Флоренция, 24.06.1890
Флоренция
24/6
Динушечка, получил сегодня твое письмо и вечером сажусь писать ответ. Сейчас воротились с загородной прогулки в Фьезоле, старый город, еще этрусский, расположенный в очень живописной местности. К сожалению, вторая половина прогулки была испорчена дождем, да еще холодным. Нет, надо на юг. Я до сих пор не описывал тебе Флоренции. Это преинтересный город. Странное впечатление производят узкие улицы, вымощенные как тротуар. Толпа мало ходит по тротуару, а всё посреди улицы. Тяжелые омнибусы кажутся еще выше и огромнее оттого, что кучер сидит высоко, почти на самой крыше вагона. Он вооружен огромным бичом, которым то и дело хлопает. Это и вместо нашего "берегись", и для острастки лошадям. Им от этих бичей, вероятно, так же мало больно, как клоунам от плюх в цирке. Загадка, положительно, как разъезжаются здесь омнибусы, экипажи. Вот на мосту слышится какой-то дикий крик -- сначала он меня очень удивлял: это ослик в красной уздечке или с торбой под мордой заупрямился, а не то испугался. Еще диче, кажется, кричат разносчики с разной дрянью: специальным продуктом здешним -- восковыми спичками, с водой, с свежими газетами.
Вот среди улицы торжественно движется коляска: на подножках стоят какие-то болваны в красных фесках и раздают направо и налево программы сегодняшнего вечера в Кафешантане. Заезжий цирк выставил афиши, которые можно прочесть за версту. Оперетка высылает свои афиши на огромных лучинах -- их носят мальчишки среди улицы. Несмотря на живость итальянцев, толпа на улице чрезвычайно сдержанная. Я никогда еще не видал ни одного скандала, хотя шатался Бог знает по каким закоулкам, я не встретил даже ни одного пьяного. Жандармы в своих фраках с серебряными пуговицами, башмаках и треуголках, ремень от которых держится на подбородке, ходят, кажется, больше для красоты, чем для порядка. В толпе взгляды, мои, по крайней мере, невольно как-то падают на женщин, ах, как хороши здесь женщины, девушки особенно: любимый цвет летнего платья -- крем. Из-под белой или бледно-палевой шляпки выглядывают то и дело глаза, на которые где-нибудь на Морской стали бы смотреть, как на диковинку. Газ на шляпе, иногда простой цветок, тоненькая талия, загорелая ручка в митенке или голая, черный веер и эти чудные завитки волос на лбу и на стройной шейке -- вот молодая итальянка. Почти никогда не увидишь плаксивого или надутого лица. В поступи какая-то самоуверенность, турнюра нет, нога в ажурном башмаке. Еще выделяется из толпы итальянский офицер. В своем коротком пиджаке, в обтянутых серых с красными лампасами <рейтузах>, в маленькой кепи, бритый, с щегольскими усами и с той особенной красивой и изящной вежливостью, которая дается одним итальянцам. Магазины Флоренции -- это целые мирки: когда ты войдешь в магазин мозаик (я таки разорился на них), так тебе положительно не хочется выходить. Приказчик, как нарочно, расположит кокетливо и пресс-папье, и брошки, и нитки чудных розовых кораллов, и зеркала, и рамки, и медальоны. Вчера я купил рамку за 25 франков: в Петербурге за нее пришлось бы, наверное, отдать 25 рублей: ты не поверишь, что перед этим мы трое, Вульф1, Шмурло и я, минут 10 любовались на ее рисунок. Диночка, я покупаю разные мелочишки и все привезу к тебе в Сливицкое -- а уж ты выберешь и скажешь, что кому дарить, -- все твое. Только рамку оставь себе или мне для своего портрета. Дина, какие здесь дешевые материи для мужских платьев, какое стекло, какая посуда! Жалко, что некому привезти веер, а то веера здесь просто даром. Камеев хороших пока не видал. Оставляю также денег для шелку на Lago di Como2 и для перчаток в Неаполе. Батистовых платков покупать не буду. Говорят, что шелковые несравненно прочнее. Пиджак мой прорвался или, правильнее, проносился на рукаве. Я пробовал было его заштопать собственными средствами, но вышло так плохо, что сегодня я отдал портному за 2 лиры (70 копеек). Здесь очень хорошая мужская мода. Пиджаки у многих без жилетов, а так как вообще итальянцы большие франты, то они заменяют жилет большим кушаком с ремнями, но при этом непременно крахмальная грудь. Вообще тут все ходят в крахмальном, и я чувствую большое неудобство со своими пристежками -- нельзя расстегнуться или надевай жилет. Ты пишешь о фланели, но ты ведь знаешь, что я не выношу на теле буквально ничего такого, что шерстит. Притом, в доказательство того, что я не простужаюсь, скажу тебе, что у меня с Петербурга не было ни малейшего насморка. Фланель здесь носят одни англичане и то не летом, а осенью, а в Венеции на улицах я не раз видал рабочих, голых по пояс. Динуша, я рад сделать для тебя все приятное, но фланель я не надену. Ты знаешь, как быстро у меня складываются привычки, а там еще забудешь да в самом деле простудишься. Прощай, милая моя женка, пиши мне и люби меня. Письмо, о котором ты мне пишешь, напишу3.
