Выздоровленіе.-- Дѣвочки поражены выходкой Маши.-- Оля мастеритъ сани изъ простой корзинки,-- Новый, неожиданный подарокъ.-- Причина непривѣтливости Маши объясняется,-- Катанье по двору.-- Катастрофа съ Идой.-- Что ни дѣлается, все къ лучшему.-- Нянины сказки.

Въ продолженіе слѣдующей недѣли играть въ куклы приходилось мало. Состояніе здоровья Маши сильно тревожило обѣихъ дѣвочекъ, которыя почти все свободное послѣ уроковъ время проводили у нея.

Иванъ, получивъ очень выгодную поденную работу, долженъ былъ уходить съ утра, съ тѣмъ, чтобы возвращаться только къ ночи; но онъ уходилъ совершенно покойно, зная навѣрное, что добрыя барышни не оставятъ его больную Машу, какъ оно и было въ дѣйствительности.

Чѣмъ чаще Надя и Оля видались съ ней, тѣмъ сильнѣе начинали любить ее; любили онѣ также всей душой прелестнаго Степу, который теперь не только не дичился, но напротивъ, зная приблизительно часъ ихъ прихода, ожидалъ съ большимъ нетерпѣніемъ, такъ какъ онѣ каждый разъ приносили ему или игрушку или гостинецъ.

Прошло нѣсколько дней Маша чувствовала себя гораздо лучше. Вѣра Львовна разрѣшила ей встать съ постели, и она съ удовольствіемъ принялась за свое скромное хозяйство, причемъ нашла много безпорядковъ, потому что отецъ, какъ мужчина, да еще очень мало находившійся дома, конечно не могъ никогда держать все въ такой чистотѣ и опрятности какъ бы слѣдовало; но Маша впрочемъ не ставила ему это въ укоръ, а напротивъ, ежедневно утромъ и вечеромъ молилась о его здоровьѣ и благодарила Бога за то, что онъ, бросивъ пить, до того измѣнился къ лучшему, что просто сталъ неузнаваемъ; казалось, вся цѣль его жизни, вся забота, все попеченіе сосредоточивались теперь на ней, да на Степѣ; онъ ими только и жилъ, о нихъ только думалъ... Дѣвочка каждый разъ говорила это барышнямъ съ новымъ восторгомъ и оживленіемъ.

Дни шли за днями, до субботы оставалось очень недолго.

Успокоившись окончательно за ногу Маши, наши маленькія героини начали снова помышлять о томъ, какъ играть въ воскресенье и, дѣлая разныя предположенія, при случаѣ сообщали о нихъ Машѣ.

-- Хорошо бы доставить Натальѣ Павловнѣ и ея семейству удовольствіе, покатавъ по двору,-- замѣтила однажды Надя, придя вмѣстѣ съ Олей и горничною навѣстить Машу,-- да бѣда, нѣтъ у насъ такихъ саней, чтобы онѣ всѣ могли помѣститься.

-- Ну, эта бѣда; положимъ, не велика; пособить ей можно,-- отозвалась Оля, всегда отличавшаяся находчивостью.

-- А напримѣръ какъ?

-- Очень просто; достанемъ гдѣ нибудь корзинку, положимъ туда подушки, пристегнемъ полость -- вотъ тебѣ и сани.

-- Ахъ, въ самомъ дѣлѣ, какая же я недогадливая -- это будетъ превосходно.

Дѣвочки втроемъ повели рѣчь; какъ устроить кукольное катанье по двору; оно повидимому обѣщало много удовольствія; Машѣ очень хотѣлось прибѣжать хотя на минутку взглянуть на интересное зрѣлище, но она не смѣла сдѣлать этого безъ разрѣшенія Вѣры Львовны, которая сказала, что до тѣхъ поръ, пока не позволитъ ей выходить изъ дому, обязательно надо держать ногу въ теплѣ и остерегаться простуды..

-- Вотъ я спрошу маму,-- вызвалась Надя,-- можетъ быть теперь уже можно.

