Надъ Петербургомъ стояло пасмурное ноябрьское утро; небо почти сплошь было покрыто густыми, свинцовыми тучами, а сильные порывы вѣтра задувавшаго со стороны взморья, не предвѣщали ничего хорошаго. въ это время года въ Петербургѣ часто случается наводненіе, но такого, какое случилось въ моментъ моего разсказа, старожилы Петербуржцы не запомнятъ съ 1824 года; уровень воды поднялся до небывалаго съ того времени "уровня -- до 9 футовъ.
У обитателей подваловъ вообще надолго останется въ памяти злополучное, сѣрое утро 12-го Ноября, а у обитателей Галерной Гавани въ особенности.
Въ числѣ послѣднихъ, находился одинъ небогатый отставной чиновникъ Григорій Григорьевичъ Невражинъ; онъ, съ самыхъ раннихъ лѣтъ жилъ въ Гавани, и такъ привыкъ къ своему мѣсту жительства, что находилъ, что лучше Галерной Гавани, нѣтъ мѣста, не только въ цѣломъ Петербургѣ, а даже въ цѣлой Россіи. Жена его, Анна Андреевна, добродушная барыня и образцовая хозяйка, сначала пробовала съ нимъ спорить, пробовала доказать всѣ неудобства жизни въ такой отдаленной части города, но затѣмъ придя къ заключенію, что никакіе доводы всеравно его не разъувѣрятъ -- замолчала и всецѣло отдалась хозяйству, копалась въ собственномъ огородѣ (разведенномъ при собственномъ яш ихъ домикѣ), варила варенья, солила огурцы и сама стряпала на кухнѣ; во всемъ этомъ ей помогала старшая дочь Настя, прелѣстная четырнадцатилѣтняя дѣвочка: "наша маленькая хозяюшка" какъ называлъ ее отецъ, братишка Вася. и. самая меньшая сестра Леночка.
Въ минуту моего разсказа, мы застаемъ Настю въ большихъ хлопотахъ: она спѣшитъ приготовить завтракъ, дрова подъ плитою ихъ маленькой кухоньки, какъ нарочно не загораются; должно быть вслѣдствіе сильнаго вѣтра, дымъ выкидываетъ во всѣ отдушины.
-- Уходи скорѣе въ комнату, крошка, ласково обратилась она къ Леночкѣ, которая сидѣла около окна, уходи, уходи, головка разболится.
-- А какъ же ты? Отозвалась Леночка.
-- Я привыкла; да и завтракъ надо готовить; папа съ мамой должны скоро возвратиться, они навѣрное озябли и проголодались.
-- Они далеко поѣхали? продолжила Леночка.
-- Очень далеко; на Большую Охту, это совсѣмъ на другомъ концѣ города; да далекое то разстояніе еще не бѣда, а главное -- очень холодно, слышишь какъ вѣтеръ завываетъ въ трубу?
И точно въ отвѣтъ на замѣчаніе Насти вѣтеръ дѣйствительно задулъ съ такою силой, что даже окна задребезжали. Настя невольно вздіэогнула, а Леночка соскочивъ со стула подбѣжала къ ней и прижалась къ ея колѣнямъ.
-- Настя, раздался вдругъ голосъ появившагося на порогѣ входной двери -- Васи, брось стряпню, собирай все, что у насъ есть цѣннаго... Надо спасаться, кажется бѣда надвигается.
-- Бѣда? Испуганно спросила Настя, и со страху чуть не пролила кипящее въ кастрюлѣ молоко.
-- Какая?
-- Должно быть будетъ наводненіе, вода быстро поднимается, вся лужайка которая тянется за нашимъ садомъ, уже затоплена.
Обѣ дѣвочки бросились къ окну, чтобы взглянуть на лужайку, и сейчасъ же въ ужасѣ отскочили назадъ; вмѣсто ихъ любимой лужайки, на которой они такъ любили сидѣть въ теплые, лѣтніе дни теперь стояло цѣлое море темно-сѣрыхъ, бушующихъ волнъ, съ шумомъ катившихся по направленію къ саду.
-- Мы погибли! Что съ нами будетъ!-- Взмолилась Настя, закрывъ лицо руками.
-- Мама!.. Папа! Сюда... сюда скорѣе... помогите! Закричала Леночка и залилась горькими слезами.
