Изученіе телеграфнаго дѣла.
Потеря багажнаго вагона была тяжелымъ ударомъ для Эдисона; онъ самъ говорилъ впослѣдствіи, что никогда въ своей жизни онъ не былъ въ такомъ отчаяніи, какъ въ то утро, когда у него отняли его любимую лабораторію. Добрая мать Эдисона всячески старалась его утѣшить и очистила ему у себя въ квартирѣ свѣтлый подвалъ, въ которомъ онъ могъ продолжать свои опыты.
Къ счастью, мѣсто желѣзнодорожнаго газетчика осталось попрежнему за нимъ. Попрежнему онъ шесть разъ въ недѣлю ѣздилъ въ Детруа и обратно, продавая пассажирамъ газеты. Все же свободное время, главнымъ образомъ воскресные дни, онъ посвящалъ опытамъ съ электричествомъ, на которомъ съ этого времени сосредоточился его главный интересъ. Ближайшей цѣлью, къ которой онъ теперь стремился, было устройство собственнаго телеграфа.
Онъ пріобрѣлъ себѣ книгу о телеграфіи, которую сталъ изучать самымъ усерднымъ образомъ; одновременно онъ принялся и за практическое осуществленіе своей идеи.
При содѣйствіи своего друга, Джемса Лорда, онъ соединилъ домъ, гдѣ жили его родители, съ домомъ товарища обыкновенной печной проволокой, изолированной старыми бутылками и проведенной подъ мостовой людной улицы, при помощи обрывковъ стараго кабеля {Кабель -- подводный или закладываемый въ землю электрическій проводъ для телеграфа или телефона.}, найденнаго въ рѣкѣ. Затѣмъ устроены были электромагнитъ и ключи и, наконецъ, чтобы добыть электрическій токъ, друзья не придумали ничего лучшаго, какъ поймать двухъ огромныхъ кошекъ. Сдѣлавъ всѣ нужныя приготовленія, оба юные телеграфисты, полные ожиданія, принялись энергично тереть своихъ кошекъ другъ объ дружку. Разочарованіе вышло полное: живые источники электричества выразили сильнѣйшій протестъ противъ такихъ опытовъ, расцарапали своимъ мучителямъ руки и убѣжали прочь.
Однако, первая неудача не только не охладила рвенія Эдисона, но, напротивъ, побудила къ дальнѣйшимъ попыткамъ. Отказывая себѣ въ самомъ необходимомъ, онъ на послѣднія деньги покупалъ всевозможные старые электрическіе аппараты и продолжалъ свои телеграфическіе опыты съ выдержкой и постоянствомъ, которыя часто выводили изъ себя его товарища. Онъ. съ грустью убѣждался при этомъ, что въ сущности совсѣмъ не знаетъ искусства телеграфировать, а между тѣмъ у него не было ни средствъ, ни времени для того, чтобы посѣщать телеграфную школу. Случай пришелъ къ нему на помощь.
Это было лѣтомъ 1862 года. Смѣшанный поѣздъ, на которомъ Эдисонъ былъ газетчикомъ, обыкновенно дѣлалъ получасовую остановку на станціи Сваунтъ-Клименсъ, гдѣ маневры производились поѣзднымъ паровозомъ {На большихъ станціяхъ есть особые паровозы для маневровъ, т. е. для прицѣпки и отцѣпки вагоновъ,-- а на малыхъ станціяхъ маневры часто дѣлаютъ поѣздными паровозами.}. Эдисонъ вышелъ изъ поѣзда съ кипой газетъ подъ мышкой и отправился осматривать маленькую станцію. Когда онъ вернулся на платформу, глазамъ его представилось слѣдующее зрѣлище: трехлѣтній сынъ начальника станціи, всеобщій любимецъ -- Джимми, сидя между рельсами, спокойно игралъ, а прямо на него съ значительной быстротой катился отцѣпленный отъ поѣзда, тяжело нагруженный товарный вагонъ. Эдисонъ тотчасъ бросилъ свои газеты, однимъ прыжкомъ очутился около ребенка и, схвативъ его, перекинулся вмѣстѣ съ нимъ на другую сторону рельсъ какъ разъ въ ту минуту, когда вагонъ надвигался на нихъ. Сильный толчокъ вагона объ каблукъ Аля показалъ ему, какъ близка была опасность, которой онъ подвергался, спасая ребенка. Перекинувшись черезъ рельсы, оба мальчика упали лицами на мелкій щебень междупутья и съ такой силой, что мелкіе камешки глубоко врѣзались имъ въ кожу. Не помнящіе себя отъ счастья родители не знали какъ благодарить храбраго спасителя своего сына. Начальникъ станціи, Мэкензи, не имѣлъ средствъ, его скуднаго жалованья еле хватало для него и его семьи. Зная склонности Аля, онъ, чтобы какъ нибудь выразить ему свою благодарность, предложилъ научить его искусству телеграфированія. Ничто, конечно, не могло обрадовать Эдисона больше, чѣмъ это предложеніе.