-- Пожалуйста, милая барышня, сдѣлайте это, я буду очень, очень рада; простудиться трудно, потому что долго вѣдь мнѣ оставаться: во всякомъ случаѣ нельзя -- Степа расплачется; но на полчасика, какъ нибудь вырвусь, тѣмъ, болѣе, что въ праздникъ папа будетъ дома и: навѣрное не откажетъ присмотрѣть за нимъ.

-- Хорошо, Маша, будь покойна, я постараюсь устроить, и не далѣе какъ завтра вечеромъ сообщу тебѣ отвѣтъ.

Переговоривъ съ матерью, Надя акуратно сдержала данное слово. На слѣдующій день, съ наступленіемъ сумерекъ, она и неизмѣнныя ея спутницы, Оля и Даша торопливо бѣжали по давно знакомой тропинкѣ, ведущей отъ усадьбы къ жилищу плотника; мама дала разрѣшеніе и дѣвочкамъ хотѣлось скорѣе сообщить его Машѣ.

Съ шумомъ растворили онѣ дверь, съ шумомъ вбѣжали въ избушку и очень удивились когда увидали тамъ Ивана, который, пристроившись около печки, усердно стругалъ небольшой обрубокъ дерева; но еще того больше поразила ихъ Маша. Она, вмѣсто того, чтобы по обыкновенію идти на встрѣчу, теперь вдругъ замѣшкалась и, какъ имъ показалось, начала что-то прятать за кровать, гдѣ сидѣла вмѣстѣ со Степой. Всѣмъ, видимо, было неловко.

-- Вы сегодня дома, Иванъ?-- сказала Оля, желая наконецъ нарушить тяжелое молчаніе.

-- Да, барышня, пришелъ раньше.

-- Зачѣмъ?

-- Что-то не здоровится.

-- Тогда зачѣмъ же работаете?

-- Не хочется сидѣть сложа руки.

И какъ бы въ доказательство истины своихъ словъ, плотникъ снова принялся за работу; Маша тѣмъ временемъ подошла ближе.

По ея растерянному виду и плохо скрытому волненію видно было, что въ ней происходитъ что-то особенное; Надя рѣшилась даже спросить ее объ этомъ, но получивъ самый неопредѣленный отвѣтъ и, обидившись въ душѣ явно выраженнымъ недовѣріемъ, больше не допытывались.

-- Мама. велѣла передать тебѣ, что ты можешь совершенно покойно выйти изъ дому, не только въ воскресенье, но даже въ субботу, ежели желаешь; слѣдовательно, мы ожидаемъ тебя посмотрѣть на кукольное катанье.

-- Приду, барышня, непремѣнно приду;, но вы говорите, что Вѣра Львовна разрѣшила мнѣ выходить даже въ субботу -- это меня ещё больше радуетъ.

-- Почему?

-- Потому что мнѣ необходимо въ этотъ день отправиться въ одно мѣсто.

-- Куда?

-- Въ одно мѣсто,-- снова уклончиво отвѣчала Маша и опустила глаза.

Этотъ лаконическій отвѣтъ очень непріятно отозвался въ добрыхъ любящихъ сердцахъ обѣихъ дѣвочекъ; имъ показалось крайне обиднымъ, что Маша, которую. онѣ такъ любили и для которой, забывъ интересную игру, удѣляли всѣ свои досужіе часы, теперь за спасибо не хочетъ быть съ ними искренна и что-то скрываетъ.

-- Мы сегодня пришли кажется некстати,-- сказала наконецъ Надя,-- прощай!-- и повернувшись къ двери, она вполнѣ была увѣрена, что Маша остановитъ ее, начнетъ увѣрять, что ничего подобнаго нѣтъ и быть не можетъ... Но Маша этого не сдѣлала; она даже какъ будто была рада скорому уходу гостей и даже изъ приличія не попросила остаться. Иванъ со своей стороны тоже не сказалъ ни слова, а только, вѣжливо открывъ дверь, помогъ спуститься съ обледенѣлой лѣстницы.

