Псков, 29.10.1906
29/Х 1906
Ц. С.
дом Эбермана
Я исполнил Ваше желание, милая Нина, и сберег Ваше письмо не читая до той минуты, как сел в вагон1. К сожалению, Вы не предвидели одного условия. Из Ваших страниц я мог прочитать только две первые, а потом наступила полная темнота... Прошел томительный час, в вагон принесли огарок и воткнули его в фонаре... Попробовал возобновить чтение -- не тут то было... Насилу раздобыл у кондуктора огарок, воткнул его в пепельницу и таким образом прочитал и перечитал Ваше письмо2... Отчего я тогда смеялся? Знаете, как это ни странно,-- от конфузливости. Вы ведь читали обо мне 3, и если бы я сосредоточенно молчал, то получил бы и в Ваших глазах немножко вид какого-то раззолоченного бурхана4, которому то воскуряют, а то его секут, а -- он-то только "древесно золотится"?.. Это был немножко смех, какой бывает от щекотки... Затем, Вы задаете еще один вопрос: Отчего Вы иногда меня любите, а иногда ненавидите... Это, видите ли, потому что Вашему неопределенному чувству Вы хотите придать непременно известное наименование. У Вас есть ко мне только "зыбкий каприз". Слово каприз употребляю как музыкальный термин5. Проходили года, проходили десятки лет, я был все тот же, а вы проходили мимо меня, как мимо пыльного, несколько устаревшего тома дедовской библиотеки... Но вот ветер, который только что обвевал сирени, распахнул листы старого тома -- этот том самым прозаическим образом поддерживал узор на пяльцах, где вы вышивали какую-то пастораль... Еще не выпуская из рук иглы, Вы уронили глаза на страницу... Батюшки, стихи... В этой прозе, в этой пыли, в этом устое -- стихи... Но какой смешной шрифт! Длинные буквы, т не отличить от ш... Постойте, но ведь это же сирени... Здесь мое сердце, мое ждущее сердце... Эта слеза?.. я не видала глаз, ее уронивших?.. Игла упала, Вы не скоро ее поднимете... Но, дитя мое, не ропщите на старый том, если он недоверчиво отражает лучи Ваших минутных, Ваших случайных глаз... Сиреневый, передзакатный, майский ветер, ты один виноват... Захлопните старый том. Он долго жил, он много думал. Любил ли он сам, но его любили. И он волнует.
Ваш И. Ан<ненский>
Печатается по тексту автографа, сохранившегося в фонде И. Ф. Анненского (РО ГЛМ. Ф. 33. Оп. 1. No 3. Л. 7-8об.).
Впервые опубликовано: Звезда. С. 172-173.
И здесь отметим расхождение между реальным местонахождением Анненского (29 октября он был во Пскове) и сочетанием временной и территориальной локализации, обозначенной Анненским в письме.
1 Очевидно, речь идет об отъезде Анненского во вторую командировку во Псков.
2 Письмо не сохранилось.
3 Свидетельств о характере упомянутого чтения разыскать не удалось. Может быть, уместно здесь будет еще раз воспроизвести суждение дочери адресата письма, О. С. Бегичевой, основанное, вероятно, на оценках матери: "Надо отметить, что Ин. Анн. любил, чтобы ему "кадили", и в особенности любил восторги из женских уст" (см. подробнее прим. 1 к тексту 125).
4 Бурхан -- наименование ламаистской статуэтки, обычно отлитой из меди, бронзы или серебра и изображающей Амитаюса -- Будду вечной жизни.
5 Ср. с первыми строками статьи "Проблема Гамлета", над которой Анненский работал в конце 1906 -- начале 1907 г.: "Есть проблемы-капризы, которые, возникнув перед нами, тотчас же притягивают к себе нашу мысль и держат ее плотно, не отпуская. Они похожи на выпавшее из своей ячейки и почему-то совершенно необходимое нам именно в данную минуту имя, которое мы никак не можем заставить себя не припоминать" (КО. С. 162).
Характерно, что в сохранившемся фрагменте чернового автографа первого варианта статьи "проблемы" присутствуют, а вот "капризов" еще нет: "Есть проблемы, которые притягивают к себе вашу мысль сразу" (РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 1. No 138. Л. 1). Стоит отметить, что и на первом листе в автографе, послужившем основой опубликованного варианта "Проблемы Гамлета", слова "капризы" изначально не было, оно вместе с дефисом вписано рукой Анненского поверх строки (Там же. Л. 2).
См. также выполненный Анненским перевод стихотворения П. Верлена "Caprice" (СТ. С. 263).
"Каприз" в качестве музыкального термина (от итал. capriccio, собственно -- каприз, прихоть, франц. caprice) используется обычно для обозначения виртуозной инструментальной пьесы свободной формы, зачастую с причудливой сменой настроений.
Сквозь слова Анненского, обращенные далее к адресату, просвечивает, на мой взгляд, та же мысль, которая высказана в финальных строках статьи о Гамлете: "Признаюсь, что меня лично Гамлет больше всего интригует. Думаю также, что и все мы не столько сострадаем Гамлету, сколько ему завидуем. Мы хотели бы быть им, и часто мимовольно переносим мы его слова и музыку его движений в обстановку самую для них неподходящую. Мы гамлетизируем все, до чего ни коснется тогда наша плененная мысль. Это бывает похоже на музыкальную фразу, с которою мы заснули, которою потом грезили в полусне... И вот она пробудила нас в холодном вагоне, на миг, но преобразив вокруг нас всю ожившую действительность: и этот тяжелый делимый нами стук обмерзших колес, и самое солнце, еще пурпурное сквозь затейливую бессмыслицу снежных налетов на дребезжащем стекле... преобразило... во что?.. То-то во что?..
В сущности, истинный Гамлет может быть только -- музыкален, а все остальное -- лишь стук, дребезг и холод нашего пробуждения с музыкой в сердце" (КО. С. 172).