Шмурло получает много писем, но не от жены4, кажется, и пишет больше родителям5. Целую Валю, целую ручки мамы Сани. Мои приветы Тоне6, Мане7 и всем нашим.
Твой Кеня
В Рим я приеду, вероятно, 5 июля, в Неаполь 17 или 18. Письма, впрочем, все равно дойдут. Лучше посылать заказным. По получении этого письма пиши мне в Неаполь.
Печатается по тексту автографа, сохранившегося в архиве И. Ф. Анненского (РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. No 277. Л. 13-15об.).
Написано письмо на почтовой бумаге с видами Флоренции.
Впервые опубликовано: Эдельман. С. 37-40.
1 Вульф Николай Иванович (1844-1915) -- педагог, математик, сослуживец Анненского по гимназии Бычкова / Гуревича, составитель учебных пособий (см., в частности: Вульф И., Цинзерлинг Д. Элементарная алгебра: Курс средних учебных заведений. СПб.: Тип. А. С. Суворина, 1912; 2-е изд., доп. Пг.: Изд. Я. Башмакова и К°, 1916; 3-е изд., испр. и доп. Д. Цинзерлингом. М.; Пг.: Гос. изд-во, 1923).
Интересные биографические сведения о нем сообщал один из его учеников: "Вот учитель математики, Ник. Ив. Вульф, свое учительское дело знал хорошо и выполнял добросовестно. Но примечательно -- и говорило о недюжинности его личности -- было в нем то, что был он прокутившийся гусар, сумевший, спустив свое состояние, выбиться на дорогу учительства и причалить к учительству, как к тихой пристани, после бурной эпопеи гусарства. Биография, -- мы, гимназисты, о ней были наслышаны, -- достойная внимания какого-нибудь психолога-беллетриста, но едва ли способная помочь установить нормальную связь с учащимися мальчуганами" (Потресов А. Н. Воспоминания // Потресов А. Н. Посмертный сборник произведений. Париж. 1937. С. 120).
В фонде гимназии Бычкова / Гуревича сохранилось, впрочем, "Дело о штатном преподавателе Николае Ивановиче Вульфе" (ЦГИА СПб. Ф. 171. Оп. 2. No 3923), более точно документирующее его жизненный путь. Происходил он из дворян Тверской губернии, родителями его были "сельца Мяколова неслужащий майор Иван Петров Вульф и законная жена его Александра Алексеева, оба православного вероисповедания" (Л. 30). Воспитывался Вульф в "Пажеском ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА Корпусе", а "в службу вступил, по производстве из Пажей Корнетом Лейб-Гв<ардии> в Кирасирский ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА полк восемьсот шестьдесят третьего года июня двенадцатого" (Л. 2). Впрочем, его воинская служба продолжалась не слишком долго, и уже 3 октября 1870 г. высочайшим приказом "Поручик Вульф уволен от службы по домашним обстоятельствам Штабс Капитаном" (Л. 3). В том же году решением Главного управления военно-учебных заведений ему после прохождения соответствующей аттестации было выдано "Свидетельство" от 17 января 1870 г. за No 587, в котором было зафиксировано: "допустить г. Вульфа к преподаванию математики в Военных Гимназиях и утвердить его в звании учителя этого предмета" (л. 36). Именно с этого времени и началась его педагогическая карьера: помимо гимназии Бычкова / Гуревича, в которой Вульф в первые годы работы не числился штатным преподавателем, он работал также в гимназии при Историко-филологическом институте, в детском приюте Принца Петра Ольденбургского (Л. 19, 23).
