Пришел и видитъ, что народу многое множество. Онъ то

толчкомъ, то бочкомъ, а го и ружье на перев•ьсъ, и до-

брался до самаго сатаны. Посмотрюъ на сатану и побрёлъ

искать въ аду уголка, гп-бы ему расподожиться. Вотъ и на-

шел; тотчасъ наколотил въ стЁну гвоздей, амиу-

и закурилъ трубку. Не стало въ аду прохода отъ сол-

датика; не пускаетъ никого мимо своего добра: «не ходить!

вишь, казенныя вещи лежать; а ты, можетъ, на руку не-

чисть. Зось всякаго народу много!» Веять ему черти воду

носить,. а солдать говорить: «я двадцать пять Лтъ Богу и

великому государю служилъ, да воды не носилъ; а вы съ чего

это вздумали... Убирайтесь-ка кь своему одушМ» Не стало

чертямъ житья отъ солдата; хоть бы выжить его изъ ада,

такъ не йдетъ: «MHt, говорить, и зОсь хорошо!» Вотъ черти

и придумали штуку: натянули свиначую кожу, и только улегся

— какъ забили тревогу. Солдать вскочилъ да

солдать спать

бжать; а черти сейчасъ за намъ двери и притворили, да

такъ ce6t обрадовались, что надули солдата! ... И съ той

поры таскался соддатъ изъ города въ городъ, и долго еще

жиль на Оломъ св•ЬП, — да вотъ какъ-то на прошлой не-

Плз только померь. (Записана въ

с. Служилъ солдать Богу и великому государю цћлыхъ

двадцать пять м;тъ, выслужидъ три сухаря и пошелъ домой

на родину. Шелъ-шелъ и кр%пко задумался: «Господи Боже

ты мой! служилъ я царю двадцать пять Лтъ, быль сыть и

охћтъ; а теперь до чего дожилъ? и голоденъ, и холоденъ;

только и есть чтЬ три сухаря». А на встр%чу ему убогой ни-

и просить милостинку. Солдать отдалъ нищему одинъ

сухарь, а ce6t оставидъ два. Пошелъ дальше; немного погода

попадается ему другой кланяется и просить мило-