Одинъ только Ваня стоялъ спокойно, хотя на блѣдномъ лицѣ его выражалось сильное волненіе. Въ отсутствіи отца, онъ считалъ себя единственнымъ защитникомъ обѣихъ дѣвочекъ, думалъ объ этомъ не безъ гордости и мысленно составлялъ планъ дальнѣйшихъ дѣйствій.
-- Вася, Вася, что женами будетъ, вѣдь мы погибли! Продолжала причитывать Настя и, въ отчаяніи бросилась къ выходной двери, хотѣла отворить ее, чтобы выбѣжить на улицу, но дверь вслѣдствіе напора воды не поддалась ея усиліямъ тогда она -- молча, съ глухими рыданіями опустились на колѣни и взглянувъ, на висѣвшій въ углу образъ Спасителя, начала молиться такъ горячо, какъ только могла и умѣла; Вася между тѣмъ, поспѣшилъ открыть шкафъ, гдѣ хранились ихъ паспорта; разъискалъ нужныя бумаги, и койкакія деньжонки, оказавшіеся дома.
-- Идемте на чердакъ черезъ маленькую внутреннюю дверцу, обратился онъ къ сестрамъ, а то вода пожалуй прорвется въ квартиру, тогда выйти будетъ еще труднѣе.
-- Да, наводненіе должно быть, будетъ большое, отозвалась Настя, всѣ сосѣди торопятся выносить свои вещи:, смотри, смотри какой переполохъ на улицѣ, добавила она указывая пальчикомъ въ окно -- а нашъ домикъ ближе всего къ берегу, значитъ мы сдѣлаемся первыми жертвами.
И бѣдняжка залилась слезами пуще прежняго; глядя на нее заплакала и Леночка.
-- Перестаньте -- говорю вамъ! прикрикнулъ Вася стараясь придать своему голосу самую строгую интонацію... Слезами горю не поможешь, надо дѣйствовать а не нюни разводить... Зальетъ вода нашъ домикъ, тогда хуже будетъ.
Дѣвочки постарались сдержать слезы и, скрѣпя сердце, послѣдовали за братомъ. Маленькая дверь ведущая изъ кухни на чердакъ, по счастію отворилась легко; вода еще не успѣла туда проникнуть на столько, чтобы служить помѣхой, но мѣстами уже показались маленькія лужицы.
-- Скорѣе, скорѣе подбадривалъ Вася сестеръ, быстро шагая по узкой, крутой лѣстницѣ.
Дѣвочки ускорили шагъ, и благодаря этому, скоро очутились на чердакѣ, гдѣ -- сквозь разбитое стекло слуховаго окна, глазамъ ихъ представилась дѣйствительно, страшная, наводящая ужасъ картина... Все пространство кругомъ, начиная отъ самаго берега взморья -- гдѣ находился ихъ садъ и огородъ, было сплошь залито водою... Мѣстами виднѣлись еще вторые этажи, невысокихъ двухъ-этажныхъ домиковъ; на поверхности воды плавали различныя вещи, то въ отдѣльности, то цѣлыми грудами; плавалъ всякій скарбъ, домашняя утварь, платья, кардонки, корзинки; съ Петропавловской крѣпости безпрестанно раздавались выстрѣлы,-- бушевала Нева, расходилась -- какъ говорится во всю, неся по теченію барки и лодки и выбрасывая нѣкоторыя изъ нихъ прямо въ улицы. Въ воздухѣ стоялъ крикъ и гамъ невозможный; ревъ вѣтра смѣшивался съ отчаяннымъ воплемъ женщинъ и дѣтей, нѣкоторыя просили о помощи собственно себѣ, нѣкоторыя молили помочь спасти ихъ имущество, которое кипучія волны на глазахъ всѣхъ, безжалостно уносили куда то далеко...
Широко раскрывъ глаза, Настя и Леночка съ ужасомъ озирались кругомъ, а Вася -- успѣвши вторично спуститься въ квартиру, захватилъ висѣвшій на стѣнѣ топоръ и принялся прорубать имъ въ крышѣ отверстіе.
-- Зачѣмъ ты это дѣлаешь? спросила Настя, мы здѣсь такъ хорошо защищены отъ вѣтра и дождя. Зачѣмъ разрубать крышу... папа разсердится.
