За чаем Петя уплетал за обе щеки. Лицо у него было румяное, свежее. В каждом движении мускулов чувствовалась сила и бодрость, а Шура поковырял, поковырял кусочек хлеба и сделал кислую рожу:
— Не хочу ничего есть. Голова болит.
После обеда, возвратясь из школы, Петя сказал брату:
— Эх, ты, соня! Проспал ты, Шурка, сегодняшние уроки, а у нас в классе было так весело. Сегодня нас на завод водили, показывали нам всякие машины.
— Ну, и пусть себе, — ответил Шурка, делая равнодушное лицо. На самом же деле он очень завидовал брату.
— После обеда к нам Володька придет. Пойдешь с нами гулять?
— Пойду, — ответил Шурка.
Когда пришел Володя, мальчики стали совещаться, куда им пойти.
— Пойдемте в степь, к реке, — предложил Петя.
— К реке, к реке! — подхватил эту мысль Володя: — а потом на лодке на другой берег переправимся, в лес пойдем.
— Фу, в какую даль тащиться, — протянул лениво Шура, — была охота по жаре таскаться.
— Да ты, Шурка, прямо как старая баба, — возмутились мальчики: — гимнастикой не занимаешься, дрыхнешь по двенадцати часов в сутки, того не ешь, того не любишь. Что ты за человек? Кисель ты, размазня. А еще пионер!
И Петя с Володей запели:
Борщ не ем, а только суп
Из куриных почек,
Оттого я вял и глуп —
Маменькин сыночек.
Лишний шаг пройти боюсь,
А труда тем боле,
И от ветра я валюсь,
Как былинка в поле.
— Ну, итти, так идем, — сказал Петька, — а не хочешь с нами в степь, так сиди дома.
— Да уж пойду, — согласился Шурка.
Мальчики стали снаряжаться в дорогу. Взяв самое необходимое, тронулись в путь.
На окраине города решили сделать короткий привал. Только было расположились, как вдруг, откуда ни возьмись, здоровенный пес, и прямо на ребят. Не долго думая, Петька с Володькой на забор, а забор высокий, не сразу на него вскочишь. Однако, ребята напрягли мускулы, прыгнули и, уцепившись за верхнюю доску, живо вскарабкались наверх. Но не успели они притти в себя, как раздался неистовый крик. Шурка, вися на заборе, отчаянно болтал ногами, за которые хватал его злой пес. Шурка орал, что есть духу.
Увидя брата в таком плачевном положении. Петька сел на забор верхом, обхватил его крепко ногами и, взяв Шурку за плечи, стал тянуть вверх. На подмогу подоспел Володька и кое-как, общими усилиями. Шурка был спасен.
— Чорт бы вас взял с вашей прогулкой, — ныл Шурка, жалуясь.
— Весь сапог мне собака прогрызла. Спасибо, хоть ноги целы.
— А ты не будь тряпкой. Хорош пионер — на забор вскочить не умеет. Рохля!
— Пойду домой, — решил Шурка.
— Ну, и иди.
Однако, боязнь снова повстречаться со страшным псом заставила Шурку не расставаться с ребятами.
— Ладно уж, пойду с вами, — сказал он.
Выйдя в степь, мальчики зашагали по дороге. Петька с Володькой шли ровным, бодрым шагом и старались дышать глубоко, а Шурка то и дело присаживался отдыхать.
— Оттого ты и устаешь, Шурка, что часто садишься отдыхать. Разве так в походе себя держат?
— Да уж довольно, пойдем домой. Чего там не видали у реки?
— Лучше бы ты не ходил с нами, — возмутились мальчики, — только и знаешь, что ноешь. И себе удовольствие отравляешь, и нам.
— Ну, ладно, идите, я вас догоню.
— Хорошо, мы тебя будем ждать у реки.
Петя с Володей пошли дальше, а Шурка снова присел у дороги. Пройдя шагов тридцать, Петя обернулся и увидел, что Шурка чиркнул спичкой.
— Зря только спички тратит, — сказал он товарищу.
— Кто?
— Да Шурка…
Володя тоже обернулся:
— Да ты смотри, что он делает?
— Что?
— Курит.
