По данным американской официальной статистики, в Соединенных Штатах каждые двадцать секунд совершается какое-нибудь серьезное преступление. Каждые сто секунд происходит кража со взломом, каждые три минуты – похищение автомашины, каждые девять минут – ограбление и каждые сорок четыре минуты – преднамеренное убийство. Сообщения об уголовных делах, которыми газетная хроника ежедневно оглушает читателя, соперничают друг с другом в сенсационности.
На таком фоне убийство Джесса Ричардсона из Бронкса могло бы сойти за вполне заурядное преступление – одно из нескольких десятков, совершаемых каждые сутки, – если бы не тот факт, что Джессу Ричардсону едва исполнилось тринадцать лет и что он был убит своими сверстниками – членами шайки малолетних гангстеров. Эти обстоятельства придавали делу особый колорит. Естественно, что падкая на сенсации печать уделила ему немало внимания. Вместе с тем дело об убийстве Джесса Ричардсона явилось для американских прогрессивных кругов поводом к постановке тревожного вопроса о росте детской преступности в США.
Газета «П. М.» направила в район, где произошло скандальное убийство, трех специальных корреспондентов. Репортеры «П. М.» в течение нескольких дней проводили негласное расследование всех обстоятельств дела. Обследовав лишь небольшую часть Восточного Бронкса, они обнаружили там двадцать три крупные банды, состоявшие из подростков школьного возраста. Каждую банду возглавлял «капитан», имевший неограниченную власть над всеми ее членами. Участники банды платили членские взносы в сумме от двадцати пяти центов до пяти долларов в неделю. Собранные таким образом деньги расходовались на приобретение оружия, одинаковых фуфаек или жакетов и на попойки.
Большинство этих преступных шаек насчитывало по нескольку десятков членов. Но среди них имелись и такие, в которые входило до двухсот человек. Это были уже целые организации, способные на осуществление преступных дел крупного масштаба.
Шайки присваивали себе названия одно громче другого: «Рыцари Джексона», «Султаны», «Ловкачи», «Кобры», «Королевские тигры» и т.д. В Бронксе существовала даже банда под откровенно уголовным наименованием – «Общество убийц».
Характерно, что шайка «Ловкачей», виновная в убийстве Ричардсона, после этого трагического события решила переименоваться. Старое название показалось юным гангстерам недостаточно выразительным, и они сменили его на другое, более соответствующее новой ситуации – «Снайперы». Дело в том, что Джесс Ричардсон был убит выстрелом из мелкокалиберного охотничьего ружья, принадлежавшего одному из «ловкачей». Малолетние бандиты не только не были удручены трагическим исходом драки, но, как это ни чудовищно, гордились им как своего рода подвигом!..
Подростки, состоящие в шайках, все поголовно вооружены. Они постоянн» имеют при себе ножи, резиновые дубинки и даже огнестрельное оружие.
Молодые хулиганы приобретают оружие разным способом, в частности, заказывая его по почте наложенным платежом. Но, пожалуй, поразительнее всего то, что самодельное оружие изготовляется подростками в школьных мастерских на уроках физического труда. Недурной пример школьного воспитания!
То, что у школьников есть оружие, не является секретом ни для школьных учителей, ни для родителей, ни для полиции. Пастор Тэйлор из протестантской церкви в Бронксе утверждал, что у подростков его прихода имеются «буквально сотни» самодельных, но отнюдь не игрушечных, револьверов. По поводу убийства Джесса Ричардсона пастор сказал, что нисколько не был удивлен им и что, наоборот, он поражен, «почему убийств не так много». Комментарии к такому заявлению излишни.
Малолетние гангстеры промышляют главным образом мелкими кражами, а также в доступных им масштабах прибегают к традиционному гангстерскому «холд ап». Между ними часто происходят кровавые столкновения. То они не поделят добычи, то одна из банд совершит операцию на чужой территории, то вспыхнет раздор на национальной почве. Легко себе представить, сколько поводов для раздоров этого рода возникает в Бронксе, Бруклине, Гарлеме и других многонациональных районах Нью-Йорка.