-- Онъ самъ на моемъ мѣстѣ сдѣлалъ бы тоже самое -- возразилъ мальчикъ, продолжая еще усерднѣе стучать топоромъ, и откидывать въ сторону, оторванныя отъ стропилъ крыши -- доски.
Почему онъ видѣлъ въ этомъ ихъ общее спасеніе -- ни Настя, ни Леночка -- дать себѣ отчета не могли, но обѣ онѣ знали, что Вася -- мальчикъ умный, предусмотрительный, на вѣтеръ словъ не бросаетъ, и если что начнетъ дѣлать, то сдѣлаетъ основательно.
Пріютившись въ уголокъ, около кирпичной трубы, онѣ внимательно слѣдили за его движеніями... Вотъ онъ разобралъ крышу чуть не до половины; сквозь образовавшееся отверстіе дѣвочки увидѣли темно-сѣрое небо, и почувствовали холодъ и сырость вслѣдствіи, теперь свободно прорывавшагося на чердакъ дождя и вѣтра.
-- Зачѣмъ все это? тихо спросила сестру Леночка.
-- Не знаю -- такъ же тихо отозвалась послѣдняя, вѣроятно такъ надобно; подождемъ -- увидимъ.
Ждать имъ пришлось не долго: нѣсколько минутъ спустя, онѣ увидѣли что Вася, снявъ съ петель дверку чердака, съ большимъ трудомъ потащилъ ее по направленію къ отверстію крыши, приподнялъ на головѣ, и ловко закинулъ на сучья стоявшаго но близости развѣсистаго дерева. Сильный порывъ вѣтра явился ему при этомъ неожиданнымъ помощникомъ, дверь съ его головы полетѣла такъ быстро, что онъ едва устоялъ на ногахъ.
-- Неужели вѣтеръ унесетъ ее и всѣ мои труды пропадутъ даромъ! Съ отчаяніемъ вскричалъ Вася и ухватился за балку.
Но вѣтеръ по счастію этого не сдѣлалъ, дверь свалилась прямо на два самые толстые сука, и легла такъ ровно и плотно, какъ лучше нельзя требовать; образовавъ собою нѣчто вродѣ плота.
-- Мы спасены! радостно вскричалъ Вася, знакомъ подзывая дѣвочекъ.
Дѣвочки, нехотя, встали съ мѣста; имъ страшно было пройти по чердаку, такъ какъ вѣтеръ не переставалъ то поднимать, то опускать, на половину оторванныя доски крыши, производя при этомъ такой шумъ и трескъ, что трудно передать.
-- Сюда, сюда скорѣе, торопилъ онъ сестру и когда Настя наконецъ рѣшилась вторично задать ему вопросъ -- зачѣмъ онъ все это придѣлываетъ -- то онъ молча указалъ рукой на ведущую изъ кухни на чердакъ, лѣстницу... Она уже до половины была залита водою.
-- Господи! Что съ нами будетъ? пробормотала Настя дрожащимъ голосомъ,-- вода насъ преслѣдуетъ, мы нигдѣ не можемъ отъ нее укрыться.
-- На плотъ, который я устроилъ изъ двери, она не поднимется; онъ равняется второму этажу; или скорѣе, Леночка, не бойся! Добавилъ онъ обратившись къ младшей сестренкѣ, которая нерѣшительно ступала ножками на плотъ, гдѣ Настя уже ожидала ее.
-- Здѣсь совсѣмъ не такъ страшно, какъ казалось, замѣтила малютка, прижимаясь къ Настѣ, и крѣпко охвативъ ее за шею.
-- Конечно; надо только сидѣть смирно, положиться на волю Божію, и терпѣливо ждать что будетъ, отозвалась Настя. Леночка замолчала. Они всѣ трое остановились неподвижными, боясь пошевелиться, боясь проронить слово.
-- Папа ѣдетъ! Вскричала вдругъ Настя; Леночка встрепенулась; встрепенулся и Вася.
Привставъ на ноги и ухватившись одной рукой за сукъ дерева, онъ сталъ махать въ воздухѣ бѣлымъ носовымъ платкомъ, желая этимъ обратить на себя вниманіе подъѣзжавшихъ въ лодкѣ трехъ мужчинъ, одинъ изъ которыхъ былъ ихъ отецъ.
