Черной Руси, в род литовских князей перешел, и зовутся князи Черторыжские от рода Корибутов.
332. Святополк на ком прежде половецкой княжны женат был и как оная умерла или отлучена, умолчено, только при конце жизни сказано, что был женат на наложнице. И оное, конечно, прежде княжны половецкой, ибо прежде его брака с половецкою о детях, рожденных от наложницы, упомянуто, что побочные дети у русских князей за равных с законными почитались, уделы и наследия получали, на дочерях государей женились и дочерей побочных за королей отдавали, как и из сего рода за Болеславом III, князем польским, была; после же каким законом, когда и по какому доводу отменено, не знаю. Думал бы, что отлучение Авраамова сына Исмаила в пример взято, но оному весьма иная причина, как то ясно после видим, что дети Иакова, побочные от рабынь, равно с законными участие получили; Фарес и Зара, дети Иудины, Вооз, Овид, Соломон, все незаконнорожденные. Но Бог не возгнушался рождением их чтоб воплотиться, и евангелист, показывая ту беспорочность, точно матерей их как побочных жен упомянул. Что же Давид о себе говорит, «я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя», оставляю всех учителей толкованию. Довольно вкратце сказать, что не следует никому ни высокородием возноситься, ни даже подлородием гнушаться, но более всего собственными делами свое достоинство изъявлять следует.
333. О комете и землетрясении Ликосфен сказывает в 1099-м, может быть, то же самое. Что же писатель хвост черный сказывает, оное потому могло быть, что средина темнее краев была, если близко к солнцу стояла, как и явно, что она над солнцем шла; ибо сей хвост не что иное, как освещение от солнца воздуха около оной, а само тело, так как от себя света не имеет, средину того хвоста закрывает; выше же о другой комете, н. 271, говорит, что хвост огненный имела, и толкует его, что предзнаменовала войну. Оное мнение от того, что когда близко к горизонту и в сухую погоду видна бывает, то красною, или огненною, но меньше; а когда воздух мокротен, то та же самая бледна и более явится, о чем Гевелий[38] в Кометоописании, Вольф в Физике, гл. 5, и в описании виденной в Санкт-Петербурге в 1744-м кометы[39] пространно показано. И надеюсь, что о видимой ныне 1748-го апреля 20 еще описание и изъяснение от ученых увидим.
334. Ликосфен северное сияние сказывает в 1104-м. Сие воздушное видение, от частиц ледяных в воздухе, освещенных солнцем, происходящее, прежде за чудесное и предзнаменовательное поставлялось. Оное хотя в северных краях во времена студеные весьма часто и едва не каждодневно видимо бывает, но поскольку к югу оно гораздо реже, то древние, не ведая причины того, различными баснословными видениями войск, знамен, оружия, крестов и проч. умножали. Так Лихачев в Житии царя Феодора в 1679-м сказывает виденные войска, на воздухе бьющиеся, которые предзнаменовали битвы с турками у Чигирина. Медведев то же ли самое или другое после бывшее полагает предзнаменованием стрелецкого в 1682-м бунта. Мне самому в начале 1716-го случилось, едучи в Санкт-Петербург, ночевать в Красном Селе и видеть великое северное сияние, которое, так как мне первый раз видеть случилось, прилежно на движения и перемены столпов примечал, и ничего, кроме дуг и столпов, не видал. При этом много мужиков, собравшись, иной войну, иной преставление мира толковал. Когда я в тот день, рано приехав в Санкт-Петербург, послал дров и сена купить, то случилось, что купили сена у красносельских мужиков; оные мне рассказывали о том видении весьма странное, войско и орла летающего видели, и хотя я с ними спорил, что я сам с ними смотрел и ничего такого не видал, но они тяжкою клятвою их сказание заверять не убоялись. Некоторые писатели полагают оное новым видением из-за того, что хотя оное есть древнее природы действо, когда земля в таком состоянии находится, но так как в древние времена ученые и любомудрые были только в странах южных, как например в Египте, Персии, Финикии, Греции и Италии, где такое сияние, сколько мне известно, никогда видимо не бывает, то они писать о том причины не имели; напротив же, северные народы хотя часто и по сути когда только морозно было и горы не мешали, всегда видели, об оном писать, как об обыкновенном им, причины не имели; к тому же, так как ученых не доставало, так о причине того толковать было некому. Однако ж наш Нестор по неким древним запискам в 9 веке, Ликосфен же первое в 912-м виденное объявили, и потом разные писатели поминали, но совершенно о том в 1716-м и впервые, думаю, во Гданске толковать начали, потом Вольф в Физике, гл. 8, Ньютон, Галлей[40] и другие истолковали, а пространнее Пастор в Норвегии описал, где зимою едва не на всякий день видимо бывает, но некоторые обстоятельства не упомянуты. Я, будучи в Сибири на заводах, приметил неоднократно, что оно, ежели начнется с вечера, то всегда между севером и западом, а к утру между севером и востоком, но вечернее сияние всегда более. В 1746-м, декабря 10 дня, в Кизляре видимы были между югом и востоком столпы различных цветов, а поскольку Кизляр в северной широте 43 градуса, то думаю, что оное были только рефракции от сияния в севере, что особенно цвета столпов подтверждают, как и здесь я в 1749-м противосияние приметил.
