Обычную одежду патріарховъ въ домашнемъ обиходѣ составляла ряса, или, какъ чаще ее именовали, ряска, платье, по покрою широкое, длинное до пятъ, съ длинными узкими рукавами, на переди сверху донизу застегнутое многочисленными пуговицами и столькими же петлицами, называемыми нашивкою. Такія ряски кроились изъ тафты, камки, атласа, бархата и другихъ шелковыхъ тканей разныхъ, но по преимуществу смирныхъ цвѣтовъ, каковы были: вишневый, багровый, брусничный, дымчатый, осиновый, таусинный (зеленоватый), синій, зеленый, лазоревый, темнолиловый и др. подобные, кромѣ чернаго, который употреблялся очень рѣдко. Нашивка (петлицы) всегда выдѣлялась особымъ цвѣтомъ, темнѣе или свѣтлѣе. Подкладка дѣлалась изъ тканей болѣе свѣтлыхъ цвѣтовъ.
Филаретъ въ 1626 г. сдѣлалъ себѣ ряску зеленую камчатную съ нашивкою въ 33 гнѣзда изъ зеленой же тафты-веницейки; подкладка была положена изъ свѣтло-лазореваго киндяка. Въ числѣ 23 рясокъ, составлявшихъ въ 1630 г. его гардеробъ, была также ряска камка лазоревая, мелкотравная адамашка (Дамасская), подложенная тафтою зеленою.
Въ томъ же году (1630) ему была сшита новая ряска камка гвоздичная, для которой въ нашивку патріархъ выдалъ отъ себя изъ хоромъ чотки яшмовыя-46 чотокъ; на ряску положено 33 чотки, остальныя возвращены въ хоромы. Изъ простыхъ повседневныхъ рясокъ у Филарета была киндяшная, подложенная крашениною зеленою лощеною.
Патріархъ Никонъ носилъ ряски лазоревыя, свѣтло-зеленыя, лимонныя и особенно зеленыя, кромѣ обычныхъ смирныхъ цвѣтовъ. Была у него ряска и по червчатой землѣ травы черныя, которыя и смиряли яркій красный цвѣтъ рясы.
Изрѣдка патріархи носили также и обычные гражданскіе мірскіе кафтаны. Въ 1667 г. февр. 10, въ день вступленія на патріаршество послѣ Никона Іоасафа II, ему было подано въ келью: 4 клобука, два съ херувимами и два безъ херувимовъ, двѣ ряски отласныя новыя, три мантіи (одна поношенная келейная), ряса поношенная отласная, кафтанъ отласъ свѣтло-зеленый, кафтанъ объярь таусинная гладкая безъ травъ, подложена киндякомъ лимоннымъ, да ряска байберекъ зеленой травчатой; одѣяло на бумагѣ стеганое, тафта лазоревая, подложено киндякомъ лазоревымъ.
Въ сентябрѣ 1690 г. патр. Адріану сдѣланъ кафтанъ на бѣличьемъ мѣху изъ хребтовыхъ сибирскихъ черныхъ чистыхъ бѣлокъ, покрытый атласомъ зеленымъ съ бобровою опушкою и съ пуговицами. Въ 1691 г. къ празднику Успенія ему сдѣланъ кафтанъ байберековый осиновый (цвѣтъ), холодный съ пуговицами.
Къ суконнымъ одеждамъ патріарховъ принадлежали мятли и свитки.
Покрой мятля, какъ можно предполагать, былъ сходенъ съ покроемъ ряски и отличался отъ нея только суконною тканью. У него также была нашивка съ пуговицами, иногда золотная съ кистьми. У Филарета одинъ мятель былъ изъ сукна темно-синяго, другой изъ сукна красно-вишневаго, оба съ шелковыми пуговками, подложены зеленымъ киндякомъ.
Свитки — одежда, вѣроятно, южно-русскаго покроя. Патріарху Филарету ихъ шили изъ Троицкаго сукна. Въ 1627 г. ему было скроено двѣ свитки изъ этого сукна, принесеннаго къ нему отъ Великіе Старицы Марѳы Ивановны.
