Мм. Гг. Можно было думать, что приспѣлъ наконецъ часъ для русской земли сдать свое дѣло государству,-- то дѣло величайшей государственной важности, которое до сихъ поръ, въ теченіи столькихъ мѣсяцевъ, съ неимовѣрнымъ напряженіемъ силъ, выносила она одна на своихъ плечахъ, безъ пособія и содѣйствія своего правительства. Я разумѣю здѣсь не презрѣніе только больныхъ, голодныхъ, сирыхъ Болгаръ и Сербовъ различныхъ наименованій, не помощь только деньгами и тряпьемъ, а помощь кровью, страдную работу освобожденія -- однимъ словомъ дѣятельное участіе -- Русскаго народа въ самой войнѣ сербской за славянскую независимость. Подписанное на дняхъ Портою перемиріе еще не служитъ порукою въ томъ, что за нимъ послѣдуетъ миръ, такой миръ, который бы пришелся въ мѣру законныхъ требованій нашихъ братьевъ, въ мѣру нашей народной чести и кровавыхъ жертвъ, принесенныхъ Русскою землею. Поэтому временное прекращеніе военныхъ дѣйствій еще нисколько не поводъ къ ослабленію трудовъ и усилій, ознаменовавшихъ послѣднее время нашей общественной жизни. Въ отставку выбыть еще нельзя. Еще не настала для общества пора слагать съ себя тяжкое бремя необычной ему,-- можно сказать -- нежданной, негаданной дѣятельности.
Я сказалъ: "необычной, нежданной, негаданной". Въ сакомъ дѣлѣ то, что творилось въ Россіи въ эти послѣдніе мѣсяцы -- неслыхано и невидано не только въ русской, но и въ ничьей исторіи. Общество,-- точнѣе -- самъ народъ, помимо своего правительства, безусловно вѣрнаго дипломатическимъ обязательствамъ,-- безъ всякой помощи государственной организаціи, ведетъ войну въ лицѣ нѣсколькихъ тысячъ своихъ сыновъ (сыновъ, а не наемниковъ), на свои частныя средства, въ странѣ, хотя и родственной, но чужедальней, доселѣ ему почти неизвѣстной,-- не изъ корысти, не за свои прямые, практическіе, матеріальные интересы, а за интересы повидимому ему чуждые и отвлеченные. Ведетъ не прячась, не потаенно, а среди бѣла для, съ полнымъ сознаніемъ законности, правоты, святости,-- скажу болѣе: естественности своихъ дѣйствій. Этой-то простоты и безыскусственности нашего общественнаго движенія никакъ не способна понять Западная Европа, въ которой почти всякое публичное совокупное дѣйствіе является продуктомъ подготовительной агитаціи, заговора, подстрекательства, и совершается лишь подъ руководствомъ и при посредствѣ правильно организованныхъ, хотя бы и скрытныхъ учрежденій. Нисколько не удивительно поэтому, что какому-нибудь лорду Биконсфильду, да и не ему одному, даже и нѣкоторымъ нашимъ доморощеннымъ иностранцамъ русской крови (преимущественно на высшихъ общественныхъ ступеняхъ), мерещатся тайныя общества и въ Россіи, такъ что весь позоръ, по ихъ мнѣнію, или иначе: всю честь русскаго народнаго вмѣшательства въ сербскую войну они приписываютъ лишь коварству Славянскаго Комитета! Нельзя безъ улыбки читать такое иностранное мнѣніе о могуществѣ нашего Комитета. Вамъ, мм. гг., лучше чѣмъ кому-либо извѣстно, какъ мало заслужена Комитетомъ приписываемая ему честь. Такова природа этого всенароднаго движенія, что оно не только не могло быть сочинено Комитетомъ, не только не способно было втѣсняться въ какія-либо комитетскія рамки, но перешло далеко за его края и почти подавило собою нашу скромную организацію. Здѣсь уже дѣло не Славянскаго Комитета, а всей Русской земли, и величайшая честь для Комитета -- умалиться до значенія простаго орудія народной мысли и воли,-- орудія посильнаго, и къ сожалѣнію, недостаточнаго.
До какой степени не было никакой предумышленности въ дѣйствіяхъ Комитета -- лучше всего доказывается тѣмъ, что Комитетъ вовсе не былъ приготовленъ къ той обширной дѣятельности, которая выпала ему на долю. Наша Распорядительная Коммиссія, устроенная, такъ сказать, по домашнему, изъ трехъ-четырехъ лицъ, безъ всякаго подобія канцеляріи, долго продолжала работать въ томъ же составѣ, хотя ей становилось трудно и даже очень трудно; только съ іюля мѣсяца обзавелась она первымъ письмоводителемъ на жалованьѣ, и потомъ лишь постепенно, уступая необходимости, увеличивала количество служащихъ, воспользовавшись въ то же время усерднымъ и дѣятельнымъ содѣйствіемъ многихъ членовъ Славянскаго Комитета и почти всего правленія Московскаго Общества взаимнаго кредита, гдѣ я имѣю честь предсѣдательствовать.
