Каждый для всѣхъ.
Въ первой половинѣ августа мѣсяца г. Матцельманъ, по поводу раздачи наградъ, собралъ въ нашемъ прежнемъ дортуарѣ, украшенномъ ради этого торжественнаго случая гирляндами изъ дубовыхъ листьевъ, всѣхъ почетныхъ лицъ города. Въ началѣ профессоръ втораго класса произнесъ длинную, избитую по содержанію, рѣчь въ защиту древнихъ языковъ. Онъ старался доказать, что если языки эти приносятъ мало пользы въ умственномъ отношеніи, то, все-таки, отвлекаютъ насъ отъ вредныхъ мыслей и заставляютъ учиться. Обычные апплодисменты сопровождали его рѣчь, какъ требовала того вѣжливость. Затѣмъ поднялся нашъ эльзасецъ въ своемъ черномъ сюртукѣ и бѣломъ галстухѣ. Въ его рукахъ не было никакого листка и въ первыя минуты своей импровизированной рѣчи онъ казался немного смущенъ. Изъ его словъ было ясно, что онъ уважаетъ установленный порядокъ программы, считаетъ его за нѣчто святое, неприкосновенное и, оставляя въ сторонѣ свои личныя убѣжденія относительно преимуществъ нѣкоторыхъ занятій, никогда не рѣшился бы сократить программу древнихъ языковъ. Статистика за послѣднія двадцать лѣтъ показала, что въ городѣ изъ десяти молодыхъ людей девять бросали ученье послѣ втораго курса. Хотя честолюбивое стремленіе пріобрѣсти степень баккалавра и заманчивая будущность привлекали ихъ въ императорскую коллегію, но разстояніе и большая плата препятствовали осуществленію ихъ радужныхъ надеждъ. Классическое обученіе приносило пользу лишь незначительному количеству, большее же число учащихся останавливалось на пути и въ 16--17 лѣтъ они были вынуждены, кто поступить судейскимъ писцомъ, нотаріусомъ, смотрителемъ дорогъ, лѣсничимъ, кто заняться торговлей или промысломъ. Въ такомъ случаѣ развѣ имъ не требуется нѣкоторой подготовки къ жизни? Развѣ не значитъ обмануть довѣріе родителей, возвративъ имъ уже совершенно взрослыхъ мальчиковъ, начиненныхъ латынью и греческимъ и не имѣющихъ ни малѣйшаго понятія ни о чемъ другомъ? Здѣсь громкія рукоплесканія раздались со всѣхъ сторонъ, гдѣ сидѣли воспитанники; родители были сдержаннѣе, такъ какъ мертвые языки пользовались большимъ почетомъ у горожанъ, не знавшихъ въ нихъ ни аза. Г. Матцельманъ, желая убѣдить во что бы то ни стало своихъ слушателей, сталъ доказывать, что еслибъ даже ему и вздумалось сократить программу древнихъ языковъ, то у него нѣтъ на то ни права, ни возможности, министерскія постановленія связывали ему руки, и потому практическимъ занятіямъ можно было посвящать лишь время отдыха. Онъ уже сдѣлалъ небольшую попытку и она удалась ему, благодаря содѣйствію добрыхъ гражданъ. Вслѣдъ за этимъ онъ обратился съ выраженіемъ благодарности къ гг. Андре, Дюссо, Мате, Лекемъ, Мишо. Всѣ эти имена сопровождались рукоплесканіями. Смѣшно было смотрѣть на стараго барабанщика, когда дошла до него очередь: онъ покраснѣлъ, какъ красная дѣвица, и не зналъ, куда дѣваться.
Ораторъ, поощренный расположеніемъ слушателей, откровенно высказалъ свои планы. Между прочимъ, онъ сказалъ, что, кромѣ ежедневныхъ перемѣнъ, которымъ онъ нашелъ примѣненіе, можно было бы и еще полдня въ недѣлю употреблять съ пользой. Хоть бы взять прогулки по четвергамъ: онѣ безцѣльны, скучны и не доставляютъ удовольствія ученикамъ. Надо имъ дать дѣльное назначеніе, чтобъ и у приходящихъ явилось желаніе присоединиться къ пансіонерамъ на эти нѣсколько часовъ.