Систематическая борьба с детской преступностью в Америке не ведется. Отношение властей к юным преступникам поражает своим равнодушием. По сообщению «П. М.», некий высокопоставленный полицейский чиновник из Бронкса утверждал, например, что в кровавых драках между бандитскими шайками нет ничего особенного. По его мнению, это самые обыкновенные «ребяческие проказы». Он не видит ничего угрожающего в том, что «ребята пускают в ход ножи, ломы, резиновые дубинки, а теперь даже и револьверы». Это рассуждение поистине поразительно!
Случай в Бронксе представляет собой только один из множества фактов, характеризующих рост детской преступности. Американские газеты и журналы почти ежедневно сообщают о грабежах и убийствах, совершаемых малолетними преступниками. Общий рост преступности, наблюдаемый в США, в значительной мере следует отнести за счет вчерашних «ловкачей», «королевских тигров» и членов «общества убийц». По имеющимся данным в американскую полицию ежегодно приводят до 2-х миллионов подростков до 18 лет за совершенные ими преступления – от грабежа до убийства. Из них около 1 миллиона привлекаются к суду, сотни тысяч детей обоего пола отбывают наказание в тюрьмах. Ряды огромной армии уголовников, таким образом, систематически пополняются подростками, уже успевшими пройти предварительную «подготовку» в уличных бандитских шайках.
Многочисленные малолетние гангстеры, подрастающие в Америке, чужды какой бы то ни было человеческой морали. Все дела они вершат с помощью оружия и грубой физической силы. Во всех поступках они руководствуются волчьим законом джунглей, который господствует в капиталистическом обществе вообще, а в Соединенных Штатах проявляется с особенной силой и жестокостью.
Приведенные выше факты и цифры роста детской преступности служат самым тяжелым обвинением, которое можно предъявить американской системе воспитания молодежи.
Плохая постановка школьного образования в Соединенных Штатах стала буквально притчей во языцех. Расходы на народное образование составляют ничтожную часть национального бюджета – всего полпроцента. Огромная масса американских детей либо вообще не учится, либо учится на протяжении всего лишь четырех – шести лет. Министр юстиции Кларк публично назвал положение в этой области прямо-таки катастрофическим. «В Соединенных Штатах насчитывается несколько миллионов детей, которые не учатся в школе, – заявил Кларк, – более двух миллионов детей посещают совершенно неудовлетворительные школы; три миллиона взрослых никогда не учились в школе, а десять миллионов получили такое недостаточное образование, что они фактически остаются неграмотными». Разумеется, все это относится только к трудящимся, ибо к услугам буржуазии в Америке имеется сколько угодно дорогих частных школ.
Но подобные признания, делаемые главным образом из политических соображений, нисколько не меняют положения вещей. Конгресс и законодательные учреждения штатов неизменно отвергают все предложения увеличить ассигнования на школу. В результате школьные помещения разрушаются, оборудование их приходит в негодность. Зарплата учителей начальной школы едва достигает уровня зарплаты чернорабочего. Неудивительно, что учителя бегут из школы куда глаза глядят. Официальные источники отмечают, что с 1941 года по 1945 год триста пятьдесят тысяч учителей вынуждены были оставить школьную работу, так как она не обеспечивала им самых элементарных условий существования.
Все это совершенно не случайно. Правящие круги намеренно держат школы на таком низком уровне. Американскую молодежь намеренно заводят в тупик.
Итак, многие миллионы американских детей никогда не переступают порога школы. Но и тот ребенок, которому посчастливится попасть в школу, не получит в ней подлинных званий о законах развития природы и общества. Американская школа распространяет фальсифицированные представления о действительности, воспитывающие ребенка в духе преклонения перед «американским образом жизни».
«Бизнесмены и финансисты, – пишет Рекс Давид в книге «Кризис школы», вышедшей в 1947 году, – контролирует школьное преподавание. Ни одна школа в США не решится сказать учащимся правду о классовой борьбе, о борьбе между хозяевами и рабочими. Ни один учитель не осмелится открыть детям, какие темные дела зачастую творятся в их родном городе. Учителя истории и граждановедения, если даже и знают истинное положение вещей, должны учить детей лжи: если они этого не будут делать, их уволят. Составители учебников вынуждены писать ложь, скрывать истину, прославлять войну, выставлять миллиардеров как национальных героев».