Если это наше искреннее признаніе можетъ навлечь на васъ упрекъ въ непредусмотрительности, то оно, съ другой стороны, служитъ самымъ краснорѣчивымъ отвѣтомъ на клеветы иностранныхъ газетъ; британскій премьеръ, полагаю, совершенно бы сбился съ толку, еслибъ свое представленіе о Комитетѣ провѣрилъ по нашимъ книгамъ и документамъ, нo и упрекъ въ непредусмотрительности былъ бы несправедливъ. Наше народное движеніе изумило не одну Европу, но и русское общество, т. е. образованный, мыслящій слой Россіи, именно тѣмъ самымъ, что оно было, не въ реторическомъ, а въ точномъ смыслѣ этого слова. Десятки лѣтъ раздавалась проповѣдь такъ-называемыхъ славянофиловъ и была, казалось, лишь гласомъ вопіющаго въ пустынѣ; двадцать два года назадъ Крымская война, возникшая также изъ-за Восточнаго или вѣрнѣе Славянскаго вопроса, вызвавъ могучій взрывъ "патріотизма", не пробудила однакоже историческаго самосознанія въ тѣхъ народныхъ слояхъ, гдѣ сидятъ самые корни русской силы, духовной и внѣшней... Намъ не виденъ и невѣдомъ таинственный процессъ внутренняго народнаго созрѣванія и вообще духовныхъ отправленій народнаго организма; можно было, конечно, догадываться, что съ уничтоженіемъ крѣпостнаго состоянія и разныхъ сословныхъ юридическихъ перегородокъ, съ распространеніемъ грамотности, умственный кругозоръ народа расширился и дѣятельность мысли стала вольнѣе,-- но то, что совершилось, превзошло самыя смѣлыя ожиданія. Признаюсь откровенно, каждый новый фазисъ проявленій народнаго сочувствія поражалъ меня радостною нечаянностью, пока наконецъ не объявилось это сочувствіе во всей своей могучей и простой правдѣ. Не менѣе поражалъ меня постепенно измѣнявшійся строй мыслей и тонъ рѣчей въ нашей такъ-называемой интеллигентной сферѣ, въ нашей печати: всѣ литературные лагери, партіи и фракціи перемѣшались, всѣ очутились, чуть не къ всеобщему своему удивленію, согласными и единодушными въ самомъ главномъ, жизненномъ для Россіи вопросѣ; вчерашніе противники встрѣтились союзниками. Точно будто подломились ходули и всѣ сошли на землю, стали на ноги,-- точно будто сбросили арлекинскіе наряды и оказались тѣмъ, что они въ самомъ дѣлѣ, русскими людьми просто, какъ есть.
Было чему удивляться человѣку, помнящему былое нашей общественной жизни, да и выяснилось это не вдругъ, а одновременно съ ходомъ событій. Когда началось возстаніе въ Герцеговинѣ, съ небольшимъ годъ назадъ, и Московскій Славянскій Комитетъ, а также и его Петербургскій Отдѣлъ, напечаталъ посланіе митрополитовъ Сербскаго и Черногорскаго, эти посланія духовныхъ лицъ были, чрезъ русское духовенство, доведены до свѣдѣнія народа,-- только доведены до его свѣдѣнія, не больше, и пожертвованія уже и тогда приняли размѣры дотолѣ небывалые. Предъ народомъ стали раздвигаться предѣлы православнаго міра, открываться новые горизонты братства. Но все это еще было смутно. Не менѣе смутно было сознаніе и въ общественныхъ сферахъ,-- такъ что. когда генералъ Черняевъ, въ сентябрѣ прошлаго года, пріѣхалъ въ Москву и" предложилъ отправить вмѣстѣ съ нимъ человѣкъ пятьдесятъ нижнихъ чиновъ въ Черногорію, а оружія на 500 человѣкъ,-- планъ этотъ не могъ состояться -- за недостаткомъ денежныхъ средствъ, которыхъ у Комитета въ то время не было еще вовсе, а у частныхъ лицъ не оказалось въ готовности... Послѣдовавшая затѣмъ дѣятельность Комитета имѣла внѣшній видъ и даже характеръ -- преимущественно благотворительный; добровольцами, при пособіи Комитета, отправлялись въ Герцеговину одни южные Славяне, Сербы, отчасти Болгаре, проживавшіе въ Россіи: исключеніе составили только два русскихъ офицера, нарочно для этой цѣли пріѣхавшіе въ Москву, такъ какъ въ Петербургѣ въ пособіи имъ было отказано. Когда же на славянскомъ небосклонѣ появилась заря новой, болѣе значительной въ политическомъ смыслѣ и организованной борьбы, именно борьбы Сербскаго княжества съ Портою за освобожденіе подвластныхъ Туркамъ Славянскихъ земель, и генералъ Черняевъ, въ концѣ марта нынѣшняго года, заявилъ Комитету о своемъ намѣреніи ѣхать въ Сербію, то Комитетъ, конечно, не могъ не оцѣнить великаго значеніе такого событія, какъ появленіе Черняева во главѣ сербскаго войска. Но ни Комитетъ, ни самъ Черняевъ, конечно, еще не предвидѣли тогда, что произойдетъ въ самомъ русскомъ населеніи, даже въ средѣ пахарей-мужиковъ. Присутствіе Черняева въ сербской арміи казалось Комитету прежде всего полезнымъ въ отношеніи военномъ, но особенно важно для Комитета было то, что вождемъ сербскимъ являлся именно Русскій, представитель русской идеи, русскаго воззрѣнія на славянское дѣло, въ смыслѣ истинныхъ интересовъ Славянства, внѣ мѣстной племенной исключительности и розни. Комитету было очевидно, что подвигъ самоотверженія со стороны Черняева не можетъ не поднять среди Славянъ обаяніе и честь русскаго имени, сильно, въ то время, скомпрометированнаго дипломатіей, не можетъ не поднять и въ самомъ русскомъ обществѣ его нравственный уровень, чувство собственнаго достоинства. Нужно было только устранить нѣкоторыя денежныя затрудненія, останавливавшія отъѣздъ генерала Черняева: сумма была ничтожная, всего 6,000 рублей, и Комитетъ не задумался ее выдать. Вскорѣ затѣмъ какъ огласилось прибытіе Черняева въ Сербію (что уже само по себѣ произвело сильное впечатлѣніе какъ въ Европѣ, такъ въ Россіи и во всемъ мірѣ Славянскомъ), началась страшная эпопея рѣзни, грабежей, насилій и всѣхъ турецкихъ неистовствъ въ Болгаріи. Тутъ уже не нужно было никакихъ особенныхъ усилій со стороны Комитета для возбужденія сочувствія и состраданія. Историческій мотивъ борьбы съ невѣрными и лютымъ Татариномъ, проходящій сквозь все житіе Русскаго народа, отзвукъ пережитыхъ золъ и скорбей, увѣковѣченныхъ и пѣснею и церковными празднествами, но казалось затертыхъ въ народной памяти новѣйшими бѣдами,-- все это не то, чтобы припомнилось въ видѣ историческихъ фактовъ, а самый врагъ, самое зло предстало какъ что-то давно знакомое и родное. Для Русскаго нѣтъ врага популярнѣе Турка: пожертвованія вещами и деньгами полились рѣкою...