-- Посмотримъ, господа,-- сказалъ онъ, обращаясь къ родителямъ,-- что сказали бы вы, еслибъ въ будущемъ году, не прибавляя ни одного сантима къ школьному бюджету, я далъ вашимъ сыновьямъ сорокъ дополнительныхъ уроковъ, съ помощью такого же числа профессоровъ, болѣе знающихъ свое дѣло, чѣмъ всѣ ученые Сорбонны? Не смотрите на меня, какъ на мечтателя, не пріискивайте способа, съ помощью котораго мнѣ удастся выписать изъ Парижа или изъ главнаго разсадника, т.-е. Сорбонны, столь ученыхъ наставниковъ! Они всѣ здѣсь на лицо въ этомъ залѣ, и я сейчасъ ихъ всѣхъ пересчитаю. Вы, господинъ инженеръ, и вы, г. дорожный смотритель, потрудитесь объяснить этимъ дѣтямъ и показать на мѣстѣ, во время упомянутой прогулки, устройство плотинъ, шоссе, мостовъ. А вы, господинъ бригадиръ, не откажетесь сопровождать дѣтей въ эту роскошную лабораторію природы -- лѣсъ. Я увѣренъ, что вы, господинъ Симоне, покажете нашимъ ученикамъ образецъ цвѣтущей торговли, составляющей богатство и гордость нашего уголка. Да я не знаю ни одного фабриканта, богатаго или бѣднаго, купца, фермера, которые отказались бы объяснить всѣ отрасли своихъ произведеній, дающихъ имъ средства къ жизни. Нашъ маленькій городъ -- это одна большая семья, гдѣ каждый отецъ одинаково интересуется всѣми дѣтьми и, въ свою очередь, каждый ребенокъ равно уважаетъ ихъ всѣхъ. Если бы они всѣ обѣщали присоединиться къ намъ для воспитанія этого юношества, обмѣнъ идей сдѣлался бы обширнѣе и быстрѣе; ученику не приходилось бы выбирать себѣ занятіе наобумъ, а каждый слѣдовалъ бы своему призванію. Это уравняетъ положенія, согрѣетъ сердца, сблизитъ молодыхъ съ старыми, бѣдныхъ съ богатыми. Вотъ идеалъ правильно организованнаго общества!
Его рѣчь не отличалась особенною красотой, но онъ говорилъ тепло, увлекательно и слушатели невольно поддались обаянію безъискусственнаго, прочувствованнаго слова. Мясникъ, булочникъ, мельникъ, мой другъ Басе и другіе ремесленники понимали хорошо, что, требуя отъ нихъ столь незначительной услуги, имъ оказывали нѣкоторымъ образомъ почетъ, такъ какъ нѣтъ должности выше учительской. Ученики должны были письменно излагать выслушанный урокъ, а иногда и прилагать рисунки. Работы подъ наблюденіемъ директора будутъ распредѣляться но достоинству, чтобъ въ концѣ года наградить достойныхъ. Въ заключеніе г. Матцельманъ представилъ нашимъ будущимъ учителямъ трехъ своихъ сыновей и сказалъ, обращаясь къ собранію:
-- Сдѣлайте для моихъ дѣтей то, что я дѣлаю для вашихъ, и все пойдётъ какъ нельзя лучше въ нашемъ городкѣ!
Раздались апплодисменты, потрясшіе стѣны залы. Такимъ образомъ положено было основаніе нашему курсу промысловѣдѣнію (прошу извинить за выраженіе).
Желаніе научиться всему понемногу, чтобы быть такимъ же опытнымъ, какъ мой отецъ, заставляло меня быть на-сторожѣ во все время пребыванія въ Лони. Я даже два раза ходилъ въ городъ, чтобъ побесѣдовать съ директоромъ и повидаться съ его дѣтьми, а отчасти взглянуть на коллегію. Казалось, это совсѣмъ не согласовались съ нашими школьными взглядами, да, это такъ, но коллегія въ моихъ глазахъ перестала быть тюрьмой. Я съ радостью посѣщалъ этотъ гостепріимный пріютъ, гдѣ всегда ожидала меня уютная, свѣтлая комнатка, чистая постель, умывальникъ, двѣ полки книгъ и пр. Я съ замираніемъ сердца думалъ, что черезъ годъ мнѣ придется разстаться со всѣмъ этимъ и подчиниться всѣмъ строгостямъ закрытаго пансіона, вдали отъ матери, нашего директора, учителей и товарищей.
