Максъ Штирнеръ.
Было время, когда человѣкъ бродилъ по лѣсамъ жалкимъ, безпомощнымъ существомъ, питаясь случайно попавшейся добычей, всегда насторожѣ, всегда опасаясь за свою жизнь. Силы человѣка были слишкомъ ничтожны. Окружающія его враждебныя силы природы были слишкомъ могущественны.
Великій учитель человѣчества -- нужда научила людей многочисленнымъ средствамъ борьбы съ окружающей природой и самымъ могущественнымъ изъ этихъ средствъ было объединеніе людей въ общества. Объединившіеся въ общества люди могли съ большимъ успѣхомъ бороться и противъ дикихъ звѣрей и противъ холода и голода. Чѣмъ крѣпче было объединеніе, тѣмъ болѣе обезпеченными чувствовали себя люди, бывшіе его членами. Иногда одно общество соединялось съ другими для того, чтобы бороться съ какой нибудь особенно опасной бѣдой или чтобы выполнить работу, которая была не подъ силу небольшой общинѣ. Выгода объединенія общинъ и естественное размноженіе людей способствовало увеличенію размѣровъ человѣческихъ обществъ. Мелкія племена соединялись въ одинъ народъ. Одни общины присоединялись къ другимъ добровольно, понимая всѣ тѣ выгоды, которыя давало такое соединеніе, нѣкоторыя были присоединены силой, и потомки присоединенныхъ впослѣдствіи забывали о совершенномъ надъ ихъ предками насиліи и объединялись въ одномъ обществѣ съ потомками присоединителей. Такимъ образомъ изъ разроставшагося человѣческаго общества создавалось государство. Выгоды, которыя получала человѣческая личность отъ существованія государства были весьма многочисленны и очевидны. Къ сожалѣнію, люди стали слишкомъ преувеличивать значеніе этихъ выгодъ. Люди рождались, выростали и умирали, на смѣну однимъ поколѣніямъ являлись новыя, а государства оставались. Мѣнялись властители, мѣнялись частности государственнаго порядка, но сущность государствъ оставалась безъ перемѣны и, мало-по-малу, люди стали смотрѣть на государство, какъ на нѣчто священное.
Изъ исторіи мы знаемъ много примѣровъ, какъ ради благополучія или славы государства люди жертвовали своей жизнью и жизнью своихъ родныхъ и близкихъ, и на такія пожертвованія современники всегда смотрѣли, какъ на какіе то подвиги, какъ на проявленіе высшихъ добродѣтелей. Да и въ наше время, когда возникаетъ война одного государства съ другимъ, люди точно такъ-же идутъ на смерть, считая, что они совершаютъ что-то хорошее, исполняютъ свой долгъ. Все это происходило и происходитъ только потому, что въ людяхъ укоренился неправильный взглядъ на государство, какъ на нѣчто священное.
Но вѣдь на самомъ то дѣлѣ ничего священнаго въ государствѣ нѣтъ, вѣдь на самомъ то дѣлѣ оно создалось только для того, чтобы обезпечить благополучіе тѣхъ людей, изъ которыхъ оно состоитъ, и существованіе его имѣетъ смыслъ только до тѣхъ поръ, пока оно исполняетъ свое назначеніе, т. е. исправно служитъ благополучію человѣка.
Но если государство начинаетъ отнимать отъ человѣческой личности самое необходимое, если для блага государства люди должны терпѣть постоянную нищету, холодъ голодъ и униженіе, вплоть до насильственной смерти, то, само собою разумѣется, что такое государство -- неоплатный должникъ передъ личностью и, чѣмъ скорѣе его власть будетъ разрушена, тѣмъ лучше.