Началась сербская война. Съ первой же минуты она стаяла своею Россіи; честь русскаго имени связывалась съ именемъ вождя. За Черняевымъ вслѣдъ поѣхало въ Сербію, помимо Комитета, нѣсколько его сослуживцевъ и близкихъ пріятелей. Вниманіе общества и самого народа, отъ Герцеговины, Босніи, Черногоріи -- перейдя на Болгарію,-- сосредоточилось тогда на Княжествѣ Сербскомъ и такимъ образомъ обошло весь кругъ православныхъ Славянскихъ племенъ. Съ замираніемъ сердца слѣдила Россія за неравномѣрною борьбою маленькой православной землицы, величиною меньше Тамбовской губерніи, съ громадными полчищами азіатской орды, разсѣвшейся въ трехъ частяхъ свѣта. Но когда сербскія войска испытали первую неудачу, когда на эту почву возбужденнаго народнаго сочувствія пала, такъ сказать, первая капля русской крови, когда совершился первый подвигъ любви и принеслась первая, чистая жертва во имя Россіи, отъ Русскаго, за вѣру и братьевъ, тогда дрогнула совѣсть всей Русской земли, и какимъ-то откровеніемъ сердца -- народъ разомъ усвоилъ себѣ, не мудрствуя лукаво, весь міръ истинно-славянскаго, т. е. православнаго братства. Онъ какъ-то разомъ перешагнулъ чрезъ всѣ географическія и иныя научныя трудности, да и ступилъ, какъ ни въ чемъ не бывало, на путь своего историческаго призванія, который, казалось, такъ мудрено было бы ему втолковать безъ спеціальныхъ учебниковъ. Всѣ эти названія горъ и рѣкъ, эти Моравы, Савы, Дрины, стали ему какъ бы свои, и прохаживаясь между ними, онъ словно повторилъ себѣ, чрезъ восемь столѣтій, замѣчаніе Нестора въ его лѣтописи: "а русскій языкъ я словенскій единъ есть". Въ этомъ сознаніи, пріобрѣтенномъ Русскимъ народомъ, залогъ всего будущаго: оно стоитъ всякихъ побѣдъ, и еслибъ въ настоящую минуту дѣло славянское и казалось кому-либо въ проигрышѣ, то эта временная неудача ничто въ сравненіи съ величіемъ добытаго.
Какъ съ самаго начала, такъ и потомъ, Московскій Славянскій Комитетъ не зазывалъ и не заманивалъ съ своей стороны ни одного добровольца. Сами собой, одинъ за другимъ, стали являться отставные офицеры, прося указаній, совѣтовъ и содѣйствія: какъ бы пробраться въ Сербію и стать въ ряды арміи подъ начальствомъ Черняева? Извѣстіе о смерти Кирѣева, перваго Русскаго, павшаго въ этой войнѣ, разомъ двинуло сотни охотниковъ, да и впослѣдствіи этотъ фактъ постоянно повторялся: стоило только огласиться новымъ смертямъ въ средѣ русскихъ добровольцевъ, на мѣсто каждаго умершаго являлось десять живыхъ съ готовностью заступить его мѣсто: смерть не отпугивала, а какъ бы привлекала. Но все же въ началѣ волонтеры были изъ числа людей только военнаго ремесла и офицерскаго званія. Я помню минуту истиннаго умиленія, испытаннаго мною, когда въ первый разъ обратился ко мнѣ съ просьбою объ отправкѣ его въ Сербію "нижній чинъ" -- унтеръ-офицеръ Карасевъ: такъ еще новъ и неожиданъ былъ для меня подобный самовольный починъ въ низменной нашей общественной средѣ! Вскорѣ это ощущеніе смѣнилось впечатлѣніями еще сильнѣйшаго свойства, когда стали являться уже не одни нижніе чины, но и простые крестьяне. И съ какой смиренной настойчивостью, какъ бы испрашивая милости, со слезами, на колѣняхъ, молили они объ отправленіи ихъ на поле битвы,-- именно молили, потому что Комитетъ принялъ было за правило: оказывать пособіе только отставнымъ военнымъ. Само собою разумѣется, однако, что подобныя просьбы крестьянъ были, нами всегда уважены. И надобно было видѣть ихъ радость при объявленіи имъ комитетскаго рѣшенія. Впрочемъ эти сцены стали повторяться такъ часто, движеніе такъ усилилось, дѣла и хлопотъ прибавилось такъ много, что уже некогда было ни останавливаться надъ проявленіями народнаго чувства, ни разспрашивать въ подробности являющихся о двигавшемъ ихъ побужденіи: "положилъ себѣ помереть за вѣру",-- "сердце кипитъ", "не терпится -- хочу послужить нашимъ", "нашихъ бьютъ"; -- куда?-- "къ нашимъ, заодно постоять" -- вотъ краткіе отвѣты, звучавшіе спокойною искренностью и такою задушевною простотою, въ которой слышалась неодолимая мощь. Чувствовалось, что предъ вами, въ смиренномъ обликѣ, безъ горделивой, самодовольной осанки, стояли герои -- скажу больше: люди того закала, изъ какого выходили мученики первыхъ вѣковъ христіанства. Да, намъ приходилось сподобиться узрѣть самую душу народную!..
Разумѣется, случались и ошибки, бывали и исключенія; иногда тѣже самые герои и мученики, въ ожиданіи подвига, или отправляясь на смертный подвигъ, не отказывались подчасъ и гульнуть. Но у кого же хватило бы духа бросить за это въ нихъ камнемъ? Повторяю: со стороны нижнихъ чиновъ и простолюдиновъ-добровольцевъ не было и не могло быть никакого корыстнаго расчета въ ихъ побужденіяхъ. Я по крайней мѣрѣ добросовѣстно предварялъ всѣхъ и каждаго о суровости предстоявшаго имъ жребія,-- да и ничего "выгоднаго" не представлялось имъ съ перваго же раза: 50 рублей на брата, изъ которыхъ не менѣе 35 уходило на проѣздъ по Румыніи, да еще на дорожныя харчи и т. п. издержки.
