— 372 —

реговъ Рейна, боле трехъ тысячь верстъ. Смотръ кончился въ

патомъ часу, и Государь отправит,я въ домъ французскаго ми-

нистра, гдВ первое время свое Черезъ

часовъ пос.“ Парижа было объявлено французскому на-

роду, что Императоръ Александръ не жејаетъ вступать въ пере-

говоры ни съ Наполеономъ, ни съ его семействомъ, а потому

пусть французы выберутъ сел въ правители, вого хотятъ. Это

была давнишняя мысль Государя, не теперь задуманная, въ день

торжества и славы, а въ то тяжкое время, когда Наподеонъ, не

объявивъ войны, вступилъ въ пре$лы Еще тогда сизаль

Алевсандръ: «Я—или Наподеонъ, онъ или я, но в%ств мы цар-

ствовать не можемъ».

Наступил ночь. Около дома, г$ остановился Государь, рас-

подожи.цся 1-tt баталонъ Преображенсваго пола. Въ шумной сто-

пцеВ наступила тишина; никто не могъ повврить, что въ ней

находится 50 тыс. иностранныхъ войскъ, еслибъ по безлюднымъ

улицамъ не раздавися pycckit омикъ часовыхъ: «Кто идетъ?»

Со второго дня Парижа въ театрахъ начнись пред-

стали ходить почты, отворились ворота —

позволили выМдъ, вто куда жиаетъ. Словомъ сказать,

жизнь пошла обычнымъ чередомъ, каждый могъ мирно заниматься

своимъ јфломъ. удивлялись, что Парижъ такъ дешево от$-

хался; знали, какъ французы вели себя въ завоеванвыхъ сто-

дицахъ; еще живы были въ памяти ихъ обиды, гра-

бежъ домовъ, церквей и государственныхъ сокровищъ. Такое мило-

мавною причиною образъ мыслей Государя

Императора. Ему одному французы были обязаны cnaceBieMb своей

столицы. сенатъ, то-есть сановники государ-

ства, объявили Наполеона лишеннымъ престола. Когда эти сена-

торы явились кь Государю, онъ имъ сказал: «ЧеловВвъ, который

назывался моимъ союзникомъ, напаль на мое государство неспра-

ведливымъ образомъ, а потому я веду войну не съ а

съ нимъ. Я— друљ французовъ. Чтобы доказать вамъ мою дружбу,

я возвращаю вамъ всвхъ пЛнныхъ, находящихся въ Я