Иногда, впрочем, судьба посылала пищу его голодной душе в формах более или менее скромных, не столь бушующих. В эти минуты угрюмое лицо Семена Ивановича освещалось весьма добродушной улыбкой и герой мой являлся в новом свете. Вот он высунулся в окно и со вздохом поглядывает по сторонам.
У ворот, в двух шагах от него, сидит хозяйская кухарка Прасковья в новом «каленом» коленкоровом сарафане и в цветной косынке на черных, как смоль, волосах и холодно посматривает своими большими карими глазами на двух молодцов, красующихся у ворот постоялого двора. Молодцы эти — кучера каких-то приезжих господ; они расфранчены, как только возможно: плисовые поддевки, красные рубахи, сапоги с красной сафьянной оторочкой; на голове шляпы с павлиньими перьями.
Молодцы эти лукаво посматривают на Прасковью и, чтобы заслужить в ее мнении, стараются блеснуть чем-нибудь; они покрикивают на ямщиков соседнего постоялого двора, запрещают им курить папиросы, а сами ни за что не соглашаются погасить своих трубок. Ничто, однако, не привлекало к ним внимания Прасковьи. Семен Иванович, наблюдавший из окна над ухарством кучеров, попробовал сам попытать счастия и не без робости произнес:
— Прасковья! а Прасковья!
Кухарка оглянулась.
— Здорово!
— Здравствуй!
Семен Иванович радовался, что так благополучно началось.
— Что же, Прасковья, муж-то у тебя дома?
— На войне!
— А-а… Его, поди, уж убили?
— Когда бы господь дал!
— Вот как?.. Ты, Прасковья, если хочешь, я узнаю: жив он или нет.
— О?
— Ей-богу… у меня заведены этакие книги… что угодно… Ты вот что- ты зайди ко мне в комнату, на минуточку…
— Чего еще?
— Ей-богу… Ты чего боишься? Слава богу, я не какой-нибудь! Мы бы с тобою вместе поглядели в книге-то… а? Прасковья?..
— Где такая книга?
Семен Иванович показал ей в окно какую-то книгу.
— Видишь? Тут все: кто убит, кто ранен… все… Прасковья?..
— Ну-кося погляди: Иван из Яковлевского…
— Да ты иди сюда…
— Эва!
— Вот захотела — на улице разговаривать… Ты иди сюда!
Кухарка подозрительно посмотрела кругом и потом нерешительно произнесла:
— Ну, гляди: обманешь, не жить тебе…
— Иди! Иди!
Кухарка медленно поднялась с сиденья и пошла. Каким победным и сияющим взглядом посмотрел Семен Иванович на соседских кучеров.