Зимою 1630 г. изъ такого же сукна ему были скроены новыя двѣ свиточки, какъ и въ августѣ 1631 г.
Наименованіе сукна Троицкимъ указываетъ на изготовленіе въ Сергіевомъ монастырѣ самодѣльныхъ суконъ. Патріархъ Іоасафъ I въ 1635 г. также скроилъ себѣ суконныя двѣ свитки. Повидимому, это была комнатная одежда, носимая в ъ холодное время.
Зимою патріархи надѣвали шубы, покрой которыхъ сходствовалъ съ покроемъ рясокъ, положенныхъ только на мѣху, такъ какъ и шуба и ряска украшались для застегиванія нашивкою съ пуговицами въ 33 гнѣзда, а иногда и болѣе, что заставляетъ предполагать, что шуба кроилась полнѣе и длиннѣе ряски. У Филарета на песцовую шубу, крытую брусничными дорогами, нашивка была положена изъ 35 гнѣздъ. На горностайной шубѣ патріарха Іосифа нашивка состояла изъ 56 гнѣздъ, быть можетъ, соотвѣтственно его росту.
У Филарета (1630 г.) хранилось 14 шубъ, въ томъ числѣ 4 бѣличьихъ, одна соболья пупчатая, одна лисья, остальныя песцовыя.
У Іосифа были шубы, одна на собольихъ пупкахъ, двѣ на горностаяхъ.
У Никона находимъ: двѣ шубы куньихъ, три горностайныхъ, одну изъ чернаго бархата на бѣльихъ черевахъ и одну нагольную бѣлую, пухъ широкій, съ нашивкою ременною.
Шубы покрывались по большей части камкою такихъ же цвѣтовъ, какъ и ряски, въ томъ числѣ и свѣтло-зеленымъ и лазоревымъ.
Между шубами упоминается и кошуля, у Филарета крытая тафтою двоеличною, шелкъ вишневъ да зеленъ, исподъ черева песцовые бѣлы. У Іосифа-кошуля холодная камчатая зеленая мелкотравчатая. По всему вѣроятію, это была короткая шуба, шубейка.
Въ 1626 г., въ октябрѣ, патріарху Филарету въ келью была сшита шуба овчинная изъ 15 овчинъ съ опушкою изъ ирхи, чищенная мѣломъ, слѣд. нагольная.
Зимою патріархи носили штаны теплые, у Филарета тафтяные лазоревые на бѣльихъ черевахъ, у Іоасафа I тоже на бѣличьемъ мѣху.
Въ обыкновенныхъ выходахъ и выѣздахъ, а также и въ домашнемъ быту патріархи покрывали голову шляпами и шапочками, а зимою въ походахъ камилавками и треухами.
Особою цѣнностью по украшеніямъ отличались шляпы. Въ 1627 г. и зимою патріархъ Филаретъ устроилъ себѣ шляпу изъ боброваго ческового (?) пуху, сбитаго въ войлокъ, убранную тесьмою шелковою разныхъ цвѣтовъ съ золотомъ, съ двумя золотными же кистями-одна кисть съ ворворкою (связка корешокъ кисти) къ шляпѣ на верхъ, другая кисть съ двумя ворворками подъ бороду. Шляпа внутри была подложена камкою двоеличною, а по полямъ лазоревою. На верху изъ золотнаго плетенька пришито перекрестье. Подъ шляпою употреблялось полотенце-убрусъ.
Въ 1630 г. у Филарета находились еще 4 шляпы, въ томъ числѣ шляпа Цареградская, бархатъ черкъ, подложена камкою лазоревою.
Патріарху Никону въ 1654 г. Голанской земли нѣмчинъ Кондратій Клинкинъ купилъ за моремъ шляпу пуховую сѣрую, подложена камкою зеленою травчатою по цѣнѣ за 13 р. 13 алт. 2 д.