В конце 1900-х гг. Вульф, действительный статский советник с 21 мая 1905 г. (в том же году им была усыновлена Александра Малахиевна Степанова, родившаяся 29 августа 1864 г. (Л. 47)), все еще продолжал служить, но уже не на постоянной основе, а по найму, в гимназии и реальном училище Гуревича (см.: Список лиц, состоящих на службе в С.-Петербургском учебном округе к 1 Января 1909 года. СПб.: Пушкинская скоропечатня, 1909. С. 199); впрочем, вскоре состояние здоровья принудило его отказаться от педагогической деятельности и переселиться на постоянное жительство в свое имение в Тверской губернии, где он 11 марта 1915 г. и ушел из жизни.
2 Озеро Комо ( ит.).
3 Речь, вероятно, идет о письмах интимного содержания. См. начало второй части текста 26.
4 Речь идет об Александре Николаевне Шмурло (урожд. Яковлевой), которая была женой Е. Ф. Шмурло с 1882 по 1892 г.
3 Его родителями были кавалерийский и казачий офицер из литовских дворян, уволенный со службы в 1866 г. в звании генерал-майора, Франц Осипович (Франциск, Фома Иосифович) Шмурло (1805-?) и Раиса Корнильевна Шмурло (урожд. Покровская) (1834-?), дочь челябинского врача и промышленника Корнилия Ивановича Покровского.
С 1841 г. Ф. О. Шмурло служил в расквартированных в Челябинске воинских частях, где и женился в 1851 г. И после его увольнения со службы Шмурло жили в Челябинске, неподалеку от которого находился принадлежащий им винокуренный завод в с. Юргамыш.
6 Домашнее имя пасынка Анненского Платона Петровича Хмара-Барщевского (1863-192?).
Стоит особо оговориться, что генеалогическая фальсификация матери (см. коммент. к тексту 2) привела к тому, что в отношении двух ее старших сыновей в документах наблюдается очевидная путаница: существуют документы, в которых оба они или один из них именуются Барщевскими, Борщевскими, Хмара-Барщевскими и Хмара-Борщевскими.
Нижеследующая краткая биографическая справка о старшем из них, касающаяся периода 1860-90-х гг., в значительной степени основана на неоднократно цитировавшемся биографическом исследовании (см.: Орлов. I. Л. 138-141, 146-152).
В результате его архивных разысканий стало известно, что "Платон Петрович Барщевский (в метрике его фамилия написана через букву "а") родился 1 ноября 1863 года, крещен 3-го числа того же месяца в церкви села Головеньки Вельского уезда Смоленской губернии. Восприемниками его были: генерал-лейтенант Николай Александрович Вейдемейер и помещица Софья Вениаминовна Броневская, сестра Крестовоздвиженской общины сестер милосердия <...>" (Орлов. I. Л. 133). Почти в тринадцатилетнем возрасте он поступил в 6-ю С.-Петербургскую гимназию, где и завершил в 1883 г. полный курс обучения, получив аттестат зрелости, в котором из 9 оценок лишь 4 были хорошими, а остальные -- удовлетворительными. Такие результаты учения не помешали ему в августе того же 1883 г. поступить на юридический факультет С.-Петербургского университета. В 1888 г. он закончил слушание в нем лекций и сдачу полукурсовых испытаний, а в 1889 г. сдавал выпускные экзамены по всем двадцати предметам полного курса этого факультета, получив по девяти из них отличные оценки, по шести -- хорошие и по пяти -- удовлетворительные. По окончании университета с 1 декабря 1889 г. Платон Хмара-Барщевский вступил в службу рядовым на правах вольноопределяющегося I разряда в лейб-гвардии Егерский полк, зачислен был в списки полка в Шефскую роту 2 января 1890 г., в том же году 2 мая произведен в ефрейторы, 6 июля в младшие унтер-офицеры, выдержал там же экзамен на чин прапорщика запаса армейской пехоты 1 августа и уволен в запас армии 24 октября с последующим зачислением в ратники ополчения. С 1 ноября 1890 г. он был уже определен по прошению в гражданскую службу на должность младшего помощника Правителя Канцелярии С.