Цыганов Николай Григорьевич
ИЗДАНІЕ А. С. СУВОРИНА
Вѣроятно, многіе читатели даже имени этого не знаютъ. А между тѣмъ это былъ человѣкъ съ несомнѣннымъ талантомъ, и пѣсни его доселѣ поются.
Николай Григорьевичъ Цыгановъ родился въ 1797 г. въ Петербургѣ. Отецъ его былъ вольноотпущенный извѣстнаго въ Волжскомъ краѣ хлѣбнаго торговца и откупщика Злобина, основателя гор. Вольска, гдѣ до сихъ поръ находится одна изъ важнѣйшихъ хлѣбныхъ пристаней Саратовской губерніи. Отецъ Цыганова, отпущенный на волю, приписался въ удѣльные крестьяне и очень долгое время былъ довѣреннымъ лицомъ Злобина по обширнымъ торговымъ дѣламъ его. По должности своей Цыгановъ безпрестанно разъѣзжалъ съ мѣста на мѣсто. Малолѣтній сынъ его, будущій поэтъ, учился кое-какъ, урывками, большею частію дома, а иногда поступая на время въ училище, какое находилось въ мѣстѣ пребыванія его семейства. Непредвидѣнныя обстоятельства привели молодого Цыганова на артистическое поприще, и онъ поступилъ въ саратовскую театральную труппу около 1816 г. Тамъ оставался онъ около 12 лѣтъ, разъѣзжая притомъ и по другимъ окрестнымъ городамъ, гдѣ были театры. Извѣстный писатель М. Н. Загоскинъ, въ бытность свою въ Симбирскѣ, замѣтилъ сценическое дарованіе Цыганова и содѣйствовалъ переходу его на московскій театръ. Здѣсь успѣхи его не были особенно замѣтны; однако тѣ, которые помнятъ его, признаютъ единодушно въ немъ актера умнаго и полезнаго. Но столичное поприще Цыганова было непродолжительно. Переживши благополучно холеру 1830 г., онъ сдѣлался въ слѣдующемъ году жертвою эпидеміи, въ то время уже уменьшившейся въ Москвѣ, но тѣмъ сильнѣе дѣйствовавшей на тѣхъ немногихъ, которыхъ она поражала. Цыгановъ умеръ въ Москвѣ въ 1831 году, 34 лѣтъ отъ роду.
Въ частной жизни Цыгановъ былъ человѣкъ откровенный, добродушный и, несмотря на то, что любилъ подчасъ веселье и даже разгулъ, отличался какою-то застѣнчивостью, которая часто вызывала на шутки его товарищей и пріятелей, очень любившихъ его. Впрочемъ, эта застѣнчивость не мѣшала ему презабавно и остроумно отшучиваться...
Цыгановъ былъ нѣжнымъ сыномъ и заботился о содержаніи и успокоеніи старушки-матери своей, которая потомъ была взята къ себѣ въ домъ нашимъ славнымъ артистомъ М. С. Щепкинымъ.
Отлично знакомый съ народными пѣснями, которыя онъ собиралъ и слушалъ въ разныхъ мѣстахъ Россіи, Цыгановъ проникался духомъ этихъ пѣсенъ и сочинялъ свои, которыя самъ очень пріятно пѣвалъ, акомпанируя себѣ на гитарѣ. Нѣкоторыя его пѣсни просто передѣлка извѣстныхъ народныхъ нѣсенъ или ихъ развитіе. Безпечный но природѣ, онъ не заботился собирать или печатать написанное; при жизни его немногія изъ его пѣсенъ появились въ печати, хотя нѣкоторыя сдѣлались извѣстны въ десяткахъ тысячъ списковъ во всей Россіи и стали народными. Распѣвавшіе эти пѣсни едва ли знали имя сочинителя. Многіе, вѣроятно, и теперь не знаютъ, что Цыгановъ авторъ такихъ общеизвѣстныхъ пѣсенъ, какъ: "Охъ, болитъ, да щемитъ ретиво сердечко"; "Что ты рано, травушка, пожелтѣла"; "При долинушкѣ береза"; "По полю, полю чистому"; "Ахъ ты, рощица, роща темная" и проч. Изъ нихъ "Красный сарафанъ", съ пріятною музыкой Титова, пользовался извѣстностію во всѣхъ слояхъ общества.