Въ настоящее время многіе начинаютъ понимать, что человѣческая личность безсовѣстно ограблена государствомъ, и стараются сбросить съ себя иго государственнаго строя и убѣдить другихъ людей сдѣлать то же. Но какъ во всякой борьбѣ люди не могутъ удержаться отъ увлеченія, такъ и въ борьбѣ личности противъ государства, люди, защищающіе человѣческую личность, вмѣстѣ съ освобожденіемъ отъ ига государства, пытаются освободить личность рѣшительно отъ вякихъ обязанностей по отношенію къ другимъ людямъ и отъ всякихъ стѣсненій. Къ такимъ представителямъ анархизма, доводящимъ свободу личности до крайнихъ предѣловъ, принадлежитъ Іоаганнъ Каспаръ Шмидтъ, подписывавшій свои произведенія псевдонимомъ Максъ Штирнеръ, подъ какимъ именемъ онъ главнымъ образомъ и былъ извѣстенъ читающей публикѣ.
О жизни Штирнера у насъ очень мало свѣдѣній. Родился онъ въ 1806 г. въ Байретѣ въ Баваріи. Съ 1826 по 1829 годъ онъ изучалъ филологію и теологію въ Берлинѣ и Эрлангенѣ, потомъ, оставивъ научныя занятія, отправился путешествовать по Германіи, живя по-долгу въ нѣкоторыхъ городахъ. Въ 1832 году онъ возвратился въ Берлинъ и послѣ двухлѣтней подготовки сдалъ экзаменъ на преподавателя гимназіи. Лѣтъ десять онъ работалъ въ одной частной женской гимназіи, но потомъ прекратилъ это занятіе, посвятивъ себя исключительно литературѣ философскаго характера. Онъ умеръ въ 1856 году.
Первая половина 19-го столѣтія была весьма интереснымъ временемъ для Германіи, Наполеоновскія войны разбудили въ нѣмцахъ чувство необыкновеннаго патріотизма Для того, чтобы сохранить свои государственныя формы, нѣмцы принесли огромныя жертвы, сотни тысячъ людей легли на поляхъ сраженій, въ надеждѣ, что ихъ смертью будетъ завоевано благополучіе оставшихся въ живыхъ. Но когда внѣшній врагъ былъ побѣжденъ и побѣдителямъ оставалось только пользоваться плодами своихъ побѣдъ тогда оказалось, что та мать-отчизна, за которую умирали отважные бойцы, не мать, а мачеха, что тѣ формы государственнаго строя, за которыя было пролито столько крови, не оправдываютъ возлагавшихся на нихъ надеждъ и что та, свобода, которая грезилась борцамъ, какъ награда за ихъ жертвы и усилія, оказалась не свободой, а новымъ рабствомъ.
Такое разочарованіе въ лучшихъ надеждахъ не могло не найти отраженія и въ литературѣ и въ философіи. У однихъ оно вызвало безпощадныя насмѣшки и проклятія по адресу правительствъ, обманувшихъ ожиданія народа, у другихъ -- полное отрицаніе не только государственнаго строя, права человѣчности, но и какихъ-либо обязанностей, связывающихъ личность человѣка. Къ этимъ послѣднимъ принадлежалъ и Штирнеръ.
Человѣческая личность, по мнѣнію Штирнера, сама въ себѣ заключаетъ свою цѣль. "Человѣкъ ни къ чему не призванъ и у него нѣтъ никакой задачи, какъ нѣтъ призванія у растенія или животнаго"... "Если есть хоть одна истина, которой человѣкъ долженъ посвятить свою жизнь, свои силы, потому что онъ человѣкъ, то значитъ онъ под26
чиненъ этой истинѣ, подчиненъ правилу, господству, закону и т. д., значитъ онъ слуга" Покуда ты вѣришь въ истину, ты не вѣришь въ самого себя, ты -- слуга, религіозный человѣкъ. Одинъ ты -- истина, или, вѣрнѣе, ты больше истины, которая ничто передъ тобой".