335. Дуги около солнца и луны, о сем, н. 306, показано, но здесь та разность, что другие дуги хребтами к ним явились, оное от рефракции, или отсвечивания, подобно как из зеркала в зеркало отсвечивание приходит обратно; например, возьми дугу и поставь к зеркалу хребтом, то в зеркале увидишь дугу хребтом и представленную. В таковых отсвечиваниях часто видены бывают многие солнца или луны, о чем Гевелий и Вольф в Физике, гл. 7, изъяснили.
336. Кромер сказывает, Болеслав Кривоустый женился на Збиславе, дочери Святополковой; тут же указывает королеву Доброгневу, сестру Ярославову, и что брат Болеславов Сбигнев ушел к Святополку, которого Святополк с братом примирил; и потом вскоре Сбислава, сестра Ярослава, умерла, лет же не объявляет, однако ж показывается вскоре после смерти ее 1118 год. Ярослав же владимирский был брат родной Сбиславе, а Доброгнева-Мария, дочь Владимира Великого, супруга Казимира, н. 245 и 248, и по сему получается, что она жила более 100 лет, поскольку отец ее умер в 1015-го. Но, может, сие ошибка, что он двух разных Ярославовых сестер, Владимировича и Святославича и двух Болеславов польских жен смешал.
337. Хортич остров ниже порогов, но выше Конских вод, на котором по повелению царя Иоанна Васильевича князь Димитрий Вишневецкий город было построил, и при оном на берегу древнего града знак немалый виден. Птоломей в том месте город Серимум сказывает, и это имя латинское порогам согласует, но потом как наши, так Порфирогенит града не упоминают; с тем же разумеется смежность или место схода с половцами, поскольку пороги за сумежье с половцами почитали.
338. В Новгородской: «И убили князей их Уруссобачкея, Араслана, Пукитана, Кумана, Асапа, Курката, Ченегрета, Сурбора, и проч., а Ведлуза взяли живым». Стрыковский, кн. 5, гл. 8: «Князи русские Святополк, Владимир, Давид, Олег и Ярослав сотворили съезд с половцами в Стахове и учинили примирение, для вящего укрепления дали с обоих сторон в залог знатных людей. Но половцы, недолго мир соблюдая, непрестанно на русские края нападали и разоряли. Сего ради Святополк, великий князь, Давид Всеславич и Давид Святославич, Мстислав, внук князя Георгия, Вячеслав Ярополкович и Ярополк Владимирович призвали Давида переяславского и Олега черниговского. И Давид вскоре пришел, но Олег, притворясь болезнию, отказался. И так 1103-го зимою пошли в урочище Охутиново и ко граду половцев; князей же половецких убили 20, Рузоби, Кочегара, Килтанопа, Кумана, Азупа, которые держали тогда Азов град, Куртина, Цернегрепа, Сурбура и других у Лубны реки». Здесь Стрыковский из какого русского летописца взял, неизвестно; однако ж вероятно, по его сказанию, что он имел полнейший, нежели я обрести мог. И сие обстоятельство, что Азуп имел город Азов, дает причину думать, что Азова имя от сего владельца. В древние же времена именован он Танаис, гл. 13, н. 51, а потом турки, обладав, Арак именовали, что значит дальний, или крайний. Стрыковский же: «Тогда ж с другой стороны единородные половцам литва, пруссы и ятвяги повоевали русские области». Но в русских о сем не упоминается.
