С древнейших времён человек задумывался над тем, откуда произошла вся окружающая его природа, всё разнообразие животных и растений, населяющих землю.

Наши первобытные предки постоянно испытывали на себе действие грозных стихий природы: молнии, урагана, наводнений, лесных пожаров. Не имея ещё достаточных знаний, они считали, что природой управляют какие-то сверхъестественные силы. Их они называли «богами». К этому времени люди уже умели изготовлять оружие — копья, топоры — для охоты на диких зверей, строить из камней и деревьев или из ветвей простые жилища, лепить из глины посуду. И им казалось наиболее простым объяснить своё собственное происхождение и происхождение всех окружающих их животных, в том числе и домашних, как дело рук какого-то существа, более могущественного, чем сам человек. Такое существо, по их представлениям (понятиям), могло слепить из глины или создать другим способом и первых людей и первых животных.

Подобные представления и поныне существуют у большинства современных диких племен, рассеянных в разных местах земного шара.

Наши первобытные предки видели, что глиняный кувшин, сделанный их руками, остаётся в дальнейшем неизменным. Им казалось столь же очевидным, что и каждый вид животных или растений был отдельно раз и навсегда создан творцом и с тех пор остается постоянным и неизменным. Отсюда вытекало убеждение, что и в настоящее время на земле живёт столько же видов диких животных и пород домашних животных, сколько их было первоначально создано богом.

Человек также хорошо знал, что каждый горшок или топор он делал для своей собственной потребности. В соответствии с этим укрепилось его убеждение, что и вся окружающая природа создана для удовлетворения нужд человека: все дикие животные созданы творцом для того, чтобы человек мог на них охотиться, а все домашние животные — для удовлетворения хозяйственных потребностей человека. А в случае житейских невзгод человек также видел за стихиями природы злых богов, преследующих его или мстящих за его грехи.

Подобные представления и до сих пор свойственны многим обитателям наиболее глухих уголков земного шара — в Африке, Азии, Австралии. Поэтому, когда мы говорим о представлениях наших далёких предков, то мы основываемся не на простых догадках, но на точном изучении того, как рассуждают современные дикари, стоящие на низком уровне культуры.

Уже на ранних ступенях общественного развития произошло расслоение (разделение) людей. Вожди и жрецы обладали орудиями труда и держали власть в своих руках. Основная масса народа работала для власть имущих и выполняла их волю. Этим последним было выгодно поддерживать в народе убеждение, что всё в природе и в человеческом обществе создано божественной силой и потому не может быть изменено. Они настойчиво твердили народу, что всякий, кто осмелится поколебать устои природы или же изменить общественный порядок, подлежит суду божьему и человеческому.

Так невежественные представления первобытных дикарей — предков современного человека — были закреплены религией. Из простых догадок эти представления превратились в систему незыблемых религиозных правил, или, как говорят, догм.

Первые трещины в представлении о неизменности живых существ

По мере накопления знаний и более глубокого изучения природы новые факты науки всё более вступают в противоречие с первоначальными представлениями о постоянстве и неизменности живых существ.

В земле учёные находят остатки костей и раковин, окаменевших деревьев и отпечатков листьев таких растений, каких в настоящее время на земле нет. Во многих случаях эти кости поражают своими громадными размерами и принадлежали, очевидно, каким-то ранее существовавшим чудовищным животным (рис. 1). Пришлось допустить, что животные и растения, населяющие землю, не остались постоянными и неизменными.

Рис. 1. Костяк вымершего ископаемого животного чудовища стегозавра

Факты затем показывают, что изменчивость свойственна и ныне существующим животным и растениям. Даже в потомстве одной и той же собаки нет двух совершенно похожих щенков, а в лесу нет двух в точности одинаковых деревьев.

При более внимательном изучении, в особенности по мере развития путешествий, учёные-естествоиспытатели стали подмечать более значительные отличия отдельных животных одного и того же вида. Например, было подмечено, что бурые медведи в разных местах своего обитания отличаются друг от друга то размерами своего тела, то формой головы, то формой носа — в одном случае более притуплённого, а в другом более заострённого.

На рис. 2 можно видеть, как сильно отличаются друг от друга самцы козули по форме рогов. На рис. 3 показана изменчивость в окраске жучка «божья коровка». Легко видеть, что если взять только две крайние особи этого жучка, нарисованные в ряду, то их следует отнести к разным видам жучков. Но, видя все промежуточные формы окраски, приходится их рассматривать как разновидности одного и того же вида жуков.

Рис. 2. Изменчивость формы рогов у сибирской козули

Рис. 3. Изменчивость окраски у «божьей коровки»

Количество подобного рода наблюдений быстро увеличивается по мере расширения научных знаний и по мере открытия и описания всё новых форм животных и растений. Вот несколько цифр, которые ясно показывают, насколько расширились наши представления о многообразии живых существ, населяющих землю. Крупнейшие естествоиспытатели, жившие в древней Греции более двух тысяч лет тому назад, описали в своих трудах около 500 видов животных и 400 видов растений.

Двести лет назад научные знания расширились настолько, что уже было известно 18 тысяч видов животных и около 15 тысяч растений. А современная нам наука уже открыла и описала около 1 500 000 разнообразных видов животных и около 500 000 видов растений. В число этих животных и растений включается, конечно, и громадное количество мелких живых существ — насекомые, черви, морские моллюски, полипы, водоросли, а также и мельчайшие существа, видимые только под микроскопом, — о существовании которых еще несколько сот лет назад люди и не подозревали. И всё это множество живых существ отличается большой изменчивостью форм в зависимости от места обитания и ряда других условий.

Описание и изучение такого количества вновь открытых живых существ становилось всё более трудным. Возникла необходимость уложить накапливающиеся знания в определённую систему, придать этим знаниям определённый порядок. Возникла также потребность более точно определить, что нужно понимать под словом «вид» животных и растений.

Одну из первых попыток разрешить эти задачи сделал в XVIII веке крупнейший естествоиспытатель Карл Линней.

Линней привёл в систему все накопившиеся знания о живых существах. Для удобства их изучения он предложил весьма разумную для того времени классификацию (разделение) животных и растений по признакам их внешнего сходства и различий. Все живые существа он разделил прежде всего на два главных царства: царство растений и царство животных. Среди этих последних он выделил различные типы: тип позвоночных, тип червей, тип моллюсков и т. д. Типы он делил на классы. Так, среди позвоночных он установил классы млекопитающих, птиц, пресмыкающихся, земноводных и рыб. Классы делятся на отряды и порядки, эти последние — на семейства, роды и, наконец, виды.

Эта система классификации, предложенная Линнеем, очень облегчила описание и изучение всех тех животных и растений, которые были открыты при путешествиях в новые страны. Многое из сделанного Линнеем прочно сохранено наукой и до нынешнего времени.

Но в этой своей работе Линней столкнулся и с целым рядом затруднений. Они возникли потому, что он стремился во что бы то ни стало подогнать факты к библейским сказкам о днях творения и о неизменности и постоянстве видов.

Нелегко было ему установить и определить самое понятие «вида».

Что такое вид? Линней допускал, что в пределах каждого вида животных и растений возможны очень широкие различия в ряде признаков: в росте, окраске меха и т. д. Поэтому для некоторых видов необходимо допустить существование так называемых «подвидов», или «разновидностей». Однако Линней утверждал, что каждый вид резко отличен от других даже близких ему видов. Он считал совершенно невозможным допустить переход от одного вида животных к другому. По утверждению Линнея, виды являются постоянными, и их существует столько, сколько их создал бог. К одному виду животных или растений, по определению Линнея, следует отнести все те особи, которые «похожи друг на друга, как дети на своих родителей, и способны размножаться при спаривании между собой».

Как видим, Линней ни в чём не хотел отклониться от библейской теории неизменности и постоянства видов, и поэтому все свои громадные знания учёного стремился подчинить требованиям религии. Но все его старания неизменно встречали ряд трудно разрешимых противоречий. Так, в его определение вида не укладывался известный каждому сельскому хозяину факт, что такие, бесспорно, разные виды домашних животных, как лошадь и осёл, способны скрещиваться между собою и дают в потомстве мулов. Поэтому Линнею и его последователям пришлось ввести ещё добавочное определение, что потомство от особей одного и того же вида должно быть обязательно плодовитым. От разных видов, если и возможно получить потомство, то оно обязательно будет бесплодным (например, мул).

Вскоре, однако, оказалось, что и это дополнительное требование Линнея не спасло положения, ибо к настоящему времени мы знаем десятки фактов, которые свидетельствуют о том, что во многих случаях в результате скрещивания заведомо различных, обособленных, по Линнею, видов животных и растений, они не только прекрасно размножаются, но и дают плодовитое потомство. Очень много подобных случаев известно для разнообразных видов диких уток и гусей; подобные же случаи рождения плодовитого потомства можно наблюдать и при скрещивании различных видов диких оленей. Легко скрещиваются между собою и дают плодовитое потомство различные виды диких овец и т. д.

Особенно много примеров плодовитости потомства, полученного от скрещивания родителей, происходящих от явно различных видов, известно в мире растений.

Всем известны относящиеся сюда замечательные опыты наших советских ученых И. В. Мичурина, Н. В. Цицина, Державина.

