видно изъ разговорчивыхъ.—Да казакъ раза три при-

ходиль понав±даться, не встали ли, моль.

— Какой казакъ?

— Не могу знать, ваше изъ какихъ

онъ будетъ... По нашему, должно, не силенъ, ни

слова не разум±етъ. Да онъ и по сейчасъ...

Но дал±е я уже не слушалъ. Въ палатку про-

сунулась огромная черная папаха и я вид±лъ, что,

путаясь между полами, какъ въ тенетахъ, ко мкВ

пробирался «казакъ», о которомъ шла р±чь.

— А!.. Насибъ! здравствуй! Что, брать, скажешь?

Съ конемъ нашимъ, отв±чалъ онъ по-лезгин-

ски, — что-то плохо... Ноги распухли, не Встъ ничего

и не встаетъ, б±дный...

Мысль потерять лучшую лошадь въ отрящЬ, а

самое главное, перспектива остаться безъ лошади на

все время предстоящихъ подобныхъ

только-что испытаннымъ наканун±, обдала меня, какъ

варомъ. Я схватилъ фуражку и выскочилъ изъ пиатки.

— ГщЬ онъ?

— Вотъ зд±сь, недалеко, идите за мной, говориль

Насибъ, пробравшись впередъ.

Переходя черезъ спящихъ людей и лавируя между

животными и безпорядочно нагроможденными вещами,

я сл±довалъ за Насибомъ и еще издали увидалъ своего

«Султана». Онъ лежалъ подъ открытымъ солнцемъ

возл± группы столь же изнуренныхъ офицерскихъ ло-

шадей, глаза которыхъ, казиось,. такъ ясно выражали

какую-то трогательную покорность судьб±... Я подо-

59 —