Но этого мало. По окончании второй мировой войны школа в США – высшая и средняя – все больше и больше подпадает под влияние военщины, озабоченной подготовкой пушечного мяса к новой войне, а вся система просвещения быстрыми темпами милитаризуется. В руководстве высших учебных заведений решающая роль отводится патентованным поджигателям войны.. Так, например, президентом Колумбийского университета был назначен генерал Эйзенхауэр, подвизавшийся в этой роли до конца 1950 года, когда он возглавил так называемые «вооруженные силы Северо-атлантического союза». Адмирал Нимиц введен в состав правления Калифорнийского университета, генерал-майор Китинг является членом попечительского совета колледжа в Итаке, бывший военный министр Паттерсон – членом попечительского совета колледжа Юнион; в руководстве вузами участвуют контр-адмирал Гресси, адмиралы Холлоуэй, Кук и многие другие представители высшего командного состава армии и флота США. Свои цепкие щупальцы американская военщина протянула и в среднюю школу, стремясь поставить обучение подростков на военную ногу.
Новоиспеченные «воспитатели» молодежи стали говорить о своих воинственных целях с предельной откровенностью. В первой же речи, обращенной к студентам, новый президент Колумбийского университета генерал Эйзенхауэр недвусмысленно заявил: «Вы все для меня – солдаты» Он внушал студентам, что война является главным орудием американской внешней политики, рассчитанной на завоевание Соединенными Штатами мирового господства Доклад, который он совместно с ректором Гарвардского университета Конантом представил «Национальной ассоциации работников просвещения», довольно ясно показывает, какая система воспитания введена в школе реакционной военщиной. «От школ в США, – говорится там – безусловно, потребуется дальнейшее укрепление патриотизма (читай – шовинизма. – Н.В. ). Нужда в здоровых молодых людях, которые бы носили военную форму и обслуживали орудия, подскажет школам необходимость усиления и улучшения программы физического и профессионального (читай – строевого и военно-технического. – Н.В. ) обучения».
И уже совсем на фашистский манер, стараясь перещеголять бесноватого немецкого ефрейтора, высказывался в сенате о системе обучения молодежи еще один «деятель просвещения» полковник Джон Грей. Для него идеалом американского молодого человека является робот в солдатском мундире. «От него ждут подчинения приказам, независимо от того, правильны ли они или неправильны, глупы или умны, отданы ли в пьяном или в трезвом виде».
Наряду со школой душу и сознание подростка растлевают американское кино, пресса и радио. Легко себе представить, какое действие на психику подростков и юношей оказывают бесчисленные детективные и гангстерские фильмы, книги и радиопередачи, со смакованием всех сцен насилий, убийств и грабежей.
«Мы, американцы, – пишет Макс Лернер в газете «П. М.», – учим наших детей быть безжалостными, высмеиваем их, когда они проявляют чувствительность или человеческие чувства… Вся наша цивилизация пронизана насилием человека над человеком. Это отражено в кинофильмах до такой степени, что мы уже не считаем хорошей картину, в которой нет нескольких смертей. Этим насыщены и наши радиопрограммы… Этим проникнута вся наша культура».
Детективная литература для детей нигде не издается в таком количестве, как в Соединенных Штатах. С дешевыми романами уголовных приключений соперничают двести пятьдесят иллюстрированных журналов, выходящих многомиллионным тиражом и посвященных специально детективным темам, и ежедневные страницы детективного чтива в тысячах газет. Такова та отравленная духовная пища, с помощью которой растлевается сознание американской молодежи.
