Однажды Истина нагая,
Оставя кладезь свой, на белый вышла свет.
Бог с ней! не пригожа, как смерть худая,
Лицом угрюмая, с сутулиной от лет.
Стук-стук у всех ворот: «Пустите, ради бога!
Я Истина, больна, устала, чуть хожу!
Морозно, ветрено; иззябла и дрожу!»
«Нет места, матушка! счастливая дорога!» —
Везде ей был ответ.
Что делать? на бок лечь, пусть снегом занесет!
Присела на сугроб, стучит зубами.
Вдруг Басня, в золоте, облитая парчой,
А правду молвить — мишурой,
Обнизанная жемчугами,
Вся в камнях дорогих,
Блистающих, как жар, хотя фальшивых,
На санках золотых,
На тройке рысаков красивых
Катит, и прямо к ней. «Зачем ты здесь, сестра?
Одна, в такой мороз! прогулкам не пора!»
«Ты видишь, зябну! люди глухи!
Никто мне не дает приюта ни на час.
Я всем страшна! мы жалкий люд, старухи:
Как будто от чумы все бегают от нас!»
«А ты ведь мне большая,
Не хвастаясь сказать! ну, то ли дело я?
Весь мир моя семья!
И кто ж виной? зачем таскаешься нагая?
Тебе ль не знать, мой друг, что маску любит свет?
Изволь-ка выслушать мой сестринский совет:
Нам должно быть дружней и жить не так, как прежде,
Жить вместе; а тебе в моей ходить одежде.
С тобой — и для меня отворит дверь мудрец,
Со мною — и тебя не выгонит глупец;
А глупым нынче род — и род весьма обильный!»
Тут Истина, умильный
На Басню обративши взор,
К ней в сани прыг… Летят и следу нет! — С тех пор
Везде сестрицы неразлучно:
И Басня не глупа, и с Истиной не скучно.