Она пріѣзжаетъ.
Въ тотъ день, когда мы ждали пріѣзда тети Евы, наше возбужденіе дошло до крайнихъ предѣловъ. Съ утра мы занялись убранствомъ ея комнаты. Ея портретъ, украшенный цвѣтами, смотрѣлъ на насъ со стѣны и улыбался; казалось, онъ хотѣлъ сказать намъ: "Глупенькіе дѣти! Вѣдь я же совсѣмъ не та тетя Ева, что на портретѣ"!
Нѣсколько разъ въ теченіе дня, мы подбѣгали къ окну и подолгу всматривались въ даль. Но изъ оконъ виднѣлась только пустынная дорога и мы не могли разглядѣть вдали ни одной движущейся точки, которую можно было бы принять за экипажъ. Наступили сумерки и скоро темнота покрыла всѣ окрестности. "Неужели она не пріѣдетъ сегодня?" думали мы съ тоскою и постоянно подбѣгали къ дверямъ, прислушиваясь, не раздастся-ли шумъ колесъ подъѣзжающаго экипажа.
Въ каминѣ горѣлъ яркій огонь, бросая красноватый отблескъ на мебель въ комнатѣ. Въ своемъ нетерпѣніи мы не могли найти себѣ мѣста и то усаживались возлѣ камина, то снова бѣжали къ дверямъ. Наконецъ раздался желанный звукъ: колеса прогремѣли по замерзшей землѣ, и мы увидали въ окна синій фонарь экипажа, остановившагося у крыльца. Дверь раскрылась настежь и на порогѣ показалась высокая закутанная фигура женщины, которая бросилась въ объятія отца. Слезы застилали мнѣ глаза, а между тѣмъ мнѣ такъ хотѣлось разглядѣть тетю Еву.
Тетя Ева подошла къ намъ и поочереди перецѣловала всѣхъ. Я не могла глазъ оторвать отъ нея, и мнѣ показалась она еще красивѣе, чѣмъ тамъ на портретѣ. Гонора говорила, что она ея ровесница. Какъ это могло быть? Гонора выглядѣла старше тети Евы по крайней мѣрѣ на нѣсколько лѣтъ. А тетя Ева такая красивая!...
-- Посмотри, тетя Ева, какъ мы разукрасили тебя!-- воскликнула Маргарита, поворачивая тетю и указывая ей на ея портретъ въ вѣнкѣ изъ искусственныхъ цвѣтовъ.
-- О!-- вскричала тетя Ева.-- Развѣ это я? Развѣ я могла быть когда-нибудь такой.
-- Ты гораздо красивѣе, чѣмъ на портретѣ, тетя Ева!-- возразила я, беря ее руку, ласково потрепавшую меня по щекѣ.
-- Ахъ ты маленькій льстецъ!-- сказала она.-- Но мнѣ все равно какая я, лишь бы вы меня любили.
Мы увели ее къ себѣ въ дѣтскую и усадили въ кресло. Тамъ было такъ уютно. Маргарита хлопотала надъ приготовленіемъ чая; я придвинула низенькую табуретку къ тетѣ Евѣ и усѣлась поближе, положивъ голову къ ней на колѣни.
-- Милая тетя Ева,-- сказала я.-- Я думаю, что ты вернулась домой ради Пирса, что ты интересуешься его судьбой.
-- Да,-- отвѣчала тетя, задумчиво глядя на огонь.-- Отчасти это правда; я вернулась ради Пирса. Я постараюсъ повидать Пирса, но не знаю какъ это сдѣлать.
-- Можетъ быть отецъ пригласитъ его къ намъ и тогда сэръ Рупертъ отпуститъ его,-- замѣтила я.
-- Ну, на это трудно разсчитывать. Я хорошо знаю сэра Руперта. Конечно, можно будетъ послать приглашеніе, это ничему не повредитъ, но и добра отъ этого не будетъ.
На другой же день отецъ написалъ сэру Руперту, прося его отпустить къ нимъ мальчиковъ на цѣлый день, въ виду пріѣзда тети Евы, которая желаетъ ихъ видѣть. Отвѣтъ не заставилъ себя ждать. Сэръ Рупертъ извинялся, что не можетъ исполнить желаніе миссъ Фицъ Джеральдъ, но Пирсъ велъ себя такъ дурно, что онъ не можетъ отпустить его. Его дурной примѣръ повліялъ и на Джима, который до сихъ поръ былъ примѣрнымъ мальчикомъ, такъ что я онъ подвергнутъ теперь легкому наказанію. Сэръ Рупертъ очень огорченъ, что вынужденъ такъ поступать съ мальчиками, которые провинились и не заслуживаютъ оказываемаго имъ вниманія.
-- Ну, что-жъ!-- сказала тетя Ева, прочтя письмо.-- Отправимся сами въ логовище льва.
-- Что ты хочешь сдѣлать, Ева?-- спросилъ отецъ.