Сначала маневръ его не имѣлъ успѣха, мужчины были заняты разговоромъ, жестикулировали руками, видимо о чемъ то споря, или что то доказывая, но за тѣмъ, одинъ изъ нихъ, случайно обернувъ голову по тому направленію, гдѣ находились наши дѣтки, и вѣроятно замѣтивъ ихъ, сказалъ остальнымъ. Тогда лодка повернула уже къ дереву, и чѣмъ ближе подплывала, тѣмъ явственнѣе образовалась фигура Григорія Григорьевича, въ свою очередь узнавшаго сына и дочерей.
-- Слава Творцу небесному! Вы живы...
Воскликнулъ онъ, когда лодка почти поравнялась съ деревомъ; какой добрый человѣкъ устроилъ васъ такъ ловко и такъ безопасно! Какъ мнѣ за все это поблагодарить его.
-- Насъ здѣсь устроилъ Вася; онъ одинъ, своими собственными руками смастерилъ этотъ плотъ, отвѣтила Настя.
-- Да, да, папочка, одинъ -- собственными руками... Подтвердила Леночка.
Отецъ взглянулъ на Васю съ благодарностію.
-- А гдѣ же мама? Въ одинъ голосъ спросили дѣти послѣ минутнаго молчанія.
-- Мама хотѣла тоже ѣхать со мною на этой лодкѣ, но я уговорилъ ее остаться у тети Саши, обѣщавъ немедленно вернуться, если не дай Богъ, съ вами случилось бы несчастіе -- иначе я сказалъ, что пріѣду тогда, когда вода пойдетъ на убыль, и возстановится хотя какое нибудь сообщеніе.
-- Но что же намъ дѣлать?-- спросила Настя,-- неужели такъ и ночевать на деревѣ?
-- Нѣтъ,-- отозвался отецъ; -- вода навѣрное скоро пойдетъ на убыль, кромѣ того, всѣмъ намъ, потерпѣвшимъ бѣдствіе, будетъ оказана возможная помощь... Развѣ мыслимо, теперь расположиться въ нашемъ сыромъ помѣщеніи, гдѣ не только полъ и стѣны, но все платье, бѣлье, тюфяки, подушки, конечно промокли насквозь.
-- Вася перетаскалъ на чердакъ все что успѣлъ, и что было подъ силу -- продолжала Настя -- если вода туда еще не проникла, то наши вещи спасены.
-- А всѣ нужныя бумаги и паспортъ у меня добавилъ Вася.
-- Славный ты мальчуганъ, дѣльный похвалилъ отецъ.
-- Да, папочка, безъ него мы бы пропали, замѣтила Настя, крѣпко поцѣловавъ брата.
Вася улыбнулся.
Григорій Григорьевичъ еще нѣсколько минутъ проговорилъ съ дѣтьми, затѣмъ, предположеніе его сбылось: потерпѣвшимъ бѣдствіе была оказана помощь; большинство женщинъ и дѣтей лишившихся крова, получило немедленно пріютъ въ полицейскихъ домахъ, въ домѣ трудолюбія, и въ нѣкоторыхъ высокихъ частныхъ домахъ, въ одномъ изъ послѣднихъ водворились и наши маленькіе герои.
Леночка, всегда отличавшаяся болтливостью и тутъ осталась себѣ вѣрна; очутившись въ большой, теплой комнатѣ, за кружкой чая, съ толстымъ ломтемъ хлѣба, намазаннаго масломъ -- она безъ умолку разсказывала всѣмъ кто только не отказывался ее слушать, о геройскомъ подвигѣ Васи и о томъ что безъ него, онѣ навѣрное бы погибли.
Вода между тѣмъ уходила на убыль, но оживленіе среди переполошившихся жителей гавани, продолжалось долго; вездѣ раздавались жалобы по поводу порчи вещей: "убытки, убытки и убытки" слышались со всѣхъ сторонъ отовсюду. Въ числѣ прочихъ, отъ убытковъ пострадалъ и Григорій Григорьевичъ, но онъ былъ такъ доволенъ и благодаренъ Богу что дѣти его живы, что объ убыткахъ уже не думалъ, съѣздилъ за женою, и на слѣдующій же день, принялся по мѣрѣ возможности водворять порядокъ.