Кромѣ шляпъ въ большомъ употребленіи были шапочки холодныя и теплыя на собольемъ мѣху; тѣ и другія камчатныя, цвѣтовъ вишневаго, красно-вишневаго, таусиннаго, зеленаго и даже лазореваго. У Филарета такихъ шапочекъ было 16, въ томъ числѣ 6 ветхихъ.
Въ зимнее время, кромѣ шапочекъ, смотря по надобности, патріархи надѣвали треухъ, у Филарета соболій, крытый объярьми гвоздичными; у Никона-лисій черевій съ пухомъ, подъ бѣлымъ бархатомъ. Іоасафъ I носилъ камилавку, а также и Никонъ имѣлъ камилавку Греческую пуховую. Адріану въ 1691 г. былъ сдѣланъ камилавъ теплый изъ бурыхъ лисицъ.
Употреблялись и перчатки, называемыя въ то время рукавками. У Филарета находимъ (1630 г.): 1) рукавки холодныя вязеныя шелкъ зеленъ нѣмецкое дѣло; запястье и зарукавье дѣлано канителью; шиты шелками съ канителью два человѣка, травы и птицы; подложены дорогами алыми, опушка золото пряденое; 2) рукавки замшевыя, обшиваны шелкомъ лазоревымъ; 3) рукавки теплыя-черева лисьи буры; 4) двои рукавки песцовыя подъ камкою вишневою, опушены соболемъ. Для походовъ у Филарета были и рукавицы песцовыя съ собольею опушкою, поволочены камкою красновишневою.
Въ зимнее время, когда происходила церковная служба въ холодномъ соборѣ и въ иныхъ случаяхъ патріархи употребляли для согрѣванія рукъ особо для того сдѣланное серебряное яблочко, въ которое вѣроятно вливалась теплая вода. Такое яблочко устроилъ себѣ патр. Іосифъ въ генварѣ 1649 г., для чего изъ его казны было выдано серебрянику 10 зол. серебра на яблочко, чѣмъ государю-патріарху руки согрѣвать. Въ 1669 г. Іоасафъ II пользовался такимъ же яблокомъ, въ тафтяной оболочкѣ.
Наиболѣе употребительную обувь патріарховъ составляли сафьянные сапожки, зеленые и лазоревые, у Никона даже и красные. Въ комнатномъ обиходѣ они носили сафьянные же башмаки такихъ же цвѣтовъ и черные, а въ походахъ употребляли чеботки также сафьянные черные. Подъ каблуки всегда ставились желѣзныя или мѣдныя скобы. Старая обувь нерѣдко починивалась. Такъ, въ 1626 г. сапожный мастеръ подъ государевы патріарховы сапоги государю-патріарху (Филарету) скобы положилъ да сапожки зеленые оправилъ. Въ 1627 г. февр. 22 чеботникъ вел. государю свят. патріарху подѣлывалъ у сапожковъ каблучки и подбивалъ новыя скобки. Марта 23 патріарху сдѣланы къ Свѣтлому Воскресенію сапожки въ лазоревомъ сафьянѣ. Въ 1629 г. передъ тѣмъ же праздникомъ, марта 16, сдѣланы сапожки въ зеленомъ сафьянѣ. Въ 1631 г. сдѣланы башмачки сафьянные зелененые, тогда же чеботарь правилъ и чистилъ патріарховы чеботки и починивалъ каблучки и скобки подбивалъ у старыхъ башмачковъ. Въ 1643 г. и въ 1650 г. патріарху Іосифу также сдѣланы въ лазоревомъ сафьянѣ сапоги и башмачки со скобами.