Так, Н. В. Цицин успешно получает плодовитое потомство от скрещивания культурного растения — пшеницы с диким злаком — пыреем; Державин вывел новые сорта гибридов между пшеницей и рожью; И. В. Мичурин и его ученики дали многочисленные сорта плодовых растений в результате скрещивания рябины с грушей, груши с яблоней и т. д.

Приходится признать, что различные виды животных могут изменяться настолько, что их уже нельзя принять за один и тот же вид.

О том же свидетельствуют признаки, по которым мы делим растения и животных на родственные, близкие друг к другу роды, или семейства. Изучая животных разных видов, но одного семейства, или рода, мы поражаемся глубоким сходством их внутреннего строения. Так, например, наша домашняя кошка имеет громадное количество близких родичей. Это разные виды диких кошек, обитающих как в лесах европейской части СССР, так и в лесах Азии, Африки и Америки.

Многие из них почти не отличаются по размерам от домашней кошки, но имеют лишь другую окраску меха, другой образ жизни и связанные с этим повадки.

Наряду с этим хорошо известны и более крупные представители семейства кошек: львы, тигры, ягуары, пумы, леопарды, рыси. Всякий, кто наблюдал этих животных и тем более изучал их внутреннее строение, легко заметит между ними и нашей домашней кошкой глубокое родство и сходство строения. Можно предположить, что все эти представители семейства кошек в какие-то отдалённые времена произошли от общего предка.

Современная наука полностью подтвердила это предположение. Сам Линней, на основании изучения внутреннего строения человека и его глубокого сходства со строением обезьян, включил человека в одну группу с высшими человекообразными обезьянами.

Итак, как верующий, Линней был твёрдо убеждён, что человек создан богом по его образу и подобию, а обезьяна не имеет никакого подобия бога. И в то же время, как учёный, он видел сходство между человеком и человекообразными обезьянами и вынужден был объединить всех их в одну общую группу по признакам их внутреннего строения.

Пример с Линнеем очень показателен. Он особенно ярко показывает, что чем больше развивались научные знания, тем больше назревали противоречия между наукой и религиозной догмой. Как ни старались многие ученые из уважения к религии поддерживать представление о постоянстве и неизменности видов, это представление всё больше рушилось по мере расширения наших знаний о природе.

Чарлз Дарвин окончательно опровергает теорию постоянства видов

Великая заслуга окончательного опровержения вековых заблуждений о постоянстве и неизменности видов принадлежит английскому учёному Чарлзу Дарвину.

В своём учении, которое получило название дарвинизма, Дарвин доказал, что все виды растений и животных произошли в результате развития, или, как говорят, эволюции, других, более просто устроенных видов. Согласно его учению, все виды не остаются неизменными, но всё время продолжают развиваться и образовывают всё новые и новые виды растений и животных.

В начале своей научной деятельности, в период 1831–1836 гг., Дарвин совершил пятилетнее кругосветное путешествие на парусном корабле «Бигль». За это время с большой пытливостью он изучал природу самых разнообразных частей света и неисследованных уголков земного шара. Эти исследования разбили в нём веру в легенду (сказку) о сотворении мира и о неизменности видов. Они позволили ему всесторонне обосновать и с несокрушимой силой доказать факт изменяемости, или эволюции, видов. Доказательства в пользу изменяемости видов Дарвин нашёл во всех областях науки, изучающей явления живой природы.

Прежде всего Дарвин подметил, что громадное разнообразие животных существ, населяющих землю, их расселение по земному шару подчиняется очень строгим законам. Так, например, в нескольких сотнях километров от берегов Южной Америки, среди пустынных вод Великого, или Тихого, океана имеется группа островов Галапагосского архипелага. Изучая животных этих островов, Дарвин нашёл, что многие виды животных, не встречающиеся нигде, кроме этих островов, тем не менее весьма близко напоминают животных, населяющих Южную Америку. В то же время островные животные имеют и свои отличия. Птицы из группы вьюрков и дроздов-пересмешников на каждом острове различаются формой и величиной клювов, размерами тела и крыльев, раскраской пера. Огромные черепахи, живущие на каждом острове, имеют такие свои особенности, что опытные люди по форме их панцыря могут безошибочно установить, на каком именно острове живёт данная черепаха.

У Дарвина возник такой вопрос: если каждый вид животных и растений был создан творцом, то почему понадобилось творцу отдельно трудиться для каждого острова, создавая для него особых вьюрков, дроздов и черепах? И почему все они в то же время так похожи друг на друга и родственны таким же обитателям Американского материка? Почему, наконец, они не имеют себе подобных в других местах земного шара?

Если признать неизменяемость видов, то найти разумный ответ на эти вопросы нельзя. И, наоборот, как легко, просто и научно обоснованно объясняются все эти факты, если допустить, что в отдалённые времена Галапагосские острова представляли собой часть Американского материка, т. е. были связаны сушей, и что, следовательно, все обитатели Галапагосских островов имеют общих предков между собою и с обитателями Американского материка. Дарвин изучил много подобных фактов, и все они показали, что близкие друг к другу виды связаны между собой кровным родством, т. е. происходят от единых предков.

В той же Южной Америке Дарвин обнаружил странных животных, не встречающихся нигде в других местах земного шара, — броненосцев (рис. 4), муравьедов и ленивцев. Все эти животные относятся к группе наиболее просто устроенных, или, как говорят, низко организованных, существ из класса млекопитающих.

Рис. 4. Броненосец

В этих же местах на размывах речных берегов Дарвин нашёл большое количество костей гигантских животных, уже полностью вымерших. Изучение показало, что они по своему строению должны быть причислены к ближайшим родственникам современных броненосцев, ленивцев и муравьедов. Одно из них — глиптодон, — имевшее размеры почти со слона, представляло собой гигантский вид броненосца. Другое, получившее название милодона, является близким родичем ленивцев, хотя и превосходит их во много раз своими размерами (рис. 5).

Рис. 5. Скелет вымершего гигантского ленивца; рядом, справа, для сравнения — скелет современного ленивца

И опять перед Дарвином возник волнующий вопрос: почему эти вымершие гигантские животные жили в Южной Америке, а не в каких-либо других местах земного шара?

Этот вопрос получает полное научное объяснение, если признать, что и ныне здравствующие и вымершие броненосцы, ленивцы и муравьеды произошли от одних и тех же общих предков, живших в этих же местах в еще более раннюю пору.

Это предположение полностью подтвердилось после того, как Дарвин подвёл итоги всем накопленным к тому времени знаниям о найденных в земле остатках животных и растений.

Эти остатки мы находим в земле на разной глубине. Наиболее близко к поверхности расположены остатки, которые отличаются наибольшим сходством с ныне живущими организмами. Очевидно, эти остатки принадлежат животным, ещё сравнительно недавно существовавшим в живом виде. Следует, однако, указать, что слово «недавно» по отношению к вымершим животным говорит часто о сотнях тысяч и миллионах лет.

Остатки с несколько большей глубины сильнее отличаются от ныне живущих животных. Среди них мы уже перестаём находить птиц и млекопитающих, но зато встречаем большое разнообразие пресмыкающихся и рыб. Их существование относится к периоду за десятки и сотни миллионов лет назад. Ещё глубже совершенно перестают встречаться остатки позвоночных животных, кроме рыб. А на самой большой глубине не удаётся обнаружить даже и остатки рыб. Здесь лежат остатки беспозвоночных животных из типа моллюсков (так называемые аммониты) или членистоногих (так называемые трилобиты), притом таких, которые очень мало похожи на ныне живущих моллюсков и членистоногих. Все эти древние беспозвоночные животные полностью вымерли уже много миллионов лет тому назад (рис. 6).

Рис. 6. Древнейшие обитатели дна моря — беспозвоночные животные; внизу налево — трилобит

Равным образом и среди остатков растений лишь в верхних слоях земли находят остатки цветковых растений, наиболее сложно устроенных. В более глубоких слоях встречаются только остатки папоротников и хвощей, которые никогда не цветут и относятся к более низко организованной группе, которую называют группой тайнобрачных растений. И, наконец, установлено, что были такие отдалённые времена, когда на земле росли только ещё более низко организованные растения из группы водорослей. Так, по мере изучения остатков растений и животных, перед нами раскрывается картина постепенного развития жизни на земле. Мы видим свидетельства того, как постоянно менялись животные и растения, как постепенно исчезали одни виды и взамен их получали господство другие. Время этих изменений жизни на земле измеряется многими миллионами лет.

Мы теперь уже хорошо знаем, что на земле первоначально существовали только немногие наиболее просто организованные животные и растения, затем постепенно стали появляться всё более сложные по своей организации существа.

Был период, получивший наименование каменноугольного, когда огромные пространства были покрыты лесами огромных, похожих на деревья папоротников и плаунов. В этих лесах ещё нельзя было найти ни одного цветущего растения, которые радуют наш глаз в настоящее время. В мрачной чаще каменноугольных лесов жили первые четвероногие животные, ещё более просто организованные, чем нынешние лягушки и тритоны, — так называемые бранхиозавры. После этого настала пора расцвета пресмыкающихся животных (юрский период) (рис. 7). В эту пору и суша, и моря, и реки были населены громадным количеством разнообразных чудовищ, которые несколько напоминали ныне живущих крокодилов, черепах, ящериц и змей. Эти чудовища достигали громадных размеров. Ростом они превосходили нынешних слонов. Некоторые из них, получившие название бронтозавров, диплодоков и стегозавров, были травоядными животными и могли срывать ветви с вершин деревьев высотой до 20 метров. Другие были страшными хищниками. Из них особенно страшны были морские чудовища ихтиозавры, сходные по своему образу жизни с ныне живущими в тёплых морях акулами. Из наземных животных самым опасным хищником был огромный тиранозавр, остатки которого найдены в Северной Америке. Он достигал высоты в 9–10 метров и больше.