Такимъ образомъ, по мнѣнію Штирнера, высшимъ закономъ, руководящимъ дѣятельностью человѣка, является его личное благо, а личное благо заключается въ наслажденіи жизнью. Штирнеръ не признаетъ никакихъ обязанностей. Онъ ничего не дѣлаетъ ради Бога, или ради человѣка, а только ради самого себя. "Ты для меня, восклицаетъ Штирнеръ, не что иное, какъ моя пища, точно также и ты поѣдаешь и используешь меня. У насъ другъ къ другу есть лишь одно отношеніе -- отношеніе годности, полезности, пользы"-... "И я также люблю людей, не только отдѣльныхъ личностей, а всѣхъ вообще людей. Но моя любовь къ людямъ сознательно эгоистична, я люблю ихъ потому, что любовь дѣлаетъ меня счастливымъ. Я люблю потому, что любовь для меня естественна, потому что мнѣ такъ нравится. Я не знаю никакой заповѣди любви."
Ставя выше всего человѣческую личность, стремящуюся къ наслажденію жизнью, и отвергая всѣ иныя основы поведенія, Штирнеръ, конечно, долженъ отрицать и право, и государство, и собственность.
Право, какъ понятіе о законномъ, дозволенномъ, справедливомъ, непремѣнно требуетъ признанія какого то высшаго нравственнаго авторитета, устанавливающаго эти понятія, но разъ этотъ авторитетъ отвергнутъ, разъ эта основа разрушена, то падаютъ, сами собой и понятія о законномъ, дозволенномъ, справедливомъ, т. е. понятіе о правѣ. Въ этомъ случаѣ вмѣсто понятія о правѣ выступаетъ понятіе о силѣ. "Я имѣю право, говоритъ Штирнеръ, на все то, на что я имѣю силу"... "Тотъ, кто имѣетъ силу, тотъ стоитъ выше закона".
О государствѣ Штирнеръ высказываетъ слѣдующія мысли; "Государство можетъ процвѣтать, въ то время какъ личность подавляется и страдаетъ. Всякое государство есть деспотія, будетъ ли въ немъ одинъ деспотъ, или многіе, или же, какъ обыкновенно представляютъ себѣ республику, всѣ будутъ господами, т. е. всѣ будутъ проявлять деспотизмъ по отношенію другъ къ другу. Государство всегда имѣетъ цѣлью ограничить отдѣльную личность, связать, подчинить ее, поставить ее въ подчиненное положеніе по отношенію къ чему нибудь общему. Всякую свободную дѣятельность государство старается стѣснить своей цензурой, своимъ контролемъ, своей полиціей, и оно считаетъ такое стѣсненіе своей обязанностью."
По мнѣнію Штирнера, государство должно быть замѣнено иной формой общежитія, основанной исключительно на стремленіи къ личному благу каждаго изъ членовъ общества. Членовъ такихъ общежитій будетъ соединять исключительно сознаніе личной выгоды и личная воля. Человѣкъ будетъ отдавать свои силы общежитію или союзу людей только потому, что въ нихъ онъ увидитъ наилучшую возможность полнаго проявленія своихъ силъ. Какъ на примѣръ такихъ эгоистическихъ союзовъ, Штирнеръ указываетъ на общества, образуемыя дѣтьми для игръ, и на другіе добровольные союзы, возникающіе вслѣдствіе присущаго людямъ инстинкта общительности.
Во имя требованій свободной человѣческой личности, стремящейся къ своему благу, Штирнеръ отрицаетъ и право собственности. "Собственность не священна, говоритъ онъ. Я не отступаю робко передъ твоей и вашей собственностью, а всегда смотрю на нее, какъ на свою собственность, которую мнѣ рѣшительно нечего "уважать". Поступайте же точно также съ тѣмъ, что вы называете моей собственностью". "Собственность лишь стѣсняетъ, ограничиваетъ личность, а не существуетъ для ея блага, какъ обыкновенно думаютъ. Она должна быть замѣнена формой распредѣленія, основанной исключительно на стремленіи каждаго къ его личному благу. При такой формѣ распредѣленія каждый владѣлъ бы всѣмъ тѣмъ, что онъ имѣетъ силу и возможность добыть себѣ". (Подъ силой Штирнеръ подразумѣваетъ не только физическую силу, но все то, что можетъ оказать воздѣйствіе на окружающихъ. Слабость стариковъ, безпомощность ребенка, все это силы, которыя заставляютъ другихъ людей служить имъ).