При этой обуви патріархи носили чулочки и онучки. Для зимняго времени употреблялись чулки мѣховые. У Филарета (1630 г.) были: чулочки черева лисьи буры подъ тафтою гвоздичною; чулочки суконные черные на пупкахъ собольихъ; чулочки песцовые подъ камкою чешуйчатою; чулочки песцовые подъ черною тафтою; чулочки холодные камчатые таусинные подложенные миткалями; чулочки такіе же подложены киндякомъ. Чулки сермяжные бѣлые. Патріархъ Іосифъ обувалъ чулочки суконные зеленые или темно-зеленые на хлопчатой бумагѣ, а такжо и онучки изъ зеленой байки. Въ 1643 г. ему въ келью куплены въ Рукавич~ номъ ряду чулки шерстяные за 3 алт. 2 д. (10 коп.).
У Никона (1658 г.) находимъ двое чулковъ лазоровые камчатные, чулки вязаные зеленые, четверо чулковъ камчатные стеганые на бумагѣ. Патріархъ Іоакимъ обувалъ онучки изъ тонкаго холста, для чего въ 1683 г. было выдано пять аршинъ такого холста.
Въ спальномъ обиходѣ патріарховъ находимъ слѣдующіе предметы:
Въ собранныхъ нами записяхъ о патріаршемъ бытѣ вовсе не упоминается о кровати. Это даетъ поводъ предполагать, что по общему всенародному обыкновенію и у патріарховъ постель устроивалась на широкой лавкѣ у келейной стѣны. На лавкѣ полагался тюшакь (тюфякъ) изъ хлопчатой бумаги, крытый зеленымъ сукномъ (у Адріана) или простой тюфякъ, покупаемый въ Ветошномъ ряду, какъ въ 1652 г. въ этомъ ряду было куплено (для Никона) три тюшака, «въ келью, на чемъ спать государю-патріарху, по 23 алт. за тюшакъ». Кромѣ того, у него были тюфяки бумажный и кожаный. У Іоакима новый бумажный тюфякъ былъ покрытъ наволокою изъ чернаго киндяка.
Повидимому, на тюфякъ полагали еще пуховикъ. У Филарета пуховикъ былъ покрытъ наволокою камчатною черною. У него же находимъ ремень съ мѣднымъ кольцомъ, чѣмъ вяжутъ постельку, быть можетъ, въ случаяхъ походныхъ.
У Іосифа былъ пуховикъ келейный въ наволокѣ изъ камки алой индѣйской. У Іоакима на бумажный пуховикъ сшита простыня изъ 12 арш. холста.
Одѣяла употреблялись теплыя и холодныя: у Филарета въ числѣ одѣялъ было песцовое крыто тафтою черною, грива (заголовье) камка синя. Изъ холодныхъ — одѣяло камка гвоздичная травная, грива бархатъ вишневъ рытъ; другое: киндякъ вишневъ грива киндякъ лимонной.
Въ 1667 г. Іосафу II въ келью подано изъ Никоновскихъ одѣяло на бумагѣ стеганое, тафта лазоревая, подложено киндякомъ лазоревымъ. Въ 1669 г. ему же сшито одѣяло песцовое, крытое тафтою лазоревою съ заголовьемъ изъ тафты зеленой струйчатой.
Зимнее одѣяло у Адріана было на лисьемъ мѣху съ собольею опушкою, крытое вишневымъ атласомъ съ заголовьемъ или передникомъ изъ зеленаго атласа.
Спальныя подушки были пуховыя изъ гусинаго пуху съ наволочками исподними изъ льняного холста, киндяка и крашенины, а верхнія изъ шелковыхъ тканей. У Филарета были подушки: подушечка[129] пуховая, наволочка тафта черная; подушечка пуховая, поволочена камкою зеленою мелкотравною и др.
Іоасафу I въ іюлѣ 1634 г. сшиты подушки изъ лазаревой крашенины. Іосафу II въ 1669 г. въ келью сдѣланы двѣ подушки изъ крашенины и зеленой тафты съ 4 ф. гусинаго пуху. Въ октябрѣ 1690 г. Адріану сшито 4 подушки съ исподними наволоками взъ льняного холста, въ которые пуху бѣлаго пошло въ прибавку къ прежнему 17 ф.