Печать, кино и радио воспитывают из подростка сначала уличного хулигана, затем мелкого мошенника и наконец заправского бандита. Наиболее пагубное влияние они оказывают на буржуазную и мелкобуржуазную молодежь, а также на деклассированные элементы городских низов. Отвратительные торговцы духовным дурманом пытаются повлиять и на детей трудящихся, заранее отвлечь их от классовой борьбы и тем самым ослабить сопротивление трудящихся грабительской политике Уолл-стрита. Но здесь они пожинают скудную жатву.
Прогрессивно мыслящие круги Соединенных Штатов предвидят возможность превращения хулиганствующих подростков в фашистских штурмовиков американской марки. В передовице, посвященной убийству школьника Джесса Ричардсона, газета «П. М.» писала:
«Если эти банды не будут ликвидированы, они превратятся в школу подготовки преступников, бандитов, наемных убийц, сводников. Но гораздо более серьезно, что они вполне созрели и для использования их американским фашизмом. Для этого они нуждаются только в организации».
Методичность, с которой осуществляется программа духовного растления американской молодежи, невольно заставляет вспомнить о фашистской Германии, где юношество намеренно превращали в стадо диких зверей, прививали ему самые низменные инстинкты, с тем чтобы потом сделать его послушным орудием в руках людоеда Гитлера. В современной Америке немало новых претендентов на мировое господство. Их бредовые планы не отличаются от гитлеровских. Немудрено, что они рассчитывают использовать американскую молодежь в том же направлении, в каком Гитлер использовал германскую…
Та часть американской молодежи, которая остается в стороне от преступной деятельности, на каждом шагу подвергается множеству других опасностей. Немало американских юношей и девушек, в особенности из буржуазных и мелкобуржуазных семей, очень рано начинают искать выхода для своей энергии в таких забавах и развлечениях, которые в конечном счете ведут к алкоголизму и половой распущенности, к полной душевной опустошенности.
Мне довелось прожить некоторое время по соседству с неким мистером Смитом, банковским служащим среднего достатка. У мистера Смита было двое детей школьного возраста – пятнадцатилетний Фредди и четырнадцатилетняя Дженни. Я имел возможность наблюдать, из чего складываются интересы этих подростков.
Вот как, например, дети мистера Смита проводят свой воскресный досуг.
Скоро одиннадцать часов. Приближается время церковной службы. Мистеру Смиту, по совести говоря, не слишком улыбается перспектива два часа проторчать в церкви, лицезреть постные физиономии других прихожан, слушать выспреннюю проповедь пастора, петь духовные гимны и, в довершение ко всему, внести свою лепту на поддержание храма. Это неизбежная, но особенно неприятная часть ритуала. Однако о том, чтобы не пойти в церковь, не может быть и речи. Боже вас упаси от такой зловредной мысли! Ваше отсутствие сразу будет замечено. Вы рискуете прослыть вольнодумцем и даже «красным». По нынешним временам это пахнет потерей места, а следовательно, и заработка.
Фредди решительно отказывается итти в церковь. Он отправляется на утреннюю программу «реслинга» – вольной американской борьбы. Дженни, наоборот, охотно соглашается сопровождать родителей. В церкви она должна встретиться со студентом колледжа Диком, братом ее подруги. Дик очень похож на киноартиста Ван-Джонсона, и Дженни благосклонно принимает его ухаживания. Собираясь на богослужение, Дженни старательно подмалевывается. Несмотря на свои четырнадцать лет, она отлично постигла все премудрости американского «мейк ап» – так называется искусство прихорашиваться, которое полуофициально преподается девочкам-подросткам в школе.
В то время как мистер и миссис Смит, напустив на себя приличествующее случаю елейное выражение, подтягивают нестройному хору прихожан, Дженни сидит в укромном уголке возле Дика. Они втихомолку сговариваются относительно того, как провести «афтернун» – вторую половину дня. Интимный разговор под аккомпанемент церковного хора имеет свою прелесть. Ну, а вечером все будет по-другому! Вечером можно выпить по крепкому коктейлю и вдоволь повеселиться в «ночном клубе».