Съ тяжелымъ сердцемъ, едва сдерживая слезы, пустились дѣвочки въ обратный путь; въ продолженіе всего перехода онѣ не обмѣнялись ни однимъ словомъ; имъ было невыразимо грустно, онѣ не знали, чему приписать странность оказаннаго пріема и, придя домой, долго толковали по этому поводу съ мамой, которая тоже становилась втупикъ.

Слѣдующій день была суббота, т. е. канунъ предполагаемаго катанья. Оля принялась за устройство саней, достала корзинку, принесла маленькія подушки, но вѣроятно она все еще находилась подъ вліяніемъ вчерашняго впечатлѣнія, потому что работа какъ-то не спорилась, а время между тѣмъ шло своимъ чередомъ; вотъ наступилъ часъ завтрака, часъ обѣда... вотъ на дворѣ начало смеркаться -- обычная пора ихъ посѣщенія Маши. Оля машинально опустила руки и задумалась. Надя сидѣла около. Въ комнатѣ царствовала полнѣйшая тишина, нигдѣ не было слышно ни шороха, какъ вдругъ по корридору раздались чьи-то шаги, точно такъ какъ тогда, когда Маша принесла имъ починенную отцомъ лоханку.

"Ужъ не опять ли это Маша, подумали пріятельницы,-- нѣтъ, быть не можетъ, шепнулъ имъ какой-то тайный голосъ,-- Маша сегодня должна идти въ одно мѣсто,-- и эти послѣднія слова больно отозвались въ ихъ дѣтскихъ сердечкахъ.

Шаги между тѣмъ приближались; дверь скрипнула точно такъ же, какъ въ прошлый разъ и, о радость -- Маша вошла въ дѣтскую. Она держала въ рукахъ что-то большое, но что -- съ перваго раза разглядѣть было трудно.

-- Маша!-- крикнули барышни въ одинъ голосъ,-- какими судьбами ты очутилась здѣсь, когда сбиралась въ другое мѣсто?

-- Никуда не собиралась,-- отвѣчала Маша,-- я выдумала нарочно, чтобы вы не догадались, какъ мы съ папой готовили санки для вашихъ куколъ; папа по этому случаю и съ работы раньше вернулся.

Надя и Оля переглянулись.

-- А мы вѣдь никакъ не могли понять въ чемъ дѣло,-- сказали онѣ, радостно цѣлуя дѣвочку.

-- Но замѣтили что нибудь особенное?

-- Конечно; сію же минуту, и потомъ долго толковали объ этомъ.

-- Да; когда вы вошли къ намъ, я набивала подушки сѣномъ; я очень боялась, что вы увидите, и всѣми силами старалась засунуть ихъ подъ кровать.

-- Прости, дорогая Маша, мы передъ тобою очень виноваты.

-- Вы передо мною виноваты?-- съ удивленіемъ переспросила Маша;-- полноте, этого быть не можетъ.

-- Нѣтъ, Маша, виноваты, очень виноваты.

-- Но въ чемъ же наконецъ?

-- Въ томъ, что дурно о тебѣ подумали... Намъ показалось, когда мы вошли въ вашу избушку, что ты была не рада нашему приходу; мы обвинили тебя въ неблагодарности, и хотя никому не высказывали, но въ душѣ были очень недовольны и несчастны тѣмъ, что ты не любишь насъ настолько, насколько мы тебя.

-- О, въ этомъ, вы безъ сомнѣнія, очень ошиблись: послѣ папы и Степы я люблю васъ больше всѣхъ и всего въ мірѣ; въ особенности съ тѣхъ поръ, какъ вы съ такой заботой ухаживали за мною во время болѣзни.