Движеніе приняло наконецъ такіе размѣры, что пришлось устроить особое отдѣленіе собственно для пріема волонтеровъ, для разсмотрѣнія ихъ просьбъ и заявленій. Это отдѣленіе было открыто въ Славянскомъ Базарѣ, въ помѣщеніи, предложенномъ нашимъ членомъ А. Л. Пороховщиковымъ, который самъ въ немъ усердно занимался вмѣстѣ съ Н. Д. Бакунинымъ и В. И. Симанскимъ. Затѣмъ оно было переведено въ домъ князя Гагарина, который вызвался принимать постоянное участіе въ нашихъ занятіяхъ и работаетъ съ утра, до поздняго вечера. Вскорѣ Комитетъ убѣдился, что нѣтъ никакой возможности сосредоточить народное движеніе не только въ одномъ московскомъ центрѣ, но даже и еще въ двухъ другихъ центрахъ, въ Петербургѣ и Кіевѣ, гдѣ существуютъ Отдѣлы., Вся Россія готова была покрыться Отдѣлами Славянскаго Комитета, изо всѣхъ городовъ присылались намъ о томъ заявленія; но мы, къ истинному сожалѣнію, не могли удовлетворить эту настоятельную потребность: разрѣшеніе на учрежденіе Отдѣла зависитъ не отъ насъ, а отъ Министерства внутреннихъ дѣлъ. Къ счастію, въ Одессѣ существуетъ утвержденное правительствомъ особое общество, подъ названіемъ Благотворительнаго Славянскаго Общества Кирилла и Меѳеодія, и оно своею дѣятельностью оказало значительныя услуги общему дѣлу. Къ счастію также, въ нѣкоторыхъ губернскихъ городахъ нашлись настолько просвѣщенные и причастные всенародному чувству начальники, что они безъ труда разрѣшили мѣстнымъ жителямъ: учреждать особые кружк и "для сбора пожертвованій", кружки, которые и послужили центрами для мѣстной дѣятельности на пользу общаго дѣла. Но когда порывъ сочувствія охватываетъ собою десятки милліоновъ народа на пространствѣ чуть не цѣлой части свѣта, мудрено упорядочить, регулировать проявленія этого сочувствія, дать ему рамки, форму, правильное единообразіе, особенно при отсутствіи надлежащей гласности. Насъ, именно Московскій Славянскій Комитетъ, обвиняютъ въ томъ, что у насъ Россія, такъ сказать, выбилась изъ рукъ, что мы не сумѣли покрыть се сѣтью стройной организаціи, что не воспользовались въ должной мѣрѣ народною готовностью жертвовать, и оставляли множество мѣстъ безъ указаній и руководства. Фактъ вѣренъ, но упрекъ несправедливъ. Поставленные лицомъ къ лицу съ сочувствіемъ всей необъятной Россіи, мы лишены были даже возможности сноситься съ нею путемъ печати -- по причинамъ, отъ насъ не зависѣвшимъ. Для письменныхъ же сношеній съ сотнями городовъ и селъ, и тысячами лицъ, отъ которыхъ мы получали запросы -- не только насъ съ нашей канцеляріей, не достало бы и цѣлаго министерскаго департамента. Но это лишь внѣшняя невозможность. Тотъ не знаетъ натуры народныхъ движеній, особенно въ Россіи, кто воображаетъ, что ихъ легко подчинить какой*либо организаціи, предложенной какимъ-либо комитетомъ. Чувство проявляется своеобразно и разнообразно, и не любитъ стѣсненій. Пожертвованія стали спеціализироваться -- смотря по тому, какой предметъ именно излюбило сердце жертвователей; жертвователи -- и это въ высшей степени законно въ психическомъ смыслѣ -- захотѣли взойти въ прямыя, непосредственныя сношенія съ лицами и мѣстностями, въ пользу которыхъ жертвовали, и минуя Комитетъ, города, села, отдѣльныя лица писали прямо отъ себя и Черняеву, и князю Милану, и княгинѣ Натальѣ, и князю Николаю, и митрополиту Михаилу, посылали имъ прямо отъ себя депутатовъ, добровольцевъ, деньги и вещи, съ подробнымъ разъясненіемъ ихъ назначенія, а при этомъ кстати своихъ чувствъ и ожиданій. Всему этому разнообразію, и если хотите, непорядку такъ и подобало быть, ибо самое дѣло было диковинно и (съ чѣмъ вы уже конечно согласитесь) не имѣло прецедентовъ, а потому и опыта не было!
Да, милостивые государи, ни прецедентовъ, ни опыта не имѣло ни русское общество вообще, ни нашъ Комитетъ въ особенности, для того, чтобы одновременно не только исполнять свое благотворительное призваніе раздачею денежной помощи, но и исправлять должность интендантства, коммиссаріата, инспекторскаго департамента, военно-медицинскаго, артиллерійскаго, провіантскаго вѣдомствъ, чуть ли даже не генеральнаго штаба.
Нѣтъ ни малѣйшаго сомнѣнія, что такая непривычная для насъ дѣятельность, организуемая притомъ на ходу, была сопряжена съ немалыми ошибками, и несмотря на всѣ наши труды и старанія, не всегда достигала надлежащихъ результатовъ. Впрочемъ, при оцѣнкѣ этихъ результатовъ, необходимо принять во вниманіе отсутствіе всякой правильной организаціи въ самой Сербіи, которая, при своемъ миніатюрномъ государственномъ устройствѣ, оказалась вовсе не приготовленною и не приспособленною къ военному хозяйству въ такихъ крупныхъ размѣрахъ. Какъ бы то ни было, Славянскій Комитетъ сдѣлалъ съ своей стороны все, что могъ, и сдѣлалъ добросовѣстно, какъ умѣлъ и какъ зналъ, поддерживаемый въ своей непомѣрной работѣ надеждою, что придетъ же наконецъ часъ, когда политическія обстоятельства дозволятъ Русской Землѣ воспользоваться благами созданной ею, могучей русской правительственной организаціи и сдать свое дѣло государству,-- то дѣло, которое составляетъ существенное призваніе государства, какъ политической, внѣшней силы народнаго организма.
Перехожу затѣмъ къ отчету, или вѣрнѣе сказать -- къ перечню главныхъ статей нашего прихода и расхода: эти цифры еще живѣе охарактеризуютъ нашу дѣятельность; болѣе же подробнаго отчета въ настоящее время, когда дѣло еще ведется, представить нельзя за неполученіемъ точныхъ свѣдѣній съ мѣста.
