Генерал-полковник Отто фон Геслинг нервничал. Зная вспыльчивый характер генерала, начальник его разведки, полковник Пауль Краух, старался ни в чем не противоречить ему.
— Где же, черт побери, ваш американский коллега, полковник? — уже в который раз спрашивал сегодня генерал Геслинг.
— Как я уже докладывал вам, господин генерал, он должен связаться со мной сегодня ночью, — спокойно отвечал Пауль Краух.
— А не слишком ли вы надеетесь на этих дельцов из Управления стратегических служб? — брезгливо поморщился генерал. — Ведь почти все руководство этой службы — сплошные торгаши.
— Да, конечно, — согласился полковник, — там много людей из деловых кругов, но во главе Управления стратегических служб стоят такие опытные разведчики, как Уильям Доновен и Аллен Даллес.
Генерал криво усмехнулся, нервно дернув раненым плечом.
— С мистером Уильямом Доновеном, — заметил он, — не имею чести быть знакомым, а о Даллесе слыхал кое-что. Думается мне, что и он не столько разведчик, сколько, так называемый, деловой человек. Я ведь помню его, когда он со своим небезызвестным братом Джоном Фостером Даллесом держал собственную адвокатскую контору и вел дела не только с американскими, но и с немецкими промышленниками.
— В Управлении стратегических служб есть и наши люди, господин генерал, — осторожно заметил полковник Краух.
— Любопытно, кто же это? — прищурился Геслинг.
— Пауль Шеффер, например.
— Позвольте? — наморщил лоб генерал, припоминая что-то. — Это не тот ли самый журналист, который попал в очень грязную историю и был арестован американцами после нападения японцев на Пирл Харбор?
— Тот самый, господин генерал. Он уцелел лишь благодаря вмешательству наших американских друзей и теперь не без успеха подвизается в Управлении стратегических служб.
Генерал встал из-за стола и долго ходил по своему кабинету, раздумывая о чем-то.
— А не кажется ли вам, полковник, что американцы затевают что-то против фюрера? — спросил он, наконец, но так как полковник медлил с ответом, пояснил: — Не против Германии, а лично против фюрера.
— Не думаю, господин генерал, — уклончиво ответил Краух, хотя ему было известно, что после сталинградской катастрофы руководитель гестапо Гиммлер и глава управления разведки и контрразведки третьего контрразведывательного отдела главного штаба вооруженных сил Германии адмирал Канарис упорно ищут возможности спастись от краха, к которому вел их фюрер.
Совсем недавно из достоверных источников Пауль Краух узнал, что через сотрудника гестапо Хетля Даллес установил прямую связь с заместителем Гиммлера Кальтенбруннером. Другим посредником в этих переговорах был американский шпион граф Потоцкий. При их содействии велись переговоры о сепаратном соглашении Соединенных Штатов и Англии с Германией. И Гиммлер, и Канарис, и даже Пауль Краух хорошо понимали, что Аллен Даллес рассчитывает этим соглашением открыть двери англо-американским войскам и остановить продвижение Советской Армии в Германию, да и вообще в Центральную и Юго-Восточную Европу.
Генерал Геслинг, все еще продолжавший ходить по кабинету, остановился вдруг перед Краухом и спросил:
— А вы не знаете, случайно, полковник, некоего Гизевиуса?
— Никак нет, господин генерал, — не задумываясь, ответил полковник, хотя он хорошо знал этого Гизевиуса — офицера немецкой контрразведки и личного друга адмирала Канариса. Знал также Краух, что Гизевиус был агентом для связи руководителя Управления стратегических служб Аллена Даллеса с руководителями заговора против Гитлера.
«Похоже, что старику известно кое-что...» — невольно подумал Краух.
Геслинг же знал об этом заговоре не «кое-что», а довольно много. Ему было известно, например, что еще в 1942 году трое старых немецких социал-демократов Мирендорф, Хаубах и Хэнк, встретившись в одном баварском городке, обсудили возможность покушения на Гитлера. Однако они тут же задали себе вопрос: «Что же будет после Гитлера?». Американские и английские войска тогда не могли еще вторгнуться на континент, а Советский Союз имел на нем крупные вооруженные силы. Опасность захвата Германии советскими войсками устрашила заговорщиков.
Но дело не замерло на этом. Вскоре генералу Геслингу стало известно, что в заговоре приняли участие даже многие крупные нацисты, как, например, бывший гитлеровский министр иностранных дел фон Нейрат, министр Дорпмюллер и гаулейтер Гамбурга Куфман. Однако нацистская администрация мало привлекала Геслинга. Он больше был связан с военными кругами и хотя, будучи человеком осторожным, активно не примыкал к заговорщикам, но рассчитывал поддержать их в случае, если заговор удастся. От родственника же своего, генерала Ганса Шнейделя, начальника штаба фельдмаршала Роммеля, тоже принимавшего участие в заговоре, Геслинг знал, что генералы: фон Штюльпнагель, фон Швеппенбург, фон Шверин и вице-адмирал Руге тоже были за удаление Гитлера. Дело в общем, по мнению Геслинга, было организовано достаточно солидно.
В глубоком раздумье долго еще ходил генерал Геслинг по кабинету, то и дело нервно проводя рукой по жесткому бобрику седых волос.
Усевшись, наконец, за стол, он спросил полковника Крауха:
— Так вы, значит, полагаете, что американцы не подведут нас и сообщат о месте переправы русских?
— Ни минуты не сомневаюсь в этом, господин генерал, — уверенно ответил Краух.
— Вчера наша авиаразведка донесла мне, что обнаружила тяжелый понтонный парк русских на марше, — продолжал генерал, склонившись над картой и поблескивая стеклами пенсне. — Но мне кажется это уж очень подозрительным. Русские ведь мастера маскировки, а судя по аэрофотоснимкам, автоколонна с понтонным парком почти не была замаскирована. Что вы об этом скажете, полковник?
— Трудно пока сказать что-нибудь, — ответил Краух.
Генерал нахмурился и вспылил:
— Почему, черт возьми! Разве не ясно, что понтонный парк мог демонстрироваться специально для нас? А это значит, что русские и не думают им пользоваться. Вот и выходит, что пункты возможных переправ русских, намеченные нами из расчета использования ими понтонного парка, нужно зачеркнуть. Почему же вы сами, чёрт побери, не смогли сообразить этого? Или совсем уже разучились думать, всецело положившись на американцев?
«Старик уж очень не в духе сегодня», — подумал Пауль Краух и вслух произнес:
— Я не настолько опытен в военно-инженерном деле, как вы, господин генерал. Мне не под силу такая догадка.
Генералу, считавшему себя знатоком военно-инженерного искусства, пришлись по душе льстивые слова полковника, и он смягчил свой гнев.
— Да, чёрт возьми, — проговорил он уже без раздражения, — я кое-что смыслю в этом деле. А вы, полковник, не очень-то полагайтесь на янки, усильте-ка лучше наблюдение за рекой.