— 152 —
Быль ясный день. У новой хаты
Сид±дъ сгЬдой казакъ усатый.
На солнышк•Ь отогр'Ьвалъ,
Казалось, старыя онъ кости,
Пустивъ жену въ сос%дк'Ь въ гости;
А самъ сидгьлъ, да все скучалъ,
Да въ призбу палочкой стучалъ.
Сребромъ блестятъ его сВдины,
Чело изр%зали морщины.
Широкая нависнувъ бровь
Отъ трепещетъ,
А въ этомъ грозномъ взор'Ь блещетъ —
Дивитесь! — пылкая любовь.
Но такъ какъ солнца лучъ зимою
На льдин'Ь св±тится въ морозь...
Старикъ, ты отжиль пору слезь,
И самой пламенной мольбою
Не возвратишь минувшихъ гревъ. —
Челомъ, морщинами иврытымъ,
Не льни въ младой женеЬ на грудь,
ТебеЬ, какъ прежде, не вздохнуть:
Заснуло сердце сномъ убитымъ,
И инеемъ запаль твой путь.
Кавакъ ужъ старь; но онъ недавно
Стоядъ съ подъятымъ вверхъ челомъ,
Какъ пень съ березкою дубравной,
Съ младой супругой подъ В'Ьнцомъ;
Но кь искрестившими морщинамъ
Не шель В'Ьнокъ.
Казалось, онъ уже поблекъ,
Чуть въ сгЬдинамъ.
Жена-жъ с'Ьдаго удальца
Была красавица на диво,
И изъ-подъ Божьяго
Спускались ленты въ два конца
И разврЬвалися игриво.
Но только радостны на ней
Одни кавалися уборы...
При блеск'Ь праздничныхъ
тихой грустью вворы.
Ей мнилось: смотрятъ вс•Ь глаза
На свадьбу, будто на безславье;