Послѣ смерти Цыганова нѣкоторыя его пѣсни появились въ "Молвѣ", еженедѣльномъ прибавленіи къ "Телескопу" Надеждина и другихъ журналахъ. Собраніе ихъ вышло подъ заглавіемъ: "Русскія пѣсни Н. Цыганова". М. 1834 г. Книжка эта была напечатана, кажется, въ небольшомъ числѣ экземпляровъ и давно сдѣлалась библіографическою рѣдкостію; второе изданіе вышло въ 1857 г. безъ всякихъ перемѣнъ противъ изданія 1834 г. и тоже давно разошлось. Наше изданіе дополнено посвященіемъ пѣсенъ знаменитому русскому актеру П. С. Мочалову, посвященіемъ, напечатаннымъ въ "Литературномъ Кабинетѣ" альманахѣ 1842 г., гдѣ явились первыя пѣсни Цыганова, и четырьмя пѣснями, изъ которыхъ двѣ напечатаны въ "Литературномъ Кабинетѣ" и двѣ -- въ "Репертуарѣ и Пантеонѣ" 1842 г. Помѣщая пѣсню "Залетная кукушечка" (послѣдняя въ нашемъ сборникѣ), редакторъ "Репертуара", покойный Ѳ. А. Кони, снабдилъ ее слѣдующимъ примѣчаніемъ: "Цыгановъ былъ замѣчательный русскій народный поэтъ. Онъ исходилъ почти всю Россію, чтобъ послушать родные звуки у русскаго человѣка въ скорбный и веселый часъ. Онъ записывалъ ихъ пѣсни, подмѣчалъ оригинальныя выраженія и имѣлъ особенный тактъ отличать чисто національные перлы въ русскихъ пѣсняхъ отъ искусственной поддѣлки подъ національность. Цыгановъ былъ актеромъ при московскомъ театрѣ, и притомъ актеромъ талантливымъ, особенно въ роляхъ наивно-комическихъ стариковъ. Удивительная доброта, мягкость и непритязательность нрава дѣлали его любимцемъ цѣлой труппы. Въ поэтическомъ отношеніи, по созданію пѣсенъ, Цыгановъ стоялъ гораздо выше барона Дельвига. Пѣсни Цыганова отличаются рѣзкимъ характеромъ руссицизма, теплотою и неподдѣльной простотой, тогда какъ у Дельвига преобладаютъ вычурность въ выраженіяхъ, а въ изложеніи -- форма французскаго романса. Ранняя смерть не дозволила Цыганову обнародовать богатаго собранія волжскихъ разбойничьихъ пѣсенъ, которыя ему удалось подслушать и отыскать въ названныхъ губерніяхъ,-- а русская литература потеряла чрезъ то чудесный матеріалъ для народной баллады. Пѣсня, здѣсь помѣщенная, взята изъ своеручной тетради автора, которую онъ передъ смертью подарилъ мнѣ. По какому-то странному случаю она не вошла въ печатный сборникъ его пѣсенъ".
По теплому и искреннему чувству, выраженному чисто поэтическимъ языкомъ, выхваченнымъ прямо изъ народной рѣчи, по задушевности и горькой, иногда близкой къ отчаянію заунывности, Цыгановъ безспорно ближе къ поэтическому чувству народа, чѣмъ баронъ Дельвигъ. Но Цыганова сравнивали также съ Кольцовымъ; внимательно вчитываясь въ пѣсни Цыганова, дѣйствительно, найдешь въ нѣкоторыхъ изъ нихъ почти ту же силу, что и у Кольцова, но Кольцовъ безспорно гораздо талантливѣе, оригинальнѣе и выразилъ русскую жизнь шире. Цыгановъ былъ его непосредственнымъ предшественникомъ и, можетъ быть, имѣлъ нѣкоторое вліяніе на направленіе таланта Кольцова. У обоихъ поэтовъ встрѣчаются не только одни и тѣ же мотивы, но часто одни и тѣ же выраженія. Цыганову принадлежитъ болѣе скромное мѣсто въ исторіи русской литературы, чѣмъ Кольцову, но это мѣсто не такъ незамѣтно, чтобъ не допускало никакихъ сравненій между обоими поэтами.
-----
Біографическія данныя о Цыгановѣ мы заимствуемъ изъ небольшой статьи М. Н. Лонгинова въ "Москов. Вѣд." 1858, написанной по поводу вышедшаго второго изданія пѣсенъ Цыганова. Въ это время мать Цыганова была еще жива, и, собирая извѣстія о немъ, г. Лонгиновъ, по всей вѣроятности, обращался къ ней. Такъ можно заключить по нѣкоторымъ намекамъ статейки. Между тѣмъ, во 2 изд. "Русскихъ поэтовъ въ біографіяхъ и образцахъ", г. Гербель говоритъ, что Цыгановъ (онъ называетъ его Николаемъ Степановичемъ) род. въ Москвѣ "въ первое десятилѣтіе нашего вѣка", что на 11 году, онъ былъ помѣщенъ въ московское театральное училище, гдѣ пробылъ около восьми лѣтъ и былъ выпущенъ оттуда съ званіемъ артиста императорскихъ театровъ и назначеніемъ жалованья низшаго оклада. "Но не прошло и году, говоритъ г. Гербель, какъ всякаго рода непріятности и лишенія, сопряженныя съ положеніемъ второстепеннаго актера, вовлекли его въ излишества и развили въ немъ страсть къ разгулу, сгубившему не одно дарованіе. Все это, взятое вмѣстѣ, повлекло за собой разстройство здоровья и въ концѣ концовъ свело Цыганова въ могилу... Цыгановъ умеръ въ 1833 г. въ Москвѣ, въ совершенной безвѣстности". У насъ годъ смерти Цыганова показавъ согласно со статьей "Москов. Вѣд.", которую, очевидно, г. Гербель заимствовалъ изъ статьи "Рус. Имп." (1857 г., No 259), ибо и біографическія данныя о Цыгановѣ, и даже объясненіе, почему онъ сталъ писать народныя пѣсни (потому, будто бы, что бывалъ у князя Шаховскаго, гдѣ встрѣчался съ литераторами), у г. Гербеля тѣ же, что и въ указанной статьѣ.