-Петербургского Губернатора, в январе 1892 г. получил повышение по службе: назначение на должность старшего помощника Правителя той же Канцелярии, а 28 апреля 1893 г. последовал Указ Правительствующего Сената за No 64, которым П. П. Хмара-Барщевский был утвержден в чине Губернского Секретаря по званию Действительного Студента со старшинством с 4 февраля 1891 г. В июле же 1893 г. он уже выбыл из Петербурга к месту новой службы, будучи назначен Земским начальником 3-го участка Вельского уезда Смоленской губернии. Территория означенного участка охватывала восемь волостей: Каменецкую, Покровскую, Холмовскую, Казулинскую, Андреевскую, Ахтырскую, Никольскую и Болшевскую. Административным центром 3-го участка являлось село Каменец (адрес для писем и телеграмм: почтово-телеграфная станция Волочек Сычевского уезда), в котором находилось имение его жены.
Волею судеб именно семья П. П. Хмара-Барщевского (его женой стала Ольга Петровна Мельникова (урожд. Лесли)) была наиболее близка к Анненскому.
6 Домашнее имя пасынка Анненского Эммануила (Мануила) Петровича Хмара-Барщевского (1865-1921).
Документированная информация о нем извлечена из исследования А. В. Орлова (см.: Орлов. I. Л. 140-146).
Родился Эммануил (в метрике имя его записано в соответствии с русскими православными святцами: Мануил) Петрович Борщевский (в метрике фамилия его написана через букву "о") 2 января 1865 г., крещен 4 января в церкви села Головеньки Вельского уезда Смоленской губернии. Его восприемниками были: помещик, генерал-майор 1-й кавалерийской дивизии Георгий Георгиевич Емману-ель и девица из дворян Варвара Георгиевна Еммануель. Весь период обучения в 6-й С.-Петербургской гимназии он учился в одном классе со своим старшим братом Платоном. Учился он не блестяще, и в его "Аттестате зрелости" значились исключительно удовлетворительные оценки. Это обусловило тот факт, что по окончании гимназии он был вынужден отложить желанное поступление в Военно-Медицинскую Академию и в течение года обучался на физико-математическом факультете (по естественному разряду) С.-Петербургского университета. В 1884 г. младший пасынок Анненского, использовав уже не свой троечный аттестат зрелости, а соответствующее университетское свидетельство, поступил в Военно-Медицинскую Академию и в 1889 г. окончил полный ее курс со званием лекаря.
Специализировался Хмара-Борщевский (под такой фамилией он значился почти во всех делопроизводственных документах с начала 1890-х гг.) по акушерству и гинекологии и работал по данной специальности с 1889 г. в Петербурге в качестве вольнопрактикующего врача, а с 1894 по 1898 г. служил сверхштатным ординатором в Петербургском родовспомогательном заведении Ведомства Императрицы Марии и акушером, заведующим Петровским родильным приютом г. Петербурга, а также акушером III отделения С.-Петербургской столичной полиции. В октябре 1898 г. его командировали в Туркестанское генерал-губернаторство для участия в противочумных мероприятиях в кишлаке Акзюбе, где он пробыл до 1899 г. С сентября 1899 г. по 3 июня 1903 г. Хмара-Борщевский находился в отставке, занимаясь частной практикой по своей специальности и состоя членом общества врачей-гинекологов. В июне 1903 г. он вернулся к службе, определившись на должность сверхштатного младшего медицинского чиновника при Медицинском департаменте Министерства внутренних дел, а с 5 июня того же года его откомандировали в распоряжение Правления КВЖД. Деятельность Э. П. Хмара-Борщевского по Врачебно-санитарному отделу КВЖД в должности помощника Главного врача отображена в его личном деле по этому месту его долголетней службы, включающем и копию его послужного списка, составленного в 1910 г. (РГИА. Ф. 323. Оп. 