Рис. 7. Пора расцвета пресмыкающихся

Наряду с этими чудовищами в этот же период жили и первые птицы и первые млекопитающие животные. Но это были существа небольших размеров. Лишь с течением времени потомство первоначально малозаметных прародителей птиц и млекопитающих начало всё более увеличиваться в числе и вытеснять пресмыкающихся.

В самых поверхностных слоях земной коры уже начинают преобладать остатки животных, всё более похожих по своему строению на нынешних слонов (вымершие мамонты), львов и тигров (пещерный лев и саблезубый тигр), медведей (пещерный медведь) (рис. 8), носорогов (сибирский волосатый носорог).

Рис. 8. Вымершие млекопитающие животные: саблезубый тигр и пещерный медведь канибара

Исходя из своего учения, Дарвин предсказал существование таких ископаемых живых существ, остатки которых были найдены уже после опубликования его замечательной книги «Происхождение видов». Так, например, в этой книге, напечатанной в 1859 г., он, на основании глубокого изучения, установил, что птицы должны произойти от каких-то пресмыкающихся животных. По его мнению, когда-то должны были существовать животные, промежуточные между пресмыкающимися, подобными ящерице, и птицами.

И, действительно, через некоторое время были найдены остатки небольших животных, которые, сохранив много признаков пресмыкающихся, напоминали в то же время птиц. Эти странные животные получили название «первоптиц», или «археоптериксов», и, по справедливости, рассматриваются как промежуточное звено в образовании нового класса животных — птиц. Археоптериксы представляли собой животных величиной с голубя или ворону (рис. 9). Они имели когти и длинный хвост, как у ящериц, и благодаря этому легко и свободно лазали по деревьям. В то же время по бокам передних ног и по обеим сторонам хвоста у них росли перья, как у современных птиц. Таким образом, эти полуптицы-полуящерицы способны были перепархивать с одного дерева на другое.

Рис. 9. Остатки вымершего животного полуящерицы-полуптицы

Не только изучение остатков ископаемых животных подтверждает учение Дарвина. Дарвин указывал, что установить родство между различными видами животных можно, изучая их зародышевое развитие и внутреннее строение. Вот, например, огромное морское животное кит. По народному представлению кит считается рыбой: «чудо-юдо рыба-кит», говорится в народных сказках. Однако известно, что киты рождают детёнышей, а не мечут икру, как рыбы; затем своих детёнышей они вскармливают молоком из млечных желез. По этим и некоторым другим признакам кита нужно причислить не к рыбам, а к теплокровным млекопитающим животным. Следовательно, кит должен был произойти от каких-то млекопитающих предков, живших на суше и обладавших четырьмя ногами.

У самого кита ног нет. Взамен передних ног у него имеются ласты, напоминающие плавники рыб. Дарвин указал, что если удалить мясо с костяка кита, то, оказывается, скелет передних ластов у кита состоит из точно таких же костей, из каких состоят передние конечности всех других млекопитающих животных, т. е. из одной кости плеча, двух костей предплечья и нескольких косточек пяти пальцев. При внимательном осмотре скелета кита можно найти группу других небольших косточек, соответствующих задним ногам (рис. 10). Всё это показывает, что киты действительно произошли от четвероногих предков, обитавших когда-то на суше и относившихся к классу теплокровных млекопитающих животных.

Рис. 10. Скелет кита

Таким же образом точными исследованиями было установлено, что и руки человека, и крыло летучей мыши, и лапки крота, и приспособленные к плаванию ласты тюленя происходят от обычной для большинства млекопитающих животных пятипалой конечности. Они состоят из одних и тех же костей и имеют много общего со строением крыла птицы и лапы крокодила, которые являются ещё более отдалёнными родичами млекопитающих животных (рис. 11).

Рис. 11. Сходство в строении передней конечности человека, тюленя, крота, летучей мыши, птицы и крокодила

Очень трудно было доказать, что копыто лошади развилось из той же пятипалой конечности. Копыто лошади представляет собой один развившийся палец, и возникал вопрос: куда же девались остальные пальцы и были ли они у предков лошадей? В настоящее время этот вопрос, разрешён. Среди ископаемых остатков найдены все основные переходные ступени от многопалых предков к нынешней однопалой лошади. Самый отдалённый предок лошади (он называется «эогипус») имел размеры не больше лисицы, но на передних его ногах было по четыре пальца, а на задних по три (рис. 12). В дальнейшем от него произошли более крупные животные, всё более приспосабливавшиеся к быстрому бегу. У этих животных вся сила и крепость ног передавались на утолщающийся средний палец, а другие, боковые пальцы всё больше уменьшались в своих размерах и становились ненужными. Небольшие косточки, так называемые грифельные косточки, у современной лошади представляют собой не что иное, как остатки этих существовавших когда-то второго и четвёртого пальцев.

Рис. 12. Постепенное изменение (эволюция) задней ноги лошади

Дарвин указывал, что, подобно косточкам, соответствующим задним конечностям у кита, или грифельным косточкам на ногах у лошадей, в теле любого животного можно найти большое количество подобных остатков органов, или, как говорят, рудиментарных образований. Всё это — остатки тех органов, которые имели своё полезное значение у предков ныне живущих организмов. С течением времени рудиментарные органы потеряли своё значение и сохраняются лишь в зачаточном, недоразвитом виде. В теле самого человека мы находим множество подобных рудиментарных органов, или рудиментов, которые свидетельствуют о родстве человека с другими животными и, в частности, с обезьянами. Так, например, у человека в скелете имеется копчиковая кость, представляющая собой остаток хвоста. Есть у человека и зачатки тех мускулов, с помощью которых наши предки могли двигать ушами. У подавляющего большинства людей эти мускулы не развиты, но некоторые люди не утеряли этой способности и сейчас. Волосы подмышками у человека — тоже остаток того густого шёрстного покрова, который в отдалённые времена покрывал всё тело первобытного человека.

Особенно убедительные доводы в пользу родства и единства происхождения животных даёт изучение зародышевого развития (эмбриология). Как ни отличаются различные животные друг от друга, однако известно, что все они начинают своё существование из одной яйцеклетки, едва видимой глазом. При этом яйцеклетки кошки, кролика, собаки или человека по внешнему виду не отличаются друг от друга.

Оплодотворённая яйцеклетка делится на 2–4–8–16 клеток и так далее. Таким путём происходит постепенный рост и развитие всех животных из одной яйцеклетки. В течение некоторого времени зародыши указанных животных остаются очень похожими друг на друга. Лишь постепенно выступают сперва классовые, а затем родовые и видовые различия их между собою (рис. 13).

Рис. 13. Зародыши человека и животных. В первом ряду (слева направо) — зародыши рыбы, птицы, кролика и человека в начале развития. Во втором ряду — те же зародыши на более поздней ступени развития. В третьем ряду — те же зародыши, уже сложившиеся

Особенно замечательно то обстоятельство, что на ранних ступенях (стадиях) развития у всех зародышей позвоночных животных, включая и человека, имеются отчётливые образования, соответствующие жаберным щелям у рыб. Это неопровержимо свидетельствует о том, что все наземные животные, как млекопитающие, так и птицы, имели своими отдалёнными предками рыб.

Изучение зародышевого развития отдельных животных позволило разрешить многие другие вопросы родства.

Так, например, у зародышей лошади имеются зачатки всех пяти пальцев, свойственных их предкам. В дальнейшем эти зачатки исчезают или срастаются между собою, образуя у взрослых животных одну общую кость.

Итак, мы сейчас твёрдо знаем, что все животные, как ныне населяющие землю, так и жившие на ней в давние времена, но теперь вымершие, находятся в разной степени родства друг с другом. Чем больше сходство их внутреннего строения, тем, следовательно, ближе их родство и тем в более недавнее время они произошли от общего предка. Чем меньше между ними сходства, тем в более отдалённом родстве находятся они между собой и тем больший срок прошёл от того времени, когда существовал их общий предок. Эти процессы превращения видов протекали в течение многих сотен миллионов лет.

Возникает вопрос: каким же образом и в силу каких причин происходило образование новых видов?

Каждый новый рождающийся организм отличается от своих родителей. Через много поколений эти различия могут сделаться настолько большими, что получится разновидность.

В свете учения Ч. Дарвина об эволюции и превращении видов получают исчерпывающее объяснение все те вопросы, которые так трудно было разрешить Линнею.

Наше научное изучение природы застаёт живые существа на разных этапах возникновения новых видов. Острова Галапагосского архипелага уже много десятков миллионов лет назад были отделены друг от друга и от материка — Южной Америки — океаном. Обитающие на них птицы — вьюрки и дрозды — не способны делать больших перелётов над водою. Поэтому эти птицы изменялись в дальнейшем на каждом острове по-своему и таким образом дали начало новым разновидностям, или видам, без явных промежуточных форм. То же касается в ещё большей мере сухопутных гигантских черепах, живущих на этих островах.