Выходя изъ келій въ свои пріемныя полаты, то-есть являясь предъ собравшимся священствомъ и монашествомъ, или принимая разнаго званія мірской чинъ, патріархи неотмѣнно на ряску возлагали на себя манатъю, какъ тогда именовалась мантія, и бѣлый клобукъ.
Мантіи шились изъ различныхъ шелковыхъ тканей. У Филарета въ числѣ 26 манатей находилось: 5 бархатныхъ, 8 объяринныхъ, 5 камчатныхъ, 4 атласныхъ, 2 байберековыхъ, 1 тафтяныхъ, и одна самая скромная изъ суконца Троицкаго. Цвѣтъ тканей преобладалъ смирный вишневый, красновишневый, багровый, гвоздичный; но употреблялись и свѣтлые цвѣта — зеленый, лазоревый; изъ упомянутыхъ мантій у Филарета черныхъ было только три, лазоревыхъ двѣ, зеленыхъ три. Самая богатая манатья Филарета описана слѣдующимъ образомъ: «манатья бархатъ красновишневъ рытъ, около евангелистовъ и около источниковъ низано жемчугомъ, подпушено камкою темносинею; евангелисты— камка лазорева».
Подобныя мантіи находились и у Никона; у него также были двѣ мантіи лазореваго цвѣта, одна атласная, другая объяринная; кромѣ того, одна бархатъ по червчатой землѣ травы черныя.
Относительно клобуковъ замѣтимъ, что они обыкновенно бывали вязеные изъ шелковыхъ бѣлыхъ нитей и нерѣдко поновлялись посредствомъ мытья мыломъ и молокомъ. Шились также клобуки изъ бѣлой камки. Въ числѣ 17 клобуковъ Филарета вязеныхъ было 11 и 5 камчатыхъ и, кромѣ того, одинъ теплый черево лисье, покрытъ бархатомъ рытымъ бѣлымъ. Самый богатый клобукъ Филарета былъ также вязеный. Онъ описанъ слѣдующимъ образомъ: «клобукъ большой нарядной, вязеной, шелкъ бѣлой; на клобукѣ херувимъ низанъ жемчугомъ; по сторонамъ по четыре плаща (четыреугольныя дощечки), серебряныхъ да назади плащъ серебрянъ же золоченъ. На плащахъ на правой сторонѣ написано чернью 4 святыхъ: Никола чуд., Петръ митроп., Іона митроп. Московскіе чудотворцы; Исаія Ростовскій чудотвор. На лѣвой сторонѣ-Иванъ Златоустъ, Алексѣй митр, Московскій чудотворецъ; Леонтій, Игнатій Ростовскіе чудотворцы. На заднемъ плащѣ-Варлаамъ Хутынскій чуд., все навожено чернью». По мѣстамъ клобукъ былъ украшенъ дорогими камнями и дорогимъ жемчугомъ. Наверху клобука находился золотой крестъ съ камнемъ лаломъ и двумя жемчужинами бурминскими большими, на ручкахъ у креста 2 яхонта лазоревы да два жемчуга бурминскихъ; херувимъ низанъ жемчугомъ. Изображеніе этого клобука см. «Указатель Патр. Ризницы» еп. Саввы, таблица IX, № 45.
У Никона находимъ 29 клобуковъ вязеныхъ и камчатыхъ и въ томъ числѣ старый Филаретовскій, описанный выше и очень богатый камчатный новый, на греческое д ѣ ло съ изображеніемъ во главѣ деисусовъ, по сторонамъ по 4 иконы, шитыхъ золотомъ, украшенный многими яхонтами червчатыми и лазоревыми, изумрудами, лалами, алмазами, золотыми запонами и жемчугомъ Кафимскимъ и Гурмышскимъ, большими зернами, кромѣ мелкаго.
