видно изъ разговорчивыхъ.—Да казакъ раза три при-
ходиль понав±даться, не встали ли, моль.
— Какой казакъ?
— Не могу знать, ваше изъ какихъ
онъ будетъ... По нашему, должно, не силенъ, ни
слова не разум±етъ. Да онъ и по сейчасъ...
Но дал±е я уже не слушалъ. Въ палатку про-
сунулась огромная черная папаха и я вид±лъ, что,
путаясь между полами, какъ въ тенетахъ, ко мкВ
пробирался «казакъ», о которомъ шла р±чь.
— А!.. Насибъ! здравствуй! Что, брать, скажешь?
Съ конемъ нашимъ, отв±чалъ онъ по-лезгин-
ски, — что-то плохо... Ноги распухли, не Встъ ничего
и не встаетъ, б±дный...
Мысль потерять лучшую лошадь въ отрящЬ, а
самое главное, перспектива остаться безъ лошади на
все время предстоящихъ подобныхъ
только-что испытаннымъ наканун±, обдала меня, какъ
варомъ. Я схватилъ фуражку и выскочилъ изъ пиатки.
— ГщЬ онъ?
— Вотъ зд±сь, недалеко, идите за мной, говориль
Насибъ, пробравшись впередъ.
Переходя черезъ спящихъ людей и лавируя между
животными и безпорядочно нагроможденными вещами,
я сл±довалъ за Насибомъ и еще издали увидалъ своего
«Султана». Онъ лежалъ подъ открытымъ солнцемъ
возл± группы столь же изнуренныхъ офицерскихъ ло-
шадей, глаза которыхъ, казиось,. такъ ясно выражали
какую-то трогательную покорность судьб±... Я подо-
59 —