No 234 [206]
Жил-был старик, у него было три дочери: большая и средняя -- щеголихи, а меньшая только о хозяйстве радела. Сбирается отец в город и спрашивает у своих дочерей: которой что купить? Большая просит: "Купи мне на платье!" И середняя то ж говорит. "А тебе что, дочь моя любимая?" -- спрашивает у меньшой. "Купи мне, батюшка, перышко Финиста ясна сокола". Отец простился с ними и уехал в город; большим дочерям купил на платье, а перышка Финиста ясна сокола нигде не нашел. Воротился домой, старшую и середнюю дочерей обновами обрадовал. "А тебе, -- говорит меньшой, -- не нашел перышка Финиста ясна сокола". -- "Так и быть, -- сказала она, -- может, в другой раз посчастливится найти". Большие сестры кроят да обновы себе шьют, да над нею посмеиваются; а она знай отмалчивается. Опять собирается отец в город и спрашивает: "Ну, дочки, что вам купить?" Большая и середняя просят по платку купить, а меньшая говорит: "Купи мне, батюшка, перышко Финиста ясна сокола". Отец поехал в город, купил два платка, а перышка и в глаза не видал. Воротился назад и говорит: "Ах, дочка, ведь я опять не нашел перышка Финиста ясна сокола!" -- "Ничего, батюшка; может, в иное время посчастливится".
Вот и в третий раз собирается отец в город и спрашивает: "Сказывайте, дочки, что вам купить?" Большие говорят: "Купи нам серьги", а меньшая опять свое: "Купи мне перышко Финиста ясна сокола". Отец искупил золотые серьги, бросился искать перышка -- никто такого не ведает; опечалился и поехал из городу. Только за заставу, а навстречу ему старичок несет коробочку. "Что несешь, старина?" -- "Перышко Финиста ясна сокола". -- "Что за него просишь?" -- "Давай тысячу". Отец заплатил деньги и поскакал домой с коробочкой. Встречают его дочери. "Ну, дочь моя любимая, -- говорит он меньшой, -- наконец и тебе купил подарок; на, возьми!" Меньшая дочь чуть не прыгнула от радости, взяла коробочку, стала ее целовать-миловать, крепко к сердцу прижимать.
После ужина разошлись все спать по своим светелкам; пришла и она в свою горницу, открыла коробочку -- перышко Финиста ясна сокола тотчас вылетело, ударилось об пол, и явился перед девицей прекрасный царевич. Повели они меж собой речи сладкие, хорошие. Услыхали сестры и спрашивают: "С кем это, сестрица, ты разговариваешь?" -- "Сама с собой", -- отвечает красна девица. "А ну, отопрись!" Царевич ударился об пол -- и сделался перышком; она взяла, положила перышко в коробочку и отворила дверь. Сестры и туда смотрят и сюда заглядывают -- нет никого! Только они ушли, красная девица открыла окно, достала перышко и говорит: "Полетай, мое перышко, во чисто поле; погуляй до поры до времени!" Перышко обратилось ясным соколом и улетело в чистое поле.
На другую ночь прилетает Финист ясный сокол к своей девице; пошли у них разговоры веселые. Сестры услыхали и сейчас к отцу побежали: "Батюшка! У нашей сестры кто-то по ночам бывает; и теперь сидит да с нею разговаривает". Отец встал и пошел к меньшой дочери, входит в ее горницу, а царевич уж давно обратился перышком и лежит в коробочке. "Ах вы, негодные! -- накинулся отец на своих больших дочерей. -- Что вы на нее понапрасну взводите? Лучше бы за собой присматривали!"
На другой день сестры поднялись на хитрости: вечером, когда на дворе совсем стемнело, подставили лестницу, набрали острых ножей да иголок и натыкали на окне красной девицы.