Этотъ клобукъ на греческое дѣло былъ уже другой формы, другого образца противъ старозавѣтныхъ Русскихъ клобуковъ, о которыхъ Павелъ Алеппскій отзывается, что они «весьма некрасивы, не имѣли камилавокъ, но были пришиты къ скуфьямъ безъ кружка, а съ мѣховой опушкой»; что были они скуфьей, а не камилавкой и съ клобукомъ малымъ, короткимъ и стянутымъ и потому будто бы безобразили лицо. И такъ какъ этотъ греческій уборъ очень нравился Московскому патріарху и очень шелъ къ его лицу, то онъ и поспѣшилъ устроить себѣ новый клобукъ по покрою греческихъ клобуковъ и попросилъ Вселенскаго патріарха Макарія походатайствовать передъ царемъ, чтобы самъ царь возложилъ на него этотъ новый клобукъ. Такъ это и совершилось.
Однако между духовенствомъ и въ народѣ поднялся сильный ропотъ и негодованіе противъ такой новины. Но, подъ конецъ, всѣ архіереи и монахи пожелали надѣть такія камилавки и клобуки, вмѣсто старыхъ, которыя, говоритъ Павелъ, дѣлали ихъ смѣшными.
Объ одѣяніи Никона подробно разсказываетъ тотъ же свидѣтель Павелъ Алеппскій.
Принимая пріѣзжаго Вселенскаго патріарха, Никонъ встрѣтилъ его въ сѣняхъ передъ своими кельями, къ которымъ вели двѣ лѣстницы. «Никонъ», говоритъ Павелъ, «вышелъ одѣтый въ мантію изъ зеленаго рытаго узорчатаго бархата со скрижалями изъ краснаго бархата, на коихъ въ срединѣ изображеніе херувима изъ золота и жемчуга, и съ источниками изъ бѣлаго галуна съ красной полоской въ серединѣ. На головѣ его былъ бѣлый клобукъ изъ камки, верхушка котораго имѣла видъ золотаго купола съ крестомъ изъ жемчуга и драгоцѣнныхъ каменьевъ. Надъ его глазами было изображеніе херувима съ жемчугомъ; воскрылія клобука спускались внизъ и также были украшены золотомъ и драгоцѣнными каменьями. Въ правой рукѣ онъ держалъ посохъ». Въ друтое время, «въ день Пасхи», говоритъ Павелъ, «Никонъ былъ одѣтъ въ одежду изъ рытаго краснаго бархата, длинную до земли съ узкими рукавами. Сверхъ этой одежды (рясы) на немъ была мантія зеленаго бархата, а на головѣ клобукъ (описанный выше). На ногахъ у него была зеленая обувь. Во все это время, замѣчаетъ авторъ, мы часто видѣли на немъ обувь или сапоги зеленаго, голубаго или краснаго цвѣта. Подобную обувь носитъ не одинъ онъ, но и большинство монаховъ, свя-щенниковъ и монахинь, которые щеголяютъ башмаками и сапогами зеленаго цвѣта, ибо большая часть обуви, привозимой сюда Персидскими купцами, бываетъ зеленаго цвѣха. Такую же обувь носятъ и многіе изъ свѣтскихъ людей. Какая эта прекрасная обувь», заключаетъ свой разсказъ діаконъ Павелъ.
При описанномъ архіерейскомъ нарядѣ патріархи неотмѣнно имѣли въ правой рукѣ посохъ, а въ лѣвой — чотки.
Посохъ состоялъ изъ двухъ роговъ наверху древка, которое составлялось изъ трубокъ вперемежку съ яблоками и въ концѣ съ подковомъ, оковомъ, наконешникомъ или осномъ.
У Филарета въ 1630 г. всѣхъ посоховъ было 14, въ томъ числѣ большой чеканный серебряный, золоченый, шестигранный, украшенный, убранный по рогамъ и тремъ яблокамъ дорогими камнями и жемчугомъ. Очень богатый посохъ прислалъ Филарету Кизылбашскій Шахъ-Аббасъ, — безъ роговъ, къ которому святитель велѣлъ придѣлать рога. Весь посохъ былъ убранъ яхонтами, бирюзами, изумрудами и бурминскими большими жемчужинами.