-- Я пойду повидать Пирса Кирвана.
Когда она произносила имя Пирса, то мнѣ всегда казалось, что въ голосѣ ея слышалось какое то особенное выраженіе.
На другое же утро тетя Ева отправилась въ Гленнамуркъ. Я была въ ея комнатѣ, когда она одѣвалась, и видѣла, что она была блѣдна и руки ея дрожали, когда она прикалывала шляпу. Тетя Ева была вся въ черномъ, она никогда не носила другого цвѣта и Гонора сказала намъ, что она носитъ вѣчный трауръ. Ея женихъ умеръ. Но кто онъ былъ? я не спрашивала тогда Гонору, но тутъ мнѣ вдругъ пришло въ голову, что можетъ быть это былъ отецъ Пирса Кирвана.
Тетя Ева отказалась отъ экипажа и пошла пѣшкомъ въ Гленнамуркъ. Я долго смотрѣла ей вслѣдъ, пока ея фигура не исчезла вдали за поворотомъ. Она вернулась, когда уже начало смеркаться. Я дожидалась ея на лѣстницѣ и когда она прошла мимо меня, то по ея шагамъ я догадалась, что она очень разстроена. Какъ тѣнь я пробралась вслѣдъ за нею въ комнату и какъ только она сѣла въ кресло, я немедленно опустилась передъ нею на колѣни.
-- Это ты, Джіанетта? Какъ ты здѣсь очутилась?
-- О, тетя!-- сказала я,-- Я чувствую, что ты огорчена чѣмъ-то и не могла удержаться, чтобы не придти къ тебѣ.
-- Дѣйствительно, я огорчена. Мнѣ такъ и не удалось видѣть Пирса. Меня провели въ гостинную, гдѣ мнѣ пришлось вытерпѣть очень длинную бесѣду съ сэромъ Рупертомъ, но.... я ничего не могла добиться.
Зная сэра Руперта, я могла себѣ представить, какъ было непріятно тетѣ Евѣ разговаривать съ нимъ.
Сэръ Рупертъ повторилъ всѣ свои обвиненія противъ Пирса и сказалъ, что онъ очень сожалѣетъ, но никакъ не можетъ дозволить Пирсу видѣться съ ней.
Мы долго сидѣли молча и обѣ думали вѣроятно объ одномъ и томъ же: какъ помочь Пирсу? Тетя Ева ничего не говорила, но я почувствовала, что на душѣ у нея очень тяжело.
Вдругъ кто то дернулъ ручку двери и въ комнату ворвалась Маргарита. Она была въ сильнѣйшемъ возбужденіи.
-- Джіанетта!-- вскричала она, едва переводя духъ.-- Пирсъ стоитъ тамъ внизу. Онъ убѣжалъ изъ Гленнамурка и явился сюда, чтобы повидать тетю Еву. Что мы будемъ дѣлать съ нимъ?
-- Пирсъ, здѣсь? воскликнула тетя и въ голосѣ ея слышалась дрожь.-- Приведи его сюда, скорѣе!
Мы опрометью бросились внизъ. Пирсъ стоялъ въ сѣняхъ, блѣдный, исхудалый, одѣтый въ старую изношенную куртку, которая совсѣмъ превратилась въ лохмотья.
-- Я хочу ее видѣть, -- сказалъ онъ, даже не здороваясь съ нами.-- Я знаю, что у меня неприличный видъ, но что за бѣда! Она не обратитъ на это вниманія.
-- Конечно,-- подтвердила я.-- Пойдемъ Пирсъ, она сама желаетъ тебя видѣть.
Пирсъ пошелъ за мною наверхъ. Онъ остановился на порогѣ комнаты, не смѣя войти въ нее. Мнѣ тяжело было смотрѣть на него; у него былъ такой страдальческій, несчастный видъ.
-- Пирсъ, подойди же ближе,-- послышался ласковый голосъ тети Евы.
Онъ поднялъ къ ней свое измученное лицо и взглянулъ на нее страдальческими глазами. Я едва удерживалась отъ слезъ, глядя на него. Бѣдный Пирсъ!
-- Я узналъ, что вы приходили, чтобы видѣть меня, проговорилъ онъ,-- и вотъ теперь я пришелъ поблагодарить васъ за это.
Голосъ у него пресѣкся и я боялась, что онъ разрыдается. Видно и тетя Ева подумала это. Она'подошла и обняла его.
-- Ты хорошо сдѣлалъ, милый мой мальчикъ. Мнѣ такъ пріятно тебя видѣть.
Пирсъ бросился на грудь тетѣ Евѣ и громко зарыдалъ.