Ночью прилетел Финист ясный сокол, бился-бился -- не мог попасть в горницу, только крылышки себе обрезал. "Прощай, красна девица! -- сказал он. -- Если вздумаешь искать меня, то ищи за тридевять земель, в тридесятом царстве. Прежде три пары башмаков железных истопчешь, три посоха чугунных изломаешь, три просвиры каменных изгложешь, чем найдешь меня, добра молодца!" А девица спит себе: хоть и слышит сквозь сон эти речи неприветливые, а встать-пробудиться не может.
Утром просыпается, смотрит -- на окне ножи да иглы натыканы, а с них кровь так и капает. Всплеснула руками: "Ах, боже мой! Знать, сестрицы сгубили моего друга милого!" В тот же час собралась и ушла из дому. Побежала в кузницу, сковала себе три пары башмаков железных да три посоха чугунных, запаслась тремя каменными просвирами и пустилась в дорогу искать Финиста ясна сокола.
Шла-шла, пару башмаков истоптала, чугунный посох изломала и каменную просвиру изглодала: приходит к избушке и стучится: "Хозяин с хозяюшкой! Укройте от темныя ночи". Отвечает старушка: "Милости просим, красная девица! Куда идешь, голубушка?" -- "Ах, бабушка! Ищу Финиста ясна сокола". -- "Ну, красна девица, далеко ж тебе искать будет!" Наутро говорит старуха: "Ступай теперь к моей середней сестре, она тебя добру научит; а вот тебе мой подарок: серебряное донце, золотое веретенце; станешь кудель прясть -- золотая нитка потянется". Потом взяла клубочек, покатила по дороге и наказала вслед за ним идти, куда клубочек покатится, туда и путь держи! Девица поблагодарила старуху и пошла за клубочком.
Долго ли, коротко ли, другая пара башмаков изношена, другой посох изломан, еще каменная просвира изглодана; наконец прикатился клубочек к избушке. Она постучалась: "Добрые хозяева! Укройте от темной ночи красну девицу". -- "Милости просим! -- отвечает старушка. -- Куда идешь, красная девица?" -- "Ищу, бабушка, Финиста ясна сокола". -- "Далеко ж тебе искать будет!" Поутру дает ей старушка серебряное блюдо и золотое яичко и посылает к своей старшей сестре: она-де знает, где найти Финиста ясна сокола!
Простилась красна девица со старухою и пошла в путь-дорогу; шла-шла, третья пара башмаков истоптана, третий посох изломан, и последняя просвира изглодана -- прикатился клубочек к избушке. Стучится и говорит странница: "Добрые хозяева! Укройте от темной ночи красну девицу". Опять вышла старушка: "Поди, голубушка! Милости просим!
Откудова идешь и куда путь держишь?" -- "Ищу, бабушка, Финиста ясна сокола". -- "Ох, трудно, трудно отыскать его! Он живет теперь в этаком-то городе, на просвирниной дочери там женился". Наутро говорит старуха красной девице: "Вот тебе подарок: золотое пялечко да иголочка; ты только пялечко держи, а иголочка сама вышивать будет. Ну, теперь ступай с богом и наймись к просвирне в работницы".
Сказано -- сделано. Пришла красная девица на просвирнин двор и нанялась в работницы; дело у ней так и кипит под руками: и печку топит, и воду носит, и обед готовит. Просвирня смотрит да радуется. "Слава богу! -- говорит своей дочке. -- Нажили себе работницу и услужливую и добрую: без наряду все делает!" А красная девица, покончив с хозяйскими работами, взяла серебряное донце, золотое веретенце и села прясть: прядет -- из кудели нитка тянется, нитка не простая, а чистого золота. Увидала это просвирнина дочь: "Ах, красная девица! Не продашь ли мне свою забаву?" -- "Пожалуй, продам!" -- "А какая цена?" -- "Позволь с твоим мужем ночь перебыть". Просвирнина дочь согласилась. "Не беда! -- думает. -- Ведь мужа можно сонным зельем опоить, а чрез это веретенце мы с матушкой озолотимся!"
