Не впервой умирают поэты, —
Но такого хороним впервой.
Уж давно панихиды пропеты
Им самим над своей головой.
И не наши следили глаза ли,
Как поэт рифмовал «умереть»?
Или зрители в зрительном зале
Всё хотели игру досмотреть?
Досмотрелись. И он доигрался.
Чем не тенор пропел мировой?
На воздетых руках закачался
Пышной ношею над головой.
И как-будто совсем не пристало,
Что мы спать не могли до утра,
Что в платке — его мать причитала
И под шляпкою — взвыла сестра,
Что к могиле мы шли без дороги,
Что без песни стояли в кругу,
Что у девушек тонкие ноги
По колено намокли в снегу, —
И что всем незнакомым и разным
Нам равно заприметился вдруг
Соблазнительный смертным соблазном
Над могилой березовый сук.