Флот в период между первой и второй русско-турецкими войнами второй половины XVIII века
Состояние и деятельность Азовского флота по заключении мира
Но вновь приобретенные земли не составляли еще конечных, естественных пределов русской границы. Положение южных областей наших оставалось попрежнему не совсем безопасным по причине соседства крымских и других татар, среди которых сохранилось сочувствие к единоверной им Турции, готовой воспользоваться первым удобным случаем для возвращения их под свою власть.
Чтобы оградить Крым от враждебного нам влияния турок и стать окончательно твердой ногой на берегах Черного моря, России необходимо было иметь на этих водах сильный флот, суда которого обладали бы хорошими морскими качествами; Азовское же море и Керченский пролив не представляли ни одной гавани, удобной для глубокосидящих морских судов: Таганрогская была очень мелка, а в бухте Керченского пролива во время ледохода суда срывало с якорей. Отсутствие хороших гаваней и мелководье устьев Дона, не позволяющее выводить из реки глубокосидящие суда, по необходимости временно заставляли удовольствоваться флотом слабым как по боевой силе, так и по морским качествам судов. Флот этот, доходивший до 30 вымпелов, состоял: из фрегатов, от 114 до 150 футов длины, имевших закрытую батарею от 32 до 58 орудий небольшого калибра; почти таких же размеров шхун и так называемых «новоизобретенных» кораблей, имевших, при: 100 футах длины, две мачты и до 16 пушек 12-фунтового калибра, стоящих на открытом деке. Все эти суда по своему малому углублению и плоскодонности представляли значительные неудобства и даже опасность при плавании в открытом море. Кроме того, при флоте находились палубные бота в 66 футов длины, вооруженные 12 малокалиберными орудиями. Несмотря, однакоже, на существенно важные недостатки своих судов, Азовская флотилия благодаря искусству и храбрости экипажей в продолжение войны весьма успешно действовала против сильнейшего ее неприятеля и принесла много пользы после заключения мира.
Для преграждения доступа туркам к берегам Крыма и Тамани, суда флотилии, разделенные на отряды, охраняли Керченский пролив и ограждали линией крейсеров все пространство северного берега Черного моря от Суджук-Кале (нынешнего Новороссийска) до меридиана принадлежавшего туркам Очакова. Кроме того, на обязанности флотилии лежало занятие нескольких брантвахтенных постов, перевозка провианта и всего необходимого для сухопутных войск, занимающих приморские места Крыма и Тамани, и содержание сообщения между Константинополем и Таганрогом, гавань которого углублялась и защищалась новыми укреплениями. По заключении мира Азовский флот пополнился несколькими судами, построенными на Дону, и тремя фрегатами и десятью мелкими судами, пришедшими под коммерческим флагом из архипелагского порта Ауза с греческими семействами, изъявившими желание поселиться в России.
Екатерина, спешившая в действительности воспользоваться торговыми правами, приобретенными Кучук-Кайнарджским трактатом, повелела отправить из Азовского моря под видом коммерческих военные суда, нагруженные товарами; подобным же образом из Балтийского моря в Черное был послан отряд военных судов под начальством капитана 2 ранга Козлянинова, которого, однако, турки через Дарданеллы не пропустили.
Недовольство турецкого правительства условиями мира выразилось, между прочим, стремлением возбудить волнение между крымскими татарами и обнадеживаниями пособить им вооруженной силой. Вскоре враждебное настроение Турции сделалось до того ясным, что все лето 1777 года азовские суда провели в ожидании неприязненных действий, но турецкий флот явился только в следующем году с намерением высадить сильный десант на берега Крыма.