А Финиста ясна сокола дома не было; целый день гулял по поднебесью, только к вечеру воротился. Сели ужинать; красная девица подает на стол кушанья да все на него смотрит, а он, добрый молодец, и не узнает ее. Просвирнина дочь подмешала Финисту ясну соколу сонного зелья в питье, уложила его спать и говорит работнице: "Ступай к нему в горницу да мух отгоняй!" Вот красная девица отгоняет мух, а сама слезно плачет: "Проснись-пробудись, Финист ясный сокол! Я, красна девица, к тебе пришла; три чугунных посоха изломала, три пары башмаков железных истоптала, три просвиры каменных изглодала да все тебя, милого, искала!" А Финист спит, ничего не чует; так и ночь прошла.
На другой день работница взяла серебряное блюдечко и катает по нем золотым яичком: много золотых яиц накатала! Увидала просвирнина дочь. "Продай, -- говорит, -- мне свою забаву!" -- "Пожалуй, купи". -- "А как цена?" -- "Позволь с твоим мужем еще единую ночь перебыть". -- "Хорошо, я согласна!" А Финист ясный сокол опять целый день гулял по поднебесью, домой прилетел только к вечеру. Сели ужинать, красная девица подает кушанья да все на него смотрит, а он словно никогда и не знавал ее. Опять просвирнина дочь опоила его сонным зельем, уложила спать и послала работницу мух отгонять. И на этот раз, как ни плакала, как ни будила его красная девица, он проспал до утра и ничего не слышал.
На третий день сидит красная девица, держит в руках золотое пялечко, а иголочка сама вышивает -- да такие узоры чудные! Загляделась просвирнина дочка. "Продай, красная девица, продай, -- говорит, -- мне свою забаву!" -- "Пожалуй, купи!" -- "А как цена?" -- "Позволь с твоим мужем третью ночь перебыть". -- "Хорошо, я согласна!" Вечером прилетел Финист ясный сокол; жена опоила его сонным зельем, уложила спать и посылает работницу мух отгонять. Вот красная девица мух отгоняет, а сама слезно причитывает: "Проснись-пробудись, Финист ясный сокол! Я, красна девица, к тебе пришла; три чугунных посоха изломала, три пары железных башмаков истоптала, три каменных просвиры изглодала -- все тебя, милого, искала!" А Финист ясный сокол крепко спит, ничего не чует.
Долго она плакала, долго будила его; вдруг упала ему на щеку слеза красной девицы, и он в ту ж минуту проснулся: "Ах, -- говорит, -- что-то меня обожгло!" -- "Финист ясный сокол! -- отвечает ему девица. -- Я к тебе пришла; три чугунных посоха изломала, три пары железных башмаков истоптала, три каменных просвиры изглодала -- все тебя искала! Вот уж третью ночь над тобою стою, а ты спишь -- не пробуждаешься, на мои слова не отзываешься!" Тут только узнал Финист ясный сокол и так обрадовался, что сказать нельзя. Сговорились и ушли от просвирни. Поутру хватилась просвирнина дочь своего мужа: ни его нет, ни работницы! Стала жаловаться матери; просвирня приказала лошадей заложить и погналась в погоню. Ездила-ездила, и к трем старухам заезжала, а Финиста ясна сокола не догнала: его и следов давно не видать!
Очутился Финист ясный сокол со своею суженой возле ее дома родительского; ударился о сыру землю и сделался перышком: красная девица взяла его, спрятала за пазушку и пришла к отцу. "Ах, дочь моя любимая! Я думал, что тебя и на свете нет; где была так долго?" -- "Богу ходила молиться". А случилось это как раз около святой недели. Вот отец с старшими дочерьми собираются к заутрене. "Что ж, дочка милая, -- спрашивает он меньшую, -- собирайся да поедем; нынче день такой радостный". -- "Батюшка, мне надеть на себя нечего". -- "Надень наши уборы", -- говорят старшие сестры. "Ах, сестрицы, мне ваши платья не по кости! Я лучше дома останусь".