После богослужения семья мистера Смита возвращается домой. Приближается время «ланча» – второго завтрака. От часа до двух «средний американец» непременно должен проглотить свой «ланч». Исключение составляют, разумеется, те американцы, которые не относятся к числу «средних»: они завтракают не по расписанию, а в зависимости от скудного содержимого их кошельков.
Тем временем Фредди сидит в большом спортивном зале, где происходит «реслинг». Этот наивный подросток еще не знает, что «спорт» в Америке служит одним из видов одурачивания и эксплоатации миллионов «средних американцев». Любые спортивные состязания, в которых выступают профессионалы, – футбол (регби), бокс, «реслинг» и т.д. – давно перестали быть способом выявления наиболее тренированных, сильных и выносливых спортсменов. Эти состязания проводятся пройдохами-предпринимателями, а то и просто гангстерами, систематически подтасовывающими все результаты. Вследствие этого каждое состязание представляет собою фикцию, своего рода спектакль, единственная цель и результат которого состоит в извлечении дохода.
Но Фредди, как и большинство зрителей, полагает, что перед ним развертывается честная спортивная борьба. Он с напряжением следит за тем, что происходит на ринге.
Из всех членовредительских видов американского спорта «реслинг», или «свободная борьба», является, пожалуй, самым опасным. Впрочем, американский футбол, обычно представляющий собой нещадную потасовку между командами, мало в чем уступает «реслингу».
«Свободная борьба» настолько чудовищна, что с трудом поддается описанию. Она сводится к тому, что два борца – обычно профессионала – любыми способами стараются вывести противника из строя. Они имеют право наносить удары куда попало, не только руками, но и ногами. Им разрешено выворачивать друг другу руки, кусаться, таскать противника за волосы по арене, бить его головой об пол, наносить любые увечья.
Фредди жадно наблюдает за схваткой борцов, хрипящих и воющих, совершенно потерявших всякий человеческий облик. Когда ему хочется выразить свой восторг, он издает пронзительный свист. Когда ему хочется выразить неодобрение, он протяжно кричит: «Бу-у…»
Сегодня Фредди «повезло»: в числе прочих номеров фигурирует и самый отвратительный вид драки – женская борьба.
Так происходит воспитание чувств Фредди, его, так сказать, «моральная закалка». Увлеченный шумной рекламой, сопровождающей выступления спортивных чемпионов, юноша и сам мечтает о карьере выдающегося спортсмена. Он предпочитает теннис. Он уже видит себя чемпионом. Откуда ему знать, что славе американских чемпионов нечего завидовать и что на их успехах выигрывают не столько они сами, сколько их антрепренеры?
Размечтавшись по дороге к дому о карьере чемпиона, Фредди едва не сталкивается нос к носу со своим школьным товарищем. Гарри – мальчик иного склада, чем Фредди. Он один из немногих его однокашников, которые не увлекаются «реслингом» и не проводят все свободное нремя на футбольной площадке. Гарри зато охотно читает книги и с интересом следит за общественной жизнью. Фредди презирает его за это, считая, что у Гарри попросту немного вывихнута голова. Вот и сейчас Гарри идет, повидимому, из библиотеки, так как в руках у него книги, В воскресный день с книгами! Только этого нехватало!..
– Слушай, Фредди, я хочу пригласить тебя сегодня вечером на собрание молодежи, – говорит Гарри после обмена приветствиями, – там будет кое-кто из наших.
– Что это еще за собрание? – с подозрением спрашивает Фредди: Гарри уже не первый раз пытается затащить его на какие-то скучные собрания.
Сегодня состоится большой митинг «Американской молодежной организации для борьбы за демократию». Будет выступать конгрессмен Маркантонио. Надо подумать, чем мы, учащаяся молодежь, можем помочь прогрессивному движению.
– Ну, знаешь, Гарри, ты лучше оставь меня в покое. Я ничуть не интересуюсь политикой. Да и какой в этом толк? Мой отец говорит, что политиканы все на один лад и не вам их переделать.
– Мы и не собираемся переделывать всяких проходимцев. Мы хотим отстоять демократию от их покушений, а их самих выбросить за борт.