-- О, будьте моей матерью!... говорилъ онъ прерывающимъ отъ рыданія голосомъ:-- Я такъ несчастливъ, такъ одинокъ. Мнѣ говорили, что вы когда-то должны были сдѣлаться моею матерью, но отецъ мой умеръ... и я остался одинъ, одинъ! Не презирайте меня... У меня нѣтъ никого!... Я, вѣдь еще мальчикъ и долженъ бороться со взрослымъ человѣкомъ, который ненавидитъ меня, я это знаю. О, не покидайте меня! Позвольте мнѣ называть васъ матерью!
Тетя Ева была совсѣмъ не подготовлена къ такому взрыву. Она поблѣднѣла и губы ея дрожали. Приподнявъ голову рыдающаго мальчика, она сказала:
-- Я буду твоей матерью, Пирсъ. Да поможетъ мнѣ Богъ!
Пирсъ продолжалъ плакать какъ дитя, уткнувшись головой въ ея колѣни. Но то были облегчающія слезы. Онъ изливалъ въ нихъ свое наболѣвшее сердце. Я подошла къ нему и вмѣстѣ съ тетей Евой старалась его успокоить. Когда онъ пересталъ плакать, то невольно подумала, что онъ совсѣмъ не похожъ на другихъ мальчиковъ. Ему, пятнадцатилѣтнему мальчику, нисколько не было стыдно того, что онъ плакалъ и что я была свидѣтельницей его слезъ.
Тетя Ева усадила возлѣ себя Пирса и начала разспрашивать его. Онъ разсказалъ ей всю свою исторію. Матери онъ не зналъ совсѣмъ, отца едва помнилъ. Онъ помнитъ, какъ его привезли въ Гленнамуркъ, гдѣ онъ провелъ все свое грустное дѣтство въ обществѣ старой мистриссъ Беркъ и гдѣ единственнымъ его развлеченіемъ были скитанія по горамъ и долинамъ. Сэръ Рупертъ сначала нанялъ ему учителя и это было единственное свѣтлое его воспоминаніе. Но потомъ учитель уѣхалъ и Пирсъ остался бы совсѣмъ одинокимъ, еслибъ не бѣднякъ фермеръ въ Гленмалоркѣ, съ которымъ онъ близко сошелся. Въ ихъ бѣдномъ жилищѣ онъ всегда былъ желаннымъ гостемъ. Но все таки онъ понималъ отлично, что такъ жить нельзя, что онъ остается неучемъ, но не зналъ, что ему предпринять, какъ выйти изъ этого положенія? Тетя Ева слушала его съ большимъ участіемъ и состраданіемъ и съ любовью смотрѣла на бѣднаго мальчика.
-- А теперь, голубчикъ, ты сталъ моимъ сыномъ,-- сказала она, а я тебя оставляю здѣсь.-- Ты не пойдешь больше въ Гленнамуркъ.
-- Я долженъ итти туда,-- сказалъ Пирсъ мрачно,
-- Ты долженъ прежде всего слушаться своей матери. Я не хочу отпускать тебя къ сэру Руперту.
-- Я не хочу вовлекать въ непріятность мистера Фицъ-Джеральда и васъ. Я вернусь, но... когда улажено будетъ все въ Гленмалоркѣ, А теперь я долженъ исполнить свою обязанность.
Тетя Ева посмотрѣла на него и вздохнула.
-- Во всякомъ случаѣ не уходи, пока я не вернусь, сказала она.-- Я переговорю объ этомъ съ братомъ. Побудь тутъ съ Джіанеттой.
Какъ только дверь затворилась за нею, Пирсъ обернулся ко мнѣ и быстро проговорилъ:
-- Я ухожу, Джіанетта. Я рѣшился бѣжать пока ея нѣтъ, а то я не уйду вовсе.
-- О, Пирсъ, не уходи! Прошу тебя, останься съ нами! молила я.
Но онъ стоялъ уже у дверей.
-- Я не хочу доставлять непріятности мистеру Фицъ-Джеральду. Если я останусь здѣсь, то онъ долженъ будетъ отвѣчать за мои поступки, а этого не должно быть. Наступаютъ тяжелыя времена и мало ли, что я могу сдѣлать!
-- Но ты не сдѣлаешь ничего дурного, Пирсъ?-- вскричала я съ тревогой.
-- Я не знаю, будетъ ли это дурно, Джіанетта. Я сдѣлаю то, что мнѣ приказываетъ моя совѣсть. Теперь пусти меня, я долженъ уйти.
Я старалась удержать дверь, но онъ сильною рукой, открылъ ее и быстро сбѣжалъ по лѣстницѣ. Я такъ и осталась стоять передъ открытою дверью, не смѣя позвать никого и помѣшать Пирсу. Когда тетя Ева пришла, я бросилась къ ней.
-- О, тетя Ева, онъ ушелъ! Онъ не хотѣлъ оставаться, чтобы не навлекать непріятностей на другихъ не пробуйте звать его назадъ. Онъ уже далеко. Онъ, вѣдь, мчится какъ вѣтеръ!
Тетя Ева остановилась посреди комнаты и закрыла лицо руками. Мнѣ показалось, что она плакала.