Начальствующий флотом капитан-паша дерзко заявил, что Черное море принадлежит султану и что со встреченными на водах его русскими военными судами он, паша, будет поступать как с разбойничьими. Командующий нашей эскадрой капитан Круз отвечал, что русские суда уже несколько лет плавают у здешних берегов, принадлежащих России и ее союзникам, и что в требовании удаления русских виден только предлог к нарушению мира, ясно подтверждаемый находящимся на флоте десантом. Наконец, при том спокойствии, которым наслаждается в настоящее время Крым, не представляется никакого повода к появлению в нем турецких войск, и русские не дозволят ни одному турку высадиться на берег. Такой же ответ дал и начальствующий сухопутными войсками в Крыму генерал-поручик Суворов. Капитан-паша, не успевший еще забыть поражений, нанесенных в этих водах турецким судам, не решился поддержать свои угрозы силой и удовольствовался тем, что, пройдя вдоль южного берега Крыма, удалился к своим портам.
Сознавая невозможность возвращения полуострова в свое владение, Турция в начале 1779 года подтвердила условия Кучук-Кайнарджского трактата и также признание независимости Крыма, владетелем которого сделался преданный России хан Шагин-Гирей.[12]
Основание Херсонского порта
Вскоре по заключении мира, в 1775 году начались заботы об отыскании на берегах Днепра места для нового порта, в котором бы можно было строить глубокосидящие морские суда и выводить их прямо в Черное море. При тщательном осмотре нижнего течения Днепра и его лимана, первоначально для устройства порта избрана была находящаяся в лимане «Глубокая пристань». Но впоследствии, когда « заведение на лимане гавани, верфи и укрепление оных » приказом возложено было на новороссийского генерал-губернатора князя Потемкина, было найдено удобнейшее для постройки порта другое место, выше Глубокой пристани, близ крепости Александр-шанц. Основанный здесь в 1778 году город назван «Херсоном», и к построению при нем порта « для скорейшего совершения сего знаменитого и государственного дела » назначен генерал-цейхмейстер Ганнибал, принимавший участие в славных боевых подвигах нашего флота в Архипелаге.
Для устройства адмиралтейства, верфи и всего нужного для порта присланы были Адмиралтейств-коллегией все необходимые морские чины и на расходы ассигнована сумма. Вместе с тем, сделано распоряжение о немедленном заготовлении лесов и других материалов для строения 7 кораблей и 4 прамов, необходимых для защиты устьев Днепра. Работа закипела, и 21 июля 1779 года на Херсонской верфи заложен был первый 66-пушечный корабль Слава Екатерины, длиной в 155 и глубиной в 16 футов. Вначале предполагали возможным строить по четыре корабля в год, но действительность не оправдала желаний. Отдаленность лесных дач, трудность доставки леса и других материалов, бесчисленные недостатки и затруднения и, наконец, повальная болезнь между служащими и рабочими до того замедлили дело, что корабль Слава Екатерины могли спустить только в 1783 году. В следующие затем три года спускали ежегодно по одному кораблю, и только с 1787 стали спускать по два. Кроме кораблей, с 1777 по 1787 год включительно, в Херсоне и на донских верфях построено было еще до 52 фрегатов, пинок и катеров, не считая малых бомбардирских и других мелких судов. Корабли того времени на нижних деках имели орудия 24-фунтового калибра; а фрегаты, пинки и катера – 16- и 12-фунтового. Но в скором времени, по мысли Потемкина, начали 24-фунтовые орудия приводить, высверливанием, в калибры 30 и 36-фунтовые и ставить их на нижних деках фрегатов и кораблей.
Строителем в Херсонском адмиралтействе был корабельный мастер Афанасьев, которым, кроме военного судостроения, положено здесь начало постройки коммерческих судов. Пример этому подал майор Фалеев, один из замечательнейших и полезнейших сотрудников Потемкина по созданию Херсона. На свой счет Фалеев строил суда и отправлял их с русской пенькой, железом и табаком за границу. В целях скорейшего развития морской торговли, для перевозки в порты Черного и Средиземного морей товаров, принадлежащих русским подданным, дозволено было отпускать казенные суда.