— Да ну? Вот это так пионер! Сколько раз я этому дураку говорил, чтоб бросил куренье. Придется матери сказать.
— А знаешь что, — сказал Володя, — песня, которую мы поем, как будто нарочно про Шурку сложена:
Не бери плохой пример
Самоодуренья, —
Вред ужасный, пионер,
Помни от куренья.
Придя к реке, мальчики присели отдохнуть.
— Ну, отдыхать, так по пионерски, — сказал Володька, опускаясь на землю и кладя ноги на большой находящийся тут же камень. Точно так же поступил и Петька. Посидев так некоторое время, ребята решили купаться.
— А где же наш Шурка застрял? — спросил, стаскивая с себя одежду, Петя.
— А вон он идет…
— Эй, Шурка, иди скорей, купаться будем.
— Не хочу. Очень нужно купаться.
Пока два мальчика купались, плавали и ныряли в реке, Шурка лениво развалился в тени под деревом и снова принялся за куренье.
— Шурка, да иди же купаться… Неужели не хочешь?
Шурка, наконец, согласился. Раздевшись, он подошел к воде и попробовал ногой температуру.
— Фу, холодная! Не хочу!
— Да ты сразу ныряй. Нежный какой! Вода вовсе не холодная. Это тебе так кажется.
Шурка полез в воду. Забравшись в нее по колени, он в нерешительности остановился.
— Эх, ты, воды боишься, — презрительно сказал Володька, и обдал его целым фонтаном брызг. Шурка взвизгнул и выскочил на берег. Ребята расхохотались.
— Давай его силком в воду втащим, — предложил Петька.
Ребята пустились в погоню за Шуркой. Как тот не брыкался, однако они его втащили в воду и повалили.
— Плыви, сатана!
Шурка поплыл, как топор. Заболтал руками и ногами и пустил целую кучу пузырей. Пока он барахтался, отфыркивался и отплевывался, Володька выбежал на берег, вытащил у него из куртки папиросы и спрятал их в траве под камнем.
— Ну, довольно, ребята, пора вылезать из воды, — предложил Володя. Петька вылез и они стали бегать по берегу, чтобы высохнуть.
Тем временем Шурка вошел во вкус купанья и сидел в воде, как бегемот.
— Смотри, какой блаженный, — указал на него Петька, — прямо дед водяной.
— Да ты, Шурка, вылезай, нельзя так долго в воде сидеть, — крикнул ему Володька.
— Сколько хочу, столько и сижу, — ответил тот.
— Ну, что с таким ослом делать? Да ведь пойми — вредно!
— Ерунда.
— Оттого ты и дохлый такой, что никаких правил пионерских не соблюдаешь. Вылезай, солнце уже к закату клонит. Простудишься.
— Ерунда, — заладил свое Шурка.
Наконец он вылез. Посинев и дрожа от холода, стал одеваться.
— Да ты высохни сначала.
— Где-ж я высохну, когда уж солнце садится?
— А чего-ж ты не вылезал, когда тебя звали?
— А уж очень вода теплая. А на воздухе холодно. Я у костра обсохну.
Развели ребята костер. Шурка сел у костра. От его одежды поднялся целый клуб пара.
— Ох, и дурной ты, Шурка. Все ты делаешь не по-человечески. Смотри, на кого ты похож? Весь дрожишь.
Шурка не попадал зуб на зуб. Кое-как обсохнув и согревшись, полез он в карман за папиросами.
— Где мои папиросы?
Володька и глазом не моргнул, как будто его это не касается.
— Ребята, кто мои папиросы стащил?
— Да ты их, наверное, потерял.
Достали хлеб, поделили поровну.
Шурка живо отправил свою порцию в желудок.
— Видишь, брат, — сказал Володя, — без курева-то и аппетит у тебя лучше. На чорта ты куришь? Разве пионеры курят?
— А тебе что?
— Да мне ничего, а раз ты — пионер, так нечего курить.
— Мое дело.
— Твое-то твое, а у пионеров свои законы есть. Я, брат, в отряде скажу, что ты куришь, вот тебя из пионеров и прогонят.
— Ну, и пускай. Очень мне нужно.
— Однако, мы засиделись, домой пора, ребята, — сказал Петька.
Собрав пожитки и раскидав костер, мальчики отправились домой.