Такимъ образомъ, подъ руководствомъ Мэкензи Эдисонъ занялся телеграфіей; каждый вечеръ, по возвращеніи въ Портъ-Гуронъ и по окончаніи своихъ обязанностей газетчика, онъ отправлялся съ товарнымъ поѣздомъ въ Маунтъ-Клеменсъ, гдѣ проводилъ ночь за изученіемъ телеграфіи. При своихъ способностяхъ и неутомимомъ прилежаніи онъ дѣлалъ поразительно быстрые успѣхи.
Мэкензи былъ очень удивленъ, когда по прошествіи десяти дней его ученикъ пересталъ являться къ нему, не предупредивъ его объ этомъ. Причина его отсутствія объяснилась, когда черезъ нѣсколько дней онъ снова появился въ обычное время. Каково было изумленіе Мэкензи, когда Эдисонъ поставилъ передъ нимъ собственноручно приготовленный въ теченіе этихъ дней телеграфный аппаратъ. Онъ былъ такъ малъ, что помѣщался на обыкновенномъ конвертѣ; несмотря на это онъ дѣйствовалъ превосходно.
Уроки телеграфіей возобновились съ прежней правильностью; въ нихъ сталъ теперь принимать участіе и шуринъ Мэкензи, Роландъ Беннеръ, и оба юноши старались превзойти другъ,.друга въ успѣхахъ. По предложенію Эдисона, который стремился сейчасъ же примѣнить на практикѣ всѣ новопріобрѣтенныя познанія, они провели собственную телеграфную линію между Портъ-Гурономъ и его вокзаломъ, лежавшимъ на разстояніи полуторы верстъ отъ города. Для этого онъ соединилъ городъ съ вокзаломъ отожженой въ печкѣ проволокой, которую прибили обыкновенными гвоздями къ столбикамъ деревянной ограды; депеши передавались аппаратами работы Эдисона. Телеграфная линія была открыта для публики за умѣренную плату -- въ двадцать пять копѣекъ за небольшую депешу. Въ сухую погоду телеграфная линія очень недурно дѣйствовала {Дерево въ сухомъ видѣ есть дурной проводникъ электричества, т. е. электрическій токъ не можетъ по немъ распространяться и идетъ по желѣзной проволокѣ отъ станціи отправленія до станціи пріема депешъ. Въ сыромъ же видѣ дерево является проводникомъ электричества и потому токъ черезъ него уходитъ въ землю, не доходя до слѣдующей станціи. Поэтому отъ сырого дерева проволока должна быть изолирована, т. е. отдѣлена отъ него какимъ-нибудь непроводникомъ. }, въ сырую же и дождливую погоду проволока, будучи плохо изолирована, не исполняла своего назначенія, и телеграфъ не дѣйствовалъ. Несмотря на это, юнымъ предпринимателямъ удалось таки въ теченіи перваго мѣсяца отправить три депеши, но затѣмъ Эдисонъ нашелъ себѣ другое, болѣе выгодное занятіе, и телеграфное сообщеніе между Портъ-Гурономъ и вокзаломъ было прекращено.
Разъ проникнувъ въ тайны телеграфнаго искусства, Эдисонъ пользовался всякимъ представлявшимся ему случаемъ, чтобы увеличить свои знанія и опытность въ этой области. Онъ сдѣлался постояннымъ посѣтителемъ телеграфныхъ станцій Детруа и Портъ-Гурона, гдѣ пріобрѣлъ расположеніе всѣхъ служащихъ; это давало ему возможность узнавать многое, что при другихъ условіяхъ было бы для него недоступно. По истеченіи трехъ мѣсяцевъ онъ превзошелъ своего учителя въ знаніи телеграфнаго дѣла и обладалъ уже достаточной опытностью, чтобы исполнять обязанности телеграфиста. Особенно часто онъ посѣщалъ бюро Западнаго Союзнаго телеграфнаго общества -- самаго большого телеграфнаго общества Сѣверной Америки. Служащіе этого бюро скоро оцѣнили выдающіяся способности молодого Эдисона, особенно, когда онъ указалъ имъ способъ отправки одновременно двухъ депешъ по одному проводу между Сарніей и Портъ-Гурономъ. Скоро, однако, Эдисонъ и съ ними разстался, и вотъ по какому случаю. Мѣстной печати понадобился скорый и точный отчетъ рѣчи президента Соединенныхъ Штатовъ, обращенной къ Конгрессу, и редакція обѣщала за эту работу 60 долларовъ телеграфисту Сѣвернаго общества. Онъ передалъ все дѣло за 20 долларовъ Эдисону, который обрадовался хорошему заработку и скоро принялъ огромную депешу. Тогда ему просто отказались выдать условную плату. Возмущенный такой несправедливостью, Эдисонъ покинулъ Портъ-Гуронъ и взялъ мѣсто желѣзнодорожнаго телеграфиста, которое доставилъ ему Мэкензи въ Стратфордѣ, въ Канадѣ, станціи той же большой желѣзнодорожной сѣти, часть которой составляла линія Портъ-Гуронъ -- Детруа. Въ первый разъ Эдисонъ покидалъ на продолжительное время мѣсто, гдѣ до тѣхъ поръ протекала вся его дѣятельность.