Подчинение Черноморского флота Потемкину
По отдаленности края от находящегося в Петербурге центрального морского управления, для заведывания Азовской и Черноморской флотилиями и портами, учреждено было особое «Черноморское адмиралтейское управление», находящееся в полном подчинении князю Потемкину, которому в 1785 году пожалован кейзер-флаг и предоставлено право производить в чины, до капитана 2 ранга включительно. Степень зависимости Потемкина от высшего морского начальства ясно определялась словами данного ему рескрипта: « По связи флотов наших, вы имеете в указанное время доставлять надлежащие рапорты и ведомости генерал-адмиралу ». При таком положении на обязанности Адмиралтейств-коллегий осталось только исполнение всех требований князя, относящихся ко вновь заводимому флоту, в котором положено иметь двенадцать кораблей с пропорциональным числом фрегатов и других судов.
В то время, когда главнейшее внимание обращено было на устройство Херсонского порта, Россия приобрела на Черном море Другой порт, по своим удобствам уступающий разве только Босфору с его Золотым Рогом. Не наученная прежним опытом Турция в 1782 году снова нарушила мир: войска ее вступили в Тамань с намерением переправиться в Крым, где восставшее население заставило хана бежать и скрыться в Керчи под защиту русских. Но дерзкая попытка турок обратилась в пользу России: турецкие войска были скоро отброшены за Кубань, восстание крымских татар подавлено, и в следующем 1783 году полуостров окончательно присоединен к России.
На юго-западном берегу Крыма, близ татарской деревни Ахтиар, у развалин древнего Херсонеса, находился обширный глубокий залив, в котором мог спокойно поместиться огромный флот, а небольшие бухты, вдающиеся из залива в берег, представляли полное удобство для устройства при них адмиралтейства, верфи и других портовых сооружений. Значительная глубина этих бухт в некоторых местах давала возможность большим линейным кораблям подходить к самому берегу, а широкий проход представлял удобный при всех ветрах выход с рейда в море, круглый год не замерзающее. Укрепления, возведенные на береговых возвышениях, могли защищать рейд от нападения неприятеля, а прекрасный теплый климат и отсутствие болот служили ручательством за здоровое положение местности.
Все эти достоинства Ахтиарского залива были хорошо известны морскому начальству от офицеров, которым прежде случалось заходить на рейд, и потому в мае 1783 года контр-адмиралу Мекензи поручено было устройство здесь порта и города, названного Севастополем и впоследствии вполне оправдавшего свое имя, в переводе означающее «Знаменитый город».
На другой же год по основании Севастополя он сделан главным портом Черноморского флота, с которым слился и Азовский флот. По штату 1785 года положено в Черноморском флоте содержать два 80-пушечных и десять 66-пушечных кораблей, 20 фрегатов, 3 камели и достаточное число мелких, ластовых и транспортных судов. Общее число морских чинов полагалось 13Уз тысяч человек. Кроме собственно морских команд, в Херсон и Севастополь из разных губерний выслано было несколько сот рабочих, и в числе их из Петербурга 40 семейств охтенских плотников. Все необходимые для портов строительные и другие материалы и предметы доставлялись из разных, иногда весьма отдаленных мест, как например, лес, кроме Крыма и Воронежа, из Белоруссии и Польши, а железо с уральских заводов.
В создании Черноморского флота много сделал князь Потемкин. Он умел схватывать главные основы всякого нового дела и предусматривал наивыгоднейшие условия для его развития. Потемкин, сознавая особенную важность флота, для скорейшего увеличения его собирал отовсюду нужные материалы и деятелей. Представляя свои соображения о строении крепостей в Тавриде, Потемкин отзывается о Севастополе: « Главная и одна только крепость должна быть Севастополь, при гавани того же имени ». Относительно же защиты Керченского пролива пишет: « У пролива Еникольского полагаемая прежде крепость ныне найдена по ширине пролива ненужной; но ради удержания десанта и верности сообщения с Таманом, сделать у Павловской батареи небольшое, но прочное укрепление ». Так как, по мелкости Днепровского устья, большие суда не могли подходить к Херсону, а выгружались в 30 верстах от него, у Глубокой пристани, то для устранения такого неудобства Потемкин предполагал и даже представил проект «О канале и гавани днепровской», при устройстве которых « все суда большие купеческие прямо в Херсон с грузом проходить будут, так же и военные без камелей уже проведутся ». Ясно понимая, что для прочного соединения Крыма с Россией первостепенную важность имеют хорошие пути сообщения, Потемкин осенью 1785 года представил проект «Пути Екатеринина», который, доносил он, « если удостоится вашей апробации, то не уступит римским монументам », вероятно, разумея римские монументальные дороги, сохранявшиеся многие столетия.