Поскольку лисицы Европы и Азии более легко соприкасаются между собою, существует много переходных форм по окраске меха между их крайними изменениями в виде — рыжей европейской и восточно-сибирской черно-бурой лисицей.

И неудивительно, что нелегко в таких случаях решить вопрос — отнести ли их к одному виду или к разновидностям того же вида. В природе идёт непрерывное изменение видов: в среде особей одного и того же вида возникают такие различия, что это ведёт к возникновению сперва новых разновидностей, а затем и новых видов.

По Дарвину иначе и быть не могло, — ибо «вид есть не что иное, как резко выраженная разновидность, а разновидность есть шаг к образованию нового вида». Поэтому провести между ними резкую, непереходимую черту часто оказывается совершенно невозможным. Это есть естественный результат существующего в природе явления эволюции и превращения видов.

Домашние животные произошли от диких предков

Все свои выводы об изменяемости и превращении видов Дарвин приложил и к вопросу о происхождении домашних животных. Сейчас нет никаких сомнений, что домашние животные произошли от диких животных, приручённых человеком. Дарвин, например, доказал, что все самые разнообразные породы домашних голубей произошли от одного единственного предка — сизого скалистого голубя. Между тем, как это видно на рис. 14, породы голубей, выведенные человеком, сильно разнятся друг от друга по своим размерам и общей форме тела, по форме и размерам головы и клюва, а также и по окраске. Уже во времена Дарвина было известно до 150 различных пород голубей. Если бы все они жили в диком состоянии, то любой специалист отнёс бы их к разным видам птиц, имеющим между собой самое отдалённое родство.

Рис. 14. Породы домашних голубей

Таким же образом Дарвин установил, что все существующие породы домашних кур также произошли от одного единственного предка — дикой банкивской курицы, которая и в настоящее время живёт в Индии и на прилегающих Малайских и Филиппинских островах (рис. 15). Окраска многих наших беспородных кур весьма мало отличается от окраски этой исходной дикой породы — банкивских кур. Дикие куры, однако, значительно меньше ростом домашних и несут всего 15–20 яиц в год.

Как известно, при разведении кур человек преследовал две основные задачи: с одной стороны, увеличить размер и, следовательно, получить больше мяса от каждой курицы, а с другой, — увеличить яйценоскость. Добиваясь выведения наиболее крупных мясных пород, человек вывел такие крупные породы, как кохинхины, лангшаны, фавероли и особенно куры брама, у которых взрослый петух весит до 5,5 килограмма, а вес отдельных экземпляров доходит до 7 килограммов.

Некоторые породы кур отличаются чрезвычайно высокой яйценоскостью. Лучшие породы яйценоских кур — леггорны и минорки — дают до 250 и более яиц в год. Зато у этих яйценоских кур отсутствует привычка насиживать яйца, которой мы отнюдь от них не требуем, поскольку изобретён способ искусственного выведения цыплят в инкубаторе.

Наряду с этим многие любители обращали особое внимание на окраску кур, о чём ясно свидетельствует большое разнообразие окраски у разных пород кур. Любители петушиных боёв вывели особую породу крупных бойцовых кур, петухи которых отличаются сильной драчливостью и, соответственно этому, сильным клювом и длинными, острыми «шпорами».

С другой стороны, в любительских целях были выведены породы мелких кур, так называемых корольков, или бентамов, у которых взрослые петухи имеют вес всего лишь 400 граммов.

Исключительно разнообразны породы кур по окраске пера и по форме тела. Наиболее удивительной, пожалуй, является порода длиннохвостых кур, выведенная в Японии исключительно с любительскими целями. Петухи этой породы имеют хвосты длиной до 2 и более метров. Это так называемые петухи-«фениксы».

Рис. 15. Породы домашних кур. Вверху, налево — курица породы гудон; направо — петух породы кревкер. Средний ряд: налево — петух и курица породы кохинхина; в середине — дикие банкивские куры; справа — итальянская куропатчатая курица. Нижний ряд: налево — бентамки, или корольки; в середине — куры брама светлые; направо — бойцовые куры

Таким образом, и здесь мы имеем настолько большое разнообразие пород, что многих из них можно было бы отнести к разным видам птиц.

Твёрдо установлено, что все существующие породы домашнего кролика произошли от одного общего дикого европейского кролика, который и в настоящее время широко распространён по странам, окружающим Средиземное море, и в Западной Европе.

Есть, однако, такие породы домашних животных, которые произошли не от одного, а от двух-трёх близкородственных предков. В таких случаях разнообразие выведенных человеком пород ещё более увеличивается, потому что ряд пород получен в результате скрещивания между собой этих исходных диких видов.

Так, все ныне существующие породы лошадей произошли от двух предков. Один из них до сих пор живёт в степях Центральной Азии. Это дикая лошадь, открытая нашим знаменитым путешественником Пржевальским; она носит имя «лошади Пржевальского» (рис. 16). Другой предок — это тарпан — дикая европейская лошадь, жившая в степях нашей южной Украины ещё 100 лет тому назад, но в настоящее время уже истреблённая. От этих диких предков произошли все ныне существующие породы лошадей: неулучшенная рабочая лошадь, великаны-тяжеловозы из пород брабансонов, шайр или першеронов, которые возят тяжести до 3,5–4 тонн, замечательные рысаки и скакуны, бегущие со скоростью курьерского поезда (орловские и русско-американские рысаки, арабские, английские, донские и ахал-текинские скакуны).

Рис. 16. Дикая азиатская лошадь Пржевальского

Все существующие породы крупного рогатого скота произошли от двух или трёх диких видов. Одним из таких предков был дикий бык — тур (рис. 17), когда-то живший в Европе, а также в западной и северной Азии. Наши предки — древние славяне — часто охотились за этим животным. Тур был полностью уничтожен в Европе в XVII столетии. Более мелкие породы европейского крупного рогатого скота произошли, повидимому, от другого вида дикого быка, получившего название широкоголового. Центром его распространения был район Альп, хотя он встречался также и повсюду в средней и северной Европе.

Рис. 17. Тур — дикий бык, предок крупного рогатого скота

Небольшое количество пород крупного рогатого скота, в том числе наша астраханская порода, ведёт своё начало от индийского дикого быка, от которого также происходит распространённая в Индии и в настоящее время порода горбатого скота, так называемых «зебу».

Разнообразные породы домашних свиней ведут своё начало от двух диких предков: от дикого европейского кабана (рис. 18) и от азиатской индийской свиньи. Оба эти животные и до сих пор живут в диком виде и представляют ценную дичь для охотников.

Рис. 18. Дикий европейский кабан — предок домашней свиньи

Вообще большинство домашних пород имеет своими родоначальниками диких животных, обитавших в недавнем прошлом на юге азиатского материка или в Европе. Это с полной убедительностью показывает, что именно эти местности были наиболее древними очагами возникновения человеческой культуры. Именно здесь человек впервые начал приручать диких животных, из которых в дальнейшем, в течение многих тысячелетий, возникло всё многообразие нынешних пород.

Примерно такова же история происхождения нынешних пород овец (рис. 19 и 20). В настоящее время насчитывают свыше 250 разнообразных пород домашней овцы. Их дикими предками в основном являлись дикий европейский баран муфлон и крупный горный дикий баран архар. Муфлон и до настоящего времени сохранился в диком виде в горах средиземноморских островов Корсики и Сардинии. Архар — обитатель гор Средней и Центральной Азии (рис. 21). Не исключена, однако, возможность, что в образовании некоторых пород овец принимали участие и другие дикие овцы, например, азиатские дикие бараны аргали, быть может, персидская дикая овца и другие. Опыты показывают, что самые разнообразные виды диких овец легко скрещиваются и между собой и с домашними овцами, давая при этом плодовитое потомство.

Рис. 19. Эдельбаевский баран

Рис. 20. Советский меринос

Рис. 21. Дикий баран архар, один из предков домашней овцы

Пожалуй, ни один вид одомашненных животных, кроме голубей, не имеет столь большого разнообразия пород, как собаки. Среди собак мы имеем и таких великанов, как волкодавы, сенбернары и доги, и различные породы карликовых домашних собачек, которых можно спрятать в карман или уместить на ладони человека. Столь же разнообразны внешние формы разных пород собак.

Насколько, например, сильно отличается борзая с её тонкой вытянутой головой и длинным носом от курносых мопсов и бульдогов. Имеются породы собак с очень короткой шерстью, как доберман-пинчер, и даже вовсе лишённых шерсти, как африканская голая собака. Между тем сенбернары (рис. 22), ньюфаундленды, украинская и кавказская овчарки, пудели покрыты густой длинной шерстью. По всей вероятности, такое большое разнообразие пород собак имеет в своей основе несколько видов диких волков и шакалов (для более мелких пород собак). Очевидно, по мере своего расселения в новые области земного шара наши предки широко использовали накопленный опыт приручения диких животных и стремились в первую очередь приручать местные дикие породы волков и шакалов. Те и другие сравнительно легко поддаются приручению, становятся верными друзьями человека, его ближайшими помощниками в охоте на диких зверей, сторожами дома и охранителями стад.

