протидъ весьма пе долго; но «кажется, что

опиачишедьная черта хараКтера Копенгагена

есшь omcymcnoie опрефеннаго характера. Фи-

3i0E0Mia его сосщоитъ въ шомъ, тио у него нвшъ

•»oi0H0Mir, н, •смвсь нравовь Нвмецкихъ;

АнгМскихъ, Французскихъ, видимая во всемъ,

есть нВчпио въ своемъ родв поразитеаьное

Ппгинадьное. Нвтъ, можетъ бьппв, ни одного

города вь сввтв, гд•в бы nosHaHie шосшраяньтхъ

языковъ быдо распространено въ такой скиепе—

ни. Въ госшжныхъ обыкновенно с.1ћп.пишв, что

вокругь васъ въ одно время говорить

Схи, по-Нотецки, по—французски и

Эши многоязычные разговоры «сначала тлушади

меня; но потомъ привыкаешь этому и посив

разговоръ на одномъ какомъ яибудь язых•в ка-

жешсж какъ-то быныиь.

Изв•всшно, чипо npan•.aenid въ совер

шенно неограниченное. Это

ndA.aB въ которой npaB&Hie см'Вшанное,

я Норвег1и, почти республиканской. Кажется

впрочемъ, что 9Тошъ миролюбивый деспотизмъ,

въ: рукахь нынвшниго Корощ правден{е ' самое

хроткое.

Уступка правь, едвааняай наро—

аомъ Фридриху Ш, кажется съ перваго взгляда

e06wnieMb етраннымъ въ l'fcmopiu чедоф1есшВа;

между ш1;мъ smo весьма есте-

споенное. Наро», угћетаемый авистократ{ею,

дишилъ себя не многаго, покинув.ъ права, кото—

рыми онъ не поозоваася; и этою мнимою