Эта старая коллегія! Я любилъ ее меньше нашего стараго роднаго дома, но гораздо больше, чѣмъ новую квартиру.
Лѣтнія каникулы 1844 показались мнѣ слишкомъ длинны. Въ Лони были всѣ огорчены болѣзнью дѣдушки. Въ эти четыре года онъ совсѣмъ состарѣлся, потерялъ аппетитъ, зрѣніе и силы. Бабушка ухаживала за нимъ и постоянно ворчала, упрекая его "этою дьявольскою политикой". Я не могъ понять ея упрека, такъ какъ дѣдушка всегда былъ остороженъ въ своихъ разсужденіяхъ и высказывался какъ ярый консерваторъ. Онъ съ одинаковымъ безпристрастіемъ говорилъ о пяти пережитыхъ имъ правленіяхъ и возмущался только противъ системы террора. Подобно девяти десятымъ французскихъ крестьянъ, онъ дороже всего цѣнилъ порядокъ, а затѣмъ уже свободу; онъ привязанъ былъ къ своему участку земли и уважалъ законъ. Но ни одинъ волшебникъ не могъ бы угадать, чему онъ отдавалъ предпочтеніе: монархіи или республикѣ.
-- Надо,-- говорилъ онъ, -- свыкнуться съ существующимъ правленіемъ, чтобы оно не было невыносимо.
Конституціонное монархическое правленіе, водворенное въ 1830 году въ Парижѣ, особенно приходилось ему по вкусу; онъ надѣялся, что въ концѣ столѣтія подобная администрація, вслѣдствіе бережливости, могла бы поставить Францію въ ея прежнее положеніе. Онъ оплакивалъ 12 іюля 1842 года трагическій конецъ герцога Орлеанскаго, отъ котораго зависѣло будущее цѣлой династіи и общественная свобода. По случаю этого несчастнаго событія у насъ были пріостановлены уроки, и я при первой возможности отправился въ Лони. Дѣдушка былъ страшно пораженъ и разразился громкими пророческими рыданіями:
-- Дѣти, говорю вамъ, этотъ день дорого обойдется нашей странѣ. На мое счастье, я умру раньше революціи и зарождающихся войнъ; вы будете свидѣтелями ихъ... Какъ мнѣ жаль васъ!
Его настроеніе духа, видимо, ухудшилось въ слѣдующіе два года, и когда я читалъ ему какія-нибудь выдержки изъ газетъ, онъ обливался слезами. Бюллетени о нашихъ побѣдахъ въ Африкѣ, битва при Излѣ, бомбардированіе Тангера, объявленія о которыхъ были выставлены на дверяхъ ратуши, не утѣшали, а раздражали его.
Въ послѣдніе два мѣсяца, которые я провелъ съ дѣдушкой, онъ, казалось, считалъ за долгъ повторить всѣ когда-либо данные мнѣ совѣты. Завѣщалъ мнѣ охранять честь нашего имени, какъ будто я былъ единственнымъ представителемъ его. Я замѣчалъ, что онъ относится ко мнѣ не какъ къ 16-ти лѣтнему мальчику, а какъ къ главѣ семьи, поручая моему покровительству дядей, двоюродныхъ братьевъ, мать и даже саму бабушку.
Бабушка была того мнѣнія, что изъ этихъ разговоровъ съ глазу на глазъ ничего хорошаго не будетъ, потому что они дурно дѣйствовали на наши нервы. Чтобъ ослабить нашу дружбу, она приглашала дядей и кузеновъ, а мамаша приглашала иногда нашихъ городскихъ друзей.
Мои добрые старички не дѣлали особенныхъ расходовъ; бабушка угощала своихъ гостей обильно, но всегда домашнимъ приготовленіемъ: пирогомъ, пятью-шестью бутылками сладкаго вина, грушами, орѣхами, а иногда случалось, что сами гости приносили съ собой сосиски и окорокъ ветчины. Прогулки и свѣжій воздухъ были хорошею приправой, и я возвращался домой если не совсѣмъ веселымъ, то довольнымъ проведеннымъ днемъ. Въ одинъ изъ четверговъ къ намъ сдѣлали нашествіе всѣ Матцельманы, большіе и дѣти; а въ воскресенье пришелъ толстякъ Басе и вся семья Бонафипоръ. Я представилъ дѣдушкѣ моего друга Жана, какъ будущаго защитника страны, такъ какъ онъ собирался поступить въ С.-Сиръ.