Рис. 22. Сенбернар и мексиканская комнатная собачка

Волки широко распространены по земному шару, но в разных местах всё же относятся к разным близкородственным видам или разновидностям. А собаки, которые водятся у диких племён, по своему виду обычно походят на местные виды волков. Известно также, что одомашненные собаки иногда могут спариваться с дикими волками, а в некоторых случаях сами охотники добиваются такого скрещивания домашних собак с волками, чтобы придать потомству бóльшую силу и выносливость.

В последнее время специально выведена порода так называемых «немецких овчарок», которая чрезвычайно похожа по своему внешнему виду на волка. Наряду с громадной силой, иногда превосходящей силу волков, овчарки отличаются в то же время лучшими качествами служебной собаки, способностями к дрессировке для самых разнообразных целей, в том числе и для военных.

Современные породы собак отличаются друг от друга настолько сильно, что если бы человек встретил их в диком состоянии, то он, не колеблясь, отнёс бы некоторые эти породы не только к разным видам, но даже и к разным родам, а между тем все породы собак выведены из небольшого количества диких предков.

Искусственный отбор — основное средство выведения новых пород

Разнообразные превращения видов диких и домашних животных обычно соответствуют меняющимся условиям жизни животных. Именно эта особенность привлекла к себе внимание Дарвина. «Почему бесчисленные виды, населяющие этот мир, — спрашивает Дарвин, — изменялись таким именно образом, что получалось то совершенство строения и взаимоприспособления, которое справедливо вызывает наше изумление».

Чтобы уяснить этот вопрос, Дарвин обратился к изучению опыта практиков сельского хозяйства. Он вступил в самое тесное общение и переписку с лучшими практиками животноводства и растениеводства, запрашивая их, каким путём и какими приёмами им удалось вывести новую породу. На основании всей своей предшествующей работы Дарвин уже знал, что основу для возникновения новых пород и видов животных составляют те небольшие изменения, которые постоянно можно наблюдать в природе.

В потомстве одной и той же собаки или свиньи нет двух детенышей, абсолютно похожих друг на друга. Он указывает и на такие факты, когда некоторые полезные для человека изменения домашних животных возникали внезапно, скачкообразно. Так, известно, что во времена Дарвина была выведена новая порода коротконогих, так называемых анконских овец. Основание для этой породы положила овца, родившаяся в стаде одного из фермеров среди нормальных ягнят с необычно короткими ногами. Эта овца, в силу своей коротконогости, менее других овец способна была перепрыгивать через изгороди, разделяющие скученные усадьбы английских крестьян, и тем самым меньше давала поводов для пререканий и тяжб по поводу порчи огородов соседей. Поэтому хозяин этой овцы постарался получить от неё приплод и таким образом заложил основу для образования новой, коротконогой породы овец.

Однако недостаточно искать объяснения только в одном факте изменчивости. На основании изучения опыта животноводов, Дарвин устанавливает, что « ключ к объяснению заключается во власти человека накоплять изменения путём отбора: природа доставляет последовательные изменения; человек слагает их в известных, полезных ему направлениях. В этом смысле можно сказать, что он сам создал полезные для него породы ».

Человек оставляет для размножения только тех животных, которые обладают в наибольшей мере полезными для человека свойствами: мясностью, удойностью или жирномолочностью, яйценоскостью и другими. Остальных животных своего стада хороший скотозаводчик обрекает на убой, не давая им размножиться. Таким образом, отбор, или селекция, как иначе называют этот приём, требует от скотозаводчика острого глаза, т. е. умения уловить по лёгким, мало заметным признакам лучшие качества будущей новой породы.

Опрошенные Дарвином лучшие английские скотоводы, прославленные умением и искусством в своей области, единодушно говорят об отборе как об основном средстве выведения новых пород. Отбор, по их заявлениям, позволяет животноводам совершенно изменить стадо. Как установил Дарвин, именно этим средством пользовался первый по времени знаменитый скотозаводчик Англии Роберт Бэквелл, живший ещё в XVIII столетии. Путём методического отбора на племя отдельных животных, наиболее отвечающих поставленным им задачам, он достиг того, что значительно увеличил развитие полезных свойств, например, накопление мяса и отложение жира у коров и свиней за счёт уменьшения развития костяка. У улучшенных им новых пород крупного рогатого скота и свиней костяк стал менее массивным; голова и шея, менее ценные для накопления мяса, задержались в своём развитии, т. е. стали меньше, легче и короче, зато сильно развилась задняя часть туловища, где откладывается наиболее ценное мясо. Таким же образом, отбирая для размножения овец и баранов, выделявшихся более богатым настригом шерсти и тониной волоса, Бэквелл и его продолжатели вывели улучшенные породы тонкорунных овец. Этим они положили основание шёрстно-суконной промышленности.

После Бэквелла большую известность получили английские скотоводы братья Коллинг, создавшие знаменитую породу крупного рогатого скота — шортгорнов, выделяющихся своей исключительной мясной продуктивностью (рис. 23). Рассказывают, что начало для создания этой породы положил бычок, которого братья Коллинг приглядели в хозяйстве одного фермера. Этот бычок, по кличке «Губбак», отличался хорошими мясными качествами и в то же время необычно короткими рогами, что также представляло ценность в смысле безопасности общения с ним. Его потомство обращало на себя внимание выдающейся способностью к откорму и скороспелостью. Один из его потомков — бык «Дургам» в возрасте пяти лет весил около 62 пудов, а спустя несколько лет вес его достиг 84 пудов, или 1344 килограммов. Так была создана новая порода шортгорнов, одна из наиболее прославленных пород крупного рогатого скота. Позже в различных странах были выведены другие породы: мясная порода герефордов, мясо-молочная порода симменталов, замечательные молочные породы остфризов, джерсейских и ольдернейских коров. Больших успехов в деле выведения ценных пород добился русский народ: издавна у нас славятся своей высокой удойностью холмогорская и ярославская породы коров. Замечательны своим бегом и выносливостью русские рысаки, выведенные талантливым крепостным конюхом графа Орлова и часто называемые орловскими. Известны также всему миру наши донские скакуны, романовские многоплодные грубошерстные шубные овцы и ряд других ценнейших пород.

Недавно у нас завершено создание новой, советской породы высокоудойных коров, дающих в среднем свыше 5000 литров молока в год. Этой породе коров специальным приказом Наркомзема СССР присвоено наименование костромской (рис. 24).

Рис. 23. Бык породы шортгорн

Рис. 24. Корова костромской породы

Обобщив опыт животноводов и растениеводов, Дарвин провёл работу исключительной ценности, и сейчас практики животноводства и растениеводства широко применяют эти приёмы искусственного отбора, или, как иначе говорят, селекции, растений и животных.

Одновременно Дарвин разъяснил, что методы сознательного и методического отбора представляют достижения главным образом современного нам периода человеческой культуры.

До этого скотоводы и земледельцы в течение многих лет применяли в своей работе бессознательный отбор. В давно прошедшие времена при помощи бессознательного отбора были заложены основы для большинства главнейших нынешних пород домашних животных и были получены первые формы приручённых животных, значительно отличающихся от своих диких предков. Как указывает Дарвин, наши отдалённые (дикие) предки, конечно, не могли предполагать, какие новые породы животных могут быть получены в будущем от детёнышей диких волков или ягнят и телят. Этих детёнышей они просто приносили после охоты для забавы ребятишкам. Лишь длительное наблюдение показало, что некоторые из волчат отличаются более кротким нравом и, привязавшись к человеку, становятся его верными защитниками в беде. Наши предки также убедились на опыте, что телята, ягнята, поросята, выросши под охраной человека, могут служить человеку источником пищи, если охота будет неудачна. Некоторые взрослые животные могут снабжать человека своим молоком. Оставляя в живых отдельных детёнышей от убитых на охоте зверей, наши первобытные предки затем стали постепенно переходить к более осмысленным приёмам специального разведения животных: они стали выбирать тех, которые наиболее легко поддавались приручению и оказывались для них полезными.

Словом, первобытный человек сначала совершенно не задумывался над последствиями, когда приносил к своей хижине диких детёнышей зверей. И сейчас наши охотники приносят для забавы детям волчат, медвежат, птенцов куропаток, рябчиков, уток и т. д. Сама жизнь вскоре, однако, показала, что одни виды диких животных легко поддаются приручению, другие труднее. Не все волчата оказывались одинаково кроткими в семье человека. Однако некоторые из них, как это мы и сейчас наблюдаем, обнаруживают поразительную способность поддаться приручению и проявляют достаточную кротость для того, чтобы ужиться в человеческой семье. Таких животных человек оставлял в живых, а других уничтожал. Сохранённые в живых волчата передавали потомству свой более кроткий нрав и таким образом положили основу новых поколений приручённых волков, т. е. будущих пород собак.

Есть и такие виды животных, например медведи и обезьяны, которые легко поддаются приручению, но очень плохо размножаются в неволе. Совершенно очевидно, что такие животные не могли послужить основанием для выведения домашних пород. Вот почему нет домашних пород медведей или обезьян.

Возьмём два близкородственных вида диких животных: зайцев и кроликов. Кролики легко приручаются и хорошо размножаются в неволе. Зайцы же, как это известно всем охотникам, даже пойманные в раннем возрасте, очень плохо живут в неволе, быстро погибают и не размножаются. Понятно, что человек мог вывести многочисленные породы кроликов, но не создал ни одной породы зайцев.