Отец с двумя дочерьми уехал к заутрене; в те поры красная девица вынула свое перышко. Оно ударилось об пол и сделалось прекрасным царевичем. Царевич свистнул в окошко -- сейчас явились и платья, и уборы, и карета золотая. Нарядились, сели в карету и поехали. Входят они в церковь, становятся впереди всех; народ дивится: какой-такой царевич с царевною пожаловал? На исходе заутрени вышли они раньше всех и уехали домой; карета пропала, платьев и уборов как не бывало, а царевич обратился перышком. Воротилися и отец с дочерьми. "Ах, сестрица! Вот ты с нами не ездила, а в церкви был прекрасный царевич с ненаглядной царевною". -- "Ничего, сестрицы! Вы мне рассказали -- все равно что сама была". На другой день опять то же; а на третий, как стал царевич с красной девицей в карету садиться, отец вышел из церкви и своими глазами видел, что карета к его дому подъехала и пропала. Воротился отец и стал меньшую дочку допрашивать; она и говорит: "Нечего делать, надо признаться!" Вынула перышко; перышко ударилось об пол и обернулся царевичем. Тут их и обвенчали, и свадьба была богатая! На той свадьбе и я был, вино пил, по усам текло, во рту не было. Надели на меня колпак да и ну толкать; надели на меня кузов: "Ты, детинушка, не гузай[207], убирайся-ка поскорей со двора".
No 235 [208]
Был-жил старик со старухою. У них было три дочери; меньшая была такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Раз собрался старик в город на ярмарку и говорит: "Дочери мои любезные! Что вам надобно, приказывайте, -- все искуплю на ярмарке". Старшая просит: "Купи мне, батюшка, новое платье". Середняя: "Купи мне, батюшка, шалевой платочек". А меньшая говорит: "Купи мне аленький цветочек". Засмеялся старик над меньшою дочкою: "Ну что тебе, глупенькая, в аленьком цветочке? Много ли в нем корысти! Я тебе лучше нарядов накуплю". Только что ни говорил, никак не мог уговорить ее: купи аленький цветочек -- да и только.
Поехал старик на ярмарку, купил старшей дочери платье, середней -- шалевой платок, а цветочка аленького во всем городе не нашел. Уж на самом выезде попадается ему незнакомый старичок -- несет в руках аленький цветочек. "Продай мне, старинушка, твой цветок!" -- "Он у меня не продажный, а заветный; буде младшая дочь твоя пойдет за моего сына -- Финиста ясна сокола, так отдам тебе цветок даром". Призадумался отец: не взять цветочка -- дочку огорчить, а взять -- надо будет замуж ее выдать, и бог знает за кого. Подумал-подумал, да таки взял аленький цветочек. "Что за беда! -- думает. -- После присватается, да коли нехорош, так и отказать можно!"
Приехал домой, отдал старшей дочери платье, середней шаль, а меньшухе отдает цветочек и говорит: "Не люб мне твой цветочек, дочь моя любезная, больно не люб!" А сам шепчет ей потихоньку на ухо: "Ведь цветочек-то заветный был, а не продажный; взял я его у незнакомого старика с условием отдать тебя замуж за его сына Финиста ясна сокола". -- "Не печалься, батюшка, -- отвечает дочка, -- ведь он такой добрый да ласковый; ясным соколом летает по поднебесью, а как ударится о сырую землю -- так и станет молодец молодцом!" -- "Да ты разве его знаешь?" -- "Знаю, знаю, батюшка! В прошлое воскресенье он у обедни был, все на меня смотрел; я и говорила с ним... ведь он любит меня, батюшка!" Старик покачал головой, посмотрел на дочь таково пристально, перекрестил ее и говорит: "Поди в светелку, дочка моя милая! Уж спать пора; утро вечера мудренее -- после рассудим!" А дочка заперлась в светелке, опустила аленький цветочек в воду, отворила окошко, да и смотрит в синюю даль.
