Весело играла и прыгала въ саду Маша въ то время, какъ мама занималась шитьемъ на балконѣ.
Дѣвочкѣ чрезвычайно правилось, когда мама работала на машинкѣ, она всегда старалась подлѣзть ближе, чтобы наблюдать, какъ мама вертитъ колесо, подкладываетъ подъ иголку матерію и наметываетъ нитки.
-- Какъ бы я хотѣла, мамочка, тоже когда-нибудь пошить на машинкѣ,-- сказала она однажды.
-- Когда выростешь побольше, то я позволю тебѣ это съ удовольствіемъ.
-- А теперь нельзя?
-- Невозможно.
-- Почему?
-- Потому что надо умѣть обращаться съ машинкой, иначе можно и машинку испортить и пальцы повредить.
Маша взглянула недовѣрчиво; ей казалось вполнѣ невозможно какъ то, такъ и другое, и вотъ воспользовавшись тѣмъ, что мама подъ какимъ-то предлогомъ пошла въ комнаты, она не теряя времени взялась за ручку машинки и давай вертѣть колесо то вправо, то влѣво.
"Чего мама боится, работа идетъ у меня превосходно", сказала сама себѣ дѣвочка и, вспомнивъ, что мама отъ времени до времени приподнимаетъ винтъ, которымъ нажимается работа, маленькая шалунья попробовала сдѣлать тоже самое, но по нечаянности такъ сильно прищемила себѣ пальчикъ, что закричала на весь садъ.
-- Что случилось?-- испуганно спросила мама, выбѣгая на крикъ дочери.
Маша должна была сознаться въ томъ, что въ отсутствіи мамы трогала машинку и показала окровавленный пальчикъ.
-- Теперь ты понимаешь, дружокъ, почему я всегда запрещаю тебѣ трогать мою швейную машинку?-- спросила мама, обвязавъ пальчикъ Маши мокрою тряпкою.
-- Да, мамочка, теперь я понимаю, и ни за что больше не дотронусь до твоей машинки, до тѣхъ поръ пока выросту.