339. Выше, в 1094 и 5 годах, н. 310, о саранче в Руси показано. Готфрид в Хронике пишет, что в Германии было в 1096-м, равно и здесь в Русии 1103-го, а в Германии 1104-го. Сие весьма согласно; ибо известно всем, что оная от востока всегда приходит и на запад даже до Гиспании летит, но не в едино лето и не едина; ибо в пути во осень, умирая, оставляет в земле яйца и весной молодая, родясь сначала без крыл, пешая, а в средине лета, получив крылья, к западу и северу летит, как я виденных мною два примера объявлю: 1) в 1710-м, в ноябре, великое множество оной было около Азова и Меотического озера даже до Крыма, и тут от стужи померла; на весну 1711-го около устья Днепра в Крыму, а часть у Днепра и Дуная явилась молодая без крыл; в мае или июне окрылатела и встретила нас на Пруте; в осень в Волыни и Покутии, частию в Волоской земле изгибла, а на весну 1712-го снова без крыл явилась и, великий вред в Польше учинив, в Германию пролетела; 2) в 1743-м на западной и северной сторонах Каспийского моря от Персии великое множество саранчи явилось, и вся тут исчезла; а на весну 1744-го явилась пешая мелкая и всю траву в степи, идучи, поела; в мае окрылатев, летела до Саратова и Синбирска, где также переменилась; а в 1745-м дошла в Украину. А где уже совсем исчезла, мне неизвестно. Сие довольно примечено, если осень мокротна, то ее на весну гораздо более родится, а если засуха, то и совсем погибает; к северу же никогда не помнят, чтоб до 35 градуса широты долетала, или оное редко и весьма мало является; но в Африке же и южной Азии, около Египта и в Палестине, весьма крупна, там их и в пищу употребляют, как Плиний, кн. II, гл. 19, о ней сказывает, и в Матфея, гл. 3, ст. 4, что Иоанн Креститель их ел; и хотя у греков оные трояко именовали, а в славянской большею частию, как например Исход, гл. 10, псалом 77 и 104, прузи, а в Евангелии акриды.
340. В Греции тогда был император Алексий Комнин, воцарился по Баронию в 1080-м, умер в 1118-м; после него был сын его Иоанн Кало в 1118 году. Сильвестр сказывает зятя Владимирова Леона, который против Алексея войну имел; то явно, что он сын Алексия седьмого. Имя же дочери Владимировой здесь во всех списках не указано, но в 1136-м Мария и сын ее Василий именованы, и смерть Марии в 1147 году, Василия в … показаны.
341. Дочь Святополка, по польским Сбислава, была за королем Болеславом Кривоустым, н. 336, а за венгерским за кем Предслава была, неизвестно. Тогда же король был Коломан. Гибнер в Табели родословной его и сына его Стефана жен указывает дочерей Рогера и Роберта, королей сицилийских, чему быть нельзя, да и сам Гибнер в Табели сицилийских королей сего не объявил. Венгерский же историк Дилих сказывает, у Стефана был сын Емерик, которого отец женил на девице из королевского рода, а откуда и как звали, не написано; а поскольку он русских князей всегда королями именует, как например н. 399 [?] то вероятно быть сей Святополковой дочери.
342. О подобных сему видениях и вымышленных привидениях выше, н. 306, 335, показано, и что видения такие только в мыслях баснословцев изображаемы; Ликосфен в сем году упоминает северное сияние, которое с описанным одну причину имеет.
343. Сию комету Ликосфен в 1106-м указал, в чем разность только от разности начала года.
344. Сильвестр Выдобский показывает, что он, от сего престарелого мужа многое слыша, в сию Историю вносил, и потому не дивно, что в летописи Несторовой некоторые дополнения сомнительные прибавились; ибо к тому не достаточно одной памяти, но нужно рассуждение и внятное времен разделение, которое выше, н. 178, 179, 186, наполнено.
345. Зимеголы, иногда седголы, видно, что семигаллы, в Курляндии находящиеся, на полоцких придя, победили, как и затем о них показывается.
346. Шестой час дня августа; оный по нынешнему пред полуднем 11, потому что часы русские счисляли от восхода, а ночные от запада солнца. Переменено же, и от полудня считать начато в 1712-м году, когда в Москве на башнях часовой бой и круги переменили; сие же исчисляет по широте киевской около 50 градусов, что для затмений и прочих обстоятельств ведать не бесполезно.
347. Святополк Михаил построил церковь святого Михаила во его имя; оное утверждает н. 242 [?], 280 [?], 284 [?].
348. В Синодике, имеется в виду в святцах, или причтен во святые; хотя сие кратко упомянуто, однако ж сие без собора и довольного свидетельства, думаю, не учинено; здесь же соборы разумеет церкви главные в городах.