Откуда ни возьмись -- взвился перед ней Финист ясен сокол, цветные перышки, впорхнул в окошечко, ударился об пол и стал молодцем. Девушка было испугалась; а потом, как заговорил он с нею, и невесть как стало весело и хорошо на сердце. До зари они разговаривали -- уж не ведаю о чем; знаю только, что, как начало светать, Финист ясен сокол, цветные перышки, поцеловал ее, да и говорит: "Каждую ночь, как только поставишь ты аленький цветочек на окно, стану прилетать к тебе, моя милая! Да вот тебе перышко из моего крыла; если понадобятся тебе какие наряды, выйди на крылечко да только махни им в правую сторону -- и вмиг перед тобой явится все, что душе угодно!" Поцеловал ее еще раз, обернулся ясным соколом и улетел за темный лес. Девушка посмотрела вслед своему суженому, затворила окно и легла почивать. С той поры каждую ночь, лишь поставит она аленький цветочек на растворенное окошечко, прилетает к ней добрый молодец Финист ясен сокол.
Вот наступило воскресенье. Старшие сестры стали к обедне наряжаться. "А ты что наденешь? У тебя и обновок-то нету!" -- говорят младшей. Она отвечает: "Ничего, я и дома помолюсь!" Старшие сестры ушли к обедне, а меньшуха сидит у окна вся запачканная да смотрит на православный народ, что идет к церкви божией. Выждала время, вышла на крылечко, махнула цветным перышком в правую сторону, и откуда ни возьмись -- явились перед ней и карета хрустальная, и кони заводские, и прислуга в золоте, и платья, и всякие уборы из дорогих самоцветных каменьев.
В минуту оделась красная девица, села в карету и понеслась в церковь. Народ смотрит да красоте ее дивуется. "Видно, какая-нибудь царевна приехала!" -- говорят промеж себя люди. Как запели "Достойно", она тотчас вышла из церкви, села в карету и укатила назад. Люд православный вышел было поглазеть, куда она поедет; да не тут-то было! Давно и след простыл. А наша красавица лишь подъехала к своему крылечку, тотчас махнула цветным перышком в левую сторону: вмиг прислуга ее раздела, и карета из глаз пропала. Сидит она по-прежнему как ни в чем не бывало да смотрит в окошечко, как православные из церкви по домам расходятся. Пришли и сестры домой. "Ну, сестрица, -- говорят, -- какая красавица была нонче у обедни! Просто загляденье, ни в сказке сказать, ни пером написать! Должно быть, царевна из иных земель приезжала -- такая пышная, разодетая!"
Наступает другое и третье воскресенье; красная девица знай морочит народ православный, и сестер своих, и отца с матерью. Да в последний раз стала раздеваться и позабыла вынуть из косы бриллиантовую булавку. Приходят из церкви старшие сестры, рассказывают ей про царевну-красавицу да как взглянут на сестру-меньшуху, а бриллиант так и горит у нее в косе. "Ах, сестрица! Что это у тебя? -- закричали девушки. -- Ведь точь-в-точь этакая булавка была сегодня на голове у царевны. Откуда ты достала ее?" Красная девица ахнула и убежала в свою светелку. Расспросам, догадкам, перешептываньям конца не было; а меньшая сестра молчит себе да потихоньку смеется.
Вот большие сестры стали замечать за нею, стали по ночам у светелки подслушивать, и подслушали один раз разговор ее с Финистом ясным соколом, а на заре своими глазами увидели, как выпорхнул он из окна и полетел за темный лес. Злые, видно, были девушки -- большие сестрицы: уговорились они поставить на вечер потаенные ножи на окне сестриной светелки, чтобы Финист ясен сокол подрезал свои цветные крылышки. Вздумали -- сделали, а меньшая сестра и не догадалась, поставила свой аленький цветочек на окно, прилегла на постель и крепко заснула. Прилетел Финист ясен сокол да как порхнет в окошко и обрезал свою левую ножку, а красная девица ничего не ведает, спит себе так сладко, так спокойно. Сердито взвился ясен сокол в поднебесье и улетел за темный лес.