Потемкиным был в Херсоне основан Морской кадетский корпус, впоследствии переведенный в Николаев,[13] который воспитал для флота много хороших офицеров.
В числе других лиц, принимавших более важное участие в создании Азовского и Черноморского флотов, были граф И. Г. Чернышев и адмирал А. Н. Сенявин. Первый из них давал направление и оказывал большую помощь делу, как вице-президент Адмиралтейств-коллегий, а второй положил прочное основание новому флоту. Затем, более выдающимися личностями были: капитан Кингсберген, одержавший первые морские победы над турками на Черном море, преемники Сенявина Клокачев и Сухотин, строитель Севастополя Мекензи, строитель Херсона Фалеев, начальник флота и Севастопольского порта граф Марк Войнович, поступивший на его место знаменитый победитель турок Ф. Ф. Ушаков, начальствовавший Днепровской флотилией, а потом бывший старшим членом Черноморского адмиралтейского правления Н. С. Мордвинов, генеральс-адъютант Потемкин, Д. Н. Сенявин и многие другие.
Черноморский вновь созданный флот в это время состоял из 46 вымпелов. В числе судов его были 3 линейные корабля, 12 фрегатов, 3 бомбардирские и 28 трех – и двухмачтовых мелких судов. Этот флот, составляющий надежную охрану наших берегов, мог служить и угрозой против неприязненного соседа.
Вооруженный нейтралитет
С глубокой древности торговые суда всех наций страдали от морских разбойников и притеснений военных судов тех наций, которые собственный интерес ставили выше законов справедливости. С XIII столетия для ограждения безопасности морской торговли отдельные города начали заключать трактаты и составляли даже целые сборники правил, но они никогда не имели значения общего обязательного закона, в особенности в случае войны, когда преимущественно господствовало право сильного. Этим последним особенно пользовалась и злоупотребляла Англия, которая своим «Навигационным актом»,[14] изданным в 1651 году, установила, исключительно в свою пользу, самые стеснительные правила для торговли других наций. На основании их англичане, захватывая силой иностранные коммерческие суда, не желавшие подчиняться их воле, значительно увеличили ими свой торговый флот и захваченными грузами обогатили своих арматоров. Но несмотря на такие злоупотребления или, вернее, благодаря им, здравые понятия о необходимости свободной морской торговли все более и яснее входили в сознание правительств и народов. Так что в 1713 году, при заключении Утрехтского мира между Францией, Испанией, Голландией и Англией, правила, охраняющие интересы морской торговли, узаконились даже трактатом.
Россия с самого вступления своего в число морских держав всегда была сторонницей свободной морской торговли. Петр I во время войны со шведами и при готовившемся разрыве с Англией не стеснил торговой деятельности подданных обоих этих государств, подобным же образом поступила и Елизавета во время войны с Пруссией.