– Ты говоришь совсем, как «красный». Смотри, Гарри, политика не доведет тебя до добра. Давай бросим этот разговор. Вечером я занят. Я обещал Китти пойти в дансинг. Идем лучше с нами, – по крайней мере будет весело.
Фредди опаздывает к «ланчу». Когда он приходит, семья уже поднимается из-за стола. Дженни тотчас ускользает из дому, чтобы в условленном месте встретиться с Диком.
Они не имеют намерения проехаться за город. Лоно природы не очень их прельщает. В Америке, где частная собственность служит основой всех основ, отдых на лоне природы недоступен для тех, кто не является собственником. Леса и луга представляют собой прежде всего частную собственность. Как правило, они окружены изгородями. А если изгородей и нет, то уж во всяком случае есть предупреждающие надписи: «Частная собственность. Вход воспрещен». За нарушение порядка налагается солидный штраф, о чем Дженни с Диком хорошо знают. Поэтому они предпочитают отправиться в увеселительный парк.
Дженни не слишком требовательна к развлечениям и все, что она видит в парке, приводит ее в восторг. Один аттракцион следует за другим. Дик ведет свою подругу к хиромантке. Дженни с суеверным страхом слушает двусмысленности, которые бормочет старая прорицательница судьбы. Затем они идут в «дом забав». Дженни с наивным восхищением разглядывает очередной аттракцион. Внезапно откуда-то снизу раздается шипение струи сжатого воздуха. Короткая юбка Дженни вздымается кверху. Пока смущенная девочка приводит себя в порядок, вокруг нее довольно гогочут зеваки, для которых и придуман этот чисто американский аттракцион.
Гуляя по парку, Дженни и Дик время от времени обмениваются короткими фразами. К более оживленному разговору они не привыкли. Кроме того, они ни на одну минуту не перестают жевать резинку. Однако, когда разговор заходит об очередном конкурсе красоты в Атлантик-сити, глаза Дженни загораются. Мысленно она уже давно готовится к участию в этом конкурсе и каждый месяц тщательно проверяет, насколько ее фигура удовлетворяет тем стандартам, которые необходимы для «идеальной американской девушки». Дженни вычитала эти стандарты в журнале «Лук» и знает их наизусть. Вот они: рост – 5 футов 3,6 дюйма, бюст – 33,9 дюйма, талия – 26,4 дюйма, бедра – 37,4 дюйма, икры – 13,3 дюйма, вес – 123 фунта. Вот и все, что необходимо для «идеальной американской девушки».
Прогулка в парке служит лишь преддверием к другим развлечениям. Следующим этапом является бар, где Дженни и Дик выпивают по паре коктейлей. Затем они направляются в «ночной клуб». Лишь немногие питейные заведения и шантаны закрывают свои двери перед начинающими гуляками. Большинство из них обслуживает подростков так же охотно, как и взрослых. Если у подростка есть доллары, он имеет право на все те «блага жизни», которыми располагает нью-йоркский кабак.
Дик заказывает «хайболл» – стакан виски с содой. Дженни пьет его маленькими глотками с видом знатока. Затем они танцуют на тесной площадке посреди зала. У Дженни начинается сильное головокружение, и она постоянно сбивается с такта. Это ее забавляет: ведь она отлично умеет танцевать и каждый год выступает со своими подругами в ревю на благотворительных праздниках Ассоциации христианской молодежи». Они надевают тогда костюмы шантанных «герлс», а «христианская молодежь» весело гогочет, глядя на их удалые па и лихие ужимки.
Поздно вечером в толпе танцующих Дженни обнаруживает своего брата Фредди. Он пришел из какого-то дансинга с группой девушек и юношей. Вся компания изрядно пьяна.
В том, что происходит дальше, Дженни уже не отдает себе отчета.
На следующее утро она признается брату, что не может вспомнить, куда повел ее Дик и что потом было. Фредди избегает смотреть ей в глаза и молча пожимает плечами. Он хорошо знает, чем обычно кончаются такие развлечения.