На глазахъ Маши выступили слезы; Надя и Оля, въ свою очередь, были "тронуты вниманіемъ къ себѣ бѣднаго плотника Ивана; онѣ знали, что для него потерять нѣсколько часовъ работы, значитъ не мало, а между тѣмъ онъ вчера сдѣлалъ это, желая угодить подаркомъ. Санки оказались превосходными, помѣстительными, даже почти можно сказать изящными. Надя попробовала вторично просить Машу передать отцу за труды нѣсколько мелкихъ серебряныхъ монетъ, но она, по примѣру прошлаго раза, отказалась на-отрѣзъ.

-- Приходи завтра смотрѣть, какъ куклы поѣдутъ кататься,-- сказала Оля, дружески взявъ ее за руку.

-- Да; мнѣ бы очень хотѣлось, но, къ сожалѣнію, кажется, не придется.

-- Почему?

-- Потому что хозяинъ, у котораго папа работаетъ поденно, приказалъ ему завтра придти, чтобы вмѣстѣ отправиться въ городъ за покупкою различныхъ матеріаловъ; съ кѣмъ же оставлю Степу?

-- А если тебѣ взять его съ собою?

-- Что вы, по такому холоду, развѣ можно! Нѣтъ, лучше я приду въ другой разъ; вѣдь ваши куклы кататься будутъ часто; мнѣ и теперь-то надо торопиться, только вотъ хотѣлось бы на минутку повидать Вѣру Львовну и поблагодарить за то, что она меня вылѣчила.

-- Пойдемъ, мама навѣрное очень будетъ довольна своимъ посѣщеніемъ.

И Надя потащила неожиданную гостью въ комнату матери, которая дѣйствительно чрезвычайно обрадовалась, увидавъ свою паціентку совершенно здоровою; она хотѣла оставить Машу пить чай, но дѣвочка торопилась къ Степѣ и, захвативъ съ собою заранѣе уже приготовленное грязное бѣлье куколъ, поспѣшно пустилась въ обратный путь.

Съ наступленіемъ слѣдующаго дня наши маленькія пріятельницы снова начали любимую игру.

Облачившись опять въ прежніе костюмы, Надя превратилась въ Дуняшу, а Оля въ Аннушку; снова послышался пѣвучій голосъ Натальи Павловны, отдававшей разныя приказанія, снова говорили дѣти, Карлъ Ивановичъ лавочникъ и мальчикъ, торгующій молокомъ. Словомъ, повторилось почти все то же, что было продѣлано въ прошлое воскресенье; наконецъ, рѣчь коснулась прогулки.

-- Погода сегодня, кажется, очаровательная,-- замѣтила Наталья Павловна,-- мнѣ бы "очень хотѣлось доставить дѣтямъ маленькое удовольствіе, за то что они въ продолженіе цѣлой недѣли учились хорошо и вели себя безукоризненно; прикажите-ка, Аннушка, заложить новыя сани; я отправлюсь съ ними кататься.

-- Ахъ, какъ это будетъ пріятно, какая радость, какое счастье!-- послышалось со всѣхъ сторонъ.

По прошествіи самаго короткаго срока, сани были готовы; Надя начала одѣвать куколъ; при этомъ, конечно, не обошлось безъ разныхъ разговоровъ, а со стороны Коко -- даже слезъ и капризовъ. Ему непремѣнно хотѣлось нарядиться въ осенній, ватный кафтанъ, круглую кучерскую шляпу съ павлиными перышками и, сѣвъ на козлы рядомъ съ кучеромъ, держать возжи; няня же заставляла надѣть мѣховое пальто, увѣряя, что на дворѣ морозъ, а потому слѣдуетъ всѣмъ сѣсть рядомъ, чтобы хорошенько укрыться полостью.

Долго старался Коко отвоевать мѣсто на козлахъ но въ концѣ-концовъ, придя должно быть къ убѣжденію, что няню не переспоришь, молча позволилъ одѣть себя на ея вкусъ и посадить рядомъ съ матерью, Идой и Мими.

Размѣстивъ такимъ образомъ всю семью въ новыя сани, Надя и Оля, съ разрѣшенія Вѣры Львовны, поспѣшно выбѣжали въ садъ, гдѣ было расчищено нѣсколько аллеекъ.