Я предвижу заранѣе, что цифры нашего прихода произведутъ въ публикѣ нѣкоторое разочарованіе. Мы ежедневно и читаемъ и слышимъ, что изъ Россіи высылались въ Славянскія земли цѣлые милліоны, причемъ обыкновенно ставится строгій вопросъ: куда же дѣваются эти милліоны? Но эта молва о количествѣ милліоновъ столько же вѣрна, какъ о количествѣ добровольцевъ, которыхъ общественное мнѣніе насчитываетъ чуть ли не до 20 т. и которыхъ въ самомъ дѣлѣ была только пятая часть, можетъ быть нѣсколько болѣе, можетъ быть и менѣе. Въ Московскомъ Славянскомъ Комитетѣ, съ самаго начала герцеговинскаго возстанія или съ 1 сентября прошлаго, т. е. 1875 года, до 22 октября, сего 1876 года, слѣдовательно почти въ 14 мѣсяцевъ, всѣхъ пожертвованій поступило: 742,328 р. 73 коп. Изъ нихъ въ теченіи первыхъ десяти мѣсяцевъ съ половиной поступило 151,458 р. 78 к.; въ послѣдніе же три мѣсяца съ небольшимъ, т. е. съ 14 іюля по 22 октября поступило 590,869 р. 95 к., или среднимъ числомъ въ день 5,900 р. 742 тыс. рублей цифра почтенная, но еще очень далекая отъ тѣхъ милліоновъ, о которыхъ гласно молва. Если къ этому присоединить приходъ Петербургскаго Отдѣла Славянскаго Комитета, которымъ въ тотъ же срокъ времени было собрано 800 тыс. руб. (въ первый періодъ пожертвованій перевѣсъ былъ на сторонѣ Петербурга, благодаря распоряженіямъ высшаго духовнаго вѣдомства), то всего на всего выйдетъ въ обоихъ главныхъ центрахъ Россіи полтора милліона слишкомъ, и это въ виду необходимости оказывать помощь Герцеговинѣ, Черногоріи, Босніи, Болгаріи и наконецъ ратному дѣлу въ Сербіи!... Конечно, не нужно забывать, какъ я уже имѣлъ честь вамъ доложить, что въ послѣдніе мѣсяцы, въ пору высшаго возбужденія народныхъ сочувствій, образовалось множество палыхъ центровъ по всей Россіи, которые распоряжались пожертвованіями самостоятельно и пересылали деньги, минуя Славянскій Комитетъ и его Отдѣлы, прямо отъ себя, съ различными, спеціальными назначеніями, чѣмъ иногда не мало затрудняли тѣ мѣста и лица, къ которымъ препровождались такія отдѣльныя, большею частью мелкія суммы. Весь почти западный край Россіи во второй періодъ пожертвованій -- обошелся безъ участія Славянскаго Комитета и Кіевскаго Отдѣла, котораго приходъ сравнительно не великъ. Нѣкоторыя общества и учрежденія, какъ напримѣръ Петербургское Кредитное Общество, препроводившее сто тысячъ прямо отъ себя въ распоряженіе генерала Черняева (кромѣ 100 т., переданныхъ имъ Петербургскому Отдѣлу), жертвовали также независимо отъ Комитета. Такимъ образомъ вывести въ точности общую цифру пожертвованій пока еще невозможно; но если присоединить къ нимъ и денежныя суммы, издержанныя Главнымъ Обществомъ Попеченія о раненныхъ и больныхъ воинахъ, то едва ли и тогда общій итогъ пожертвованій превыситъ 3 милліона, а съ вещественными пожертвованіями 3 1/2 милліона.
Это и громадно и мало. Мало сравнительно съ размѣромъ потребностей, ибо свыше 3 милліоновъ православныхъ нашихъ братьевъ Балканскаго полуострова нуждается въ самомъ существенномъ -- въ хлѣбѣ, одеждѣ и кровѣ. Мало относительно такой крупной величины, какова Россія, съ ея 80 милліонами населенія, ея пространствомъ, равняющимся цѣлой части свѣта, ея значеніемъ, ея политическимъ и военнымъ могуществомъ, и пр. и пр. Мало -- въ виду молвы о десяткахъ милліоновъ жертвованныхъ рублей. Это громадно, если принять въ соображеніе источникъ пожертвованій, ихъ нравственный характеръ, условія нашего общественнаго развитія и тѣ помѣхи -- мелкія, ничтожныя, но тѣмъ не менѣе дѣйствительныя, какія приходилось, а иногда и не удавалось, преодолѣвать порыву и готовности жертвователей. Громадно -- потому, что двѣ трети пожертвованій внесъ все же онъ, нашъ бѣдный, обремененный нуждою, простой народъ,-- и каждый его мѣдный грошъ, безъ сомнѣнія, по нравственному результату подаянія значилъ и на вѣсахъ исторіи вѣсилъ тяжеле сотни червонцевъ. Вообще можно замѣтить, что пожертвованія по общественной лѣстницѣ шли въ обратной прогрессіи: чѣмъ выше, чѣмъ богаче, тѣмъ относительно слабѣе и скуднѣе. Были конечно и исключенія, да нельзя не принять въ соображеніе и общаго экономическаго состоянія Россіи въ эти неурожайные годы. Несомнѣнно однако же то, что наши денежныя знаменитости не участвовали вовсе, а если и участвовали, то въ самомъ ничтожномъ размѣрѣ въ этой всероссійской народной складчинѣ, можетъ быть потому, что "не сочувствуютъ!" Оно громадно наконецъ въ виду новизны самого дѣла, непривычки и неумѣлости нашей дѣйствовать народно и сообща, отсутствія организаціи, неудобства сношеній и сообщеній со всѣми углами Россіи, и наконецъ -- къ виду невозможности для Комитета пользоваться безпрепятственно пособіемъ печатнаго публичнаго слова. Но главное: громаденъ результатъ, добытый всею этою, въ сущности невеликою цифрою пожертвованій; громаденъ по своимъ нравственнымъ послѣдствіямъ, по подъему нашей общественной самодѣятельности, по пробужденію нашего народнаго историческаго самосознанія, по сближенію Славянскихъ племенъ между собою, потому наконецъ, что идея Славянства изъ отвлеченной сферы перешла въ жизнь, во очію объявилась.
Но на этомъ останавливаться нельзя и одними нравственными результатами довольствоваться не слѣдуетъ. Надо обезпечить ихъ прочными практическими, матеріальными условіями бытія, надо довершить дѣло и дотянуть гужъ до конца, помня пословицу....