Поутру проснулась красавица, глядит во все стороны -- уж светло, а добра молодца нет как нет! Как взглянет на окно, а на окне крест-накрест торчат ножи острые, и каплет с них алая кровь на цветок. Долго девица заливалась горькими слезами, много бессонных ночей провела у окна своей светелки, пробовала махать цветным перышком -- все напрасно! Не летит ни Финист ясен сокол, ни слуг не шлет! Наконец со слезами на глазах пошла она к отцу, выпросила благословение. "Пойду, -- говорит, -- куда глаза глядят!" Приказала себе сковать три пары железных башмаков, три костыля железные, три колпака железные и три просвиры железные: пару башмаков на ноги, колпак на голову, костыль в руки, и пошла в ту сторону, откуда прилетал к ней Финист ясен сокол.
Идет лесом дремучим, идет через пни-колоды, уж железные башмаки истаптываются, железный колпак изнашивается, костыль ломается, просвира изглодана, а красная девица все идет да идет, а лес все чернее, все чаще. Вдруг видит: стоит перед ней чугунная избушка на курьих ножках и беспрестанно повертывается. Девица говорит: "Избушка, избушка! Стань к лесу задом, ко мне передом". Избушка повернулась к ней передом. Вошла в избушку, а в ней лежит баба-яга -- из угла в угол, губы на грядке, нос в потолок. "Фу-фу-фу! Прежде русского духу видом было не видать, слыхом не слыхать, а нынче русский дух по вольному свету ходит, воочью является, в нос бросается! Куда путь, красная девица, держишь? От дела лытаешь али дела пытаешь?" -- "Был у меня, бабуся, Финист ясен сокол, цветные перышки; сестры мои ему зло сделали. Ищу теперь Финиста ясна сокола". -- "Далеко ж тебе идти, малютка! Надо пройти еще тридевять земель. Финист ясен сокол, цветные перышки, живет в пятидесятом царстве, в осьмидесятом государстве и уж сосватался на царевне".
Баба-яга накормила-напоила девицу чем бог послал и спать уложила, а наутро, только свет начал брезжиться, разбудила ее, дала дорогой подарок -- золотой молоточек да десять бриллиантовых гвоздиков -- и наказывает: "Как придешь к синему морю, невеста Финиста ясна сокола выйдет на берег погулять, а ты возьми золотой молоточек в ручки и поколачивай бриллиантовые гвоздики; станет она их покупать у тебя, ты, красная девица, ничего не бери, только проси посмотреть Финиста ясна сокола. Ну, теперь ступай с богом к моей середней сестре!"
Опять идет красная девица темным лесом -- все дальше и дальше, а лес все чернее и гуще, верхушками в небо вьется. Уж другие башмаки истаптываются, другой колпак изнашивается, железный костыль ломается и железная просвира изгрызена -- и вот стоит перед девицей чугунная избушка на курьих ножках и беспрестанно повертывается. "Избушка, избушка! Стань к лесу задом, ко мне передом; мне в тебя лезти -- хлеба ести". Избушка повернулась к лесу задом, к девице передом. Входит туда, а в избушке лежит баба-яга -- из угла в угол, губы на грядке, нос в потолок. "Фу-фу-фу! Прежде русского духу видом было не видать, слыхом не слыхать, а нынче русский дух по вольному свету стал ходить! Куда, красная девица, путь держишь?" -- "Ищу, бабуся, Финиста ясна сокола". -- "Уж он жениться хочет. Нонче у них девишник", -- сказала баба-яга, накормила-напоила и спать уложила девицу, а наутро чуть свет будит ее, дает золотое блюдечко с бриллиантовым шариком и крепко-накрепко наказывает: "Как придешь на берег синя моря да станешь катать бриллиантовый шарик по золотому блюдечку, выйдет к тебе невеста Финиста ясна сокола, станет покупать блюдечко с шариком; а ты ничего не бери, только проси посмотреть Финиста ясна сокола, цветные перышки. Теперь ступай с богом к моей старшей сестре!"
