Убийство было установлено, но следствию не доставало несомненных данных относительно исчезновения трупов.
Судебные власти отнеслись к этому вопросу невнимательно, частью по предвзятости, частью по небрежности.
Предстояло приступить к раскопкам, требовавшим значительных расходов, а ассигновок по кредитам не давали. Адмирал Колчак лично отпустил необходимые средства.
Место стало известным на следующий же день после преступления.
4(17), 5 и 6-гo июля многие, проходившие по Коптяковской дороге, были остановлены; тут были жнецы, крестьяне, шедшие на базар, городские жители, жившие на дачах в этой живописной местности. Среда (4/17), как раз и была в Екатеринбурге базарным днем; крестьяне направлялись туда.
Их свидетельские показания позволили с точностью выяснить расположение оцепления, определить место, где стояли автомобили с бочками и жбанами, установить их содержимое, проверить путь грузовиков и их точное местонахождение.
В ту ночь несколько крестьян, направлявшихся в город, встретили нагруженный грузовик в ту минуту, когда он сворачивал в лес. Они были остановлены Вагановым, которого крестьяне знали в лицо, так как их дорога проходила мимо Верх-Исетского завода. С револьвером в руке, он принудил их вернуться обратно. «Не смейте оглядываться», — грозился он, следуя за испуганными крестьянами до самой их деревни, лежащей в трех верстах.
В деревнях была полная растерянность. Мужики вообразили, что приближается противник и считали, что урожай потеряли, ибо в тусклом свете раннего часа они приняли грузовик и его конвой за военный обоз.
Несколько смельчаков всё же пошли пешком, стараясь не шуметь, к месту утренней встречи, дабы выяснить, наконец, в чём тут дело. Они беспрепятственно пробрались вперёд, вышли на глухую лесную дорожку, по которой грузовик проложил себе путь, дивясь на то, как он её попортил. Но вооруженный всадник бросился на них и прогнал их.
Как только цепь была снята, крестьяне стали возвращаться, привлекаемые любопытством и надеждой на поживу. Солдаты оцепления сказали им, что идут маневры. Они действительно слышали выстрелы; они были уверены, что красные скрывают там оружие.
Они пошли по следам грузовика, очень удивляясь кускам веревок, которые лежали близ канавы, где грузовик чуть не перевернулся. Это были веревки, которыми обматывали одно попорченное колесо.
Место, выбранное Юровским, отвечало всем требованиям: оно лежало близ дороги, было укрыто в густом лесу, удалено от всякого жилья. Действительно, без содействия крестьян, правда никогда не была бы обнаружена.
Шахта у Ганиной Ямы лежит посреди обширной поляны. В то время земля была покрыта очень высокой травой. Но вокруг шахты выкопанная за много лет глина была без травы. На этот природный помост положили тела, одно возле другого.
Сперва их расчленяли рубящим орудием, потом сжигали на кострах. Нашли холеный палец, отрезанный, наверное, чтобы снять с него кольцо, а также искусственную челюсть с золотой отделкой — то и другое признали за принадлежавшее доктору Боткину. Всего было три костра. Я мог вполне точно заметить их места, когда посетил поляну весною 1919 года, до того сильно было действие огня.
Лица, допущенные до шахты, рылись в земле и траве. Каждый день находили несколько предметов, существенных для следствия. Что касается меня, то, колупая глину, я нашел затоптанные бусы, из которых у каждой Великой Княжны было по ожерелью.
Я уже рассказывал выше, как Они скрыли драгоценные камни в своей одежде. Там у шахты, когда трупы раздели, нашли это огромное количество драгоценностей. Из разодранных лифчиков во множестве посыпались жемчуга и камни. Отдельные украшения, серьги, солитеры, подвески лежали незамеченные в траве. Ввиду всех этих богатств палачи, торопясь закончить свою работу, не обратили никакого внимания на отдельные предметы и ещё менее на скромные аметисты; уральские жители знают толк в драгоценных камнях.
Нет возможности подробно перечислить здесь находки, сделанные вокруг шахты крестьянами, прибывшими вслед за снятием оцепления, и другими искавшими лицами. Отмечу только самые выдающиеся вещи:
1. Большой алмаз-подвесок с ожерелья Государыни, подаренный Государем по случаю рождения одной из дочерей;
2. Крест в изумрудах и алмазах, принадлежавший Государыне;
3. Пара серег, крупных жемчужин, из которых одна цельная, другая сломанная; их носила Государыня;
4. Значительное количество мелких камней, все большой ценности со следами сильных ударов;
5. Металлические части одежды Государыни, четырех Великих Княжон и Демидовой с признаками действия огня;
6. Пряжки с поясов Государя и Наследника;
7. Пряжки с башмаков Государыни и Великих Княжон с драгоценными камнями;
8. Очки Государыни, прописанные Ей врачом в Тобольске;
9. Пенсне и искусственная челюсть доктора Боткина;
10. Части вещевого мешка с солдатской шинели Наследника;
11. Металлический держатель из фуражки Государя;
12. Образки, которые носили на шее четыре Великие Княжны.