Я не стану распространяться теперь о подробностяхъ нашего "прихода", хотя онѣ въ высшей степени интересны. Впрочемъ потому именно, что онѣ такъ интересны, онѣ заслуживаютъ обстоятельнаго изложенія, чѣмъ и занимается теперь нашъ почтенный секретарь, онъ же и профессоръ исторіи. Письма, при которыхъ большею частью присылались пожертвованія, приводятся теперь въ порядокъ и многія изъ нихъ, какъ искреннѣйшія, простыя изліянія народнаго чувства, лучше всего свидѣтельствуютъ о правдѣ настоящаго историческаго движенія.
Перехожу къ расходу.
Въ первый, такъ сказать Герцеговинскій періодъ пожертвованій, деньги расходовались почти исключительно на нужды православныхъ славянскихъ семействъ Герцеговины и Босніи, и на пособіе Черногоріи. Всѣхъ денегъ такимъ образомъ препровождено въ Рагузу и непосредственно черногорскому правительству въ первые 8 мѣсяцевъ 96,000 р., а въ послѣдній періодъ времени, т. е. когда Черногорія сама вступила открыто въ бой, только 39,583 р. 45 к., всего же 135,583 р. 45 к. Конечно, 39 тысячъ рублей немного, но несправедливо мнѣніе, будто Черногорія была пренебрежена или забыта. Ее нельзя было забыть: она достаточно напоминала о себѣ своими изумительно доблестными подвигами, которые вмѣстѣ съ подвигами нашихъ добровольцевъ, одни только и тѣшили русскія сердца во все время этой неравномѣрной борьбы. Но понятно однако же, что съ началомъ сербской войны вниманіе общества и самыя пожертвованія устремились туда, гдѣ лилась русская кровь, гдѣ исходъ борьбы представлялъ болѣе важное, не одно мѣстное, но и общее политическое значеніе, да и самая задача поставлена была шире. Теперь же вновь стали поступать приношенія въ пользу Черногорцевъ, и не далѣе какъ вчера получена разомъ 5,000 р. отъ неизвѣстнаго. Письмо его свѣтлости князя Николая, которое сейчасъ вамъ будетъ доложено, и тѣ свѣдѣнія о бѣдственномъ положеніи черногорскаго населенія послѣ войны, которыя привезъ и которыя передастъ вамъ лично присланный сюда княземъ нашъ почетный членъ Г. С. Веселитскій-Божидаровичъ, вѣроятно возбудятъ въ васъ желаніе удѣлить немедленно часть нашихъ суммъ въ распоряженіе князя Николая, и я полагаю, что мы могли бы, безъ особеннаго затрудненія, ассигновать на это 50 т. р. с. {Рѣшено было: отдѣлять немедленно въ пользу Черногоріи 50 т. р. с., что и исполнено.}.
Пособіе отправлявшимся въ Герцеговину и Боснію добровольцамъ мы оказывали только Сербамъ, воспитывавшимся въ Россіи, на что и истрачено 3,202 р. 40 к. Впрочемъ, какъ исключительный въ то время случай, были и два русскіе офицера, которымъ, по ихъ просьбѣ, Комитетъ не отказалъ въ денежныхъ средствахъ для поѣздки въ Герцеговину.
На Болгарію и ея несчастное населеніе истрачено въ разное время 38,058 р. 68 к. Изъ нихъ 10 т. р. были посланы въ Императорское Россійское Посольство въ Константинополѣ, гдѣ по этому поводу и образованъ былъ нашимъ повѣреннымъ въ дѣлахъ, г. Нелидовымъ, особый комитетъ для вспоможенія бѣдствующимъ Болгарамъ.
На Болгарскія же, а также на Боснійскія семейства, укрывшіяся въ Сербскомъ княжествѣ, послано митрополиту Сербскому Михаилу въ разное время 7,000 р., роздано иными путями 1,000 р., и отправлено недавно спеціальному, учредившемуся для сей цѣли въ Бѣлградѣ комитету 5,000 р., итого 13,000 руб.
Въ распоряженіе генерала Черняева, т. е. какъ на содержаніе его и его штаба, такъ и на нужды поступавшихъ на службу подъ его начальство русскихъ добровольцевъ, отправлено было до сихъ поръ 78,966 руб. 76 коп. Значительная часть этой суммы была жертвована съ спеціальнымъ назначеніемъ: "въ распоряженіе генерала Черняева", "генералу Черняеву", и т. д. Извѣстно, что ни генералъ Черняевъ, ни русскіе офицеры не получали отъ сербскаго правительства никакихъ денежныхъ средствъ на свое содержаніе. Главнокомандующій Моравскою арміею изъ этихъ же суммъ выдавалъ жалованье своимъ русскимъ офицерамъ, сколько было можно,-- оказывалъ пособіе нуждающимся, раненымъ и возвращающимся, покупалъ лошадей для арміи и вообще производилъ многіе расходы для потребностей своего войска.
Когда генералъ Новоселовъ принялъ начальство надъ Ибарской арміей, то на удовлетвореніе нуждъ русскихъ офицеровъ я нижнихъ чиновъ, служившихъ въ этой арміи, было въ разное время отослано Комитетомъ 20,401 р. 20 к. Изъ нихъ также нѣкоторая часть была жертвуема, особенно изъ провинціи, именно съ этою цѣлью.
Въ помощь больнымъ и раненымъ въ Сербіи, призрѣваемымъ ея свѣтлостью княгинею Наталіей, а также бѣлградскимъ Женскимъ Дружствомъ, отправлено было 6,000.
Въ распоряженіе его свѣтлости сербскаго князя Милана 10,000 р.
На санитарное дѣло въ Черногоріи издержано до сихъ поръ 6,307 р. 76 к. Когда открылась война Черногорцевъ съ Турками, мы отправили туда трехъ врачей и четырехъ фельдшеровъ, съ жалованьемъ: врачамъ по 200, фельдшерамъ по 75 р. въ мѣсяцъ, кромѣ подъемныхъ денегъ; кромѣ того двѣ тысячи рублей употреблены были на покупку вьючныхъ лошадей и другихъ принадлежностей. Врачебный персоналъ находится въ завѣдываніи русскаго генеральнаго консула А. С. Іонина. Дѣятельность нашихъ врачей была весьма успѣшна. Они стяжали общую благодарность какъ князя, такъ и всего населенія.
