...Была вторая половина августа. Уборка хлѣба давно кончилась; оставались кое-гдѣ яровое да греча; пахали, сѣяли, шла молотьба.
Юрій только-что вернулся въ обѣду, съ поля. На балконѣ сидѣла ожидавшая его Наталья Ѳедоровна.
Собаки залаяли громко, неистово -- пріѣхалъ кто-то чужой.
Юрій вошелъ на балконъ блѣдный, съ телеграммой въ рукахъ.
-- Изъ-за границы!..-- сказалъ онъ измѣнившимся голосомъ, подавая матери развернутый листокъ.
Наталья Ѳедоровна, пробѣжавъ его глазами, вскрикнула.
Они весь день боялись оставаться вдвоемъ. Они провели ночь въ слезахъ и воспоминаніяхъ.
Солнце -- не яркое, почти осеннее солнце,-- заливало своими мягкими лучами небольшой расчищенный кругъ передъ балкономъ.
На пескѣ сидѣла хорошенькая бѣлокурая дѣвочка и играла, укладывая песокъ въ коническія деревянныя игрушечныя формы.
Личико у нея было озабоченное, лобикъ смѣшно нахмурился и губки вытянулись впередъ.
Юрій, сидя на балконѣ, любовно смотрѣлъ на дѣвочку. Она была похожа на Ненси.
-- Мама,-- сказалъ онъ взволнованно сидящей тутъ же Натальѣ Ѳедоровнѣ:-- скажи, какъ воспитывать женщину?
-- Любить надо,-- кротко отвѣтила мать.
Но этотъ отвѣтъ не удовлетворилъ Юрія.
"Любить!..-- думалъ онъ грустно.-- Ее любили... и что же? только замучили"...
Наталья Ѳедоровна давно ушла, а Юрій остался сидѣть, погруженный въ думы:
"Убивать въ человѣкѣ звѣря... Нѣтъ,-- не убивать -- подчинять его духу... Такъ съ дѣтства -- тогда хорошо".
Дѣвочка, съ тѣмъ же озабоченнымъ видомъ, укладывала песокъ, высыпала изъ формочекъ и украшала его тогда пучками зеленой травы, лежащей у нея въ платьицѣ.
Солнце ласково золотило ея головку...
-----
Прошелъ годъ. Въ огромныхъ залахъ Академіи Художествъ по цѣлымъ днямъ шумно разгуливала пестрая, оживленная толпа. Выставка была въ полномъ разгарѣ. Большія, среднія и малыя полотна, разукрашенныя рамами, глядѣли со стѣнъ.
Около очень большого размѣра картины густою массой постоянно тѣснилась публика. Раздавались громкія похвалы.
Художникъ, извѣстный когда-то мастерскимъ изображеніемъ натуры и пять лѣтъ уже отсутствовавшій на выставкахъ,-- появился снова, съ другимъ совсѣмъ направленіемъ, и снова заставилъ говорить о себѣ.
Въ углу картины, возлѣ самой рамы, размашистымъ почеркомъ значилось: Антонинъ Гремячій.
Съ полотна глядѣли загадочные, лучистые, проникновенные глаза Ненси. Но только измѣненъ былъ первоначальный планъ.
Среди волнъ прозрачнаго воздуха, вся залитая неизвѣстно откуда льющимся свѣтомъ, окутанная похожимъ на сѣрый туманъ плащомъ, съ длинными, падающими по плечамъ волосами -- стояла золотокудрая женщина... строгая... Картина называлась "Вѣчность"...
"Вѣстникъ Европы", NoNo 4--6, 1902