Затем, значок Лейб-гвардии Уланского полка, Шефом которого состояла Императрица. Она носила его на браслете. Оторванные цепочки браслета, замятые в глину, доказывали, что он был грубо сорван с трупа.
Многие другие найденные предметы указывали, что жертвы приготовились к переезду; такова, например, рамка портрета Императрицы, который Государь всегда брал с собой в дорогу; осколки флакона с солями, которые Великие Княжны имели обыкновение держать при себе для матери[18] …
Перед кострами были найдены никель с пуль и капли свинца. Когда разрубленные тела сгорали в огне, пули, застрявшие в телах, выпадали…
В углу поляны отрубок огромного дерева образовал удобное сиденье. Кругом сохранились признаки того, что палачи здесь отдыхали. Генерал Дитерихс нашел яичную скорлупу; его помощник, генерал Домонтович, — страницу из немецкой книги по анатомии; в свою очередь Соколов нашел обрывок немецкой газеты, как раз с подходящей датой. Там говорится о III-ем Интернационале и о нападении чехословаков, которые названы изменниками делу демократии, за то, что повернули против большевиков.
Читатель не забыл, должно быть, про яйца, заказанные монахиням; он поймет, без моей подсказки, при чём тут была книга об анатомии и что означали немецкие газеты.
Следственный материал дает полную картину того, при какой обстановке выяснились виновники преступления. Красные оставались в городе до 12(25) июля. 24-го были возвращены ключи от Ипатьевского дома родственнице владельца, но сам Ипатьев находился в деревне и помещение оставалось пустым. 25-го вечером передовые части чехословацких и казачьих войск, под командованием Кн. Голицына заняли Екатеринбург. 27-гo его штаб занял помещение в городе и штабу были доставлены царские вещи, найденные крестьянами деревни Коптяки у шахты, что у Ганиной Ямы. 28-гo в штаб был приглашен судебный следователь по важнейшим делам Наметкин и ему со стороны военных властей (так как гражданская власть ещё не сформировалась) было предложено заняться расследованием дела о Царской Семье. Он без бумаги от прокурора отказался. Пока прокурора Кутузова отыскали в дачной местности, 12 офицеров, охраняя Наметкина, отправились с ним в Коптяки и на шахту и произвели осмотр шахты и костров. Шахта оказалась обшитой крепким срубом, разделенной на два колодца — один имеет 3 аршина в квадрате, другой 1½. В большом колодце, на глубине 8 аршин оказалась вода, а под водой был лёд, пробитый в одном только месте. Над водой оказалось много хворосту, осколки гранат. В малом колодце льду не оказалось.
Начиная со 2 августа, офицеры под наблюдением товарища прокурора Н. Н. Мачницкого — за отказом Наметкина ехать вновь в лес — занялись откачкой шахты. Работа длилась три недели, причем приходилось приостанавливать её на несколько дней вследствие продвижения красных частей. Под бревенчатой настилкой большого колодца нашли скоро в иле человеческий палец, верхнюю вставную челюсть, женскую серьгу с жемчужиной, застежку для галстука и проч. Офицеры, производившие работы, несмотря на эти доказательства, все продолжали думать, что Царскую Семью наверно вывезли немцы по чисто немецким соображениям и допускали лишь симуляцию убийства. Отсутствие трупов казалось им доказательством правильности такого объяснения. Им в голову не приходила мысль, что трупы разрушены и остатки брошены в малый колодец. Никто не подумал изъять из этого малого колодца находящийся на дне слой — хотя очевидно было, что этот слой выше дна большого колодца.
Между тем, дознание уже пополнилось совершенно точными указаниями не только о самом убийстве всей Царской Семьи, но и о месте и способе истребления остатков. А предварительное следствие стояло на мертвой точке. Следователь Наметкин отправился 2-гo августа в Ипатьевский дом. 7-гo августа оказавшийся на лицо состав Окружного суда решил передать дело члену суда Сергееву, но Наметкин ещё держал дело в своих руках до 14-го августа. Сергеев тогда занялся дальнейшим осмотром дома, но в лес тоже не поехал.
И вот, за отсутствием внимательного отношения со стороны следственной власти к действительному положению на руднике, было утрачено драгоценное время до наступления зимы.
