— Военный совет начинается! — объявил Егор и сел под деревом.
Все сели в кружок. В середине разлегся Барс.
— Вот что, хлопцы, — сказал Егор: — вы все знаете, зачем мы едем в горы…
— Знаем, знаем — разведгруппа! — прервал его Ромка.
— Так вот, если мы найдем полковника Сапегина, он нам во всем поможет. Это, ребята, самый храбрый, самый справедливый, самый честный человек и самый веселый. А сейчас сочиним боевое донесение Борису о нашем мотомарше! — И Егор достал из своего рюкзака блокнот и конверт.
Ребята спешили, и получился длинный, бестолковый рапорт. Он никому не нравился. Топсу хотелось описать все очень ярко. Егор хотел писать кратко, как и полагается в боевом донесении. Ромка настаивал на подробном описании всех мест и событий, а Гномик хотел одного: скорее ехать.
Наконец написали так:
«Неизвестная высота на Ляхшском шоссе, под деревом, 16 часов 17 минут. 5 августа 1945 года. Председателю совета 4-й пионерской дружины т. Б. Ладыгину. Едем нормально. Все 4 активных штыка и Барс здоровы. Машина в порядке. Осталось 17 километров до урочища реки Чак. Завтра рано утром выступаем на разведку маршрута».
Егор подписался:
«Воспитанник полковника Сапегина Егор Смоленский».
— А мы тогда как же? — спросил Ромка. — Уж лучше пиши: «Разведчики», и мы все подпишем.
— Разведчики чего? — спросил Топс.
— Известно чего, — отозвался Ромка: — разведчики маршрута зеленой страны, куда мы едем…
— Ладно, — согласился Егор. — Но раз мы разведчики, то, чур, быть боевыми, такими, как полковник Сапегин: храбрыми, честными, не трусить, чтобы один за всех, все за одного. Кто «за» — поднимите руки.
Все подняли руки.
— Этого мало, — сказал Егор. — Раз мы разведгруппа, то должны принять клятву, как в армии.
Где-то вдали на дороге послышался шум машины.
— Надо скорее ехать, — нетерпеливо сказал Гномик. Егор, пошатываясь на одеревеневших ногах, вышел на шоссе. Мимо проносились машины. Егор поднял руку, но два грузовика проехали один за другим не останавливаясь. Наконец вдали показалась легковая машина. Егор вышел на середину шоссе и снова поднял руку. Машина остановилась.
— Вот письмо. Бросьте, пожалуйста, в почтовый ящик в городе, — попросил Егор, подавая шоферу конверт через открытое окно.
— Брошу, — пообещал шофер. — А спичек у тебя нет? Егор подал коробку, сказав «возьмите себе», и спросил, куда ведет эта дорога.
— Эта? На юг, в город Ош, а оттуда, хочешь, мчись по хорошему шоссе через Памирские горы хоть в Хорог; а свернешь на ближней развилке вправо — попадешь в Фергану.
— А там что? — Егор махнул рукой на северо-восток.
— Там? Узун-Ахматский хребет и Ферганский хребет.
— А где река Чак?
— Там же. Если ехать напрямик, то по этой проселочной. — Шофер показал на дорогу по ту сторону шоссе. — Если стемнеет, держи на свет.
— На какой свет?
— Электрический! Он отражается на ближних скалах. Оттуда недалеко до колхоза «Свет зари».
Скоро машина исчезла из виду. Егор подлил бензину из запасного бачка, и мотоцикл снова тронулся в путь.
Вот тут-то и оправдалась пословица, что не всякий короткий путь самый быстрый. Они попали на очень плохую дорогу и ехали медленно, так как мотоцикл был перегружен.