Погода дѣйствительно стояла очаровательная; снѣгъ хрустѣлъ подъ ногами, свѣжій морозный воздухъ казался необыкновенно пріятнымъ; дѣвочки бѣгали съ наслажденіемъ; держа въ рукахъ веревку отъ саней, онѣ безпрестанно оглядывались назадъ, чтобы полюбоваться на слѣды, которые оставались отъ полозьевъ.

Какъ рѣзвыя, разыгравшіяся лошадки носились изъ стороны въ сторону, не соображая того, что при подобной быстрой ѣздѣ сани легко могутъ опрокинуться, что конечно и случилось.

-- Вотъ тебѣ разъ!-- вскричали онѣ тогда и, выпустивъ веревку, оринялись подбирать раскиданное по разнымъ направленіямъ кукольное семейство. Первыми на пути оказались Мими и Коко: они были цѣлы и невредимы, затѣмъ лежала внизъ лицомъ сама Наталья Павловна.

Надя, зная какъ мама дорожитъ этой куклой, и всегда убѣдительно проситъ обращаться осторожнѣе, приходила въ отчаяніе отъ одной мысли, что она можетъ быть теперь разбита и поломана,-- съ замираніемъ сердца приподняла ее за руку, смахнула носовымъ платкомъ снѣгъ съ лица и начала разсматривать; по счастію однако ничего дурного не случилось -- на лицѣ куклы не видно было не только какого-нибудь серьезнаго поврежденія, но даже легкой царапины. Оставалось освидѣтельствовать Иду, которая, вѣроятно выпавъ изъ саней первая, лежала одна, на нѣсколько шаговъ дальше отъ остальной компаніи.

-- Что-то съ тобою, моя дорогая,-- заботливо проговорила Оля и нагнулась, чтобы поднять ее. Но, Боже мой, какое ужасное зрѣлище представилось глазамъ обѣихъ дѣвочекъ...

Лобъ и затылокъ Иды были проломаны, приклеенный бѣлокурый парикъ отлетѣлъ далеко въ сторону, на мѣсто пожелтѣлаго болѣзненнаго личика виднѣлась огромная дыра, откуда торчали комки пакли.

Оля, которая, какъ мы уже видѣли выше, любила свою куклу чуть ли не больше всего на свѣтѣ, молча опустилась на снѣгъ, закрыла лицо руками и горько заплакала.

-- Прощай, Идочка,-- проговорила она сквозь рыданія,-- прощай, моя радость!

Надя принялась уговаривать подругу, стараясь всѣми силами доказать, что кукла вѣдь не настоящій ребенокъ, котораго при подобныхъ обстоятельствахъ конечно можно бы было считать навсегда погибшимъ, что стоитъ только купить другую голову, придѣлать ее къ туловищу, и Ида останется какъ ни въ чемъ не бывало, даже будетъ красивѣе, потому что ея вытертое полинялое лицо придавало ей чрезвычайно болѣзненный видъ.

Слова подруги подѣйствовали благотворно; Оля перестала плакать и успокоившись мыслью, что Ида дѣйствительно будетъ выглядѣть гораздо изящнѣе съ новой головой, принялась продолжать прерванную игру. Съ помощью Нади, она опять усадила куколъ въ сани и дѣвочки тихо повезли ихъ домой, гдѣ Вѣра Львовна, видѣвшая всю сцену изъ окна, со своей стороны окончательно успокоила Олю, обѣщая, если не завтра, то послѣзавтра навѣрное отправиться въ городъ и отдать куклу въ починку.

-- Вотъ видишь ли,-- подхватила Надя,-- я тебѣ говорила: что ни дѣлается, все къ лучшему,-- Ида будетъ гораздо красивѣе, ты полюбишь ее еще больше; пойдемъ же скорѣе въ дѣтскую, уложимъ ее въ кровать, какъ будто она въ самомъ дѣлѣ заболѣла.