Барбара, между прочимъ, была мастерица по кухнѣ; она помогала бабушкѣ и Катеринѣ съ большимъ стараніемъ и ловкостью. Ея звучный голосокъ, огневые глаза, сметливый умъ, а, главное, желаніе нравиться и угождать, были оцѣнены всѣми. Когда они ушли, бабушка объявила, что эта дѣвочка замѣчательно безобразна; я раздѣлялъ то же мнѣніе и сказалъ, что дѣвушка такая безобразная, какъ малютка Бонафипоръ никогда не выйдетъ замужъ.
И, тѣмъ менѣе, я такъ былъ расположенъ найти ее хотя сносной, что Басе въ этотъ день нѣсколько разъ подсмѣивался надъ нами обоими. Есть моменты въ жизни, когда, не отдавая себѣ отчета почему, чувствуешь, что любишь гораздо меньше своихъ старыхъ и лучшихъ друзей. Такъ, нашъ бывшій подмастерье въ нѣсколько часовъ много потерялъ въ моемъ мнѣніи. Во-первыхъ, онъ пришелъ безъ приглашенія, во-вторыхъ, и это главное, ужь очень юлилъ около моей матери, слишкомъ покровительственно относился ко мнѣ и былъ преувеличенно любезенъ къ бабушкѣ съ дѣдушкой, слишкомъ... ну, что еще сказать?... слишкомъ веселъ и скоро утѣшился послѣ смерти своего бывшаго патрона. Наше несчастіе обогатило его; онъ принималъ большіе подряды и выплатилъ съ излишкомъ должную намъ по условію долю. Можетъ, это было причиной его радости и счастливаго настроенія? Какъ смѣлъ этотъ толстякъ, не видавшій меня такъ долго и встрѣчавшійся не иначе, какъ съ выраженіемъ сожалѣнія, быть веселымъ и счастливымъ въ нашемъ присутствіи? Онъ шутилъ, смѣялся, велъ себя, какъ старинный другъ, и хотя былъ вѣжливъ и почтителенъ, но слишкомъ фамильяренъ съ вдовой бывшаго своего хозяина. Я старался своею холодностью доказать ему, что семья не забыла еще потери и что имя покойнаго не такъ легко изглаживается въ сердцахъ близкихъ, какъ оно стирается на вывѣскѣ лавки. Еще и на другой день я такъ былъ возмущенъ всѣми его пріемами, что чуть не повздорилъ съ матерью. Она отвѣтила мнѣ съ свойственною ей простотой:
-- Я ничего не замѣтила новаго въ поведеніи этого добряка, но если онъ тебѣ не нравится, то очень просто: мы не будемъ его больше приглашать къ себѣ.
Когда наступило время моего возвращенія въ коллегію, здоровье дѣдушки стало поправляться; наше пребываніе въ Лони принесло ему пользу. Всякій разъ при намекѣ на доктора онъ нетерпѣливо пожималъ плечами, но мы не теряли надежды, что скоро онъ совсѣмъ оправится.
Я засталъ г. Матцельмана среди каменщиковъ и маляровъ. Учебный годъ начинался прекрасно, благодаря новымъ порядкамъ, а, главное, нашимъ успѣхамъ; число пансіонеровъ увеличилось вдвое. Вслѣдствіе нашей многочисленности, бесѣды съ директоромъ во время завтрака и обѣда сдѣлались невозможными; тогда младшихъ воспитанниковъ директоръ отсадилъ за другой столъ, къ женѣ и дочери.
И большіе, и маленькіе сходились вмѣстѣ для уроковъ по четвергамъ; хотя только воспитанники моего возраста и старше могли изложить вкратцѣ выслушанный наглядный урокъ, но, тѣмъ не менѣе, надѣялись, что дѣти, все-таки, хотя что-нибудь запомнятъ. Къ тому же, часто случалось, что между учениками находился сынъ самого лектора, знавшій хорошо ремесло отца и, такимъ образомъ, служившій руководителемъ своимъ товарищамъ.