Опять идет красна девица темным лесом -- все дальше и дальше, а лес все чернее и гуще. Уж третьи башмаки истаптываются, третий колпак изнашивается, последний костыль ломается, и последняя просвира изглодана. Стоит чугунная избушка на курьих ножках -- то и дело поворачивается. "Избушка, избушка! Повернись к лесу задом, ко мне передом; мне в тебя лезти -- хлеба ести". Избушка повернулась. В избушке опять баба-яга, лежит из угла в угол, губы на грядке, нос в потолок. "Фу-фу-фу! Прежде русского духу видом было не видать, слыхом было не слыхать, а нынче русский дух по вольному свету ходит! Куда, красная девица, путь держишь?" -- "Ищу, бабуся, Финиста ясна сокола". -- "Ах, красная девица, уж он на царевне женился! Вот тебе мой быстрый конь, садись и поезжай с богом!" Девица села на коня и помчалась дальше, а лес все реже да реже.
Вот и сине море -- широкое и раздольное -- разлилось перед нею, а там вдали как жар горят золотые маковки на высоких теремах белокаменных. "Знать, это царство Финиста ясна сокола!" -- подумала девица, села на сыпучий песок и поколачивает золотым молоточком бриллиантовые гвоздики. Вдруг идет по берегу царевна с мамками, с няньками, с верными служанками, остановилась и ну торговать бриллиантовые гвоздики с золотым молоточком. "Дай мне, царевна, только посмотреть на Финиста ясна сокола, я тебе их даром уступлю", -- отвечает девушка. "Да Финист ясен сокол теперь спит, никого не велел пускать к себе; ну, да отдай мне свои прекрасные гвоздики с молоточком -- уж я, так и быть, покажу его тебе".
Взяла молоточек и гвоздики, побежала во дворец, воткнула в платье Финиста ясна сокола волшебную булавку, чтобы он покрепче спал да побольше от сна не вставал; после приказала мамкам проводить красну девицу во дворец к своему мужу, ясну соколу, а сама гулять пошла. Долго девица убивалась, долго плакала над милым; никак не могла разбудить его... Нагулявшись вдоволь, царевна воротилась домой, прогнала ее и вынула булавку. Финист ясен сокол проснулся. "Ух, как я долго спал! Здесь, -- говорит, -- кто-то был, все надо мной плакал да причитывал; только я никак не мог глаз открыть -- так тяжело мне было!" -- "Это тебе во сне привиделось, -- отвечает царевна, -- здесь никто не бывал".
На другой день красная девица опять сидит на берегу синего моря и катает бриллиантовый шарик по золотому блюдечку. Вышла царевна гулять, увидала и просит: "Продай мне!" -- "Позволь только посмотреть на Финиста ясна сокола, я тебе и даром уступлю!" Царевна согласилась и опять приколола платье Финиста ясна сокола булавкою. Опять красна девица горько плачет над милым и не может разбудить его. На третий день она сидит на берегу синего моря такая печальная, грустная и кормит своего коня калеными угольями. Увидала царевна, что конь жаром кормится, и стала торговать его. "Позволь только посмотреть на Финиста ясна сокола, я тебе его даром отдам!" Царевна согласилась, прибежала во дворец и говорит: "Финист ясен сокол! Дай я тебе в голове поищу". Села в голове искать и воткнула ему в волосы булавку -- он тотчас заснул крепким сном; после посылает своих мамок за красной девицей.
Та пришла, будит своего милого, обнимает, целует, а сама горько-горько плачет; нет, не просыпается! Стала ему в голове искать и выронила нечаянно волшебную булавку, -- Финист ясен сокол, цветные перышки, тотчас проснулся, увидел красну девицу и так-то обрадовался! Она ему рассказала все как было: как позавидовали ей злые сестры, как она странствовала и как торговалась с царевною. Он полюбил ее больше прежнего, поцеловал в уста сахарные и велел, не мешкая, созвать бояр и князей и всякого чину людей. Стал у них спрашивать: "Как вы рассудите, с которой женою мне век коротать -- с этой ли, что меня продавала, или с этою, что меня выкупала?" Все бояре и князья и всякого чину люди в один голос решили: взять ему ту, которая выкупала, а ту, что его продавала, повесить на воротах и расстрелять. Так и сделал Финист ясен сокол, цветные перышки!