Въ Сербію было отправлено Комитетомъ первоначально 13 врачей, 14 фельдшеровъ -- исключительно для дѣйствія на перевязочныхъ пунктахъ, съ жалованьемъ: врачамъ по 150, фельдшерамъ по 50 р. въ мѣсяцъ, кромѣ подъемныхъ, сверхъ того 23 сестры милосердія изъ общины "Утоли моя печали" (съ содержаніемъ по 60 р. въ мѣсяцъ на каждую), при начальницѣ общины, княгинѣ Н. Б. Шаховской; затѣмъ еще 7 сестеръ милосердія, по ходатайству нашего Дамскаго Отдѣленія изъ здѣшней Покровской Общины, при санитарномъ отрядѣ Общества русскихъ врачей. Изъ 13 отправленныхъ нами врачей, трое уже возвратились, а мнѣ фельдшеровъ десять; выборъ послѣднихъ оказался большею частью неудаченъ, да къ тому же ихъ съ успѣхомъ могли замѣнить и замѣнили сестры милосердія, всѣ опытныя въ перевязываніи ранъ и и въ уходѣ за больными. Управленіе нашимъ санитарнымъ отрядомъ было возложено на П. И. Николаева (предсѣдателя Владимірской губернской земской управы), который не только пожертвовалъ на санитарную часть значительную денежную сумму, но и самъ на свои средства отправился въ Сербію, взявъ отпускъ. Къ сожалѣнію, состояніе здоровья не позволило ему остаться въ Сербіи долѣе нѣсколькихъ недѣль, и завѣдываніе отрядомъ предложено было княгинѣ Шаховской. Мы можемъ только порадоваться, что наше санитарное дѣло попало въ руки такой энергической, умной, самоотверженной женщины. Княгиня тотчасъ устроила госпиталь отъ Славянскаго Комитета въ Парачинѣ. Въ настоящую же минуту этотъ госпиталь перенесенъ въ Бѣлградъ.
Всего на санитарную часть въ Сербіи отчислено было до сихъ поръ 31,052 р. 96 к.; впрочемъ эта сумма еще не вполнѣ издержана.
Наибольшій расходъ былъ произведенъ по отправкѣ добровольцевъ, но онъ еще не опредѣленъ въ точности, ибо деньги добровольцамъ выдавались частью въ Москвѣ, частью въ Кишиневѣ и Бѣлградѣ, куда для этого переводились нами значительныя суммы.
Пособіе добровольцамъ, отправлявшимся въ Сербію, выдавалось сначала въ довольно щедромъ размѣрѣ, потому что представлялось какимъ-то исключительнымъ расходомъ, т. е. не менѣе 200 рублей офицерамъ, а нѣкоторымъ полковникамъ, которыхъ присутствіе въ Сербіи казалось особенно полезнымъ, значительно выше. Когда же число добровольцевъ увеличилось и самое отправленіе ихъ туда стало обычнымъ явленіемъ, размѣръ пособія былъ сокращенъ, такъ что штабъ-офицерамъ выдавалось 250 р., оберъ-офицерамъ отъ 150 до 200, юнкерамъ не свыше 120 руб., унтеръ-офицерамъ отъ 75 до 100, нижнимъ чинамъ 70, 60 и не менѣе 50 рублей. Изъ этого пособія производились добровольцами расходы на заграничный паспортъ, на проѣздъ чрезъ Румынію отъ Яссъ до Турнъ-Северина и на продовольствіе во время пути; проѣздъ же отъ Москвы до Кишинева и до Одессы, благодаря Правленіямъ Московско - Курской, Курско- Кіевской, Кіевско - Брестской и Одесской желѣзныхъ дорогъ, былъ и остается даровой, по свидѣтельствамъ Славянскаго Комитета, точно также какъ и провозъ отправляемыхъ нами грузовъ. Изъ изложеннаго выше каждый можетъ вывести заключеніе, что денежное пособіе, выдававшееся Комитетомъ, никакъ не могло служить приманкою для поступленія въ ряды сербской арміи.
Всѣхъ добровольцевъ, получившихъ пособіе отъ Московскаго Славянскаго Комитета, по настоящее число насчитывается 1,176 человѣкъ, въ томъ числѣ 11 полковниковъ.
Денегъ на пособіе истрачено приблизительно до 140 т. р. с., включая сюда и расходы на обратную отправку домой тѣхъ добровольцевъ, которые явились сюда безъ предварительныхъ сношеній и справокъ, безъ всякихъ средствъ, иногда пѣшкомъ, изъ самыхъ искреннихъ побужденій, нб не могли быть приняты по какимъ-либо независящимъ отъ нихъ обстоятельствамъ и не имѣли денегъ для возвращенія. Вообще добровольцевъ могло бы быть отправлено вдвое болѣе; но Комитетъ выдавалъ пособіе почти исключительно военнымъ, отъ отставныхъ офицеровъ требовалъ въ большинствѣ случаевъ свидѣтельствъ объ ихъ образѣ жизни за время послѣ выхода въ отставку, и никого не принималъ заочно. Въ числѣ этихъ 1,176 добровольцевъ мы считаемъ и добровольцевъ изъ городовъ, т. е. такихъ, на которыхъ средства давались иногородними мѣстными жителями и переводились въ Комитетъ. Особенно много отправилось добровольцевъ изъ Нижняго и Орла, и притомъ отлично снаряженныхъ одеждою и обувью,-- не мало изъ Казани, Самары, Астрахани и изъ другихъ городовъ
Независимо отъ сихъ добровольцевъ, Комитетъ оказалъ пособіе и казакамъ на Дону, Терекѣ и Кубани, пожелавшимъ помочь своимъ православнымъ братіямъ въ ихъ честной борьбѣ съ мусульманами. На этотъ предметъ издержано приблизительно до 40 тысячъ. Говорю приблизительно, потому что расходъ производился заочно, и точныхъ расчетовъ еще не получено.
Нѣкоторые добровольцы оставили здѣсь семейства, которыя съ ихъ отъѣздомъ очутились въ самомъ бѣдственномъ положеніи. Другіе, отличившись въ бояхъ и раненые, писали въ Комитетъ письма изъ госпиталей, прося оказать помощь ихъ женамъ и дѣтямъ. На это израсходовано Комитетомъ до сихъ поръ 2,269 р. 34 к., въ томъ числѣ выдано пособіе и семействамъ нѣкоторыхъ убитыхъ офицеровъ.
Возвратившимся раненымъ добровольцамъ выдано до сихъ поръ 711 р.
На русско-болгарскую дружину въ Сербіи выслано было Комитетомъ, въ равное время, полковнику Медвѣдовскому 7,440 р.