Программа, предложенная директоромъ, нашла горячее сочувствіе у всѣхъ гражданъ нашего города. Отъ стараго девиза: "каждый для себя", основаннаго на эгоизмѣ, перешли прямо къ противуположному: "все для всѣхъ". Ремесленники, купцы, земледѣльцы не только старались передать намъ свои знанія, но и отъ всей души предлагали намъ то, что у нихъ имѣлось, такъ что зачастую урокъ оканчивался веселымъ праздникомъ. Напримѣръ, инженеръ при первомъ своемъ урокѣ на шлюзѣ не ограничился изложеніемъ теоріи устройства каналовъ и объясненіемъ механизма, благодаря которому до краевъ нагруженное судно можетъ безъ всякаго сотрясенія спускаться и подниматься по порогамъ на вышину нѣсколькихъ метровъ; онъ намъ доказалъ также, что каналы на всемъ своемъ протяженіи такъ и кишатъ рыбой. Мы наловили огромное количество рыбы, самой разнообразной: окуней, щукъ, карпій.
Иногда случалось, что импровизированный профессоръ, введя насъ въ свои мастерскія, былъ совершенно неспособенъ къ методическому изложенію. И тогда директоръ самъ дѣлалъ подробныя указанія.
Я легко удержалъ за собой мѣсто перваго ученика въ классѣ, гдѣ преподавателями были сорокъ самыхъ почетныхъ лицъ города, тѣ, которыя усыновили меня и въ продолженіе пяти лѣтъ давали мнѣ средства къ жизни. Я сдѣлался любимцемъ всего города.
Наши наглядные уроки по четвергамъ мы излагали письменно въ тотъ же вечеръ или на другой день утромъ и г. Матцельманъ отправлялъ ихъ тотчасъ же по назначенію.
Работы распредѣлялись по достоинству и тогда ремесленникъ, купецъ или какое другое лицо, читавшее лекцію, приглашало къ себѣ воспитанника на завтракъ или обѣдъ въ ближайшее воскресенье. Первымъ по работамъ въ большинствѣ случаевъ былъ я, и въ теченіе короткаго времени пресытился этими городскими угощеніями.
Но самыя лучшія вещи имѣютъ свою дурную судьбу, какъ говорятъ. Случилось и со мной такъ: г. Симоне потребовалъ меня къ себѣ во второе воскресенье іюня 1845 г.,-- не думайте, для того, чтобъ угостить меня всласть вареньями и наградить вѣнкомъ изъ цвѣтовъ.
Три дня до этого онъ водилъ насъ по своей фабрикѣ, безъ всякаго плана показывая прежде уже изготовленныя вещи, а затѣмъ самый матеріалъ въ его первоначальномъ видѣ, и при этомъ оставался упорно глухъ ко всѣмъ вѣжливымъ замѣчаніямъ директора. Даже слѣпой замѣтилъ бы, что этому человѣку хотѣлось, чтобъ мы вышли изъ его владѣній еще съ меньшими понятіями, чѣмъ вошли туда, и онъ охотно бы заперъ дверь передъ нашимъ носомъ, но не смѣлъ.
Мои товарищи вышли оттуда такими растерянными и озадаченными, что едва могли набросать нѣсколько страницъ. Но я хорошо зналъ заведеніе и давно, мало-по-малу собирая матеріалъ, готовился исполнить то, что въ моихъ глазахъ было дѣломъ честнымъ; поэтому мнѣ оставалось только вынуть изъ моей папки всѣ замѣтки, такъ же строго и точно составленныя, какъ знаменитыя записи генеральныхъ штатовъ. Я съ полною откровенностью, свойственною 17-ти лѣтнему честному юношѣ, высказался о самомъ фабрикантѣ, фабрикѣ и несчастной тарелкѣ въ пять су.
