Работали мы на море с тральщиками. Два тральщика — небольшие военные суда — тянули по дну трал. Это такая веревка с грузиками, которой шарят по грунту, когда вылавливают мины. Как только трал зацепится за что-нибудь на дне, посылают нас, водолазов, проверить, что там такое — коряга, камень или в самом деле мина?
Спустились мы как-то и видим: лежит на дне баржа. А над нею, как детские воздушные шарики на привязи, качаются на разной глубине круглые серые мины с огромную тыкву величиной.
Наткнется корабль на такую тыкву — и на куски. Плохая штука! За это моряки и зовут ее «круглой смертью».
Сообразили мы, в чем дело, — и скорей уходить.
Доложили командиру. Он — в порт. А оттуда к нам катер несется и баркас на буксире.
На катере начальство, а на баркасе портовые водолазы.
— В самом срочном порядке, — говорит начальство, — поднять баржу.
Никто из нас не знал, чем эта баржа загружена. Одно было ясно: баржу с кирпичом так минами не заставят.
Нужно было осмотреть баржу, очистить ее от мин, завести под нее стальные веревки — стропы.
— Я сам знаю, товарищи, — обратился к нам начальник порта, — что это дело нелегкое. Бароном Врангелем при отступлении было затоплено здесь ценное имущество. Поднять его — это значит оказать услугу Родине. К тому же, как вы сами понимаете, мины представляют серьезную опасность для наших судов. Есть ли среди вас охотники?
— Я полезу, — сказал Шульга. Он был у нас старшиной. Дельный парень, только слишком горячий.
— Ну и я за компанию, — спокойно сказал Вацько, мой товарищ по водолазной школе, шутник, увалень.
— Этому, пожалуй, лезть не стоит, — говорит начальник порта, — молод еще, не справится.
А Вацько будто не расслышал, приготовляется к спуску.
Первым, конечно, спустился Шульга.
А мины болтались над баржей на тонких стальных веревочках, минрепах, — ну совсем детские воздушные шарики. Только не мальчуган держит их, а минные якоря на дне.
С первого же шага зацепился Шульга шлемовым рожком за такую веревочку и замер. Стоит, не шевелится, даже воздуха золотником не травит, сигнала не подает. Шутка ли за самую «круглую смерть» зацепиться! А сверху всё накачивают и накачивают воздух.
Раздуло Шульгу, как мыльный пузырь, перевернуло вверх ногами и вынесло. А мина только покачнулась.
Повезло Шульге: ведь от него бы и клочка не осталось, если бы он посильнее дернулся когда вверх ногами висел.
Спустился потом Вацько.
Этот и на суше никогда не суетился, а тут и подавно не торопится: подойдет к стальной веревочке и перережет ее большими водолазными ножницами, подойдет к другой и опять перережет. Мины, свободные от веревочек, так и подскакивают вверх.
А наверху мину загребут тихонько сеткой, отведут в море и выстрелят в нее. Она только грохнет, и никакого вреда ни кораблям, ни людям не причинит.
Глубоко по мутному илу пробирается Вацько к самой барже.
Вдруг что-то погладило его по плечу. Вацько потрогал и сразу отдернул руку.
Зацепилась мина! Вот-вот рванет.
Стоит Вацько, ждет конца. Поставил свою жизнь на кон: пан или пропал. Минуту ждет, две… ну, значит, поживем еще!
Перевел Вацько дыхание и пошел потихоньку дальше вдоль борта баржи.
Внимательно осмотрел, как лежит баржа и где еще прячутся около нее баронские шарики. А потом опять стал спокойно, не торопясь, отстригать стальные веревочки. Будто в саду ветки стрижет. Кончил дело и докладывает наверх по телефону:
— Мин больше нет, начинайте подъем.
Через несколько дней подняли баржу со всем грузом.
За это дело Реввоенсовет наградил Вацько и Шульгу. А потом приказ о благодарности разослал по СССР, чтобы все знали о том, как смелые советские водолазы подняли баржу с ценным имуществом.