Жизнь въ усадьбѣ пошла ускореннымъ темпомъ. Всѣ какъ-то засуетились и заспѣшили куда-то... Писались письма; отсылались телеграммы; присылались откуда-то посылки; пріѣзжали люди, которыхъ никогда раньше не видно было въ усадьбѣ; на половинѣ барышень привезенныя изъ города модистки торопливо шили что-то съ утра и до вечера. Генералъ то-и-дѣло звалъ къ себѣ управляющаго, и Августъ Адамовичъ рѣдкій день не ѣздилъ зачѣмъ-нибудь въ городъ...
Свадьба назначена была черезъ нѣсколько дней (какъ только можно было успѣть), и молодые сейчасъ-же, послѣ вѣнца, уѣзжали въ Италію. Усадьба была охвачена разговоромъ и шопотомъ... Говорили о томъ, что генералъ даетъ за дочерью полмилліона и отдѣльно -- сто-тысячъ на свадебную поѣздку и на устройство своего гнѣзда въ Петербургѣ. Говорили о томъ, что княжна, тетка Юрія, отдаетъ сейчасъ-же, при жизни, племяннику всѣ свои пензенскія и саратовскія имѣнія и оставляетъ себѣ только то, въ которомъ живетъ. Говорили о какихъ-то лѣсахъ по Волгѣ (которые одни стоили сотни тысячъ). И -- т. д..
Голощаповъ замкнулся въ себя и какъ-бы притаился. Неопредѣленно улыбаясь и посматривая на всѣхъ прозрачными и ничего не выражающими глазами, онъ разсѣянно отвѣчалъ на обращенные къ нему вопросы, и все словно къ чему-то прислушивался...
Барышень онъ почти и не видѣлъ, встрѣчаясь съ ними только за чайнымъ столомъ и обѣдомъ. Онѣ уже не гуляли, не ѣздили верхомъ и не катались въ лодкѣ (все это было забыто),-- онѣ не выходили почти изъ своей половины, гдѣ -- вмѣстѣ съ ними -- цѣлыми днями бывалъ и Юрій.
На другой же день, какъ онъ сталъ женихомъ, онъ уѣхалъ къ княжнѣ -- сказать о случившемся,-- и черезъ день вернулся обратно. И не разъ, и не два уѣзжалъ онъ зачѣмъ-то къ себѣ, и всякій разъ возвращался на слѣдующій день. Поѣздки эти вызывали обычные проводы. Тройка Юрія ѣхала шагомъ, а онъ и барышни (брали съ собой и Голощапова) шли парами. Женихъ и невѣста шли впереди, Голощаповъ и Катя -- сзади. Провожали до свертка на большакъ, у котораго Юрій прощался, садился въ коляску и уѣзжалъ. А они, постоявъ и посмотрѣвъ ему вслѣдъ, возвращались домой. И опять: барышни уходили немного впередъ, а Голощаповъ (не желая стѣснять ихъ) шелъ сзади...
Юрій уѣзжалъ всегда въ ночь, и они возвращались поздно. И вначалѣ -- проводы эти были мучительны и непріятны для Голощапова. Онъ хорошо понималъ, что его брали только затѣмъ чтобы дать возможность влюбленной парочкѣ отдѣлиться и уйти впередъ. Да и запоздать съ нимъ было не страшно. Дорога шла старымъ, заброшеннымъ паркомъ; потомъ -- черезъ плотину, которая отдѣляла прудъ отъ рѣки; спускалась въ оврагъ (гдѣ вечерами бывало такъ жутко), и -- примкнувъ къ большаку -- скрывалась за лѣсомъ...