Эти тарелки дѣлались старымъ способомъ изъ плохо вымѣшанной глины, дурно муравлены. Глазурь трескалась, кухонный жиръ входилъ въ эти трещины и придавалъ посудѣ неряшливый, отталкивающій видъ. Фабрика была устроена дурно, вредна для здоровья, безъ всякихъ необходимыхъ приспособленій, рабочими силами были только руки и ноги, что являлось прямымъ преступленіемъ передъ человѣчествомъ. Двѣсти несчастныхъ обоего пола и различнаго возраста получали скудный заработокъ и почти даромъ губили и силы, и здоровье. Поэтому ихъ стачки и бунты казались мнѣ вполнѣ законными.
Я надѣялся, что желѣзныя дороги убьютъ промышленность, основанную единственно на дешевизнѣ труда, но, тѣмъ не менѣе, указалъ на необходимость нѣкоторыхъ реформъ на фабрикѣ. Въ концѣ я сказалъ: "Чистой прибыли ежегодно сто тысячъ франковъ, за исключеніемъ текущаго счета". Эта цифра, съ давнихъ поръ признанная всѣмъ городомъ, не была произвольнымъ моимъ вымысломъ: дюжина стоила 2 франка, а продавалась по три, ежегодно въ количествѣ ста тысячъ дюжинъ. И я не безъ злорадства утверждалъ это, потому что г. Симоне сердился каждый разъ и протестовалъ, когда кто-нибудь говорилъ ему, что онъ получаетъ 100,000 франковъ ежегоднаго дохода.
Я предсталъ предъ нимъ блѣдный, но не менѣе рѣшительный, чѣмъ человѣкъ, обреченный на съѣденіе львамъ. Я не могъ ожидать хорошаго пріема послѣ всего написаннаго мною. Когда я вошелъ въ его кабинетъ, большую, мрачную комнату, онъ большими шагами ходилъ по ней- на бюро лежала раскрытая моя тетрадь.
-- А, вотъ и вы!-- сказалъ онъ.
-- Развѣ вы не приказывали мнѣ явиться?
-- Да, я очень радъ задержать васъ.
Въ ту же минуту онъ приблизился ко мнѣ съ стиснутыми зубами, сжатыми кулаками и такимъ страшнымъ, угрожающимъ видомъ, что я хотѣлъ было стать въ оборонительное положеніе. Я былъ высокъ и крѣпкаго сложенія, такъ что партія кулачнаго боя съ 55-ти лѣтнимъ человѣкомъ представлялась мнѣ забавой и не страшила нисколько. Но онъ сложилъ руки за спиной и, въ упоръ глядя на меня, сказалъ вызывающимъ тономъ:
-- Кажется, милостивый государь, вы рѣдкій наблюдатель. Я говорю изъ вѣжливости "наблюдатель". Скажите, что это вы, лично для себя или для моихъ конкуррентовъ такъ шпіоните на моей фабрикѣ?
-- Мнѣ кажется, у васъ не можетъ быть конкуррентовъ, и я не думаю, чтобы кто-нибудь захотѣлъ чѣмъ-нибудь позаимствоваться здѣсь. Директоръ привелъ насъ къ вамъ, вы показали намъ свою фабрику, я изложилъ мои взгляды для себя, во-первыхъ, затѣмъ для васъ, если мои совѣты покажутся годными для васъ...
-- Ваши совѣты наглы, дерзки и дышатъ злостью. И вы не могли только вчера почерпнуть всѣ подробности этой брошюры.
-- Это совершенно вѣрно, потому что вы ничего не показали намъ.
-- Да, кромѣ того, вы располагаете слишкомъ малымъ временемъ, чтобы написать почти цѣлый томъ; эта работа требуетъ продолжительнаго труда, и молокососъ вашего возраста не могъ бы осилить ее одинъ безъ посторонней помощи.
-- Клянусь вамъ, что я одинъ работалъ надъ этимъ.
-- Напрасно вы клянетесь:, я знаю, что въ числѣ моихъ служащихъ есть измѣнники; работники, и тѣ ненавидятъ меня.
-- Не смѣшивайте ненависть съ крайнею бѣдностью.
-- Хе, еслибъ они не зарабатывали здѣсь себѣ пропитанія, стали бы приходить сюда? Развѣ они невольники-негры, а я плантаторъ острова Мартиника?
-- Ихъ трудъ очень тяжолъ и вы могли бы, безъ особыхъ пожертвованій...
-- Да, да, облегчить ихъ участь, ввести машины, но, вѣдь, онѣ стоютъ дорого, а кто за нихъ будетъ мнѣ платить?