-- Аннушка, бѣгите за докторомъ,-- протянула дѣвочка за Наталью Павловну, когда бѣдную раненую куклу принесли на постель и обложили компрессами,-- а вы, Дуня, приготовьте сахарной воды для меня, потому что я очень испугалась, это самое лучшее средство, чтобы успокоиться.

-- Сейчасъ, сію минуту,-- отвѣчала Дуня, доставъ изъ шкафа стаканъ,-- но, Боже мой, сударыня разскажите, какими судьбами случилось несчастье?

-- Всему виною кучеръ, онъ слишкомъ разогналъ лошадей и потомъ не могъ остановить при поворотѣ, сани наѣхали на камень и опрокинулись; бѣдная, бѣдная дѣвочка,-- добавила она, обратившись къ Идѣ,-- тебѣ очень больно, не правда ли?

-- Да, голова болитъ нестерпимо.

-- Не плачь, докторъ долженъ придти сію минуту.

-- Вотъ онъ какъ разъ и идетъ вмѣстѣ съ Аннушкой,-- замѣтила Дуня,-- указывая на Олю, которая дѣйствительно подходила къ кукольной гостиной, держа въ рукахъ булочника Карла Ивановича, переодѣтаго докторомъ.

Длинная, темная шинель съ капюшономъ прикрывала его бѣлую фигуру, на головѣ была надѣта маленькая бонбоньерка въ видѣ высокой шляпы, какую носятъ штатскіе, и на глазахъ вырѣзанные изъ бумаги очки.

-- Что у васъ случилось?-- басомъ заговорилъ докторъ.

-- Ахъ, господинъ докторъ, большое несчастіе: Ида страшно расшибла себѣ голову!

-- Но, я надѣюсь, что она жива?

И докторъ подошелъ къ кровати.

-- Да,-- слабымъ голосомъ отвѣчала больная, я жива, только очень страдаю.

-- Покажите мнѣ вашу рану, дружокъ.

Осмотръ продолжался довольно долго; въ комнатѣ царствовала полнѣйшая тишина. Мими и Коко, притаившись въ углу на креслѣ, сидѣли смирно; Тоня спала въ своей колясочкѣ, Наталья Павловна сидѣла на диванѣ.

-- Что?-- тревожно спросила она доктора, когда онъ наконецъ отошелъ отъ кровати.

-- Рана серьезная, болѣзнь вѣроятно -затянется и выздоровленіе будетъ медленно.

-- Но особенной опасности вы не предполагаете?

-- Нѣтъ, благодаря Бога, этого пока нѣтъ; я сейчасъ же пропишу лѣкарство: его надо давать акуратно черезъ каждые два часа, компресы мѣнять въ продолженіе цѣлой ночи, лежать покойно и, кромѣ куринаго бульона, ничего не кушать; затѣмъ совѣтовалъ бы отправить больную въ лѣчебницу.

-- Въ лѣчебницу! Но вы говорите, что ничего особеннаго нѣтъ?

-- Я и еще разъ повторяю то же самое.

-- Тогда зачѣмъ же въ лѣчебницу?

-- Затѣмъ, Наталья Павловна, что дома нельзя имѣть того ухода какъ тамъ; а для нея это необходимо.

Наталья Павловна долго возражала; она страшилась мысли разстаться съ Идой, и главное не знала, какъ сама Ида взглянетъ на подобное предложеніе; увести же дѣвочку изъ дома больную противъ воли, ей положительно не хотѣлось; но по счастію, Ида, всегда и во всемъ благоразумная, не измѣнила себѣ и на этотъ разъ: услыхавъ слова доктора, она твердо заявила, что вполнѣ согласна съ его мнѣніемъ.

-- Но, голубка моя, ты еще такъ слаба, тебѣ трудно будетъ подняться.