Спеціально на нужды нашихъ добровольцевъ въ Сербіи по 22 октября выслано было митрополиту Михаилу, генералу Дандевилю и отправлено съ членами Комитета П. А. Висковатовымъ и А. А. Нарышкинымъ 17,564 р. {Послѣ 22 октября переведено было по 29 октября еще слишкомъ 30,000 руб. по телеграфу въ Бѣлградъ.}.
Устройство военно-походнаго телеграфа въ Сербіи стоило Комитету слишкомъ 9,007 р. 18 к. 3,871 р. были израсходованы на устройство двухъ походныхъ подвижныхъ церквей, съ хоругвями и пѣвчими. На этотъ предметъ жертвовались спеціальныя суммы какъ Комитету, такъ и г. товарищу предсѣдателя П. Н. Батюшкову, который принялъ на себя трудъ исключительнаго завѣдыванія этою частью, и который представитъ вамъ о томъ особый отчетъ.
Болѣе 5,800 руб. издержано до сихъ поръ на изготовленіе, покупку и отправку шинелей, сапоговъ, полушубковъ и нѣкоторыхъ другихъ предметовъ одежды и обуви, а также и продовольствія. Шинелей отправлено до сихъ поръ свыше 4000, сапоговъ до 2000 паръ, полушубковъ до 3000, чаю до 2000 фунт.
Собственно же на наши канцелярскія издержки, съ жалованьемъ письмоводителямъ, истрачено до сихъ поръ, съ расходами на телеграфъ и на переводъ за границу денегъ, 1,981 руб.
Опуская теперь подробности о другихъ мелкихъ статьяхъ расхода, напр. на устройство кружекъ для сбора, посылку и содержаніе агентовъ и проч. и проч., перехожу къ общему итогу.. Всего по 22 октября издержано нами, въ теченіи 14 мѣсяцевъ, 583,542 р. 38 к.
Въ остаткѣ 158,786 р. 35 к. Изъ нихъ 5,000 р., пожертвованные г-жею В. А. Морозовой), и 500 руб., пожертвованные г. Лукинымъ, имѣютъ спеціальное назначеніе: первые на воспитаніе сиротъ, оставшихся послѣ убитыхъ русскихъ добровольцевъ, вторые на воспитаніе сиротъ павшихъ въ бою Сербовъ въ самой Сербіи.
Расходы, какъ видите, не велики, при такомъ крупномъ дѣлѣ и въ виду столькихъ вопіющихъ нуждъ, заявляемыхъ намъ не только изъ Черногоріи, Босніи, Герцеговины, Болгаріи и Сербіи, но и изъ среды нашихъ русскихъ добровольцевъ, которымъ бѣдная сербская казна не въ состояніи производить никакого денежнаго содержанія. А между тѣмъ денежныя средства наши ничтожны и приливъ пожертвованій началъ замѣтно ослабѣвать. Въ послѣднія три недѣли съ 5,900 руб. онъ дошелъ до 2,500 р. среднимъ размѣромъ въ день. Но намъ предстоятъ расходы неотложные, обязательные для русской общественной совѣсти: это именно обезпеченіе участи русскихъ добровольцевъ, пребывающихъ въ Сербіи, обезпеченіе раненыхъ, обезпеченіе семействъ убитыхъ, доставленіе средствъ для возвращенія въ Россію. Мы приняли теперь мѣры для правильной организаціи раздачи жалованья тѣмъ изъ добровольцевъ, которые состоятъ въ Сербіи на службѣ (чего до сихъ поръ не было) и вышлемъ на дняхъ къ 'нашему члену П. А. Висковатову, для этой цѣли и вообще на нужды добровольцевъ, 25,000 руб., что и будемъ производить ежемѣсячно, пока достанетъ средствъ.
Русское общество не броситъ начатаго, затѣяннаго имъ дѣла, въ этомъ нельзя сомнѣваться. Но нельзя не замѣтить, что въ послѣдніе дни, подъ вліяніемъ газетныхъ корреспонденцій, сочувствіе въ публикѣ собственно къ Сербамъ нѣсколько охладѣло. Какъ будто идея Славянства и рѣшеніе великаго Восточнаго вопроса могутъ зависѣть отъ мелкихъ, мѣстныхъ интригъ, ссоръ и тому подобнаго случайнаго дрязга, который неразлученъ съ каждымъ житейскимъ дѣломъ, водится вездѣ, гдѣ водятся люди, и совершенно исчезаетъ въ общемъ фонѣ исторической жизни! Но какія бы ни были вины нѣсколькихъ Сербовъ по отношенію къ нѣсколькимъ Русскимъ, въ общемъ виноваты мы, а не Сербы. Да, мы -- какъ общество, какъ Россія. Сербы не обязаны знать, да и не могутъ понять, что помощь, оказанная имъ, есть помощь посильная только отъ одного русскаго общества; имъ неизвѣстны тѣ исключительныя домашнія условія, въ какихъ оно находилось. Говорятъ, пишутъ, печатаютъ, славятъ: "содѣйствіе Россіи, милліоны Россіи". Подъ Россіей разумѣютъ они, Сербы и всѣ задунайскіе Славяне, не тотъ или другой классъ общества, но и все государство, Россію въ ея общемъ, цѣльномъ образѣ,-- однимъ словомъ, они не привыкли отдѣлять въ Россіи народъ отъ правительства, и понадѣявшись на "Россію", затѣяли борьбу выше силъ. Результаты этой ошибочной надежды всѣмъ извѣстны: сотни разрушенныхъ селъ, выжженные города, треть территоріи въ рукахъ Турокъ,-- истощеніе средствъ, всеобщее разореніе. Казнить ли еще Сербовъ и намъ за ихъ заблужденіе?
Мы у Сербовъ въ долгу.
Но мы въ долгу не останемся. Не только русское общество не дастъ осрамить русское имя, но уже близокъ часъ, такъ давно всѣми нами желанный и призываемый, благословенный часъ, когда въ самой Россіи все станетъ на свое мѣсто, и дѣло свойства государственнаго отойдетъ къ государству; когда, другими словами, само могучее наше правительство, съ своею прочною историческою организаціей, во главѣ и при содѣйствіи общественныхъ силъ, возьметъ защиту Славянъ въ свои крѣпкія руки. Да будетъ такъ.