-- Но если надѣяться на хорошій годъ, то...
-- Какъ же могу я на это разсчитывать? "Сто тысячъ франковъ чистаго дохода, кромѣ текущаго". Такъ, кажется, вы писали? Молодой человѣкъ, вотъ что: вы знаете много, какъ говорятъ, и я самъ вижу, но вамъ еще многому слѣдуетъ поучиться. Вѣрьте мнѣ, если человѣкъ 55-ти лѣтъ работаетъ съ утра до ночи, то безошибочно можно сказать, что у него нѣтъ ста тысячъ дохода. И если онъ не выдалъ замужъ свою 25-ти лѣтнюю дочь, добрую, хорошо воспитанную и скорѣе красивую, чѣмъ безобразную, то будьте увѣрены, что не только онъ не имѣетъ дохода въ сорокъ тысячъ, но даже и двадцати пяти.
-- Э, вѣдь, я не вмѣшиваюсь въ ваши дѣла, милостивый государь, и меня не интересуетъ, какое употребленіе вы дѣлаете изъ вашихъ доходовъ. Я изучилъ только производство фабричнаго дѣла и вычислилъ, что оно даетъ въ годъ сто тысячъ франковъ.
-- Убирайтесь вы вонъ съ вашими вычисленіями!
Онъ схватилъ мою несчастную работу, разорвалъ ее на сто частей и разбросалъ по полу въ порывѣ гнѣва.
-- Что мнѣ изъ того, что дѣло даетъ мнѣ сто тысячъ франковъ, когда они не идутъ въ мою пользу? Понимаете ли вы, что такое торговые обороты? Имѣете ли вы понятіе о положеніи промышленника, не имѣющаго необходимой суммы для производства? Дали ли вамъ понятіе въ законѣ объ отношеніи фабриканта къ банкиру? Знаете ли вы всѣ муки и обязательность срочныхъ платежей? Поймете ли вы когда-нибудь, что человѣкъ, ради сохраненія чести своего имени, обрекаетъ себя на тридцатилѣтній трудъ, чтобы обогатить какого-нибудь капиталиста? Негромъ здѣсь являюсь я, а не работникъ мой. Онъ увѣренъ, что по прошествіи двухъ недѣль получитъ свое заслуженное жалованье, а я самъ не знаю, какою цѣной, какими жертвами я куплю эти деньги у моего тирана-заимодавца. А непредвидѣнные расходы? Чтобъ добыть какіе-нибудь тысячу франковъ въ праздничный день, когда заперты всѣ банковскія отдѣленія, вы видите, какъ этотъ могущественный фабрикантъ, всѣмъ внушающій зависть, тайкомъ отправляется къ ростовщику, который отказывается принять въ залогъ цѣлый ящикъ серебряной посуды? И если бы кто зналъ, какъ въ этомъ случаѣ поступаетъ онъ по собственному произволу! Знайте же, вы неблагодарный человѣкъ и вы даже неспособны понять своей злой выходки. Я бы не долженъ былъ пускать васъ къ себѣ. Съ тѣхъ поръ, какъ вы разбойничаете здѣсь съ дѣтьми Бонафипоръ, человѣкъ менѣе довѣрчивый, чѣмъ я, былъ бы на-сторожѣ. Тѣмъ хуже для меня, такъ какъ зло уже сдѣлано. Но, чортъ возьми! убирайтесь скорѣе отсюда, чтобъ никогда вашей ноги не было здѣсь!
Я, можетъ, возмутился бы отъ выраженія ненависти и презрѣнія такого холоднаго человѣка, какимъ я обыкновенно видѣлъ г. Симоне, но видъ этой необычной вспышки остановилъ меня, я сдѣлалъ страшное надъ собой усиліе и сказалъ ему съ похвальнымъ для школьника втораго класса хладнокровіемъ:
-- Извините, милостивый государь, но я думалъ, что заслуги моего отца давали мнѣ свободный доступъ на фабрику.
Онъ спохватился, точно нечаянно наступилъ на хвостъ змѣѣ, и пробормоталъ:
-- Вашъ отецъ? Дюмонъ? Это былъ честный человѣкъ.
