— 152 —

Быль ясный день. У новой хаты

Сид±дъ сгЬдой казакъ усатый.

На солнышк•Ь отогр'Ьвалъ,

Казалось, старыя онъ кости,

Пустивъ жену въ сос%дк'Ь въ гости;

А самъ сидгьлъ, да все скучалъ,

Да въ призбу палочкой стучалъ.

Сребромъ блестятъ его сВдины,

Чело изр%зали морщины.

Широкая нависнувъ бровь

Отъ трепещетъ,

А въ этомъ грозномъ взор'Ь блещетъ —

Дивитесь! — пылкая любовь.

Но такъ какъ солнца лучъ зимою

На льдин'Ь св±тится въ морозь...

Старикъ, ты отжиль пору слезь,

И самой пламенной мольбою

Не возвратишь минувшихъ гревъ. —

Челомъ, морщинами иврытымъ,

Не льни въ младой женеЬ на грудь,

ТебеЬ, какъ прежде, не вздохнуть:

Заснуло сердце сномъ убитымъ,

И инеемъ запаль твой путь.

Кавакъ ужъ старь; но онъ недавно

Стоядъ съ подъятымъ вверхъ челомъ,

Какъ пень съ березкою дубравной,

Съ младой супругой подъ В'Ьнцомъ;

Но кь искрестившими морщинамъ

Не шель В'Ьнокъ.

Казалось, онъ уже поблекъ,

Чуть въ сгЬдинамъ.

Жена-жъ с'Ьдаго удальца

Была красавица на диво,

И изъ-подъ Божьяго

Спускались ленты въ два конца

И разврЬвалися игриво.

Но только радостны на ней

Одни кавалися уборы...

При блеск'Ь праздничныхъ

тихой грустью вворы.

Ей мнилось: смотрятъ вс•Ь глаза

На свадьбу, будто на безславье;