9. No 5729). В этом деле отмечено участие его в 1911 г. в противочумном съезде, состоявшемся в Иркутске (он был автором ряда работ, посвященных этой проблематике, см.: К вопросу о возникновении чумы на Дальнем Востоке и меры борьбы с распространением чумной заразы: [Доклад собранию врачей Центральной больницы К. в. ж. д. в Харбине] / Э. П. Хмара-Борщевский. Харбин: Тип. т-ва "Новая жизнь", 1912; Чумные эпидемии на Дальнем Востоке и противочумные мероприятия Управления Китайской Восточной железной дороги: Отчет / Под ред. главного врача Китайской Восточной железной дороги Ф. А. Ясенского; Сост. помощник главного врача дороги Э. П. Хмара-Борщевский. Харбин: Тип. т-ва "Новая жизнь", 1912), а также во Всероссийской гигиенической выставке, состоявшейся в 1913 г. в Петербурге. Там же имеются документы, подтверждающие использование им в 1906, 1911 и 1920 гг. отпусков продолжительностью по четыре месяца каждый. В 1906 г. Э. П. Хмара-Борщевский по распоряжению военных властей был подвергнут временной административной высылке из пределов Манчжурии; мотивация этой меры в документах не обнаружена, но А. В. Орлов предположил, что она основывалась на негласной информации о его политической неблагонадежности, представленной жандармерией: "У последней, несомненно, имелись сведения, что жена Э. П. Хмара-Борщевского Евгения Петровна, урожденная Резанцева, -- родная сестра Марии Петровны Цюрупы и Людмилы Петровны Свидерской, то есть, что Э. П. Хмара-Борщевский состоит в свойстве с двумя видными деятелями большевистской партии: Александром Дмитриевичем Цюрупой и Алексеем Ивановичем Свидерским" (Орлов. I. Л. 143-144). Умер Э. П. Хмара-Борщевский в Харбине 15 июня 1921 г., состоя на службе.
В архиве Анненского мне удалось выявить пока лишь один документ, до некоторой степени передающий характер отношений между отчимом и пасынком, -- скорбную неподписанную телеграмму, отправленную из Харбина 2 декабря 1909 г. (РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. No 455. Л. 45):
Удручены тяжелым известием. Оплакиваем дорогого Кенюшу <В тексте телеграммы -- перепутанное телеграфистами "Женюшу". -- А. Ч.> молимся <за> упокой души<.>
Э. П. и Е. П. Хмара-Борщевские имели четырех детей: Сергея (род. 1904), Татьяну (род. 1905), Андрея (род. 1908) и Наталью (род. 1909). В 1930-е гг. они возвратились в СССР. Судьбу сыновей выяснить мне не удалось, дочери же осели в Чебоксарах.
Татьяна Эммануиловна Хмара-Борщевская, будучи крупным специалистом в области методики преподавания русского языка в национальной школе, преподавала в Чебоксарском педагогическом институте и Чувашском институте усовершенствования учителей, была автором многочисленных учебных пособий и методических сочинений (см., например, следующие ее труды: Правила сочетания слов в русском языке: Сборник упражнений / Чувашский пед. ин-т. Чебоксары, 1956; Учебник русского языка: Для 2-го класса чувашской школы. Чебоксары: Чувашское книжное изд-во, 1964; 17-е изд., перераб. 1984; Очерки методики русского языка в чувашской начальной школе: (На основе опыта работы над грамматическим строем русского языка па разговорных уроках в I--III классах). Чебоксары: Чувашское книжное изд-во, 1967-1968. Вып. 1-2; Методические указания к работе по русскому языку в 1-х экспериментальных классах чувашской школы. Чебоксары: Чувашское книжное изд-во, 1968; Методические указания к работе по русскому языку во 2-м классе чувашской школы. Чебоксары: Чувашское книжное изд-во, 1971; Методические указания к Учебнику по русскому языку для 3-го класса чувашской школы. Чебоксары: Чувашское книжное изд-во, 1974; Сборник диктантов и упражнений по русскому языку: Для 1-3-х классов чувашской школы. Чебоксары: Чувашское книжное изд-во, 1979).