В конце концов бессознательный отбор привёл к тому, что около наших первобытных предков появилось большое количество различных видов диких животных, способных к приручению и положивших начало образованию разнообразных пород домашнего скота.

Как шло дальше выведение пород? Для примера возьмём собаку. Различные племена людей жили в разных природных условиях и, в соответствии с этим, по-разному определяли ценность своих домашних животных. Так, племена, обитавшие по берегам морей и больших рек, жили рыбной ловлей. Эти племена особенно ценили таких собак, которые охотно идут в воду, обладают способностью хорошо плавать и таким образом помогают охоте за рыбой или другими водными животными. Обитатели степных пространств наиболее высоко ценили собак-бегунов, обладающих длинными и сильно развитыми ногами для преследования добычи, или собак с сильными челюстями и общей физической силой, или же, наконец, собак, стороживших стадо овец и охранявших их от диких зверей. Жители Крайнего Севера — эскимосы, ненцы и другие — широко используют собак для запряжки в санях. Поэтому они особенно ценят таких собак, которые наиболее выносливы и к холоду и к тяжёлым переходам по снежным дорогам.

Понятно, что степные племена всегда стремились сохранить в живых своих лучших собак — охотников за степной дичью или сторожей — овчарок. Племена рыболовов сохраняли своих лучших собак, помогавших в охоте на рыбу или водную и болотную птицу.

Так же как все современные дикари, и наши первобытные предки в тяжёлые периоды недостатка в пище в минуты крайнего голода для своего пропитания прибегали к забою части ценных собак. Совершенно очевидно, что во всех подобных случаях степные племена до последнего момента стремились сохранить в живых своих лучших собак — охотников за степной дичью, рыболовы сохраняли также своих лучших собак — водолазов. Таким образом, путём бессознательного или полусознательного отбора уже наши отдалённые предки создавали разнообразные породы собак. Именно так возникли первые породы охотничьих, сторожевых собак — овчарок, собак — родоначальников современных такс, как бы специально созданных для охоты за животными, скрывающимися в подземных норах, и т. д.

Точно такими же соображениями можно объяснить и те разнообразные пути, по которым шло выведение и развитие всех тех различных пород овец, коров и лошадей и всех других пород домашних животных, которые поражают причудливостью своих форм и в то же время их поразительным соответствием тем специальным заданиям, которые только мог придумать человек. Это делалось не только в удовлетворение насущных хозяйственных потребностей, но нередко и ради причуд любителя-спортсмена. Последнее относится прежде всего к описанным выше породам голубей, некоторым породам кур и собак.

Современные методы выведения новых пород животных

Дарвин разъяснил историю происхождения домашних животных и культурных растений. Он подвёл итоги замечательным результатам, которых достигло человечество при помощи сперва бессознательного, а потом и сознательного искусственного отбора. Эти работы Дарвина дали сильный толчок для новых успехов животноводов и растениеводов. И, действительно, после выхода в свет трудов Дарвина было выведено много новых, весьма продуктивных пород крупного рогатого скота, овец, свиней, лошадей, кур и других животных; были достигнуты крупнейшие успехи в получении высокой удойности у коров, яйценоскости у кур, резвости бега у лошадей.

В особенности большие успехи достигнуты в СССР. В результате работ советских учёных и передовиков животноводства коренным образом изменяются состав и качество поголовья сельскохозяйственных животных в нашей стране. Для этого используются все лучшие достижения науки и практики и в первую очередь замечательные научные обобщения и выводы, которые заключены в учении Дарвина.

Каковы современные методы выведения новых пород домашних животных и повышения их продуктивности, на которые опирается наше социалистическое, плановое хозяйство?

Прежде всего это методы селекции, т. е. отбор на племя лучших животных стада, выделяющихся своими качествами. При этом нас в первую очередь интересуют хозяйственно ценные признаки: мясность, молочность, яйценоскость, резвость бега, сальность, скороспелость, многоплодность и другие. Наряду с этим мы обращаем внимание и на внешние признаки или стати животных: глубокую грудь, крепкое сложение, хорошее развитие отдельных частей тела. Понятно, что каждый из этих признаков надо правильно оценить в зависимости от направления хозяйства, задач и потребностей каждой области и многих других задач, которые ставит перед собою селекционер, т. е. человек, занимающийся отбором.

Для умелого отбора необходимы большие знания. Надо знать и хозяйство (экономику) края и природные возможности породы животных. Необходимо знание истории биологических наук и опыта лучших животноводов. Кроме того, требуется ещё большое умение по незначительным признакам выбрать лучших животных. Наконец, нужно хорошо знать законы наследственности, согласно которым передаются по наследству такие признаки, как мясность, молочность или яйценоскость или качество и настриг шерсти.

В деле улучшения пород и создания новых пород большое значение имеет так называемая метизация, или скрещивание животных одной породы с животными другой породы. Обычно маток местных малопродуктивных пород покрывают высокоценными породистыми самцами-производителями.

За годы советской власти были закуплены за границей и завезены в нашу страну лучшие производители наиболее ценных и продуктивных заграничных пород: быки шортгорны, герефорды, симменталы, остфризы, бараны рамбулье и прекос, хряки крупной белой английской породы, наиболее яйценоские породы кур — белые леггорны, жёлтые род-айланды и другие. Использование самцов-производителей для оплодотворения местных малопродуктивных маток позволило значительно улучшить породность и продуктивность нашего животноводства. В особенности успешна была работа по метизации поголовья овец, так как здесь широко применялось искусственное осеменение. А при искусственном осеменении спермой одного выдающегося по своим качествам барана можно оплодотворить за сезон несколько тысяч маток.

Наряду с большими достижениями следует указать и на допущенные в этой работе ошибки. Они заключаются в том, что некоторые животноводы, применяя метизацию, забывали об очень важных указаниях Дарвина. Дарвин всегда подчёркивал, что каждая порода животных должна отличаться хорошей приспособленностью к местным климатическим условиям, а также и к потребностям местного населения.

Возьмём, например, грубошёрстную курдючную овцу, получившую широкое распространение в степях Казахстана и Западной Сибири. Хотя эта овца даёт немного шерсти и притом невысокого качества, но зато она наращивает большой курдюк, дающий несколько килограммов отличного сала. Эта овца очень неприхотлива и отлично приспособилась к местным климатическим и кормовым условиям.

Некоторые наши животноводы, не учтя всего этого, стали огульно скрещивать грубошёрстных курдючных овец с тонкорунными баранами породы прекос или рамбулье. При этом они не вели отбора животных по их приспособленности к местным условиям. В результате хотя и улучшилось качество шерсти, но некоторые овцы утеряли курдюк и оказались менее приспособленными к местным условиям.

Животноводы, ведя работу по созданию новой породы, обязаны отчётливо представлять себе, какими качествами должны обладать эти породы, и твёрдо придерживаться намеченного плана при отборе. В данном случае животноводы должны были повысить качество шерсти, сохранив одновременно неприхотливость местной овцы и способность её наращивать курдюк.

Подобные же ошибки делают некоторые животноводы, улучшая малорослую сибирскую корову. Они хотят повысить живой вес и молочность этой коровы, но забывают о необходимости сохранить исключительно высокую жирность молока, отличающую сибирских коров от всех других пород в мире. Кроме того, скрещивая западносибирскую или казахскую малорослую коровёнку с крупными, но зато и более изнеженными быками таких заграничных пород, как остфризы или симменталы, мы получаем и более изнеженное потомство. Оно мало приспособлено к скудным природным пастбищам Западной Сибири и Казахстана, к их суровым морозам и холодным ветрам.

Вообще, проводя метизацию, необходимо подумать и об улучшении всех условий содержания животных. Надо создать улучшенную кормовую базу, увеличивая посевы бобовых кормовых трав и корнеплодов; необходимо построить хорошие помещения для содержания скота и т. д. Без этих условий метизация не принесёт большой пользы. В то же время не следует пытаться улучшать метизацией такие местные породы, которые сами обладают многими ценными хозяйственными признаками.

Таковы, например, ярославская и холмогорская породы крупного рогатого скота. Эти породы следует улучшать не метизацией, а так называемым отбором в себе, т. е. отбором на племя лучших животных данной породы.

Если животновод не будет учитывать этих соображений, если он не изучит хорошо трудов Дарвина, то он будет терпеть постоянные неудачи в своей племенной работе над скотом. Зато каких больших успехов сумели достичь те лучшие наши животноводы, которые планомерно и систематически пользовались указаниями Дарвина и проводили свои работы на основе дарвинизма.

Особенно велики заслуги в этом отношении ныне покойного академика М. Ф. Иванова, нашего лучшего животновода. Он много лет работал на юге Украины в замечательном хозяйстве Аскания-Нова и вывел там новую породу овец — асканийский рамбулье (рис. 25). Овцы этой породы дают очень много тонкорунной шерсти (10–18 килограммов в год), имеют высокий живой вес (до 100 килограммов и выше), прекрасно приспособлены к климату степной Украины.

В той же Аскании-Нова М. Ф. Иванов вывел новую породу степной белой украинской свиньи, которая отличается высокой продуктивностью, качеством мяса, сала и хорошей приспособленностью к засушливому климату юга Украины.