Затѣмъ слѣдують: Посохъ, поднесенный Іосифомъ, архіепископомъ Суздальскимъ, обложенный бархатомъ чернымъ, съ яблоками и трубками серебряными золочеными рѣзными на проемъ: Цареградскій, рога кость рыбья; Воскресенскій, обитъ серебромъ, съ финифтомъ лазоревымъ; два посоха Индѣйское древо; посохъ древо Финиково, рога рыбій зубъ; Понахидной, обитъ серебромъ, поволоченъ бархатомъ; Вседневный, съ костми, врѣзываны раковины; Дерево амбамъ, рога буйволовые; Раковинный, рога и яблоко костяные; Раковинный складной, яблока серебряные, прислалъ Ерусалимскій патріархъ Ѳеофанъ.
Всѣ эти посохи, кромѣ вседневнаго, были украшены серебряными обоймицами. Самый цѣнный посохъ былъ сдѣланъ патріарху въ 1629 г. въ государевой Золотыхъ дѣлъ полатѣ, на что употреблено за каменье и за золото 578 р.,-сумма по тому времени очень значительная.
У Никона въ числѣ 16 посоховъ сохранялись еще богатые посохи Филарета и, кромѣ того, «посохъ чудотворца Алексѣя сандальной, рога да шесть яблокъ да наконешникъ, серебряные, золочены, рѣзные, одно яблоко прорѣзное».
Изъ собственныхъ посоховъ Никона находились: посохъ раковинный Греческой, рога и яблоки костяные, въ нихъ изумруды и лалы. Посохъ раковинный Греческой, рога слоновые, три яблока да наконешникъ, серебряны, золочены. Посохъ костяной рѣзной, вверху на рыбей кости вырѣзаны образъ Спасовъ да Распятіе Господне, яблоки прорѣзные. Посохъ покрытъ зеленымъ бархатомъ, рога и яблоки серебряные съ финифтью. Посохъ серебряный, сканной съ финифтью, яблока угловатые съ каменьи.
Въ числѣ чотокъ у Филарета находились чотки корольковые, бѣлые, пронизки каменные, красные, кисть шелковая, съ золотомъ, ворворка (связки) у ней низана (жемчугомъ). Чотки яшмовые, съ пронизками корольковыми красными. Чотки хрустальные. Чотки рыбій зубъ. Патріарху Іосифу въ келью въ 1642 г. были куплены чотки рыбій зубъ, а въ 1643 г. янтарные жолтые.
У Никона накопилось чотокъ числомъ 45, разнороднаго издѣлья, каковы были черные и бѣлые изъ рыбьей кости, корольковые, деревянные, сердолишные, яшмовые, хрустальные, янтарные, шелковые разныхъ цвѣтовъ, мѣденые, чорные, — всѣ съ различными пронизками, прокладинами, промежками, и нѣсколько Греческихъ шелковыхъ и деревянныхъ. Болѣе другихъ примѣчательные и богатые были «чотки хрустальные, въ промежкахъ шесть араматниковъ въ золотѣ, двѣ ворворки жемчужные, кисть золота съ шолкомъ зеленымъ. Чотки корольковые, промежъ ихъ 3 лала, да въ концехъ яхонтъ лазоревой, ворворка жемчужная, кисть золотная»,
Въ 1721 г. декабря 22, передъ праздникомъ Рождества Христова, Петръ, будучи въ Синодальномъ домѣ, указалъ изъ оставшихся послѣ патріарховъ разныхъ одеждъ и другихъ предметовъ, что годное для церковной потребы, раздать отъ Синода въ бѣдныя церкви; а все другое, именно одежды: клобуки, мантіи, рясы и прочее келейное, раздать Синодальнымъ членамъ, митрополиту, архіепископамъ и другимъ меньшимъ чинамъ. Раздача происходила 31 декабря.