Между тем, из имевшихся показаний Наметкину и Сергееву ясно было, что «похороны» трупов обставлялись каким-то совершенно особенными мероприятиями. Истину можно было узнать только на месте, и как впоследствии оказалось, весьма легко, так как остатки костров были брошены в малый колодец шахты. Тот факт, что в этом колодце лёд отсутствовал при первом осмотре, достаточно ясно обозначал, куда девались остатки костров.
По-видимому, убийцы предполагали сперва, уничтожив одежду с помощью бензина, бросить изуродованные, обезглавленные трупы в шахту через большой колодец и, взорвав срубы гранатами, засыпать следы — так поступили в Алапаевске. Но сруб оказался слишком крепок. Тогда было срочно отправлено в город требование доставки серной кислоты и трупы подвергались разрушительному действию жидкости. Вторично потребовали на эту надобность три кувшина. Вот почему работа заняла так много времени, с утра 4(17) по 6(19) июля. Легко становится уяснить себе рассказы о том, что «хоронили и перехоранивали». Но это обстоятельство искусственно раздувалось большевицкими агентами и теми непрошеными охотниками, которые всегда впутываются во всякое крупное следствие. Не мудрено, что Наметкин и Сергеев, пренебрегая истиной, ожидавшей их в лесу, оказались совершенно сбитыми с толку; но и тот и другой имели полное основание полагать — об этом говорил весь Екатеринбург — что к убийству причастны люди весьма влиятельные, которые не простят им обнаружения этой истины. Прямо указывалось на участие евреев. Сменил Сергеева, лишь в конце февраля 1919 г., Н. А. Соколов. Предложение, сделанное ему министром юстиции Старынкевичем, помечено 7-м февраля 1919 года.
Раскопки, о которых я говорил выше, должны были начаться под руководством генерала Дитерихса. В лесу было собрано свыше тысячи солдат. Во время этой работы генерал Дитерихс был призван на пост Главнокомандующего и оставил руководство раскопками генералу Домонтовичу. Главная шахта Ганиной Ямы и соседние шахты были осушены и исследованы.
Малый колодец главной шахты раскрыл всю правду. Из него извлекли остатки костра, заключавшие в себе огромное количество вещественных доказательств — драгоценные камни, пуговицы, крючки, остатки башмаков, пули и проч.
Нашли вещества, которые эксперты признали за кожу, растопленную под действием огня, остатки обуви, которую носили жертвы и которую специалисты признали за обувь высшего качества.
Сказка о погребении тел, распространявшаяся большевицкими агентами, окончательно уступила место версии о полном уничтожении трупов.
Сверху всей этой кучи лежал труп болонки Джемми, благодаря морозам вполне сохранившийся. Скромная мученица своей верности, она как бы стерегла хозяев и даже после своей смерти оказала услугу правосудию.
Маленький французский бульдог Великой Княжны Татьяны Николаевны остался в доме, тщетно стараясь проникнуть в запертые комнаты. Что с ним сталось, неизвестно. Любимая болонка Цесаревича была потом подобрана и увезена в Англию.
В доме Ипатьева работали люди Юровского, сам же он, Голощекин, Войков и Сафаров ездили в Коптяковский лес следили за мрачной работой. Крестьяне видели их в деревне Коптяки; они приходили есть лесную землянику со сливками.
Юровский уехал сейчас же после 6(19) июля, увезя с собой семь больших сундуков, полных романовским добром. Он несомненно поделил в Москве добычу со своими друзьями, так как советская власть вещей более найти не смогла; таков, по крайней мере, вывод, который можно делать из Пермского процесса.
На стене низкой комнаты, когда следователь в неё вошел, виднелась немецкая надпись — цитата из поэмы Гейне «Belsatzer»[19]:
«Валтасар был этой ночью убит своими слугами»[20]. Еврей «с черной, как смоль бородой», прибывший, по-видимому, из Москвы с собственной охраной к моменту убийства в обстановке крайней таинственности — вот вероятный автор надписи, сделанной после убийства и после ухода «латышей», занимавших полуподвальное помещение; последние были на это по своему низкому умственному развитию совершенно неспособны.
Во всяком случае, тот, кто сделал эту надпись, хорошо владел пером (или точнее карандашом). Он позволил себе даже каламбур с именем царя (Belsatzar вместо Belsazer); монарх этот расположением евреев не пользовался, хотя зла пленным евреям не причинял. Понятен намек на Библию. Николай тоже зла евреям не сделал; их было много среди Его подданных, но Он их не любил: то было в глазах Израиля грех смертный. И Ему устроили самую тяжкую смерть…