Няня открывает тайну
Однажды вечером няня рассказывала Лютику, что около их усадьбы, в Суходольной пустоши, в старые годы зарыт разбойниками клад. Над кладом насыпан высокий бугор и он уж давно травой весь зарос; у подошвы бугра три сосны стоят, клад сторожат.
— Денег, серебра, и золота и камней самоцветных там — тьма! — говорила няня.
— А как же добыть этот клад? — спросила Лютик, внимательно выслушав рассказ.
— Трудно его достать, очень трудно… — кряхтя и позевывая, толковала няня. — Ночью накануне Иванова дня надо идти туда одному, а крест нужно снять с себя, оставить дома… Ну вот, как придешь туда, в самую полночь, и надо встать на бугор, три раза топнуть ногой в землю и молвить: «Клад, клад, дайся мне!» А тут уж только держись… Зашумит кругом тебя, затрещит, загремит, всякие ужасы поднимутся… Оборачиваться уж нельзя! Стой да дожидайся!.. Не испугаешься — клад твой, а ежели побежишь — все пропадет.
— Значит, няня, нужно три раза топнуть ногой о землю… только и всего? — спросила Лютик.
— Нет, голубка! — продолжала старуха. — Нужно еще взять с собой цветок папоротника. Он цветет только один раз в год — в Иванову ночь… Надо сорвать его так, чтобы ни один людской глаз не видал того, и никому не показывать этот цветок. В нем — вся сила. Без него клад не покажется и во веки веков.
— Няня! А много там денег? — немного погодя, задумчиво спросила Лютик.
— Страсть! Видимо-невидимо… просто, конца краю нет… — отвечала няня. Так старые люди говорят…
— На эти деньги я могу все купить, все сделать? Да? — приступала девочка.
— Все, что твоей душеньке угодно! Все…
Девочка обеими руками облокотилась на стол и задумчиво смотрела в темный угол. Там ей чудились золотые горы… Густой румянец заливал ее щеки, глазки горели… «Вот где они, деньги-то!» думалось ей. А она уж знала силу, могущество денег. Все вокруг нее говорили о деньгах, говорили о том, что с деньгами можно все сделать…
С того вечера прошло много дней и ночей, но Лютик крепко запомнила сказание о кладе. Клад не выходил у нее из головы. Девочке захотелось достать его, и она не раз принималась расспрашивать няню о том, где находится заветный бугор, как пройти к нему. Лютик с нетерпением дожидалась «ночи на Ивана Купалу». Только одно смущало ее: как найти цветок папоротника.
— Где он растет? — спрашивала Лютик.
— Говорят, в болоте… — отвечала няня.
— Каков же с виду этот цветочек? — допытывалась Лютик.
— Сама-то я не видала его… — поясняла старуха. — А сказывают, что такой беленький, да красивый, на высоком стебельке… И весь-то он светится, как жар горит…
Наступило, наконец, 23 июня.
— Вот и до Аграфены Купальницы дожили… — говорила няня. — А завтра — Иванов день… а там — Петра и Павла… Охо-хо-хо! Как времечко-то идет, ровно вода льет… Не увидим, как пройдет и лето красное…
Лютик промолчала, ничего не сказала няне и весь тот день провела в страшной тревоге. Она не могла ни за что взяться, не могла посидеть спокойно; то ей было душно, то дрожь пробирала ее от нетерпенья и в виду ожидающих ее ночных ужасов…
— Что с тобой, милочка? Здорова ли ты? — спрашивала ее мать.
— Так что-то тяжело… — ответила Лютик.
— Да! Сегодня душно в воздухе… — заметила мать.
— К ночи, вероятно, соберется гроза! — сказал отец.
«Вот еще беда!» — подумала девочка.
Мать посоветовала ей выкупаться. Лютик пошла с нянькой на реку и выкупалась, но ей легче от того не стало.
День 23 июня показался Лютику томительно-долгим, мучительным днем.