-- Для подкрѣпленія силъ, я и прописалъ лѣкарство,-- снова сказалъ докторъ,-- оно должно имѣть дѣйствіе и завтра вамъ навѣрное будетъ легче; теперь же пока прощайте.-- Проводивъ доктора, Надя выбѣжала въ аптеку (т.-е. въ сосѣднюю комнату), выпросила у отца пустую стклянку отъ какихъ-то капель, наполнила ее клюквеннымъ морсомъ, акуратно обвязала розовой бумажкой, даже прицѣпила рецептъ и, снова вернувшись въ спальню, гдѣ Ида лежала попрежнему неподвижно, поднесла лекарство къ кроваткѣ и проговорила ласково.

-- Выпей, душенька, на здоровье, да постарайся заснуть, ежели можешь.

-- Нѣтъ, няня, спать не хочется.

-- Ну тогда полежи покойно.

-- Лежать тихо и покойно, пожалуй, буду; но какъ это скучно, если бы ты знала!

-- Да; оно конечно, не весело. Хочешь, я тебѣ разскажу какую-нибудь исторійку.

-- Хочу, милая няня, очень хочу; вѣдь это не будетъ тебѣ въ тягость, не правда ли?.-.

-- Нисколько,-- и, придвинувъ стулъ къ кроваткѣ больной куклы, Оля начала разсказъ свой слѣдующимъ образомъ:

"Въ нѣкоторомъ царствѣ, въ нѣкоторомъ государствѣ жила-была старушка-бабушка съ тремя своими внуками -- Петей, Соней и Наташей.. Кто-то изъ знакомыхъ принесъ однажды бабушкѣ прелестное, большое яблоко; бабушка молча положила его на комодъ и дѣти были вполнѣ, убѣждены, что послѣ обѣда она раздѣлитъ яблоко на три равныя части, чтобы раздать имъ, но, къ крайнему удивленію, бабушка этого не сдѣлала. Лежитъ яблоко на комодѣ день, другой, третій, старушка никому о немъ не говоритъ ни слова. "Вѣрно позабыла, думаетъ маленькій Петя, дай-ка напомню", и подбѣжавъ къ креслу, гдѣ обыкновенно сидѣла бабушка, начинаетъ заводить рѣчь о яблокѣ.-- "Нѣтъ, дружокъ, и не забыла,-- отзывается старушка,-- но яблоко мое такъ вкусно и хорошо, что я хочу отдать его тому изъ васъ, кто это чѣмъ-нибудь заслужитъ; вотъ что мнѣ сейчасъ пришло въ голову: ступайте вы гулять, до перваго перекрестка дойдите вмѣстѣ,-- тамъ же разойдитесь въ разныя стороны, и потомъ, вернувшись домой, по-очереди раскажите мнѣ свои похожденія; чей разсказъ будетъ интереснѣе, тотъ получитъ яблоко". Дѣтямъ это предложеніе чрезвычайно понравилось, такъ кчакъ оно доставляло тройное удовольствіе: во-первыхъ, угодить бабушкѣ, во-вторыхъ, предпринять пріятную прогулку, и въ-третьихъ, получить цѣликомъ огромное яблоко. "Хорошо, хорошо, хорошо", заговорили они въ голосъ и сейчасъ же послѣ завтрака пустились въ путь. Выйдя за городскія ворота, Петя повернулъ направо, Наташа налѣво, а Соня пошла прямо.

"Прогулка продолжалась около трехъ часовъ; наконецъ маленькая публика вернулась домой. Согласно сдѣланному условію, каждый по очереди началъ передавать гдѣ былъ и что видѣлъ. "Долго шелъ я по тротуару, заговорилъ первый Петя, и какъ на зло ничего особеннаго на-встрѣчу не попадалось. Наконецъ, смотрю, стоитъ прелестный, барскій каменный домъ, окруженный садомъ съ чугунною рѣшеткою; въ саду слышатся дѣтскіе голоса; я остановился, и просунулъ голову сквозь полуотворенную калитку. "Что тебѣ надобно?" спросила меня тогда очень нарядно одѣтая дѣвочка.-- Я откровенно сказалъ причину своего любопытства.-- "Прекрасно, отвѣчала она мнѣ и, отворивъ калитку, впустила въ садъ; ты можешь сообщить бабушкѣ много интереснаго -- сегодня у насъ гости по случаю рожденья маленькаго брата".-- Я послѣдовалъ за дѣвочкой въ густую липовую аллею, на концѣ которой былъ накрытъ длинный столъ, гдѣ нѣсколько человѣкъ разряженныхъ дѣтей сидѣли за шеколадомъ; они приняли меня очень ласково, угощали, распрашивали, потомъ мы пошли играть въ кошку-мышку, въ горѣлки, и мнѣ такъ было весело, что я не хотѣлъ даже возвращаться".