За последние годы в Соединенных Штатах наблюдается огромный рост венерических заболеваний и в особенности среди молодежи. Тревогу по этому поводу бьет доктор Альберт Дейч, известный своими исследованиями в области социальной гигиены. По его данным, опубликованным в журнале «Нэйшн», количество заболеваний сифилисом в группе подростков обоего пола, главным образом девушек в возрасте от пятнадцати до девятнадцати лет, возросло в два раза по сравнению с довоенным уровнем, и без того крайне высоким. К тому же, Дейч учитывает лишь зарегистрированные случаи заболевания.
Ненормальный образ жизни, усваиваемый американцами в самом раннем возрасте, с неизбежностью приводит к тому, что огромное их число страдает впоследствии теми или иными органическими расстройствами. По официальной статистике в США имеется свыше четырех миллионов хронических алкоголиков, не говоря уже о тех, кто стоит на грани алкоголизма. Доктор Томас Паран, опираясь на ту же статистику, писал в «Нью-Йорк геральд трибюн», что восемь миллионов американцев страдают от различных душевных болезней или нервного расстройства на почве алкоголизма. Во время войны пять миллионов молодых американцев не были приняты в армию ввиду умственной или физической непригодности к несению военной службы. А из тех, кто был принят в армию, а затем освобожден по состоянию здоровья, четыреста семьдесят шесть тысяч человек также относятся к числу нервнобольных. Эти убийственные цифры достаточно красноречиво показывают, какое губительное влияние имеет на молодежь пресловутый «американский образ жизни».
В Соединенных Штатах есть силы, противостоящие процессу всесторонней деморализации американской молодежи и объединяющие ее здоровое ядро вокруг лозунгов борьбы за мир, за демократию. Никакие преследования, никакие угрозы реакции не могут остановить движения прогрессивной молодежи, крепнущего с каждым днем. Залогом его прочности служит повсеместно наблюдаемая тяга ранее разрозненных молодежных организаций к объединению в масштабе всей страны. На состоявшейся в июне 1949 года в Чикаго конференции представителей рабочей молодежи от восемнадцати штатов было принято решение о создании Всеамериканской лиги рабочей молодежи. Эта инициатива встретила горячее одобрение у юных пролетариев на фабриках и заводах. В настоящее время местные филиалы лиги существуют во всех индустриальных центрах США и ведут активную борьбу против поджигателей войны, против наступления реакции на демократические права народа.
Боевые настроения молодежи нашли яркое отражение в деятельности членов Лиги рабочей молодежи в связи со Стокгольмским воззванием Постоянного комитета Всемирного конгресса сторонников мира. Характерным примером ее деятельности является следующий факт. Нью-йоркский филиал лиги прислал на имя находившегося в тюрьме генерального секретаря компартии Юджина Денниса письмо, в котором обещал собрать под этим воззванием пять тысяч подписей. Во втором письме, посланном некоторое время спустя, Деннису сообщалось, что молодежью уже собрано одиннадцать тысяч подписей, и давалось новое обещание – обеспечить в течение ближайших месяцев не менее двухсот пятидесяти тысяч подписей. «Зная тягу молодежи к миру, – говорилось в письме, – мы уверены, что добьемся этой цели». И действительно, поставленная нью-йоркской лигой цель была не только достигнута, но и значительно превзойдена.
Лиги рабочей молодежи являются опорой более широкой молодежной организации – Прогрессивная молодежь Америки. Эта организация также ведет борьбу против поджигателей войны и одновременно добивается отмены потогонной системы, созданной для молодежи на фабриках и заводах.
Следует отметить также тягу американской молодежи к объединению с зарубежной молодежью. Летом 1950 года прогрессивные организации Канады и США провели совместный многотысячный митинг канадской и американской молодежи в пограничном городе Блэйне с целью подписания Стокгольмского воззвания. Другим выражением этой тенденции к объединению является вынесенное в 1949 году национальной организацией студентов решение о присоединении к Международному союзу студентов для совместной борьбы за мир.
В непрестанной борьбе с черной реакцией все более уверенно поднимает голову бесстрашное поколение юных бойцов, готовясь вырвать из рук похитителей украденную у него юность.