Во второй половине XVIII века все морские державы хотя теоретически признавали необходимость свободы морской торговли, но на самом деле, особенно во время войны, не затруднялись захватывать торговые суда даже нейтральных наций. Таким образом, при начале войны за независимость Соединенных Американских Штатов, в 1778 году, появившиеся в Северном океане американские каперы под разными предлогами стали захватывать коммерческие суда, шедшие в Белое море. Это заставило русское правительство для охранения торговли в следующем году отправить к Нордкапу, под начальством контр-адмирала Хметевского, эскадру из 4 линейных судов. Но когда на другом конце Европы испанские крейсеры взяли два русские коммерческие судна под предлогом, что они везли товары в Гибралтар, занятый англичанами, тогда Россия прибегнула к международной мере, вызвавшей общее сочувствие. Декларацией, от 28 февраля 1780 года, Екатерина объявляла воюющим державам: Англии, Франции и Испании, что для освобождения морской торговли от притеснений… « считает обязанностью объявить правила, которым будет следовать, и для поддержания которых и покровительства чести российского флага и безопасности торговли ее подданных, противу кого бы то ни было, она повелит выступить в море со значительной частью своих сил ».
Правила эти состояли в следующем: 1) нейтральные корабли могут свободно плавать из одного порта в другой и у берегов воюющих держав; 2) имущество, принадлежащее подданным воюющих держав, свободно на нейтральных судах, за исключением заповедных товаров; 3) заповедными товарами признаются только военные снаряды и оружие; 4) блокированным портом почитать только тот порт, войти в который предстоит очевидная опасность по расположению судов атакующей державы, находящихся довольно близко к порту; 5) правила эти будут служить руководством в судах и приговорах о призах.
Одновременно с объявлением правил как воюющим, так и нейтральным державам предлагалось вступить в союз с Россией для защиты общими силами свободы морской торговли. На основании декларации 28 февраля образовался союз, известный под названием «Вооруженного нейтралитета», к которому в скором времени последовательно примкнули нейтральные державы: Дания, Швеция, Голландия, Португалия, Пруссия, Австрия, Соединенные Американские Штаты и королевство обеих Сицилии. Из воюющих: Франция и Испания отозвались готовностью уважать принятые союзом правила, и только одна Англия дала уклончивый ответ, что она всегда считала обязанностью оказывать всякое уважение русскому флагу.
Для поддержания правил «Вооруженного нейтралитета», по примеру эскадры Хметевского, в 1781 году посланы были еще три эскадры, состоявшие вначале каждая из пяти кораблей, к которым впоследствии прибавлено по два фрегата. Одна из этих эскадр под начальством контр-адмирала Круза отправлена в Немецкое море, другая – с контр-адмиралом Палибиным – в Атлантический океан и третья – с контр-адмиралом Борисовым – в Средиземное море. Таким образом, наши крейсерские отряды составили цепь, охватывающую всю Европу от Нордкапа до берегов Морей. В инструкциях, данных флагманам, начальствующим отрядами, предписывалось охранять всеми силами конвоируемые ими торговые суда, и главной обязанностью устанавливалось, « чтобы флаг наш везде надлежащим образом уважаем был ».
Крейсерства эти, в которых принимали участие и другие державы, хотя в значительно меньшей степени, нежели Россия, продолжались до 1783 года, т. е. до окончания войны между Англией, Францией и Испанией.
Вооруженный нейтралитет не остался в области теории, а принес на самом деле огромную пользу морской торговле, особенно потому, что, установив правила, Россия заставила уважать их действительной силой.
Если содержание в море наших эскадр и требовало больших расходов, то они с избытком вознаградились возвышением политического значения России и приобрели ей уважение за то, что она решилась и сумела обуздать своекорыстную деятельность Англии, пользовавшейся своим морским могуществом для угнетения других, слабейших наций. Но, независимо от этого, продолжительные плавания наших эскадр в отдаленных морях послужили для русских моряков превосходной практической школой, возвысившей силу нашего флота. В продолжение столетия, протекшего со времени: «Вооруженного нейтралитета», все международные трактаты, касающиеся морской торговли, были только развитием правил, принятых у нас; но все они, как не опирающиеся на действительную силу, по большей части оставались только на бумаге.
Одним из ближайших следствий «Вооруженного нейтралитета» для нашего флота было увеличение его штата на 8 стопушечных кораблей. Сообразно с увеличением числа кораблей увеличивалось и число всех морских чинов, и это усиление флота в непродолжительном времени принесло существенную пользу.