-- Не болѣе меня, господинъ Симоне, и не болѣе васъ, хотя вы не говорите со мной честно вотъ уже болѣе четверти часа. Одни ошибаются въ другихъ, и самые дурные судьи -- это такіе молчаливые и скрытные люди, какъ вы. Меня, напримѣръ, вопреки всеобщему мнѣнію, вы считаете злымъ, а я васъ, несмотря на составившееся о васъ понятіе, знаю за человѣка добраго, не потому, что вы открыли мнѣ положеніе денежныхъ обстоятельствъ вашихъ и не потому, что объяснили мнѣ когда-то невѣрно понятый и перетолкованный вашъ поступокъ относительно насъ, но потому, что я видѣлъ ваши слезы въ день похоронъ моего отца, вдали отъ всѣхъ, когда цѣлый городъ называлъ васъ безсердечнымъ. Я замѣтилъ искру доброты въ вашихъ глазахъ... она и сейчасъ промелькнула, когда вы назвали имя несчастнаго Дюмона. А теперь, когда растаялъ ледъ, позвольте мнѣ объяснить вамъ и оправдать въ вашихъ глазахъ мою работу. Я писалъ единственно для васъ одного, никто еще ее не читалъ, а такъ какъ она уже теперь разорвана, то и впредь ее никому не придется прочесть. Вы одни знаете ея содержаніе и можете извлечь полезныя для васъ примѣненія, на которыя я указалъ. Въ будущемъ октябрѣ я оканчиваю курсъ и уѣзжаю изъ этого города, и тайна вашихъ дѣлъ никогда не выйдетъ наружу.
Я былъ возбужденъ, сердце мое билось сильно и каждое произнесенное мною слово отдавалось въ ушахъ. Г. Симоне слушалъ меня, не проронивъ ни одного слова и оставаясь вполнѣ спокойнымъ. Еслибъ этотъ человѣкъ походилъ на другихъ, онъ сконфузился бы, протянулъ бы мнѣ руку и я бросился бы къ нему на шею, но, вмѣсто этого, онъ спросилъ меня тономъ судьи:
-- Можетъ быть, вы еще что-нибудь хотите сказать?
-- Что же мнѣ еще говорить?
-- Вы знакомы съ сыномъ Пулярда?
-- Да, это мой товарищъ и другъ.
-- Вы, кажется, приняты въ ихъ семьѣ?
-- Меня однажды приглашали къ нимъ, но я просилъ извиненія, что не могъ принять ихъ любезности.
-- Хорошо. Я подумаю, я долженъ привести въ порядокъ мои мысли. Если я увѣрюсь, что былъ неправъ передъ вами, то я вамъ объ этомъ скажу. Сегодня день отдыха и я не хочу болѣе задерживать васъ: васъ заждалась, должно быть, ваша матушка.
Съ этими словами онъ отперъ мнѣ дверь и когда я вышелъ, я не могъ удержаться, чтобы не сказать:
-- Вотъ скотина!
Но я былъ неправъ; черезъ двѣ недѣли онъ пришелъ въ коллегію прямо на дворъ, гдѣ мы въ то время занимались стрѣльбой, и, дождавшись окончанія упражненій, сдѣлалъ мнѣ знакъ, чтобъ я подошелъ къ нему. Онъ дружески взялъ меня за руку и сказалъ:
-- Мой молодой другъ, когда человѣкъ моего возраста приходитъ извиняться передъ мальчикомъ вашихъ лѣтъ, это доказываетъ, что онъ хочетъ загладить очевидную вину. Забудьте сказанное мною въ тотъ разъ и помните то, что услышите отъ меня сейчасъ. Если какое-нибудь непредвидѣнное обстоятельство разрушитъ вашу карьеру, если бы, напримѣръ, вы сплоховали въ соревновательныхъ работахъ на экзаменѣ, что можетъ случиться съ самымъ лучшимъ ученикомъ, приходите на фабрику, вы найдете тамъ достойное примѣненіе вашихъ юныхъ способностей и радушный пріемъ. Пожалуйста, не благодарите меня, а не забудьте только.
Голосъ его дрожалъ; онъ хотѣлъ оправиться, но это ему долго не удавалось. Я же, напротивъ, едва не расхохотался при мысли о фабрикаціи негодныхъ тарелокъ подъ покровительствомъ г. Симоне.