На Северном Кавказе зоотехник Филянский вывел кавказский тип рамбулье — животных с очень высоким выходом шерсти и отличающихся другими ценными качествами.

В Алма-Ата животновод Бальмонт вывел новую породу овец курдюкосов, скрещивая местную курдючную овцу с баранами высокоценной тонкорунной породы «прекос». Эта вновь созданная порода отличается хорошим качеством шерсти и приспособленностью к местным условиям Южного Казахстана.

В Новосибирске зоотехник Симон вывел новую породу северной свиньи, которая по продуктивности не уступает белой английской свинье и вполне приспособлена к суровым условиям северных районов Сибири. Её можно разводить даже за Северным полярным кругом.

Рис. 25. Асканийский рамбулье

Советские животноводы в настоящее время успешно проводят опыты по скрещиванию домашних овец с крупным диким бараном архаром — предком домашней овцы. Архар водится в горных районах Памира и Тянь-Шаня, и скрещиванием с ним животноводы предполагают создать новую породу высокорослых овец, приспособленных для разведения в горах.

Во Владимирской и Ивановской областях с давних пор велись работы по выведению специальной породы лошади — тяжеловоза. Эти работы завершились созданием новой, владимирской породы тяжеловозных лошадей. Эта порода характеризуется высокой работоспособностью, сухостью сложения и хорошими движениями на шагу и рыси. Жеребец этой породы «Гранит» при испытании поднял груз в 10,5 тонны. Другой жеребец — «Перец» провёз 4 тонны груза на расстояние 10 километров в 1 час 39 минут.

Лошади владимирской породы представляют огромную ценность для перевозки больших тяжестей как в городском транспорте, так и при работах в сельском хозяйстве.

В настоящее время в Советском Союзе ведутся большие работы по выведению новых пород миргородской и брейтовской свиньи, работы по улучшению пород верховых лошадей, крупного рогатого скота и т. д. Огромное значение в этом деле имеет опыт практиков в сочетании со знанием основ науки дарвинизма.

Замечательные достижения советского животноводства показывают, каким могучим средством в виде учения Дарвина располагают советские зоотехники в своей работе по преобразованию домашних животных.

Естественный отбор

Итак, Дарвин показал, что основным средством создания всех пород домашних животных является искусственный отбор. Даже в то далёкое время, когда люди вели этот отбор, не ставя перед собой определённой цели, бессознательно, они достигали поразительных результатов, хотя и более медленным путём.

Опытный животновод подмечает резкие, скачкообразные, но полезные для его хозяйственных целей, изменения в облике или продуктивности отдельных экземпляров своего стада; другой упорно подбирает и накапливает мелкие изменения в сторону повышения продуктивности, молочности, мясности, яйценоскости; третий специально производит скрещивание различных пород или даже различных видов животных для того, чтобы вызвать новые, желательные для него изменения у потомства. Во всех этих случаях прочные хозяйственные результаты достигаются только при условии самой жестокой выбраковки менее пригодных или невыгодных изменений и оставления на племя лучших из лучших производителей, наиболее отвечающих той цели, к которой стремится селекционер.

Так, и только так должен работать современный животновод-селекционер, сознательно опирающийся на весь пройденный опыт человечества.

Но в своём проникновенном анализе накопленного человечеством опыта Ч. Дарвин сделал и тот замечательный вывод, что на своих первоначальных этапах и притом в течение гораздо более длительного периода, измеряемого тысячелетиями, человек применял те же методы искусственного отбора, совершенно ещё не задаваясь какими-либо специальными целями в деле выведения новых пород. И тем не менее без всякого специального умысла, бессознательно, хотя и более медленным путём, человек достиг поразительных результатов создания первоначальных пород домашних животных. Этот вывод послужил для Дарвина отправной точкой для полного и исчерпывающего объяснения тех движущих факторов, которые определяли собою ход эволюционного процесса в естественных условиях природы.

В самом деле, из всего изложенного выше совершенно очевиден и бесспорен факт безграничных возможностей разнообразных изменений, которые возникают в массе животных и растений, населяющих землю. Но что является причиной того, что в течение многих тысячелетий и миллионов лет одни формы животных и растений приходили на смену другим, причем эти вновь возникающие виды оказывались всё более сложно и совершенно организованными, чем их предки? И притом, как объяснить вообще эту изумительную приспособленность животных и растений к условиям их существования? Почему многие животные, обитатели Крайнего Севера, — заяц, куропатка, песец — меняют свой бурый или серый летний мех с наступлением зимы и выпадением снега на белую окраску, благодаря чему они совершенно сливаются с окружающим снежным покровом и делаются совершенно невидимыми для глаза хищного зверя или охотника? Почему рыбы, а также тюлени и киты, являющиеся потомками каких-то живших на суше четвероногих предков, попавши в воду, приобретают столь выгодную для плавания в воде лодкообразную обтекаемую форму?

Как объяснить изумительные приспособления во всей организации дятла к жизни в лесу и питанию личинками насекомых, скрывающихся в тех ходах, которые он вытачивает в стволах деревьев? Цепкие лапы, при помощи которых дятел способен с поразительной лёгкостью бегать по вертикальному стволу дерева как вверх, так и вниз; твердый, несгибающийся хвост, на который дятел опирается, как на третью ногу, когда он выстукивает стволы деревьев; его крепкий длинный клюв, которым дятел, как дровосек, стучит по этим стволам, и, наконец, этот изумительный язык, тонкий и змеевидный, способный вытягиваться из клюва на 1–2 вершка и проникать таким образом в тонкие ходы внутри древесины. Этот язык обладает острым костяным наконечником с обращенными назад остриями, благодаря чему личинка насекомого, наколотая на язык дятла, уже не может потеряться и с неумолимой неизбежностью оказывается его добычей.

Всюду, куда ни бросит человек свой взгляд, он видит в живой природе все новые и новые примеры этой удивительной приспособленности живых существ к условиям их жизни, — будь то приспособление семян растений в виде летучек, крылаток или крючочков для распространения на большие расстояния, будь то яркие краски и разнообразные формы цветов, скрывающие в себе медоносные соки, которые привлекают к себе насекомых, обеспечивая тем самым перенос пыльцы с одного цветка на другой, и множество подобных примеров из великого царства природы.

Сторонники постоянства видов утверждали, что всевышний творец позаботился наделить созданные им формы животных и растений всеми необходимыми приспособлениями. Удивительную приспособленность организмов они рассматривали как доказательство промысла божьего.

Дарвин стремился дать подлинно научное объяснение явлениям природы, не прибегая к ссылкам на какие-либо сверхъестественные силы. Правильный ответ о причинах целесообразности Дарвин нашёл, исходя из своей же теории искусственного отбора.

В самом деле, животноводы в настоящее время ведут сознательный методический отбор, при котором человек сознательно уничтожает невыгодные для него изменения у животных и сохраняет для дальнейшего развития полезные особенности, возникающие у домашних животных. Но ведь человек не всегда сознательно управлял отбором. В предшествовавший период бессознательного отбора человек тоже создавал новые породы, хотя и не ставил себе при этом сознательных целей. Следовательно, действие отбора может проявлять себя и вне зависимости от воли человека. Исходя из этого, Дарвин поставил вопрос: нельзя ли допустить, что и в естественных условиях могут проявлять своё могущественное действие такие стихийные силы природы, которые приводят к возникновению всё новых видов животных и растений и к вымиранию ранее существовавших?

И Дарвин с огромной убедительностью и на массе примеров показал, что это именно так и было и что подобные силы продолжают непрерывно действовать на каждом шагу и в настоящее время. Всякое живое существо, говорит Дарвин, находится в непрерывной и напряжённой борьбе с окружающими его условиями существования. Оно страдает от слишком большого тепла и от слишком большого холода, и от избытка и от недостатка воды. Оно постоянно нуждается в источниках своего питания, но и само находится под непрерывной угрозой быть съеденным более сильным существом или просто быть растоптанным ногами какого-либо более крупного животного. В природе никогда не прекращается «борьба за существование», которая является общим законом жизни природы. При этих условиях из великого множества рождающихся существ остаются в живых только немногие.

Дарвин берёт такой пример. Одна самка крупной рыбы, вроде осетра, вымётывает в один нерест от 80 000 до 200 000 икринок. Если бы из всех этих икринок вывелись молодые рыбки и достигли бы взрослого возраста, то через несколько лет в море было бы больше осетров, чем воды. А ещё через год-два масса вновь нарождающихся рыб превзошла бы размеры целого земного шара.

Этого не случается только потому, что миллионы живых существ погибают, а остаются жить только единицы. Вот тут-то, говорит Дарвин, и сказывается громадное значение безграничной изменчивости, которая отличает любое живое существо от другого. Каждое маленькое отличие какого-либо семени по сравнению с тысячами других семян, например, несколько повышенная способность выдержать засуху, уже даст этому семени преимущество перед другими. Если какой-либо заяц будет бегать быстрее многих тысяч других зайцев и будет, таким образом, лучше спасаться от хищников, то он скорее уцелеет и даст потомство. Он также передаст своему потомству те качества, которыми обладает сам.