349. Сей блаженный Никита причтен во святые, его же празднество января 31, об Иоанне же н…
350. Сии слова писателя Сильвестра, о себе сказывающего, взяты из манускриптов Голицынского и Волынского, о чем ниже яснее явится; но не во всех списках так ясно положено, а особенно в некоторых имя пропущено.
351. Сии грады, видимо, что по Донцу, где многие древние городища находятся, как в Большем чертеже показано; имена же городов по тогдашним владельцам, а не настоящие указаны.
352. Здесь хотя во всех манускриптах написано на реке Дону, но обстоятельства доказывают, что то Донец северский, который Доном на многих местах именован, что и река Сальница, сказанная здесь, подтверждает, ибо оная течет в Донец с правой стороны, ниже Изюма, как в Большем чертеже показано; сия же ошибка, что Донец Доном называли, довольно древняя, гл. 16, н. 41. Древние писатели сию реку, видится, Геррус именуют, гл. 12, н. 12, но более в том месте кладут горы амадоков, гл. 15, н. 52, и сие не дивно, ибо по берегам ее немалые горы находятся.
353. Мудрое сие полководца как полков, смотря погоду, устроение, так изложением предзнаменования к ободрению войск, чем нередко победы приносятся, н. 327. Меланхолики же и робкие всякое видение воздушное к несчастию склоняют, от чего сами более в робость придя и войска в то же приведши, губят.
354. Стрыковский, гл. 5, Ярослав Святополкович сын побочный, брат Сбиславы, королевы польской, по принятии княжения Владимирского, видя, что ятвяги с литвою часто на его пределы находили, собравшись с другими князями русскими, пошел на них и много тысяч их побил, великую часть земли их пленил и разорил. Сие я из-за того привел, что в русских не во всех манускриптах находится.
355. Сия Анна, дочь Всеволода, уменьшительно Анка именована, думаю, от любви к ней родителей, что у многих было во употреблении. Но по ее благочестному житию, прилежности и научению юношества и проч. достойна Анной великой или достохвальной именована быть, и дай Боже, чтоб мы такую Анну еще иметь могли. Удивляюсь же, что она во святые не причтена.
356. Епископ есть чин прежде в гражданстве, а ныне одним только церковным начальникам свойственный. Оное имя в точности значит надзиратель, гл. 48, которым во время апостолов поручено было надзирание над собраниями верных и над пресвитерами, чтобы оные всё в добром порядке содержали, о проповеди слова Божия и научении церквей прилежали. Однако ж многие пресвитеры епископам не только не подвластны были, но и многие более епископов себя поставили, ибо целых градов начальниками были. И из-за того оным на их содержание достаточные доходы от церквей или собраний верных определены были, которые они получали, пока кто в своем звании пребывал и свою должность прилежно исправлял. Когда же который епископ какою бы причиною ни было должность свою оставил и положенного на него не исполнял, тогда собрание не вольно было его довольствовать более и за епископа или пресвитера почитать, как того достаточно в истории церковной довольно находим, но немощным от болезней или старости, хотя по их заслугах и любви к церкви великой, некоторое пропитание оставив, иных в ту должность, избирая, определяли. Но здесь 25 лет в немощи бывшему, думаю, более от нерассудного суеверия, нежели от положенного по закону, место с доходами оставлено, что не иначе как за святотатство счесться должно.
357. Избрание начальника в монастырях, или игумена, монахами есть древнее и правильное, у нас же во всей России один только сей Печерский монастырь сию свободу имеет, а в прочих монастырях везде епископы по их воле игумена и архимандрита определяют.
358. По сему Святополк родился 1049, чего в порядке не положено. О его сребролюбии в Патерике написано в житии, соли продажу на себя взял, но к тому примешано чудо невероятное. Что же жиды вольность имели и христианам вред наносили, то удостоверивает после смерти его изгнание их.
359. Сие избрание государя погрешно внесено; ибо по многим обстоятельствам видим, что силы киевлян в том не было и брали истинных наследников по закону, или по заветам, или силою, н. 43, 159, 161, 191, гл. 46. Но здесь может та причина к избранию правильною счесться, что у Святополка сына достойного не осталось, а прочие сродством были равны. Правда, что Олег по старшинству отца имел преимущество, но так как был беспокоен, властолюбив, свиреп и непостоянен во обещаниях, из-за того, покусясь однократно, принужден был оставить; сей Олег настолько в народе в памяти остался, что после него из-за беспокойства и Давидов род, или всех князей черниговских, Олеговичи именовали, что более не к хвале их писали.