"Если мы не желаемъ, приводитъ примѣръ Штирнеръ, оставлять землю въ рукахъ поземельныхъ собственниковъ, а желаемъ присвоить ее себѣ, то мы соединяемся для этой цѣли, образуемъ союзъ, общество, которое становится собственникомъ земли"... "Та собственность, долю которой пожелаетъ имѣть каждый, будетъ отнята у личности, желающей имѣть ее въ своемъ исключительномъ пользованіи и будетъ обращена въ общественную собственность".
Для того, чтобы произошло измѣненіе существующаго строя, по мнѣнію Штирнера, необходимо, чтобы совершилось у достаточнаго количества людей внутренняя перемѣна, благодаря которой они признали бы высшимъ закономъ для себя свое личное благо, и тогда эти люди насильственнымъ путемъ уничтожатъ право, государство и собственность и установятъ новый общественный порядокъ.
Проповѣдуя возмущеніе противъ существующаго строя, Штирнеръ отличаетъ возмущеніе отъ революціи. "Возмущеніе, по его мнѣнію, не есть борьба противъ существующаго строя, такъ какъ тамъ, гдѣ оно находитъ благопріятную почву, существующій порядокъ разрушается самъ собой; оно есть лишь мое высвобожденіе изъ существующаго. Разъ я оставляю существующій строй, онъ умираетъ и разлагается. Такъ какъ цѣль моя не въ томъ, чтобы ниспровергнуть существующій порядокъ, а въ томъ, чтобы возвыситься надъ нимъ, то мое намѣреніе и дѣяніе будутъ не политическими или соціальными, а эгоистическими, какъ направленныя исключительно на меня, на мою неотъемлемую личность".
Штирнеръ въ своихъ разсужденіяхъ производитъ впечатлѣніе человѣка, которому до смерти надоѣли всѣ хорошія слова о любви къ людямъ, къ отечеству, къ человѣчеству, о самопожертвованіи ради тѣхъ или иныхъ идей, однимъ словомъ, всѣ тѣ приманки, которыми впродолженіе столькихъ лѣтъ ловкіе господа заманивали довѣрчивыхъ людей. Разочаровавшись во всѣхъ призывахъ и знаменахъ, онъ объявляетъ себя эгоистомъ и ломитъ какъ буря, сметая на своемъ пути всѣ учрежденія, всѣ вѣрованія, отталкивая этимъ отъ своего ученія и закрывая отъ людскихъ глазъ то зерно истины, которое въ немъ имѣется.
Но при всей своей крайности Штирнеръ на самомъ дѣлѣ оказывается не достаточно разрушительнымъ. Какъ порывистая буря, ломающая деревья, но не вырывающая ихъ, оставляетъ въ землѣ корни, такъ и Штирнеръ, во имя эгоизма опрокидываетъ существующій строй, оставляетъ цѣлымъ его корни, т. е. именно этотъ самый эгоизмъ, а изъ этихъ корней старый строй выростаетъ вновь со всѣми своими недостатками. Вѣдь только человѣческій эгоизмъ создалъ законы, опредѣляющіе, что дозволено людямъ и что запрещено, эгоизмъ исцарапалъ земной шаръ государственными границами и одинъ только эгоизмъ могъ создать право собственности.
Какъ въ знаменитое ученіе о борьбѣ за существованіе въ позднѣйшее время внесено добавленіе, въ которомъ повѣствуется о борьбѣ за жизнь другихъ, такъ и Штирнеровская теорія эгоистическаго возстанія личности противъ существующаго строя нуждается въ поправкѣ, которая указывала бы на необходимость борьбы за человѣческую личность другихъ людей во имя высшаго, руководящаго принципа, дающаго смыслъ жизни.