Таким образом, говорит Дарвин, неизбежным результатом борьбы за существование является естественный отбор, т. е. вымирание более слабых или менее приспособленных к условиям существования и сохранение в живых более приспособленных животных и растений. В результате естественного отбора будет происходить постепенное изменение существующих видов животных и растений. Будут появляться всё новые и новые виды, отличающиеся всё бóльшим и бóльшим совершенством строения и приспособленностью к условиям своего существования.

Какова основная разница между искусственным и естественным отбором? При искусственном отборе сохраняются признаки, нужные в первую очередь не самому животному, а животноводу. Так, например, ожиревшая свинья или отяжелевшие мясные породы быков способны существовать лишь под охраной человека, но быстро погибают в диких условиях существования. При естественном же отборе будет развиваться, наоборот, всё то, что даёт преимущество в борьбе за существование каждого данного животного или растения.

Эти простые, но в то же время исключительно убедительные соображения Дарвина коренным образом изменили представления о живой природе. Нас не перестаёт удивлять приспособленность живых организмов к условиям их существования, но мы уже не находим в этом ничего сверхъестественного. Дарвин говорит нам: вы удивляетесь тому, что животные и растения приспособлены к условиям своей жизни. А попробуйте представить себе птицу, которая попыталась бы летать, не имея крыльев. Как бы сумел хищник поймать добычу, если бы он не имел крепких зубов, как волк, или когтей, как кошка, или клюва, как орёл? Как могло бы жить в пустыне животное или растение, не обладающее способностью переносить засуху?

Достаточно было по-новому поставить вопрос, и стали ясными и понятными все те изумительные приспособления, которые приводили к неправильным выводам предшественников Дарвина. Стало ясно, что эти приспособления представляют собой совершенно понятный результат и итог вековой борьбы, которая заполняет всю жизнь. Это — неизбежный вывод из тех противоречий, в которых находятся все живые существа между собой и окружающими условиями неживой природы. Противоречия приводят к борьбе, результатом которой и является естественный отбор.

Дарвин далее говорит: имеем ли мы право утверждать, что в природе действительно всё так совершенно и целесообразно? Мы должны учитывать, что благополучие одной особи покупается ценой гибели десятков тысяч и миллионов других. А кроме того, всякое преимущество и совершенствование в одном каком-либо направлении сопровождаются потерей преимущества в другом отношении. Так, например, стриж справедливо считается одним из лучших летунов среди птиц. Однако он приобрёл эти преимущества в воздухе ценою такого увеличения длины крыльев, что не может уже взлететь с ровной поверхности земли. Стриж изумительно приспособлен к полёту, но для взлёта ему уже нужны особые условия.

Известно, что орлы, как правило, не садятся на ровную поверхность земли и предпочитают горные скалы, вершины деревьев или скал, а степной орел — вершины холмов и курганов. Отсюда создалось представление об орле, как о «гордой» птице, стремящейся всегда помещаться на вершинах.

Между тем дело объясняется более просто: у орла настолько большие крылья, что, севши на ровную землю, он становится беспомощным, так как при ударе крыльев он может сломать концы перьев и способен взлететь вверх только после нескольких тяжёлых и нескладных прыжков. Наоборот, с вершины кургана или скалы орел бросается вниз и, расправив крылья, легко начинает парить в воздухе.

Тюлень произошёл от предков, которые проводили всю свою жизнь на суше. Изумительно приспособившись к свободному плаванию в воде, тюлени тем не менее рождают и первое время воспитывают своих детенышей не в воде, а на берегу моря или на льду.

Так как тюлени уже потеряли подвижность на земле, то именно здесь их наиболее легко настигают враги — белые медведи и охотники. Выходит, что целесообразные приспособления тюленя к жизни в воде привели в то же время к потере его полезных сухопутных приспособлений. Так целесообразное оказывается одновременно и нецелесообразным. Стоит лишь немного измениться условиям существования, и целесообразный признак превращается в свою противоположность — в нецелесообразный.

Легко видеть, что учение Дарвина представляет собой основу для правильного понимания природы.

Лучше всего выразил эту оценку учения Дарвина наш великий учёный-дарвинист К. А. Тимирязев: «Дарвин, — говорит Тимирязев, — развёртывает перед нами картину истребления, в сравнении с которой бледнеет самая смелая фантазия художника или поэта. Вместо вечной, ясной, улыбающейся природы, которую мы привыкли считать воплощением мира, перед удивлёнными глазами нашими возникает грозный хаос, где всё живущее смешалось и переплелось в ожесточённой, смертельной схватке, где каждое существо вступает в жизнь по трупам миллионов себе подобных…»

Конечным результатом этого грозного хаоса и непрекращающейся борьбы за существование является высокое совершенство живых существ. Это совершенство достигается без вмешательства какой-либо сознательной воли.

«Отбор без отбирающего лица, — говорит Тимирязев в другом месте, — самодействующий, слепой и безжалостный, работающий без устали и перерыва в течение несметных веков, отбирающий одинаково и крупные внешние особенности и самые ничтожные подробности внутреннего строения — под одним только условием, чтобы они были полезны для организма; естественный отбор — вот причина совершенства органического мира…»

Самое понятие целесообразности и приспособленности живых существ уже никто больше не вправе понимать как абсолютное совершенство и абсолютную целесообразность, но только лишь как большую или меньшую степень относительной приспособленности каждого данного организма к данным, конкретным формам его существования: стоит лишь немного измениться условиям существования, и то, что мы только что считали целесообразным и совершенным, превращается в свою противоположность — в нецелесообразность.

Учение Ч. Дарвина позволяет нам понять, как из свойства изменчивости, которое присуще всем живым существам, с неизбежностью вытекает непрерывное совершенствование и усложнение организма живых существ. При этом Дарвин, а вслед за ним и К. А. Тимирязев подчеркивают, что способность организмов изменяться еще не есть эволюция. Изменения могут быть полезными, безразличными и вредными для существования самого организма. Окончательную печать приспособленности, или, говоря иначе, относительной целесообразности, на организм накладывает естественный отбор, который безжалостно уничтожает всё менее приспособленное и сохраняет в живых только наиболее приспособленные к борьбе за существование особи.

Изучая самые формы этой борьбы за существование на разных этапах эволюции органического мира, мы наблюдаем следующее: в наиболее простых условиях и грубых формах борьба за существование выражается в прямой борьбе хищника и его добычи или в борьбе двух хищников между собой; но эта борьба за существование заключается также и в том, что все животные и растения находятся в большой зависимости от внешних условий: температуры, избытка или недостатка воды, от влияния солнечных лучей и т. д.

На более высоких этапах эволюции большое значение в борьбе за существование приобретает способность животных объединяться для самозащиты в стада или стаи. На этих этапах стада диких баранов или косяки диких лошадей — предков наших домашних животных — имели несомненные преимущества в борьбе с преследующими их хищниками по сравнению с одиночками, отбившимися от стада.

Такой же высшей формой коллективной жизни в животном мире являются пчелиные ульи или муравейники, в которых тысячи отдельных особей пчел или муравьев объединяются общими интересами защиты от врагов и взаимопомощи в обеспечении насущных потребностей жизни.

Так, Ч. Дарвин показал, что самые явления взаимопомощи, которые мы наблюдаем в зачаточной форме на примерах стадной жизни животных, являются одной из высших форм приспособлений в борьбе за существование, результатом действия того же естественного отбора.

Иные, высшие формы сложной организации общественной жизни созданы человеком, что связано с решающей ролью производства человеком орудий труда.

У животных их стадная жизнь регулируется одними лишь факторами бессознательного естественного отбора. У людей большое значение приобретает общественное сознание, их целесообразная производственная деятельность, борьба за изменение общественных условий их жизни.

Законы общественно-исторического развития человека изучаются уже не биологической наукой — дарвинизмом, а наукой, которая именуется историческим материализмом и которая создана гениальными трудами Маркса и Энгельса и получила свое дальнейшее развитие в научных трудах и революционной деятельности Ленина и Сталина.

Основоположники марксизма очень высоко ценили учение Дарвина именно за то, что Дарвин с изумительной проницательностью вскрыл истинные законы развития живой природы и установил их материальную основу, подобно тому как Маркс установил в своём учении исторического материализма истинные основы развития человеческого общества.

Громадную ценность учения Дарвина (его теории естественного отбора как основной причины эволюции и целесообразности в живой природе и столь же большое значение искусственного отбора для выведения новых пород домашних животных и сортов культурных растений) мы видим на каждом шагу научного познания живой природы.

* * *

В учении Дарвина о происхождении видов с изумительной силой сочетаются глубочайшие теоретические обобщения с ценнейшими практическими выводами. В своём учении Дарвин доказал самый факт огромной изменчивости живых существ. Он доказал также, что эта изменчивость в результате естественного отбора даёт основание для возникновения всё новых и новых видов, родов, семейств и животного и растительного мира. Такой же отбор, только искусственный, привёл к возникновению новых пород домашних животных и культурных растений. Учение Дарвина одновременно даёт правильный ответ на один из наиболее трудных вопросов, которые когда-либо вставали перед человеком. Оно объясняет причину так называемой целесообразности или приспособленности живых существ к условиям их существования. В то же время это учение вооружает человека возможностями изменять природу живых существ. Сам человек, хорошо овладевший дарвинизмом, становится преобразователем природы.

В этом громадное значение изучения дарвинизма. Знать это учение должен каждый, кто стремится получить целостное, законченное представление об общих законах природы.