-- "Да, Петя,-- замѣтила Соня,-- твой разсказъ очень интересенъ, яблоко навѣрное будетъ принадлежать тебѣ...

-- "И я тоже думаю,-- отозвалась Наташа, печально склонивъ головку.

-- "Подождите,-- сказала бабушка -- надо выслушать ваши, тогда мы рѣшимъ вопросъ окончательно. Соня, начинай -- очередь за тобою,-- добавила она, обратившись къ старшей изъ дѣвочекъ.

-- "Мой разсказъ не дологъ, бабушка: я совершенно случайно забрела въ какой-то огородъ и увидала, какъ крошечная крестьянская дѣвочка ножемъ выкапывала изъ грядъ овощи; глаза ея были заплаканы, по щекамъ катились слезы; она сказала мнѣ, что правая рука ея сильно порѣзана и что она съ трудомъ можетъ работать. "Тогда зачѣмъ же ты принуждаешь себя?" спросила я съ удивленіемъ.-- "Мачиха приказала накопать цѣлую корзинку картофеля къ ужину, если я этого не сдѣлаю, то она разсердится и приколотитъ".-- Мнѣ такъ стало жаль дѣвочку; что я предложила исполнитъ за нее тяжелую работу и, перевязавъ ей руку своимъ носовымъ платкомъ, почти силою усадила рядомъ на траву, а сама начала рыть картофель. Это взяло такъ много времени, что дальше идти уже не пришлось; я возвратилась.

-- "Хотя твой разсказъ гораздо проще и короче,-- сказала на это бабушка,-- но онъ мнѣ нравится больше; изъ него я вижу, что ты употребила свое время съ пользою, тогда какъ Петя только провелъ его пріятно; но кому достанется яблоко, пока все-таки еще не рѣшено -- надо выслушать Наташу.

-- "Мнѣ, бабушка и разсказывать нечего,-- едва сдерживая слезы отвѣчала Наташа,-- потому что едва успѣла выйти за городъ, гдѣ, знаете, начинаются разныя мелкія избушки, какъ услыхала, что въ одной изъ нихъ кто-то плачетъ. Другая на моемъ мѣстѣ можетъ быть прошла бы мимо, но я не могла равнодушно Слышать чужого горя и заглянула въ окошко.

-- "Что же ты увидѣла, дитя мое?-- спросила бабушка.

-- "Ахъ, бабушка, ужасную раздирающую душу картину: молодая женщина, одѣтая въ какія-то лохмотья, сидѣла на полу, окруженная тремя крошечными дѣтьми, и горько плакала. Дѣти плакали тоже. Я спросила, что съ ними. Женщина отвѣчала; что они голодны, что у нихъ нѣтъ денегъ, и она не можетъ идти работать, потому что больна третью недѣлю. Вспомнивъ о рублевой бумажкѣ, которую ты вчера подарила мнѣ за хорошія отмѣтки въ школѣ, и очень обрадовавшись, что она случилась со мной, я не долго думая бросила ее на колѣни несчастной женщины, а сама скорѣе прибѣжала сюда.

"Бабушка молча подала Наташѣ яблоко".

Этимъ закончился разсказъ Нади; она тихо нагнулась надъ разбитою головою Иды и, проговоривъ вполголоса: "слава Богу, заснула", отошла въ сторону.